Вот знаете, чем старше, чем больше понимается одна вещь. Вот уж не думала когда-то, в свои семнадцать, например, что это скажу.

Мама - знает.

Мама, папа - не важно. Мама - это, пожалуй, вообще синоним родителя.

Дети, конечно, всё равно никогда нихрена не слышат, и шишки набивают исключительно сами, но это не отменяет того, что мама - знает.

Мама - старше. У мамы - опыт.

А ещё мама - со стороны. А со стороны всегда видно то, чего не замечаешь изнутри. Или что пока не научился замечать. Или что замечаешь, но не обращаешь внимания как на незначительное.

И мама просто не желает зла. Конечно, есть разные мамы, это да. Но обычно это так.

Моя мама тоже была против некоторых людей в моей жизни. Иногда очень явно и резко, иногда с молчаливым неодобрением, но против.

Мне казалось, что она это из зловредности и просто потому что.

И относилась я к этому типа "ну и что, что он/она тебе не нравится, это не тебе решать".

Сейчас я уже знаю. Точнее, по жизни вижу: во всех случаях, когда мама сказала "нет, не надо" - было действительно "нет, не надо".

Маме действительно было лучше видно. Потому что у мамы опыт. И даже если мама не могла выразить это тогда словами, она всё равно видела.

И уже даже понимаю, что она видела.

Она видела, что один мальчик, который мне тогда нравился - совсем недалёкий и мне не ровня. Он был красавчик, меня на нём паяло.

Я сейчас, когда приезжаю к маме, вижу иногда того мальчика. О чем с этим уже мужчиной говорить больше пяти минут - не понимаю. Он женат и, к слову, жена у него - по себе. И слава богу.

Мама видела, что другой мальчик - банальный лентяй. А мне казалось, что он такой зажигательный и так далеко пойдёт, у него такие проекты!

Жизнь показала, что не проекты, а проджекты. И две его жены уходили, по слухам, именно поэтому.

Мама видела, что мальчик психопатичен и буквально грудью вставала против. Я злилась, нервничала, мне казалось, что маме он просто не нравится и маму переклинило, и мама не права. А он - из породы настоящих мужчин, эдаких каменных стен.

Потом я несколько… получила от каменной стены, когда стена решила, что меня стоит воспитать в каком-то вопросе. Я была молода, но мозговита.

Я ещё долго считала, что мама всё равно была не особо-то с мальчиком права, но на мальчика крепко обиделась и больше с ним не водилась.

Причём, отношения у нас были… и отношениями-то не назвать. Так, старшие классы, детство.

Я не знаю, во что мальчик вырос, но не думаю, что получился зайка.

Собственно, мама не ошиблась ни в чем.

Мамы вообще ошибаются редко.

Ещё родители обычно не ошибаются в друзьях.

Маме моей подружки в её, подружкиной юности, очень не нравилась Наташка. Мама не то чтобы была против дружбы, но часто предупреждала: смотри, с ней - аккуратнее.

Подозревать в чем-то таком Наташку - поводов не было вообще. Волевая, целеустремлённая, немного, конечно, с хитрецой, но хитреца это такая, прикольная: надо же, во даёт, вот это умеет!

Хитреца оказалась двойным, а то и тройным дном. И уже в возрасте за двадцать стоила подруге крайне неприятной и долго решаемой истории.

Родители видят неблагополучие. Чувствуют, где ему место. И часто задолго до того, как оно начнёт явно проявляться.

Мама знает, почему тебе, сынок, не стоит сильно водиться с хорошим мальчиком из семьи, где папа - зэк, а брат - алкоголик.

Потому что от осинки не родятся апельсинки. Обычно. Как правило. Всё возможно, но.

Мама знает, почему тебе, дочь, лучше поменьше общаться с этой красивой, весёлой и даже разбитной подружкой. Мама не всегда это может объяснять и часто выдает странное "потому что".

Наверное потому, что тебе долго объяснять и ты всё равно не поймёшь.

То есть, нет, ты-то знаешь то, чего точно не знает мама - подружка балуется иногда всякими интересными штуками. Ну и что, это же её дело, у тебя-то свои мозги есть.

И мама же не в курсе - с чего бы ей подружку не любить?

У тебя-то свои мозги, да.

Да, но.

Мама знает, почему за этого мальчика не надо замуж. И не потому, что вы оба молодые.

Да что там! Мама знает, почему не надо замуж за этого мужчину!

И не важно, что тебе уже двадцать восемь и ты и сама умная. Мама, старше, мама видит.

