Жужа (Александра Хохлова)
О чем я думал, когда в глаза мне брызнул фиолетовый свет, а всё, что я видел вокруг – деревья, дома, машины, люди – на мгновение удвоилось? Да ни о чем особенном, пытался вспомнить какого числа хлорирование воды. Списав галлюцинации на усталость после работы и бурных выходных, я прошёл мимо здания старой бани. Завернул в свой проулок, подумав о том, что надо бы не забыть позвонить соседке тете Ире, и уточнить у неё на счет хлорирования. И вдруг услышал:
– Ирина Ивановна, а какого числа хлорирование воды? Второго? Точно?
Незнакомая пятидесятилетняя тётка по-хозяйски убиралась в моем дворе: гребла листья, палила костёр и разговаривала по мобилке. За высокой сеткой-рабицей в аккурат над погребом зияла фиолетовая пространственная дыра-трещина. Она всё время подпрыгивала на месте и, казалось, пыталась то ли убежать, то ли улететь.
С огромным трудом, подавив истерику и желание паниковать, я вспомнил всё, что читал и смотрел научно-фантастического. И не научного тоже! Хорошенько рассмотрев женщину и сделав поправку на пол и на возраст, пришёл к неутешительному выводу: я нахожусь в параллельном мире, а тётка - мой двойник. Причём злой и неприветливый.
Фиолетовый портал – мой путь домой, она почему-то не видит, поэтому ни единому моему слову, скорее всего не поверит. И, соответственно, калитку не отопрёт и внутрь двора, меня ни за какие коврижки не пустит. Вот и что делать?!
– Здравствуйте! – несмело улыбнувшись, сказал я. Тетка тоже выдавила кривую улыбку.
– Я в городе проездом. В больнице вашей… мм… колено лечу, - плёл я что-нибудь, лишь бы не молчать. - А раньше я здесь в институте учился, но, лет семь-восемь, как уже сюда… не приезжал…
Последние слова я едва прошептал, так как увидел такое, что не пожелаешь видеть и врагу! Позади тетки под калиновым кустом лежали, как мне начало показалось – вёдра, рулон полиэтилена и другие садово-огородные принадлежности. Как только я подошел к забору, «всё это» зашевелилось и сложилось в монстра - отвратительное чудовище, что больше всего походила на инопланетную тварь из блокбастера «Чужие».
То, что мне показалось рулоном полиэтилена, оказалось метровой головой, сверкавшей под весенним солнцем, словно ртуть. Ростом чудище было метров два высотой, но шло (вернее, кралось) оно на полусогнутых задних лапах и втягивало голову в непропорционально узкие плечи. Если бы ОНО полностью выпрямилось, то стало бы ещё больше. ОНО шло на женщину прямо за её спиной. Четырехпалыми руками ОНО делало так, будто разминало пальцы рук и плечевые суставы.
– Обернитесь! Обернитесь! – прохрипел я. – Там! Там! Чудовище!
Тётка обернулась и пожала плечами. Она его не видела! Не видела, как не видела портал! По какой-то непонятной причине монстра мог видеть только я. И я ни чем не мог помочь несчастной! ОНО растерзает её на моих глазах, а потом переберется через забор и… От страха я даже не смог убежать. Мои ноги подкосились, я упал и пополз по усыпанной камнями дороге. «ОНО отложит во мне яйца! Отложит во мне свои долбаные яйца! Сделает живой инкубатор для потомства! – в ужасе думал я, вспоминая, против воли, сюжеты фильмов «Чужие», «Чужой» и прочие жути. – Я не хочу умирать так! Господи! Господи, только не это! Пусть я умру быстро!»
