Глава 17 "АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ ШАУРМА" из книги "Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый." Часть 2
Продолжение книги первой части "Однажды в Тоцком". По просьбам подписчиков и читателей первой книги, на сайте издателя Ridero, вторая книга, полностью доступна без цензуры. В настоящее время ведется работа над отмены цензуры первой книги, которая доступна, так же, на сайте издателя. Приятного чтения. По всем вопросам Esenen@yandex.ru
АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ ШАУРМА
Мы только-только вернулись из полей. Целый месяц мы жили в палатках, заготавливали дрова и проводили частые учения. Не прошло и месяца, как нам сообщили о трехдневных учениях в поле…
— Задрали уже! — ругался я вслух, собирая свой вещмешок. — Только приехали и снова в эти долбанные поля!
— Да ладно тебе, братан, все нормально будет! — подбадривал Серега Карпин.
Если бы я знал, каким приключением для меня обернутся эти три дня, я бы ни за что не поехал…
Вообще, мы, как взвод управления, всегда на учениях были отдельно от батарей — у ребят своя огневая точка, у нас наблюдательный пункт, откуда мы их координируем. Именно поэтому, когда полковник Перов приказал нам выдвигаться на огневую вместе с третьей батареей, я удивился:
— Товарищ полковник, ну почему мы с батарейными-то ехать должны? А кто будет КНП готовить?
— Не еби мне мозг, Хохлов! Выдвигаетесь в составе третьей батареи и ждете дальнейших указаний, еб!
Спорить с командиром дивизиона я не стал. Как оказалось впоследствии, поступила команда от вышестоящего руководства — приказ выдвигаться на позиции и ждать дальнейших указаний. Мы солдаты люди маленькие — нам приказывают, мы выполняем.
День был жарким. Солнце так распалило броню тягача, что хоть яйца жарь! В МТЛБу сидеть было очень душно, а потому я нацепил шлемофон, и всю дорогу до назначенной позиции проехал сидя на броне, подстелив мягкую подушку.
Тишинский снова пропал куда-то, то ли на больничном, то ли просто в прогулах, а потому в нашей машине поехал старшим комбат третьей батареи младший лейтенант Смолов.
Смолов был единственным младлеем в дивизионе. Сразу после срочной службы в армии, Смолов отучился в офицерской школе и вернулся обратно в Тоцкое. То есть Смолов один из немногих, кто побывал в шкуре солдата и знает, что это такое. А посему к этому человеку было особое уважение — к тому же он был справедлив к своим солдатам и не позволял себе лишнего рукоприкладства, как любили это делать другие офицеры. Среднего роста, плотного телосложения, маленькие глаза, круглолицый, славянской внешности — так выглядел комбат третьей батареи младлей Смолов.
Что ж, до места нашей временной дислокации мы добрались — снова галимое поле! Просто степь и бескрайние поля! Привязавшись к местным ориентирам, задав координаты, мы распаковались и стали ждать дальнейших распоряжений. Армия вообще штука интересная — вам могут сказать «ждите», а сколько ждать не скажут. Вот и сидите вы и ждете у моря погоды, как и мы тогда.
В поле мы выехали без провизии, так как снабжением нашей группы занимался старшина с третьей батареи. Старшина должен был привозить к нам еду в бойлерах, прямиком из столовой. Позавтракали мы в полку, а вот пообедать…
К обеду у меня уже все в животе взывало к трапезе! Но старшина все не торопился с нашей провизией. Мы уже все порядком измяли свои лица в степной траве, так как до обеда просто спали. Хорошо хоть во фляжки мы набрали воду. Серега Карпин прогулялся по ближайшим окрестностям и принес полевые травы, чтобы можно было чай заварить.
— Трава сухая, а рядом выкладка боеприпасов! Тушите нахуй свой огонек! — увидел комбат Смолов наш небольшой костер.
Что ж, даже чайку попить не удалось. А время все шло и близилось к ужину, но старшины с бойлерами все не было.
— Товарищ лейтенант, ну когда же жратву нам привезут? — по очереди доставали мы младлея своими расспросами.