Иногда, ооочень редко, мама действительно может ошибаться. Но лучше и в самом деле не проверять.

У мамы - опыт. Мама - знает.

Раньше я думала, что ТП могут быть только молодые размечтавшиеся тёлочки. Сейчас знаю: мадам может быть ТП и в шестнадцать, и в тридцать пять, и в шестьдесят.

В шестьдесят - это я про нашу семейную свекровь, мать мужа моей сестры. Вот та - просто эталонная ТП, и до такого уровня любой молодой ещё прыгать и прыгать.

Там всё по классике: и психиатрия и леопардовые лосины с золотыми уггами на тонких, уже давно бесформенных ногах с дряблыми коленками, и норковые шубы типа "болеро" на мощном квадратном торсе, и тёмные очки на пол-лица (зимой!), и конечно, пожилой дакфейс на любой из фото. То есть на любой из селфи-фото.

С тех пор, как маменька освоила смартфон, количество дакфейсов в её вконтактике давно перевалило за вменяемые цифры. Да-да, там и вконтакт, и одноклассники, конечно же.

И статусы, куда ж без них. Меня сложно найти... "Я бы порвала всех шавок, но львицы говно не трогают" (с)

Львица, кстати, торгует на местном рынке китайскими тряпками, с переменным успехом выдавая их за Италию. В маленьких городках эта мантра всё ещё в ходу.

Как во всём этом живется моей сестре - даже не спрашивайте.

Впрочем, это ладно.

Я тут сижу и листаю вконтактики бывших одногруппниц, знакомых и знакомых знакомых. И понимаю, что это ад ТП действительно возраста не имеет. То есть, поняла-то я это давно, а сейчас просто еще раз убеждаюсь.

Кстати, знаете, как сходу отличить ТП? Ищите младенчиков.( Collapse )

Вконтактик любой тп любого возраста почему-то всегда пестрит младенчиками в сердечках (часто - чужими младенчиками), а она всё пытается заманить мужчину собственной типа женской мягкостью.

Её и демонстрирует через обилие детских попок, перемежающихся с вкусненькими рецептиками и вкраплениями тестиков из групп о психологии. Все эти "узнай, чего не стоит делать на свидании". Тебе, бл*ть, тридцать семь лет, у тебя двое детей от двух разных мужиков... а ччерт, тебе действительно пора понять, чего не стоит делать на свидании.

Да, ТП почти никогда не имеет мужа.

Нет, не иметь мужа не грех, и даже иногда большое счастье.

Но ТП не имеет мужа с тоской, потому фоточки младенчиков и кулинарного ада она перемежает фоточками себя с несвежим декольте и коленками, закинутыми одна на другую. Приманивает типа. Уже хоть кого-нибудь.

О чем думает тридцатипятилетняя дородная деваха, чей вес неумолимо и явно приближается к центнеру, которая пишет в статусе "Хочу шампанского и на ручки"? Это ж какие ручки надо иметь?

Как видит себя тридцативосьмилетняя не слишком симпатичная женщина, которая пишет в статусе: "С настоящей женщиной должен быть настоящий мужчина, а не тряпка! Тряпки должны быть со швабрами"?

Что в голове у сорокалетней мадам, которая пишет "Хорошую женщину не надо искать. Она сама тебя найдет...когда ей будет надо"?

Что, в конце концов, руководит сорокалетними и явно потрепанными жизнью тётками, которые называют себя Оленьками и Машулями? Откуда они вообще бл*ть берутся?!

И ещё любая ТП ощущает себя важной.

И поэтому "Дикой кошке всё равно, что говорят о ней серые мыши"

Светуля. 43.

________

© Екатерина Безымянная

..Обработали всех. И женщин, и мужчин. Женщины начали покупать-покупать-покупать, мужчины стали воротить нос от тех, кто покупает недостаточно хорошо.

Косметика, шмотки, ногти, волосы, депиляторы, обёртывания, добавки, ванны, спорт. Индустрия красоты.

Для того, чтобы что-то продать, надо создать на это моду. Моду на людей.

Только и всего.

И от этой моды, наконец-то, начали уставать. Только недавно начало приходить отрезвление.

Доходит, наконец-то, что пластмассовая красота не имеет ни вкуса, ни запаха, и вообще хороша только на картинке. Эстетствовать. Руками не трогать.

А ещё люди не хотят видеть рядом всё то, что слишком. Слишком идеальных или слишком ухоженных. С этим тяжело жить. Это утомляет. На это ведутся, но потом устают.