Позади меня было тихо. Ни воплей тётки о помощи, ни шума от ломающего хрупкую сетку Чужого. Неимоверным усилием воли я заставил себя обернуться. Женщина, скрестив руки на груди, хмуро смотрела на мои попытки уползти. Тонко выщипанные брови под туго завязанным платком презрительно подрагивали. Рядом с ней спокойно стояло ОНО – помесь богомола с плотоядным динозавром противного белесого цвета. Увидев, что я смотрю на него, ОНО также скрестило передние лапы-руки на груди, как и тётка, и уставилось маленькими глазенками, которые у чудовища размещались внизу головы, чуть повыше огромной зубастой пасти. Похожи они (тётка и ОНО), в этот момент, были как родные.
– Молодой человек! – позвала женщина. – А вы точно колено лечите? Вам бы голову лечить.
– К… к… Кто это?! – дрожащим пальцем ткнул я в сторону чудовища.
Тварь раздвинула толстые алюминиевые губы в дьявольской усмешке, обнажив серые, ужасно напоминавшие человеческие, зубы.
– В смысле, кто? Вы про кого спрашиваете?
– Про это! Вот про это! То, что рядом стоит.
– Это собачка моя. Жужа. А в чём дело?
– Собачка? Так это собака?! – нервно рассмеялся я. – Разве собаки такие бывают?
– А какие, по-вашему, бывают собаки? – вопросом на вопрос ответила тетка.
В её глазах читалось: «Если не уйдешь отсюда по-хорошему – вызову милицию или скорую из дурки».
– Шерстяные! – ляпнул я, не зная как рассказать «Какие бывают собаки?». – В смысле покрытые шерстью.
– Шерстью? – переспросила женщина. – Бывают собаки покрытые чешуей. Видела таких на море, но чтобы шерстью…
Жужа весело махала полутораметровым ребристым хвостом, с её зубов капала слюна. Интересно, её на ночь оставляют во дворе? Или она комнатная собачка?
Я поплёлся прочь от этой парочки в сторону гаражей. Тётка что-то кричала вслед, но я не обратил внимание. Болело всё тело. Особенно руки и подбородок. Похоже, я ободрал его до крови, пока полз. И откуда здесь столько камней? Прошёл мимо гаражей, почти дошёл до конца проулка, и тут только заметил, что в его конце установлены кованые ворота, заросшие диким виноградом и запертые на висячий замок.
Вот что кричала тётка. Она кричала «Проход – закрыт!». Что делать? Возвращаться? Я даже не знал, кого мне больше не хочется видеть – собачку-Жужу или её хозяйку, которая, наверняка, сейчас жалеет, что не сняла, как я уползал от её домашнего питомца на мобильник, чтобы выложить потом в Интернет. Или сняла? И теперь надо мной будет потешаться весь иномирянский городишко, а может и весь параллельный мир. Интересно, а у них уже придуман Интернет? Обстановочка вокруг «высокотехнологичностью» не отличалась – старенькие кирпичные дома без всяких признаков евроремонтов, сарайчики, самодельные теплицы.
Немного подумав, я решил пока не возвращаться (возвращаться – плохая примета) и попробовать перелезть через ворота, тем более, что в моем мире в родном проулке тоже когда-то такие стояли, пока однажды ночью их не срезали и не сдали в металлолом. В детстве мне без труда удавалось их преодолевать. На них был накован удобный декоративный цветок на который можно было опереться ногой и… Тут я понял, что надо возвращаться… БЕГОМ!
Возвращаться плохая примета, но только не здесь! Из дыры в деревянном заборе одного из соседских домов медленно выбиралось ещё одно ОНО! Ростом раза в полтора больше, чем Жужа, но цвета варёного рака. ОНО перегородило мне путь к воротам и стало ко мне присматриваться. А потом…
ОНО набрало полные пригоршни камней и стало метко кидать их в меня! Я ринулся назад. ОНО побежало следом!
Когда я добежал до «своего» двора, «второе» ОНО резко затормозило, увидав Жужу и тётку. Заметив своего «собрата», Жужа стала издавать такие зверские звуки, что разболелись уши. Тётка даже не поморщилась – то ли уже привыкла к такому, то ли ее спасал туго завязанный платок. «Второе» ОНО, как ни в чем не бывало, разлеглось поперёк проулка и стало строить из камней башенку, не переставая таращиться на меня.
