Третий и четвертый ордена оказались в стаканах Муромца и Танка. Они с двумя солдатиками доставляли в отряд пулеметы ПК и попали в засаду. «Чехов» было около полусотни, но три пулеметных ствола сократили это число вдвое. Когда подоспели свои, склон горы
вокруг был покрыт трупами врагов. Все это осталось в прошлом – выстрелы, взрывы, мины, пулеметы, засады, бои, убитые и раненые… Но сожженные нервы, риск, кровь, победы – все это материализовалось в тускло-серебристых крестах орденов…
Четыре собровца снова встали. Снова отставленные локти, снова стаканы на уровне груди, снова минута сосредоточенной тишины. Свет преломлялся в водке, увеличивая кресты, мокрые колодки вытарчивали наружу. Казалось, поднятые стаканы полностью заполнены орденами. Если бы эту сцену увидели американские «зеленые береты», немецкие рейнджеры или английские спецназовцы – они бы ничего не поняли. Только
русские герои так обмывают боевые награды. Если, конечно, остались в живых. Немногочисленные посетители кафе с доброжелательным интересом повернули головы к героям необъявленной войны. Зеленая занавеска приоткрылась, и четыре пары
черных глаз принялись наблюдать за происходящим. Но дружескими эти взгляды не были. Напротив, молодые люди нахмурились, они неодобрительно переговаривались, двое извлекли телефонные трубки и начали нажимать клавиши.
– Ну что, товарищи офицеры, – сказал Муромец. – Есть две причины выпить. Первая – что наградили. Вторая – что не посмертно. Вперед! Вверх и на себя!
Они выпили, аккуратно вытащили мокрые ордена, разложили на салфетках.
В этот момент входная дверь резко распахнулась. В зал уверенной походкой вошел огромный, вальяжный кавказец в длинном кожаном плаще, по-хозяйски осмотрелся. Тяжелый властный взгляд просканировал зал, вязко прилипая к лицам посетителей. На лицах офицеров взгляд сфокусировался, мазнул по орденам, густые брови поползли вверх, а уголки губ –
наоборот, вниз. Он подошел, навис над столиком.
– Я хозяин. Собирайтесь и уходите, веселье
кончилось!
Звучный голос с гортанным акцентом звучал резкои зло. Зеленая занавеска открылась полностью.
– А что случилось? – спокойно спросил Акимов.Профессия снайпера способствует собранности, терпению и холодному расчету.
– Да то, что вы эти железки за кровь наших братьев получили! И сидите тут, пьете, гуляете,
радуетесь!
– Железки?! – Танк встал. – Ты что, совсем оборзел?! Но Акимов сделал успокаивающий жест.
– А ты – «чех», что ли? – вроде удивился снайпер. – Какие такие братья? Мы же тебе деньги
платим!
Но вопреки библейским истинам и прекраснодушным представлениям очкастых «ботаников», миролюбие не приносило сколь-либо заметного результата.
– Вера у нас одна, потому и братья! А деньги твои мне не нужны! У меня, знаешь, сколько денег! Я вас всех могу купить! Пошли отсюда!
Лейтенант Суровцев – лучший рукопашник Северного Кавказа, был слаб в словесных баталиях. И прозвище Танк получил вовсе не за победы в философских дискуссиях. Он резко перегнулся через стол, железный кулак с костяным треском врезался в мощную челюсть, поросшую жесткой щетиной – то ли изысканный шведский шик, то ли обычная кавказская
небрежность. Снося столы и стулья, огромное тело отлетело в сторону и с грохотом обрушилось на пол. И тут же из-за зеленой занавески с гортанными криками выскочили четверо черноволосых молодых людей. Несколько человек со скалками выбежали из кухни, двое в рабочей одежде, размахивая лопатами, появились со двора. С разных сторон они набросились на четырех офицеров, обрушив на них град ударов. Кафе наполнилось криками, женским визгом, ревом, звуками ударов, звоном стекла и треском ломающейся мебели. Семейная пара и студенты с девушками испуганно вскочили и вдоль стенки метнулись к
служебному выходу. Вопреки киношным вымыслам, даже очень хорошо подготовленные люди не могут легко разделаться голыми руками с вооруженной толпой. Собровцы встали в круг, отбиваясь стульями и бутылками. Но с улицы вбежали еще два кавказца, да и пришедший в себя хозяин озверело ринулся в бой. Офицеров почти смяли. При соотношении сил «один к трем» результат схватки практически предрешен, особенно если нет оружия и амуниции.