Рафинированная красота начинает раздражать и напрягать, хочется видеть, что рядом такой же человек с изъянами, рядом с которым не чувствуешь себя вечно напряжённым. И по дому должна ходить родная, в меру ухоженная и приятная, только и всего, а не фотошоп из журнала. А то, что у неё прикус не идеальный и прыщ выскочил - ну так и у тебя тоже бывает, сам стесняться не будешь.

Как они жили-то, раньше? Когда и хайлайтеров в помине не было, и Ленинградскую страшно берегли? Как вставало у мужчин в эпоху, когда не было кружевных стрингов, чулок в сетку, и даже подмышки никто не брил?

Бееедные, они, наверное, совсем не хотели своих женщин. Как можно хотеть кого-то со складкой на животе и без мерцающего шиммера на скулах?

А очень запросто у них вставало. И вставало, наверняка, лучше, чем у теперешних, привередливых, с обработанным мозгом, которые пережрали.

Он приходил домой и видел жопу. Коридор маленький, вот входная дверь, а вот дверь ванной, которая открыта потому что душно.

А в ванне стоит эта жестяная фиговина с рёбрами - стиральная доска. И ядрёная баба, нагнувшись раком, на этой доске простынь - хррр-хррр, хррр-хррр.

И ж у неё не с кулачок, замученная спа и фитнессом пооопка, страшно в руки взять, а настоящая такая, большая женская жжопа, засадить и утонуть.

И халат аж рвётся на этой жопе.

И ж все ближе и ближе, хрр-хрр, хррр-хррр. Моя жж, мояяя!

И он видит этот рвущийся халат, и тут же сиськи, мокрые, вспотевшие, под халатом колышутся, туда-сюда, туда-сюда, и волос ко лбу прилип. И пахнет эта баба не нежной полянкой, пять тыщ флакон, а домом, бельём и борщом, инстинктами пахнет.

Это же практически Родина-мать зовёт!

Иди сюда, жжженщина, на мой х, постоим за дело всех пятнадцати союзных республик! Давай делать стране пионеров!

Это и был секс. Нормальный животный секс, мужик и баба.

Он был таким столетиями, когда для того, чтобы возбудить, не нужно было никаких спа-салонов и прочей фигни. Он просто подходил и задирал ей подол.

И уже в этот момент у него стоял, и его не нужно было сначала поднимать, тьфу ты, бл.

А сейчас - это ж не секс. Это церемония из рекламы.

Она пришла из спорт-клуба, приняла ванну с ароматическими маслами, сделала эпиляцию, вытянула волосы, надела бельё, накрасилась, расставила свечи, улеглась и приняла томную позу.

Он видит продукт маркетинга.

Поначалу восхитится: ух ты, как в журнале! Потом инстинкты спросят: ну хорошо, а баба-то, собственно, где?

На самом деле мужика с не замордованными маркетингом инстинктами и не нужно ничем соблазнять.

У него есть х*й, а у тебя есть то, что этому х*ю нужно. И это не хайлайтер.

-Ой, девки! - говорит Юля, разливая по пластиковым стаканчикам вино. Мы сидим на камнях, дышим морем, перемываем косточки мужьям и френдам. - Я ж вам так и не рассказала!

-О, да, точно! - подхватываю я. Ещё по дороге она обмолвилась, что поругалась со своим Серым. - Так что там у вас?

-Пффф, - выдыхает Юлька, затыкая пробкой, - короче, я реально не знаю, как вообще на это всё реагировать. Хотя это прям анекдотическая какая-то ситуация!

И тут же, без паузы:

-Короче, позавчера приходит моя маман, а маман у меня… ну вы ж знаете…

-Я не знаю, - вставляю я. Мы подхватываем стаканчики.

Девки закатывают глаза и слегка хихикают.

-Ну такая, - неопределённо уточняет Юлька, чуть отпивает и покачивает растопыренной пятернёй в воздухе, - короче, специфическая дама; такая, знаешь, всё под контролем.

Юлька ставит стаканчик.

-Ну, в общем, приходит моя мама. А у неё, чтоб ты понимала, манера такая забавная есть - позвонить за десять минут, встречайте, буду.

Не то чтобы "а что вы делаете, а может, к вам заехать", а именно "всё, я уже тут".

-Ооо, да, прекрасная манера! - сочувственно хихикая, соглашаюсь я.

-Так это мы с Серым ещё всего ничего живём, три месяца, так она пока ещё его немного стесняется, и ходит к нам не так часто. А когда мы с Костиком жили - она ж вообще от нас не вылезала!