— Пацаны, я ведь также как и вы нихуя не жру! Почем мне знать, где носит этого старшину?
И, правда, комбат голодал наравне с нами.
К ужину старшина так и не приехал. Наша половина взвода, что поехала с третьей батареей, да и сами батарейные, остались голодными.
— Не учения, а мозгоебство какое-то! — подвел итоги сегодняшнего дня Серега Карпин.
Еще до того, как стемнеет, встал вопрос — где мы будем спать? В машине спать холодно, если печку не запускать, а печку запустить нам не разрешил Смолов, чтобы не жечь солярку. Палатку мастерить было не из чего. В итоге кто-то из механиков предложил сдернуть с брони тяжелый брезент и укрыться под ним. Таким прорезиненным брезентом укрывали боевую технику. Размеры брезента были просто огромными.
Недалеко от нашей машины находился небольшой ров — впадина глубиной около полутора метра и диаметром в пятнадцать метров. Посчитав эту впадину идеальным укрытием от ветра, мы с батарейными разложили тент на земле. Потом мы дружно улеглись на одну половину брезента, а второй половиной накрылись словно одеялом — эдакий хот-дог из солдат! Вещмешки служили нам подушками. Чтобы не замерзнуть ночью, мы плотно прижались друг к другу, и вот здесь очень важный момент — так как мы все были под одним общим «одеялом», да к тому же спали в притирочку, вылезти из такого «спальника» было крайне затруднительно одному — брезент неподъемный, а чтобы выползти из-под него, нужно еще товарищей по соседству растолкать.
Какое красивое звездное небо! Невероятно! Еще чуть-чуть и можно влюбиться в эти маленькие светящиеся точки на черном-черном небе! В траве о чем-то поют сверчки. Над нашими головами легкий ночной ветер разносит запах скошенной травы. По бокам парни перешептываются друг с другом, кто-то уже давно захрапел.
Я еле достал последнюю сигарету — мы настолько плотно легли друг к дружке, что даже руку просунуть к карману затруднительно. Закурил и, глядя на звезды, уснул…
Как часто у вас было такое — вы спите, и вдруг просыпаетесь ни с того ни с сего, будто нарочно вас кто разбудил? Вот и у меня было то же самое в ту ночь.
Непонятное чувство тревоги. Что-то будит такое — тормошит за плечи, мол, вставай! Что-то во сне не дает покоя.
Я проснулся.
Бог мой!
Не успел я открыть глаза, как тут же впал в ступор! На какие-то доли секунды мое тело все сковало, и я не мог пошевельнуться!
Звук скрипящих гусянок, уверенное рычание двигателя и пара яркосветящихся глаз широко поставленных друг от друга — этот железный монстр ехал прямо на нас!
Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…
С каждым метром эта махина неуклонно приближалась к нашему спальнику. Вот острый нос этого монстра навис над нашим рвом…
Что там говорят, мол вся жизнь перед глазами пролетела… Не знаю, что там по поводу всей жизни, по моему у меня никаких мыслей про прошлое не посещало. А вот заглядывая вперед, жить очень хотелось!
Надо выжить! Надо бежать!
Какой-то мудак решил ночью прокатиться на своей самоходке, и сейчас эта грозная машина двигалась в нашу сторону! Самоходка уже наполовину зависла над нашим рвом, механик просто не сможет нас заметить из своего маленького окошка, если он едет по-боевому, да даже если он из люка смотрит — мы были ниже уровня гусянок — во впадине и, чтобы нас заметить, самоходка должна опуститься носом вниз, что означало бы нашу неминуемую смерть…
Вот тут-то паника меня и охватила! И что самое странное, по левую сторону и по правую, все спали! И будь я с краю, то смог бы быстро убежать, так нет же — лег в самой середине, мотивируя это тем, что там теплее!
— Подъем! Подъем, блядь! — заорал я во все горло.
