У моей подруги жил очаровательный попугай породы жако по кличке Грибоедов. В отличие от моего Ары, попавшего ко мне умудренным зрелым попугаем, (смотрите предыдущий пост, если интересно), Грибоедова растили с детства, и считалось, что плохому его никто не может научить. Впрочем, хорошему научить тоже не вышло, всё, что умел Грибоедов, это противно щёлкать клювом и метко прицельно гадить мимо газеток. Говорить он долго отказывался. Пока однажды, сидя на холодильнике, не промурлыкал ласково что-то.

- Грибоедов говорит, Грибоедов говорит!!! - обрадовалась подруга, призывая родителей.

Те прибежали на кухню и все стали внимательно рассматривать жако. Тот поломался для вида... и снова ласково промурлыкал "Пиздося".

Все незамедлительно выпали в осадок. В доме матом никто и никогда не ругался, папа инженер, мама учительница игры на скрипке, доча отличница и крайне правильная девочка, да и лет ей всего 11, рановато для разгульных компаний и матюков. Компании в дом не ходили, потому что в доме все время была старенькая бабуся. Поэтому друг друга виноватить не стали.

Подруга нам в школе эту историю шепотом поведала, так неловко ей было произносить это слово. Я, кстати, "пиздося" тогда услышала впервые в жизни.

Но откуда-то же Грибоедов свою пиздосю-то подцепил?

Не долго музыка играла, как выяснилось в чем дело.

Оказывается, бабусе подруги кликуха "Грибоедов" вообще не нравилась, но спорить она не стала, там и старшее поколение было интиллегентным до чрезвычайности. И вот когда дома никого не было, попугая бабуся кликала "Петрося", но немного шепелявила. А Грибоедов услышал как услышал, и по-своему и произнес.

Особенно очаровательно было, когда в гости прискакала наша классуха поговорить с родителями подруги, а из комнаты прилетел Грибоедов, которого не успели в клетку запереть, расселся на полке для головных уборов в коридоре и принялся, ласково глядя на классную, ворковать "пиздооооося, пиздоооося". Родители помертвели, а классная, закаленная в боях отличная тетка, просто полностью проигнорировала и попугая и его обращение, никак и нигде и потом не обозначив, что услышала.