Ну короче… время - начало одиннадцатого, в смысле, вечера. Приходит моя маман.

И приносит нам мидий. Два кулька. Вооот таких кулька. Свежевыловленных. Маму угостили. А она нам принесла. Чё домой нести.

Ну, конечно, она их принесла с тем расчётом, что мы их должны сразу сварить. Вот вам мидии, вы быстренько что-нибудь с ними сделайте, пока я тут, попробуем.

Ну да, их же варить сразу надо, оно ж фиг знает, достоят эти мидии живыми до утра в холодильнике, не достоят.

Мы, конечно, такие расслабленные себе сидели, никого не ждали, поужинали даже, кино смотрели. А тут нам мидии варить. Спасибо, конечно, реально очень приятно. (мидии - это ж реально неплохой презент).

Правда, мидии совсем свежевыловленные. А свежевыловленные мидии…

-Кать, - почему-то обращается она именно ко мне, - вот ты видела, что такое совсем свежевыловленные мидии? Это ведь даже не те, которые в тазиках у нас продают. В тазиках - это уже отмытые. Они нормальный уже вид имеют, только в воду кидай.

А эти - вообще прямо из моря, натурально свежеотшкрябанные от пирса и камней.

Это, короче, вооот-такие *Юля показывает руками* комки какого-то gовна; мусор там всякий, песок прилипший, водоросли. А в этих кусках gовна - ракушки. Кусками. Их отдирать друг от друга надо. И все в наростах, чтоб ты понимала.

И эти наросты перед варкой, конечно же, надо отчистить. Вручную, по одной.

-Девки, - обращается она уже ко всем, - я реально поняла, почему всякие панцирные столько стоят - поди ещё помой, да потом на порцию собери!

Короче, кинули мы кино, встали над раковиной вдвоём с Серым их чистить. Замахались вкрай!

Мама, конечно, всё это время рядом топталась. А куда ж без неё!

Только она, конечно, ничего не чистила, она типа контролировала. И по каждой мидии комментировала, каждую в руках после раковины покрутила: эту - так почистили, ту - не так, ой, а по какому рецепту варить будете… Сергей, а ты не знаешь какой-нибудь интересный рецепт?

Минут двадцать мы с ними в четыре руки мудохались, и всё - она рядом стояла, истории какие-то свои рассказывала. Но не расслаблялась, мидии, конечно, всё равно инспектировала.

Пока я дочищала эти последние грёбаные ракушки, Серый нашёл в ютубе рецепт. Но, блин, не было в доме вина, а там по рецепту чуть вина вливать надо. Для кислинки. Ладно, решили без вина, с лимоном.

Мама, конечно, тоже такая, как обычно моя мама: "Вот, у вас нет вина, зачем лук, чесночка много не кладите, и вообще чеснок не ешьте, вот тут *показывает* поджелудочная будет болеть, воды больше... нет, Сергей, ты всё не так делаешь…"

Серый ей: "Елена Сергеевна, может, тогда вы сами сварите, по своему рецепту?".

Мама: "Ой не-не-не, я вам их принесла, а вы готовьте!.

...ну чё, раз он ей сказал, типа, Елена Сергеевна, я знаю, как, я по рецепту делаю; два огрызнулся, типа Елена Сергевна, мне сорок пять лет, я знаю, как мидии варятся.

Мама, конечно, тоже включила: "Нет, Сергей, ты не знаешь, а надо…" (В итоге убрали чеснок из рецепта вообще, хер с ним, с чесноком.)

А я уже смотрю, он на взводе. Я-то знаю, что маму перебивать нельзя, будет больше текста, надо просто делать своё и отключиться, а он, похоже, ещё не понял.

Короче, вижу, нервничает: "Елена Сергевна, не лезьте!". Тут уже меня дернуло, всё-таки, нагрубил.

Чувствую, уже так, в воздухе витает. А остановить не могу.

А мидии пора снимать. То есть, по рецепту - надо. То есть, Серый начинает снимать через четыре минуты, а мама считает, что надо проварить дольше, нето полусырые будут.

"Мам, - говорю, - это чистый белок, у тебя биточек на сковородке за минутку прожаривается. А тут кусочек мяска в разы меньше того биточка, и в кипятке четыре минуты. Мидии варятся быстро!"

Мама, конечно: "Нет, не быстро, они резиновые будут, если не доварить, я сказала - десять минут надо!"

Серега ловит эти мидии ситом из казана в мисочку, и маме показывает: "Смотрите, Елена Сергевна, они уже открылись, а это значит, что они готовы!".