Это секунды. Понимаете, даже ни минуты, а секунды! Самоходка уже готова «клюнуть» носом и спуститься к нам в ров! И если машина проедет чуть вперед, нас просто перемолотит в фарш! Не будет больше ребят с взвода и третьей батареи — брезент станет нашим лавашом, а мы артиллерийской шаурмой! И тут вовсе не до смеха…
Я не могу вылезти! Черт! Я никак не могу выбраться из этого чертового брезента! По левое плечо от меня крепко спал боец из третьей батареи, кажется старослужащий…
— Вставай, нахуй!!! — пытался я растормошить солдата третьей батареи.
Долго! Слишком долго, друг! Я не стал дожидаться, когда солдат, зевая, откроет свои глаза, и со всей силы, что есть мочи, ударил того кулаком по лицу! И не раз ударил, а два-три! Бил, пока тот не выпучил свои глаза сначала на меня, а потом и на самоходку, которая уже спускалась в наш ров…
Не знаю, может уже тогда я понял, что нам конец… Я так и не смог выбраться из этого чертового «спальника». По бокам меня зажали бойцы из третьей батареи. Кто слева был, тому я кулаком по лицу бил, кто справа, тому локтем нос раскровил, но, ни тот и не другой, так и не успели выпрыгнуть из-под брезента. Паника среди проснувшихся ребят только усугубила наше положение — тяжелый брезент, что укрывал как одно большое одеяло, никак не хотел нас отпускать. Кто был с краю, те выпрыгнули моментально, чуть перекатившись в сторону, и выпрыгнули изо рва. Выходит, я всех разбудил, но сам так и не выбрался, как и еще человек шесть, кто был со мной в середине…
Нос самоходки, что так грозно нависала над нами, опустился в ров…
Я закрыл глаза.
Мама.
Да, наверное это слово промелькнуло у меня в голове. Даже не образ, а просто слово — самое теплое, родное и дорогое слово — «мама».
Закрыв глаза, я словно нажал на паузу, где все стало происходить в замедленном действии. Звуки мотора, гусянок, крики ребят — все это как-то медленно и отдаленно звучало у меня в голове. Темно так…
Мама…
— Стоп машина, блядь! — этот голос просто врезался в смешанные крики.
Я открыл глаза.
Нос самоходки нависал над моими коленями. Гусянка остановилась от моих пяток в десяти сантиметрах…
В десяти, мать его, сантиметрах! Просто вдумайтесь в эту цифру — возьмите линейку и посмотрите, что такое десять гребанных сантиметров!
— Вы совсем ебанутые, мать вашу?! Долбоебы ебанные, ебанный вас всех в рот, нахуй, блядь!!! — не смотря на этот отборный мат, этот голос мне тогда стал таким родным, что я ни капли не обижался на эту ругань.
Когда машина опустилась в ров, командиру самоходки — офицеру из артполка, открылся обзор на наше спальное место. Думаю и механик-водитель прекрасно разглядел наше спальное место, а потому во время успел затормозить, еще до того, как офицер скомандовал «Стоп машина!»
Надо ли вам объяснять, что могло бы случиться, если бы водитель с офицером не всматривались в дорогу, и скорость машины была чуть больше, хотя о последствиях я уже привел в пример шаурму…
Оказалось, что артполк тоже выехал на учения и их среди ночи заставили передислоцироваться и сменить огневую позицию. За головной машиной, что заехала к нам в ров, ехали еще две самоходки. Если бы мы и выжили после первой, то последующие машины раскатали бы нас в полный фарш, что пришлось бы хоронить в братской могиле.
Обматеривши нас как следует, офицер с артполка развернул свою технику и уехал в ночь.
Я же проверил свои штаны на «случайную сырость», и, убедившись, что все в порядке принялся помогать вытаскивать тент из неудачного спального рва.
Парни из третьей батареи, чьи лица я разбил в кровь, на меня не злились — хотя у того, кому я с локтя ударил, оказался сломан нос. Кого кулаком бил отделался отколотым зубом и синяком под глазом. Оба были старослужащие и никто не сказал мне ни слова обвинения. Я бы тоже смолчал, будь на их месте — я делал все, чтобы они быстрее проснулись, хоть и не успели вовремя выбраться.
Тент мы перетащили ближе к нашей машине, чтобы видно было издалека, и снова разложились спать под общим покрывалом. Только на этот раз я лег с краю…