Так как тема резонансная, думаю, на этот вопрос надо ответить постом.
Озвучена новость "Число специалистов в возрасте 30 - 39 лет может сократиться на треть. Чиновники бьют тревогу".
У читателей тут же возникает закономерный вопрос "А куда же эти люди делись?"
Отвечаю вполне очевидной информацией - они не родились. Вот так просто. Мы входим в десятилетие "эха демографической ямы девяностых"
Люди, которые не родились, потому что в условиях критической нищеты, неустроенности и отсутствия веры в будущее, граждане предпочитали не обзаводиться потомством.
Кроме того, люди, которые должны были "делать новых людей" в девяностых и нулевых - умерли.
Две чеченские войны, зашкаливающее количество криминальных смертей, повальный алкоголизм и наркомания, вопиющее количество самоубийств.
Демографы называют это "сверхсмертность"
Поэтому количество людей в возрасте 30 - 40 лет сейчас пробивает дно.
Кроме того, все эти нерожденные люди тоже не произведут потомства и это один из факторов "катастрофического снижения рождаемости".
Имеет место быть цепная реакция, которая будет провоцировать падение количества трудоспособного населения в ближайшие два десятилетия.
В комментариях яростно просят пруфов. Поэтому, вот. Приводить ссылки на сайты, где взята информация не вижу смысла. На сайте можно выложить любую ерунду, подрисованную в пейнте.
Поэтому привожу список литературных источников, приведенных на сайтах, откуда взяты инфографики.
С точки зрения науки пруфологии, это вполне весомый аргумент.
Публикации российские и иностранные. Для людей, которые считают, что "наши всё врут" и для тех, кто скептически прищуривается на иностранный язык и говорит "брешут, англосаксы окаянные"
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации за 1999 год. М., 2000.
Андреев Е.М. Социальная детерминация смертности, демографическая политика и прогнозы продолжительности жизни // Методология демографического прогноза. М., 1998.
Вирганская И.М., Дмитриев В.И. Особенности формирования территориальных различий смертности населения // Терапевтический архив. 1992. № 2.
Вишневский А.Г., Школьников В.М. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Научные доклады: Московский Центр Карнеги. Вып. 19. М., 1997.
Ожидаемая продолжительность жизни и смертность населения России в 1970-1993 годах: анализ и прогноз / Ред. А.К. Демин. М., 1995.
Подъем смертности в 90-е годы: факт или артефакт? / Население и общество. Информационный бюллетень ЦДЭЧ ИНХП РАН. М., 2000. № 45.
Эволюция смертности женщин от травм и отравлений в некоторых регионах России в период экономических реформ / Семенова В.Г., Варавикова Е.А., Гаврилова Н.С., Евдокушкина Г.Н., Гаврилов Л.А. // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. М., 2000. № 3.
Causes of Declining Life Expectancy in Russia / Notzon F.C., Komarov Yu.M., Ermakov S.P., Sempos Ch.T., Marks J.S., Sempos E.V. // JAMA. 1998. № 279.
Chenet L., Leon D., McKee M., Vassin S. Deaths from Alcohol and Violence in Moscow: Socio-economic Determinants // European Journal of Population. 1998. № 14.
Economic Change, Crime and Mortality Crisis in Russia / Walberg P., McKee M., Shkolnikov V., Chenet L., Leon D.A. // British Medical Journal. 1998. № 317.
Ellman M. The Increase in Death and Disease under “Katastroika” // Cambridge Journal of Economics. 1994. № 18.
Wasserman D., Varnik A., Eklund G. Female Suicides and Alcohol Consumption during Perestroika in the Former USSR // Acta Psychiatr. Scand. Suppl. 1998. № 394.
Здоровье 21: задачи по достижению здоровья для всех. Европейская политика здравоохранения. ВОЗ. Копенгаген, 2000.