Мама: "Нет, не готовы, я говорю!".

Ну... блин...

Юлька снова берёт стаканчик.

-Короче, мама берёт мидию, расщёлкивает, вынимает мякушку, жуёт, и такая: "Ой, да они же недоваренные совсем, надо было ещё варить, а вы, Сергей, всё испортили, я же говорила - вы не умеете!" Тут я понимаю, что Серёга идёт пятнами.

Я быстренько сама беру мидию, пробую. А она - натурально тает. Прям вообще божественно получилось. Уже сама малёхо возмутилась: "Мам, да где же они недоваренные, они же вообще готовые, очень вкусно!"

Мама, вроде, замолкает, нормально их ест, даже подливку хвалит.

А тут Серёга вторые хочет вынимать. Мама бросает эти мидии, которые в мисочке, и снова ж к плите. Ну и снова начинается, как же так, у вас нет вина, а можно ж было по-другому, поменьше лука, Сергей, варить надо дольше…

Ну и чё. Ну и он поворачивается и такой:

-Елена Сергеевна, а идите вы нах*й!

Мы ржём.

-Да, девки, - повторяет Юлька, - он мою маму нах*й послал. Причём, что странно, мама замолчала, ну как замолчала, слегка типа так возмутилась, но на тормозах. Мы даже эти мидии съели. Но потом, когда я вышла её проводить - ну вы понимаете, что она мне сказала. С Серым мы тоже понятно, как поругались, да?

И вот, короче, я сама, если честно, не очень сейчас понимаю, как к этому относиться и что с этим дальше делать. С одной стороны, сказать честно, мне самой её за жизнь столько раз нах*й послать хотелось, и пофиг, что мама, и вот именно за вот это… такое её.

Юлька снова покручивает пятернёй в воздухе.

А с другой - он же мою маму на*уй послал...

________

© Екатерина Безымянная

Я бегу по заснеженной улице. В ларьке маячит новый номер любимого Аллюра. К Аллюру прихватываю журнал о путешествиях и новый Элль с пробником туши. Ура, я девочка.
За все отдаю около семиста рублей, включая журнал "Худеем правильно", вдруг пригодится.


Я приезжаю в Москву, беру у вокзала такси и еду в гостиницу. В магазин забежать не успеваю, да и нет настроения - заказываю в номер свежевыжатый сок и коньяк, пятьдесят, потом ещё пятьдесят.
Я засыпаю, а просыпаюсь с мыслью, что очень голодна.
Ресторан отеля ночью не работает. Пиццу я не хочу. Я беру такси и еду в ресторан.

В ресторане я открываю страницу с горячими блюдами и, не глядя в цены, выбираю себе самый красивый кусок мяса. И самый красивый салат. И вина... сегодня я хочу вина.
Мне приносят счёт, я немного удивляюсь, но деньги у меня есть. Что, я не могу себе позволить кусок мяса в хорошем ресторане?


Большой торговый центр.
Случайно забрела в магазин МАС. Хотела выбрать себе румяна. А их там стопиццот оттенков. Прекрасная девушка широкой кистью наносит мне их на лицо все, по очереди. Через пять минут я становлюсь такая красивая, что решаю: к румянам мне нужна ещё и кисть. И раз уж я в этом магазине, значит, пора попробовать то самое тональное средство, которое все хвалят.
На выход я иду с большим чёрным фирменным пакетом, в котором лежат баночки и коробочки на общую сумму 7800 рублей.


Звонит Лизка. Говорит, что ей грустно-грустно, и нам надо срочно посмотреть какую-то киношку. Мы встречаемся в кафе, съедаем по куску шоколадного торта с клубничкой, покупаем билеты на самые лучшие места и прогуливаем время до фильма в магазине нижнего белья...


У Машки День рождения.
Машка празднует в девичьей компании. Все приходят нарядные и с цветами. Я дарю ей флакон туалетной воды от одного известного товарища, за тысячу пятьсот, дабы не смущать подружек. А потом, когда мы, упитые почти вусмерть, едем после празднования ночевать к ней, я тихо дарю то, о чём Машка давно мечтала - пятый айфон. И пусть это тысячу раз пафосно. У Машки неплохой НТС-телефон 2011 года выпуска, и даже айпад есть, но 5-го айфона у неё нет, а мне не жалко.


Очень приятно, когда вконтакте ты получаешь сообщение, что нужно помочь приюту с котиками, потому что им нужен корм. И можешь помочь. Приятно, когда знакомая девочка-художник хочет выпустить свой календарь, и собирает деньги на проект на специальном сайте, а ты можешь безболезненно для себя взять и перевести какую-то сумму.