– ОНО бросается камнями! – пожаловался я женщине.
По лицу тётки было заметно, что её терпение на исходе.
– Мужчина, вы вообще в своем уме? Это же СОБАКА! Их для того и заводят, чтобы они бросали камни в посторонних! Зачем вы бродите по чужому частному сектору? Собака видит чужого человека и естественно начинает бросать в него камни. А вы как хотели?
– Но ваша Жужа ведь не бросает, – промямлил я.
– Бросала бы, если б нашла, хоть один маленький камешек. Она весь двор от камней очистила. Давно ещё, как щенком была. В огороде ни одного камня не осталось. Вон… они, где все лежат.
Тётка с гордостью за питомца указала мне под ноги. Теперь стало понятно, откуда на дорожке вдоль двора так много камней и щебенки. Жужина работа. Полезное, однако, животное эта СОБАКА.
– Вы Жужу мою не бойтесь, она сама трусишка. Вот в детстве у меня был пёс Василий.
Занимал, правда, полдвора, но зато родители меня с ним даже на речку одну отпускали. Я вам сейчас наши фотографии покажу.
Достав мобильник, тётка открыла альбом с фотографиями и показала несколько давних фото. На них была маленькая серьезная девочка в летнем платьице, огромное чёрное ОНО (наверное, тот самый пёс Василий) и Жужа. На фотографии она была ростом с курицу, и на неё был надет крошечный спасательный круг желтого цвета, делавший её похожей на балеринку в юбке. Я не выдержал и рассмеялся.
– Правда, милаха? – светло улыбнувшись, спросила тетка. – Это мы речной турбазе отдыхали в 198… году.
– Жужа так долго уже с вами живет? – удивился я.
– Больше сорока лет. Я её нашла, когда мне было восемь. Мы тогда с классом ходили на экскурсию на завод. Щеночек сидел в пустом вазоне возле доски почёта, бросался камешками, косточками абрикосовыми, скулил. Ох, мама меня и отругала, когда я притащила Жужу домой. Еле уговорила оставить. А Василий жил ещё у моего прадедушки и служил с ним на маньчжурской границе.
Здорово! Вот если бы наши домашние питомцы жили так долго. Если бы были живы коты и собаки из моего детства… Мои ностальгические размышления прервали странные вибрации за спиной. На плечо в лучших традициях «Чужого» закапала густая слюна.
– Не бойтесь. Только не бойтесь и не дергайтесь, – как-то неуверенно сказала женщина.
Скосив глаза, я посмотрел назад и вверх. Соседский забор напротив «моего» двора был высоким и кирпичным. И теперь над ним нависало «третье» ОНО! Габаритами и цветом ОНО напоминало ржавый танк. Рядом с «третьим» наверху забора лежал пятикилограммовый булыжник. «Третий» задумчиво постукивал по нему когтистыми пальчиками.
– Ээ… – только и смог сказать я тётке.
– Не бросит. Он у него последний, – прошептала женщина.
– Точно? – прошептал я в ответ.
Женщина развела руками, и первый раз посмотрела на меня не с раздражением, а с жалостью. Это напугало меня ещё больше.
– Не надо… не бросай, – умоляюще сказал я «третьему».
Тётка глянула на меня как на полоумного, а на морде «третьего» читалось: «Прибить бы тебя, убогого, но снаряды надо экономить!»
– Шли бы вы отсюда, – тихо посоветовала тётка.
– Не могу! – Наконец решился сказать я правду. – Вернее могу, но для этого мне нужно зайти в ваш двор. Там – вход в мой мир. Нет, нет! Не смотрите на меня так! Я не сумасшедший. Я сейчас вам все объясню.
Хорошо, что я всегда носил с собой паспорт и мог доказать (ну, я так думал) свое иномирянское происхождение.
– Я ваш двойник из параллельного мира, – сбиваясь от волнения, начал я. – Вот.
Посмотрите мой паспорт. Там указан адрес. Наш с вами адрес. Смотрите!