Акимова скалкой ударили по голове, он «поплыл» и стал легкой добычей, но Муромец вовремя пришел на помощь, скалка пролетела через зал и разнесла настенный светильник, а ее владелец бездыханным скрючился на полу. Садовые рабочие в черных комбинезонах напоминали морских пехотинцев. Возможно, потому, что у них имелось эффективное оружие. Лопаты позволяли «трамбовать» собровцев на расстоянии. Сойкин получил удар плашмя по плечу, Танку рассекли щеку. Озверев, он вырвал лопату и черенком сшиб двух нападающих – одного за другим. Второй «садовник» ударил Муромца острием в основание шеи, но тот
подставил руку, и стальная кромка с хрустом разрубила локоть. Рука повисла. Муромец вскрикнул, побледнел и зажал рану. Рабочий занес лопату еще раз, но Танк ткнул его черенком в лицо, и тот, залившись кровью, опрокинулся навзничь. Сойкин завалил стол, отгораживаясь от натиска слева. Подхватив упавший стул, наотмашь приложил вертлявого парня, размахивающего разделочной доской. Потом достал хозяина, но без особого результата: тот вцепился в стул, и теперь они вырывали его друг у друга, будто соревновались в перетягивание каната. Николай Муромцев, придерживая раненую руку и
чувствуя, как набухает горячим рукав свитера, мощными ударами ног проложил себе выход из кольца, прорвался к окну, спиной вперед выбросился наружу, выбив стекла вместе с рамой. Он упал на осыпавшуюся осеннюю клумбу, сел, облокотившись на каменную стену, не обращая внимания на впивающиеся осколки, выхватил мобильник. Палец нажал клавишу с цифрой «1» – на нее был забит быстрый набор дежурной части СОБРа. Из-за угла, шатаясь, вышел кавказец с разбитым лицом. Он тоже взволнованно кричал что-тов трубку. Подмогу зовет, сука!
– Дежурная часть! – раздался в телефоне четкийголос дежурного.
– Это Муромцев. Левбердон, кафе «Волна». Нас тут «чехи» убивают. Я ранен, ребята еле держатся. Нужнапомощь! Быстро!..
Он поднялся и, пошатываясь, направился к избитому кавказцу. Тот бросился бежать. Засунув
кисть раненой руки в карман, чтоб не болталась, капитан через служебный вход вернулся в зал. На полу валялись несколько бесчувственных тел. Все собровцы держались на ногах, хотя вид имели плачевный: окровавленные, в синяках, ссадинах, разорванной одежде… Сохранявшие численное преимущество брюнеты лезли на них, как японские смертники на амбразуру. Муромец с устрашающим криком ударил им в тыл. Шутки кончились. Страшным
ударом левой он вырубил душившего Сойкина хозяина, ногой поразил в пах нападающего с каминнойкочергой.
– Я нашим позвонил! – тяжело дыша, сообщилМуромец. – И те подмогу вызвали…
– Становись за мной, – сказал Танк, сплевывая красную слюну. – И отмахивайся левой, если сможешь…
Драка продолжалась. Но силы уходили, поэтому счет шел на минуты.
* * *
Сидящий за пультом связи капитан Разуваев колебался всего несколько секунд. Решение о
применении СОБРа принимает старший оперативный начальник. По инструкции следовало сообщить командиру или его заместителю, потом, по его команде – оперативному дежурному ГУВД, тот по инстанциям доложит генералу Крамскому, а генерал скажет то, что и так каждому известно: спецподразделение предназначено для борьбы с оргпреступностью, бандитизмом и терроризмом, а не для пресечения хулиганских драк. Это дело территориальных органов, пусть Нахичеванский РОВД выезжает! А если позвонить нахичеванцам, начнутся расспросы: а что там делали собровцы? А что задрака? Сколько человек участвует? Оружие есть? А может, лучше задействовать ОМОН, если там такая
крутая заварушка?.. Это правильные действия и обоснованные вопросы, только они не спасут бьющихся на Левбердоне ребят… А положение у них действительно аховое, если сам
Муромцев звонил и таким голосом, со стонами…Разуваев щелкнул тумблером, соединяясь с
командиром «тревожной» группы старлеем Прошкиным.
– Звонил Муромцев. Он ранен. На них напали в «Волне», на Левбердоне. Просит срочной помощи. Твое решение?
– Какое решение? Выезжаем! – без колебаний воскликнул Прошкин.
Десять бойцов в полном боевом: автоматы, каски, бронежилеты – за полторы минуты погрузились в микроавтобус, закамуфлированный под маршрутное такси. Машина вылетела за железные ворота и, сотрясая окрестности отчаянным ревом форсированного движка, помчалась к Южному мосту, потом, прыгая по вздувшемуся волнами асфальту, перескочила на левый берег Дона и понеслась к «Волне».