В последнее время я хожу в магазин спокойно. Я себя разбаловала. Я всегда любила баночки и коробочки "не из рекламы", а какие-нибудь необычные шведские продукты или привезенные чёрт знает откуда. Я люблю дыни, и да, я ем их в феврале. И пусть они с добавками или привезены далеко не из родного Узбекистана. Мне нравится то, что я кладу продукты в тележку, и не смотрю на ценник. Я чувствую себя полноценным человеком. Это круто.


Я сижу в компании почти случайных мне людей. Так, занесло.
И в какой-то момент начинается разговор о деньгах.
И они говорят, что деньги - зло, и что деньги портят.
И что те, кто беднее - всегда добрее тех, кто при деньгах.
Они смакуют собственную бедность, пробуют её на вкус и почти что хвалятся нею.
Я пытаюсь сказать, что невозможно испортить деньгами того, кто и бедным был неиспорчен. Я пытаюсь сказать, что, напротив, почти что невозможно быть бедным и не озлобиться на жизнь.
На меня смотрят почти как на классового врага и мне становится неуютно.

И мне говорят, что я просто зажралась.


Я не всегда выбираю дорогие продукты, и не каждый день покупаю косметику.
У меня есть как дорогие, так и дешёвые вещи. Но теперь я и дешёвые могу купить с удовольствием. Потому что у меня есть выбор.
И я не зажралась.


Когда ты идешь по улице и считаешь, что потратить на журнал 70-100-200 рублей - дорого, так как можно почитать в интернете...

...когда ты пытаешься убедить себя, что косметика масс-маркета ничуть не уступает качеством люкс-косметике...

...когда китайские вещи с торчащими нитками кажутся тебе ничуть не хуже вещей сильных брендов, следящих за качеством...

...когда ты смотришь на ценники, и не кладешь в корзину этот продукт, потому что в другом магазине на пятнадцать рублей дешевле...

...когда ты ждешь последнюю маршрутку поздней ночью, вместо того, чтобы вызвать такси...

...когда ты снимаешь квартиру в Купчино, просто потому что это на десять тысяч дешевле, и ездишь каждое утро в душном метро...

...это унижает.


Нет, ты не плохой. Ты не лох и не бедняк. Ты просто не свободен.
Деньги - это свобода.
Свобода времени и свобода выбора.

И можно миллион раз говорить, что мы - общество потребления, и живём навязанными рекламой ценностями. Да пусть так. Но нам всем хочется жить, как в рекламе. Иметь красивые большие дома с десятиметровым туалетом.
Мы все смотрим фильмы и хотим жить так же. Большинство - осознанно, кто-то подсознательно.

Конечно, деньги сами по себе, отдельно от всего, не принесут счастья, но и без них счастье вряд ли будет абсолютно полным.
Потому что деньги - не главное, но в них свобода. А несвободный человек не может быть до конца счастлив.
________

В моём не слишком близком, но всё же окружении, была девушка Настя.
Природа одарила Настю красотой, прекрасной фигурой и какой-то абсолютной незлобивостью, доверчивостью и безобидностью.
Настя внешне напоминала фарфоровую статуэтку с точеными чертами лица, пухлыми губками и большими голубыми глазами. С мужем они смотрелись странно. Андрей - не слишком красивый, но очень крупный высокий мужчина, казалось, мог задавить её одной рукой. Андрей был старше Насти на восемь лет.
Он совершенно не понравился Насте, когда они только познакомились. Он вовсе не был в её вкусе, но... Он был так заботлив и так красиво ухаживал, что даже Настина мама, до сих пор не особо жаловавшая её кавалеров, смотрела на дочь неодобрительно, когда та позволяла себе замечать при маме вслух, что с Андреем у неё вряд ли что-то получится.

Андрей был, кажется, по-настоящему влюблён и совершенно точно очень настойчив. Он встречал Настю после работы, отвозил её ужинать в самые приличные места, по десять раз в день звонил, интересовался, как она себя чувствует, не холодно ли ей и не голодна ли она, мог запросто прислать курьера с едой из ресторана в Настин офис, стоило ей лишь обмолвиться, что работы много, и сходить пообедать она не успевает. И даже, как-то раз, в сильный ливень, узнав по телефону, что Настя утром промочила ноги, приехал встречать её с новыми туфельками.