Тетка осторожно взяла паспорт двумя пальцами, но раскрывать его не спешила.
– Хм… – сказала она. – Сто лет уже не видела бумажных паспортов.
«Наверное, это мир где паспорта пластиковые», – подумал я, и спросил об этом женщину.
К моему удивлению, она покачала головой.
– Пластиковые? Нет. У нас у всех теперь евро-паспорта. Странно, что у вас такого нет. Вот он…
Тетка выгнула правую кисть руки так, чтобы на тыльную сторону упал солнечный свет. Под кожей отчетливо стал, виден штрих-код. Вот и проявилась «технологичность» этого мира! Во всей красе.
– Зачем это? – Удивился я.
– Чтобы в Европу без виз ездить.
– И что? Уже ездите?
– Ага. Уже в пути. И всё-таки… Почему у вас нет евро-паспорта? Где вы раньше были? Ведь вас даже в больнице не приняли бы без него! Вы кто?
– Сами посмотрите.
Мой двойник осторожно раскрыла паспортную книжицу. Шевеля губами, беззвучно прочитала мою фамилию… имя-отчество… дату рождения. Когда тетка увидела адрес, по которому я был прописан – у нее округлились глаза и зловеще изогнулись брови. Она помолчала, покрутила головой, а потом резко сказала:
– Убирайтесь!
– Но…
– Быстро! И чтобы я больше никогда не видела вас рядом с МОИМ ДОМОМ!
Плохо дело. Я хотел как лучше, а получилось как всегда. Я напугал своего двойника тем, что показал ей документ, согласно которому мы проживали под одной крышей. Что ж… квартирный вопрос испортил не только москвичей. Тётке хотелось мне ещё что-то сказать, наверное, что-то нецензурное, но тут Жужа стала настойчиво дергать её за рукав спортивного костюма и, пританцовывая, указывать на тлеющий костер.
– Картошка, наверное, уже испеклась, – немного подуспокоившись, сказала женщина. – А вы идите отсюда. Идите, куда шли.
Мимо двора проехал мотоциклист. Глаза «третьего» налились кровью. Заметив «третьего» ещё издалека, мотоциклист отработанным движением надел на голову бронированный, слегка помятый шлем. «Третий» поскрёб когтями по булыжнику, но кидать не стал – наверное, этот камень действительно был у него последним. Из-под ворот соседского дома выскочил черный скорпион размером с таксу и, петляя, умчался в неизвестном направлении. Чтобы не закричать от страха, я укусил себя за палец.
– Это Жорик – соседский кот. Это я так, на всякий случай объясняю. Вдруг вы и котов никогда не видели, – поиздевалась надо мной напоследок тётка и пошла, ворошить костёр.
Я представил, как возвращаюсь сюда ночью, чтобы забраться во двор, когда тётка уйдет смотреть вечерние сериалы, иду по темному городу, а вокруг всё кишмя-кишит такими вот скорпионистыми тварями и бродячими Жужиными соплеменниками. Жесть... На утро находят мой обглоданный труп. Тётка, узнав об этом, говорит соседям: «А нечего ему было шляться по ночам по чужому частному сектору!».
Я остался стоять у запертой калитки, как неприкаянный. Тётка делала вид, что не обращает на меня внимания и доставала из костра печёную картошку. Жужа схватила одну картошинку и стала перебрасывать ее из лапки в лапку. Не смотря на активные Жужины протесты, тётка бросила по одной картофелинке «второму» и «третьему», приговаривая «…это соседи, а с соседями надо делиться». «Второй» понес картошечку в свой двор, а «третий» – поймал её на лету и съел, горячую и нечищеную.
И тут…
До меня дошло, что в ЭТОМ мире нельзя расслабляться. Ни на секунду!