* * *
Их зажали в угол. Муромцев потерял сознание. Акимов отмахивался на автопилоте, и его удары уже не имели обычной силы. Сойкин орудовал размочаленным в щепки стулом, как викинг боевым топором. Он утробно хэкал, отбивая удары бутылок и палок, делал выпад вперед, иногда попадая в цель, а иногда промахиваясь, но все равно заставляя врагов
отскочить. Слева от Сойкина отбивался Танк. Несмотря на все навыки мастера-рукопашника, ему пришлось несладко. Из рассеченной щеки стекала кровь, разодранный на боку джемпер открывал рубленую рану на ребрах. В руках он держал уже третий стул, да и то от него осталась лишь спинка. Зато если он попадал, то валил надежно. Но и у боевой машины силы стремительно таяли. Предательски дрожали ноги. Свои кровь и пот перемешивались с
чужими. «Маршрутное такси» подъехало к «Волне» одновременно с тремя легковушками. Оттуда выскочили десять здоровенных кавказцев с бейсбольными битами и арматурными прутьями в руках. Но когда из желтой «маршрутки» посыпались черные угловатые монстры, похожие на инопланетных воинов из «Звездных войн», пыл у «бейсболистов» мгновенно угас, они загрузились обратно в свои «тачки» и скрылись с поля боя. А собровцы накрыли «Волну», как волна цунами накрыла Мальдивские пляжи. Все закончилось за три минуты. Те, кто нападал на офицеров, были мгновенно опрокинуты, вбиты в стены или кафельный пол, упакованы в наручники и готовы к погрузке.
– Как вы, парни? – спросил Прошкин у коллег.
– Лучше не бывает. – Танк устало опустился на пол, не выпуская из окостеневших рук отломанную спинку стула. – Веришь, нет?
– Да мы-то ничего, – подтвердил Сойкин. – Вот как ребята…
Он кивнул в угол, где боец-фельдшер делал перевязку пришедшему в себя Муромцу. Акимов, закрыв глаза, сидел рядом. Ему сделали какой-то укол.
– А что случилось-то? – поинтересовался Прошкин.
– Да, хозяину шалмана, азерботу не понравилось, что мы ордена обмываем. Пошли на хер, говорит, кровь моих братьев здесь не празднуйте…
– Да ну?.. – изумился Прошкин. – Так и сказал?
Несколько бойцов за его спиной внимательно слушали.
– Так и сказал.
– Совсем обнаглели! Чья это земля? Наша или ихняя?
– Давай разберемся, – предложил кто-то избойцов. Но в это время с улицы послышался вой
сирены, и в кафе зашли три милиционера в форме. Подоспели нахичеванцы.
– Что тут происходит? – спросил майор с невыразительным лицом и носом-картофелиной.
– Нападение на офицеров СОБРа, – пояснил Прошкин.
– Беспредел, товарищ начальник, – подал голос с пола хозяин. – Окна выбили, мебель поломали, нас избили. Ни за что ни про что. Просто замечание сделал…
– Вагиф Алиевич?! – ужаснулся майор и повернулся к Прошкину. – Вы старший? Почему известный бизнесмен, спонсор, культурный человек лежит в наручниках? Почему на нем одежда порвана? Это ведь наша территория!
– Вон, посмотрите, что ваш культурный спонсор сотворил. – Сойкин показал в сторону раненых. – Неизвестно, как у них все обойдется…
– Это недоразумение… Вагиф Алиевич не мог этого сделать…
– А как вы здесь оказались, товарищ майор? – спросил с пола Танк.
– Как, как… Граждане позвонили, сообщили про драку… Нет, побоище! Я должен написать рапорт!
– Пишите, товарищ майор, пишите, – сказал Прошкин и жестом дал команду сниматься. – Лучше ваш рапорт, чем четыре трупа наших товарищей. А если бы мы опоздали – так бы и было!
«Скорая помощь» забрала Муромцева и Акимова.«Маршрутное такси» увезло остальных собровцев. С задержанных сняли наручники, и они разошлись по домам. А Вагиф Алиевич с майором сели пить чай из грушевидных армуд, которые, благодаря форме, прекрасно сохраняют тепло и аромат напитка.
![[Борьба со Злом] - Антиганкер (Prime World) (Кент) http://www.youtube.com/watch?v=6xbM484hjUY - смешной косплей на фильм "Антикиллер" с Гошей Куценко.](https://cs4.pikabu.ru/post_img/2015/11/27/10/1448642235_310598279.jpg)