Туфельки совсем слегка жали, но Настя жест оценила по достоинству. Никто и никогда о ней так не заботился, никто и никогда не принимал такое настойчивое и постоянное участие в её жизни. Тем более, что именно эти туфельки она заприметила в витрине магазина, находившегося аккурат рядом с ресторанчиком, в котором они с Андреем ужинали.

Мамино настойчивое давление было слишком очевидно ("что тебе ещё надо? тебе уже двадцать семь, чего ты ждёшь?"); восторги подруг - слегка завистливы ("повезло тебе, Настька, такого мужика найти!")
Последней каплей стала машина. Маленькая, красненькая, безумно красивая, в лучших традициях перевязанная ленточкой, она появилась под Настиными окнами аккурат в день её рождения.
И Настя сдалась.

Свадьба была достаточно скромной, гостей решили не звать. Только самых близких. Надев на пальчик невесте колечко из белого золота и выпив по бокалу шампанского с немногочисленной роднёй, утирающей слезы радости, Андрей увёз молодую жену в Испанию. Медовый месяц пролетел почти незаметно и холодным мокрым днём они вернулись в Питер, в квартиру Андрея.

Начались будни. Вскоре Андрей стал недвусмысленно намекать молодой жене, что в состоянии сам обеспечить их, пока ещё маленькую, семью, и потому Насте стоит подумать над тем, чтобы меньше уделять внимания работе, а больше - любимому мужу. Ибо она, Настя, украшение его дома, заслуживает любви и обожания, а не сидения в пыльном офисе.
Насте нравилась работа.
Андрей был мягок, но настойчив.

Через два месяца, не выдержав ежевечерне висевших в воздухе немых упрёков, Настя с работы ушла. Андрей был рад. Он смотрел на неё с ещё большим обожанием. Всё было замечательно. Настя вставала утром, с поцелуем провожала довольного мужа на работу и с удовольствием наводила уют в семейном гнезде.

Только вот маленькая красная машинка, теперь уже без бантика, пылилась на стоянке возле дома. Настя ни разу так и не села за руль. Прав у неё не было.
Когда однажды вечером Настя завела с мужем разговор об автошколе недалеко от дома, Андрей нахмурился. Настя искренне не поняла, что произошло, когда муж прочитал ей длинную недовольную речь о том, что она, Настя, слишком беззащитна, а на дорогах полно всяких мудаков, и ездить там его жене одной - небезопасно.

Ещё две недели Настя аккуратно заводила тему вождения и Андрей, впрочем, без особого желания, сдался. Правда, поставил условие: никаких автошкол с их непонятными инструкторами. О правах для Насти он подумает сам, и точно так же сам обучит её вождению.
Вскоре у Насти появились права, и по вечерам и выходным она начала выезжать с мужем на дороги. Из этих поездок Настя всегда возвращалась в слезах. Еще несколько часов она не разговаривала с мужем, но неизменно сдавалась под его: "Котёночек, я же хочу как для тебя лучше".
Вскоре Настя привыкла к мысли: он действительно знает, как будет лучше для неё, а она - бездарная дура и неумёха, которую и одной-то выпускать опасно.
Бросить эти поездки Насте мешало желание доказать что-то хотя бы самой себе. По сути - умение водить было соломинкой в её прежнюю самостоятельную жизнь.

Примерно в этот период я с ней и познакомилась. Настя - хорошая подружка и бывшая коллега моей Машки.
В один из выходных дней мы бродили с Машкой по супермаркету, и столкнулись там с Настей и её мужем. Девчонки обрадовались друг другу, мы перезнакомились, и странно, но ещё тогда я как-то интуитивно приметила, что он не слишком приветив с нами.
Настя решила подвезти нас с покупками к Машиному дому, и мы поехали.

Всю дорогу до моего дома в машине было энергетически неуютно. Андрей, казалось, даже как-то сознательно игнорировал нас на заднем сидении, я почему-то чувствовала себя забитой в угол мышью, и, судя по лицу Маши, она чувствовала себя точно так же. Но это было только полбеды. Хуже всего было то, что он был очень несдержан. Он, казалось, подпрыгивал на своём сидении и всё время будто порывался выхватить у Насти руль. Иногда он, не стесняясь ни нас, ни своих выражений, кричал на жену. Это были злобные уничтожающие фразы: "Ты что, дура, не видишь?", "Что ты делаешь, идиотка?!", "Тут дожми, я сказал!".
Он кричал на неё ежесекундно. Я не шучу - ежесекундно. Ехала ли она слишком медленно, или чуть ускорялась, была ли она в правом ряду или в левом, мешала ли она кому-то на дороге или нет - он на неё кричал. Он совершенно не мог держать себя в руках. Его едкие унизительные замечания в сторону своей жены достали даже меня.