Жужа, расстроенная тем, что хозяйка раздает картошку соседским собакам, решила выместить обиду на мне. Внезапно она перестала перебрасывать свою картошечку, взяла её в одну лапу и стала рассматривать так, как будто впервые увидела. Её длинную черепушку посетила гениальная мысль: картошка – ОНА ВЕДЬ КАК КАМЕНЬ! Только ещё лучше, потому что – ГОРЯЧАЯ! Радостно взвизгнув, Жужа запустила в меня печеной картофелиной и подбила глаз! Как же было больно!
От неожиданности я споткнулся и упал. И, падая, МЫСЛЕННО «схватился» за портал. И «пододвинул» его к себе! «Переход» обрел чёткую форму огромной овальной рамы пурпурного цвета. Внутри рамы стала раскручиваться жемчужная спираль, из центра которой вылетали маленькие шаровые молнии. И всё это быстро двигалось ко мне!
Приготовившись покинуть «гостеприимный» параллельный мир, я не мог, отказать себе в удовольствии увидеть реакцию моего двойника на то, как я исчезну… ну, хотя бы одним, здоровым глазом. Надо сказать, нервишки у тётки были, что надо. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – она тоже видит движущийся портал и вылетающие из него молнии. Она была очень сильно напугана, но это не помешало ей взять в руки старенький мобильник, и пытаться на него снимать. Молодец! Надеюсь, у неё всё получится, и хоть в одном из параллельных миров будет доказательство того, что вселенная всё-таки состоит из множества миров, как это утверждал, светлой памяти, кажется Джордано Бруно.
Последний раз я посмотрел на «мой - не мой» двор и дом. Противная Жужа, поджав хвост, трусливо пряталась за хозяйкой, «третий» громко стонал за забором: булыжник, с которым он так носился, вероятно, упал и попал ему по ноге! Тётка мужественно продолжала съемку. Выглядела она в этот момент, ну, прямо, как настоящий военный корреспондент. Я помахал им рукой и сделал шаг навстречу порталу.
…Все неделю после этого приключения у меня раскалывалась от боли голова и тряслись руки. Про глаз я вообще молчу. Пришлось долго лечиться и придумывать убедительные объяснения для родственников, соседей, друзей, коллег и начальства. «Да ни с кем я не подрался! – хотелось сказать всем любопытствующим. – Мне глаз подбил Чужой по кличке Жужа! Печёной картошкой!».
А! Вот ещё, что… Тут на днях я со своей собакой гулял рядом с бывшей котельной, там, где у нас теперь пункт приёма металлолома. И краем уха услышал странный разговор местных забулдыг (и по совместительству, сборщиков того, что плохо лежит в чужих дворах).
– Не поверишь, Колюнь, но вчера в больничном дворе я видел ВОТ ТАКОГО черного скорпиона! Он пытался залезть на сосну, а когда увидел меня, то стал кидаться шишками!
– Бывает, Витёк, всякое на свете бывает… – меланхолично заметил Колюня.
– Я тут подумал, – продолжал Витёк. – Может нам уже пора «завязывать»? Вдруг белая горячка?
– Хм… Семёновна вот тоже на днях про такое рассказывала. Шла, говорит, из мясной лавки, и на неё напал огромный скорпион. Она бросила в него связкой сосисок, он схватил её и убежал.
– Вот, вот! Я ж и говорю…
– Ты не «воткай», а послушай, что скажу тебе, Витёк! – Рассердился не на шутку Колюня. – Видели вы Семёновной огромного черного скорпиона и что? Чего сразу завязывать?! Я, между прочим, тоже его видел!
– Да ладно?! – Охнул Витёк.
– Да! Заснул я на скамеечке, просыпаюсь оттого, что топчется по мне кто-то, словно кот. Открываю глаза, а это черный скорпион с красной биркой на хвосте. В клешнях держит связку сосисок, трясёт ими у меня перед носом.
– И ты чего?
– Чего-чего… Голодный я был, взял эти сосиски и пожарил. Жорику половину отдал.
– Жорику?
– Ну, на бирке у него так написано… Жорик.
Живёт он у меня теперь, спит на коврике. Только Семёновне нас не сдавай, ладно?