Одно было ясно совершенно точно: если Настя и допускала какие-то ошибки, то исключительно потому, что рядом сидел её заботливый муж, своими криками создававший совершенно невыносимую дёрганую атмосферу.
Возле Машиного дома Настя остановилась. Муж на секунду вышел к ларьку за водой. Мы прощались. Настя повернулась к нам. Её глаза определённо были влажными.
-Настя, как ты это терпишь? - возмутилась Маша. - Я как водитель тебе говорю: ты всё правильно делаешь, но он же просто не даёт тебе водить. Почему ты до сих пор не ездишь одна?
Настя печально усмехнулась и покачала головой:
-Он не пускает, говорит, что ещё рано...


Дальше оказалось, что ей нельзя встречаться с подругами. Не то, чтобы нельзя, но очень нежелательно. Нет, прямо он ей ничего не запрещал, но Настя, каждый раз видя его недовольно поджатые губы, сначала перестала в его присутствии разговаривать по телефону, а потом и вовсе свела живое общение с подругами к минимуму.
Я узнавала о её жизни из рассказов Маши, или от самой Насти, в те моменты, когда случайно пересекалась с ней у Маши в гостях. Настя часто сама рассказывала о том, как они живут.
Ей запрещалось куда-то выходить, пока он на работе (он звонил ей с работы каждый час), запрещалось потому, что она, его любимая девочка, слишком беззащитна и слишком доверчива, а он хочет её уберечь от всевозможных бед.

Иногда на выходных она упрашивала его, и он отвозил её в гости к Маше, как к единственной, по его мнению, приличной подруге, строго на час. Он заводил её в квартиру, хмуро здоровался с Машей, едва удосуживал взглядом меня, если я была там, оставлял нам Настю и хмуро выходил. Всё это время он сидел в машине возле дома. Непонятно, что удерживало его от того, чтобы контролировать Настю даже тогда, когда она в женской компании. Примерно через час, а то и меньше, раздавался нетерпеливый звонок Настиного мобильного.
Она сразу как-то гасла, и спускалась к машине.
Его спокойное, но слишком ярковыраженное неудовольствие заставляло её сжиматься.
Это был молчаливый, но неумолимый террор, и в Настиной голове со временем плотно утвердится мысль: он недоволен ею, значит, это она виновата, это она что-то делает не так. Она не могла понять, что, но это было так очевидно. А он - он заботится о ней, он хочет, как лучше.

Иногда Настя пыталась обсудить свою жизнь с мамой, в Насте жило подсознательно понимание того, что то, как она живёт - неправильно. Наверное, она ждала помощи и поддержки. Но такие разговоры ничем не заканчивались и со временем Настя перестала их заводить.
Её мама была полностью на стороне зятя. Да что там - она его обожала. Ведь он дал её дочери всё то, о чём только может мечтать любая женщина - настоящую мужскую заботу. Он был настоящим идеалом мужчины - любящим, заботливым, стремящимся оградить свою женщину от всех неприятностей. Насте ведь не приходится вкалывать, не приходится думать о хлебе и квартире - так чего ещё желать?
О разводе не могло быть и речи.
Настю дома никто не ждал.

Они выходили вдвоём в рестораны и в гости к его приятелям, он обожал свою жену, он буквально на руках её носил, но...
Со временем он сам стал выбирать и покупать ей одежду. Красивые платья размера ХS и умопомрачительные туфельки. Он наряжал её как куколку. Её любовь к джинсам и удобным свитеркам совершенно не принималась им в расчёт. Он всякий раз высмеивал её вкус, потому что лучше знал, что ей надо и что ей больше подойдёт.
Он сам выбирал ей даже бельё. Однажды она появилась с модным, обрезанным по плечи, каре. Настя всегда любила свои волосы, но однажды муж решил, что длинные волосы слишком её простят.

Последний раз я видела Настю полгода назад.
Если так можно сказать, то она - погасла. Она жаловалась нам, что у неё последнее время сильно выпадают волосы и в горле постоянно стоит ком. Муж возил её к лучшим врачам города. Врачи ничего не нашли.

Даже Маша не знает, как она сейчас живёт. Однажды всё таки настал этот момент - муж просто запретил Насте общаться со всеми подругами из прошлой жизни.


Я вспомнила про неё потому, что была в гостях у одного человека. На стенах его комнаты, в рамках, развешана большая коллекция. И посередине всей этой красоты - яркий