Секрет Моисея Пинеды
Экзекутор Гуерэро стоял на вершине холма: отсюда окраина Торремолиноса казалась особенно живописной. Трёхэтажные малоквартирные дома, возведённые в стиле нуэво-мудехар, очаровывали своим сефардо-католическим спокойствием. Какая-то уютная, щемящая душу бедность.
Чуть поодаль от Гуерэро осторожно шагал Карлито, некроэмпат из Терции праведников. Его глаза горели синим: значит, где-то недалеко спрятался богопротивный гибрид машины и человека.
Гуерэро глядел на этого тщедушного человека и думал, что рано или поздно услуги генномодифицированных уродцев, рождённых до второй реконкисты, больше не понадобятся. И тогда их нужно будет ликвидировать; эту мысль экзекутор смаковал с особенным удовольствием.
— Вниз по улице и направо, сеньор. Оно там. — Карлито нервно теребил пуговицы на форменной рубахе. Его взгляд искал одобрения.
— Отличная работа, малыш. Впрочем, как и всегда… — Экзекутор легонько похлопал некроэмпата по плечу.
В доме не горел свет. Сквозь пыльные незанавешенные окна первого этажа виднелось убогое убранство квартиры.
Гуерэро аккуратно, но громко постучал в дверь.
— Именем Святой инквизиции — приказываю открыть дверь!
Хозяин квартиры, если он был дома, не спешил подчиняться. В квартире по-прежнему было темно.
— Именем святой инквизиции, — повторил Гуерэро, — приказываю открыть дверь!
Снова тишина.
Экзекутор взял крутой замах ногой, чтобы выбить замок, но дверь отворилась перед самой подошвой форменного сапога. Гуерэро, чертыхнувшись, громко топнул.
— Доброго вечера, господа, — в щель приоткрытой двери на Гуерэро и Карлито смотрел круглолицый бородатый человек в кипе. — Прошу меня простить, сегодня суббота. Я должен молиться.
— Простите, что отрываем вас от этого богоугодного занятия, сеньор. Мы ищем дом Моисея Пинеды.
— Вы сейчас смотрите на Моисея Пинеду. — подслеповато щурясь, низенький старичок оглядел незваных гостей. — Чем могу быть полезен?
Гуерэро, порывшись в кармане, достал жетон с выгравированным крестом в обрамлении магендавида.
— Меня зовут Гуерэро, Фернандо Гуерэро. Это мой помощник. Мы получили информацию, что ваша жена нарушает законы витаэтики. Мы можем войти?
Не дождавшись ответа, экзекутор шагнул в квартиру, легонечко оттолкнув старика. Следом за ним, словно шакал за волком, прошмыгнул Карлито.
— Вы ошибаетесь, сеньор Гуерэро. Моя жена не может ничего нарушать! Она двадцать лет, как лежит в земле на старом еврейском кладбище.
— Лежит её тело… — проскрипел Карлито; глаза его полыхали, как два огромных сапфира. — Но не она сама.
Точно ищейка, взявшая след, Карлито рыскал по комнатам, покачиваясь в эндорфиновом экстазе; эндокринная системы некроэмпата имела прошивку, которая всегда поощряла своего хозяина. Чем ближе «оно», тем сильнее удовольствие.
— Оно здесь, сеньор… Ох, оно здесь…
Экзекутор с омерзением глянул на свою ищейку: судя по блаженной мине и лёгким подёргиваниям, у Карлито был оргазм.
— Фьюить! — Гуерэро пинком опрокинул комод, под которым оказался лючок. — И что тут прячет наша мышка?
— Сеньор, я… Просто тут я храню свои припасы. Наш дом несколько раз пытались грабить. Только и всего…
— Ой ли? Я слышал, что у вас очень спокойный, хоть и бедный район. И я не припомню полицейских ориентировок на этот счёт.
Экзекутор отбросил в сторону крышку лючка, включил на смартфоне фонарик, нашёл выключатель, щёлкнул.
В погребе на полках пылились старые банки с овощными и фруктовыми закрутками. В самом углу стояли несколько ротанговых корзин, заполненных грязным тряпьём. Глядя на одну из них, Карлито чуть не взвыл.
— Органические алгоритмы мышления. Страх… ах… Маш…Маши…Машинный метаболизм. — Кажется, некроэмпат кончил во второй раз.
Грубо перевернув корзину, Гуерэро принялся отбрасывать тряпки в стороны. Под ними, одетый в женское платье, лежал робот. Кремнийорганическая машина прижимала колени к груди и громко всхлипывала. Голос был почти как у живого человека.
— Сеньор Пинеда, вы меня обманули. А это карается по закону. — Гуерэро достал револьвер.
Машина медленно распрямила колени. Под жужжание микромоторов робот аккуратно сел.
— Сеньор экзекутор, выслушайте…
— Каждый раз одна и та же песня… — сказал Экзекутор, не глядя на робота. Он заглянул в каморы барабана. Все шесть патронов были на месте.
— Рак крови, я узнала слишком поздно. У нас были маленькие дети, сеньор экзекутор. Им нужна была мать. Мы ведь никого не обокрали, никому не причинили вреда. Я просто перенесла сознание в машину.
— Только Бог решает, кому жить, а кому умирать, — экзекутор приставил ствол револьвера к эллипсоидной голове робота. — Последнее слово, сеньора.
Робот повернул голову в сторону старого еврея. Тот стоял ни жив, ни мёртв; лицо его сделалось красным, он беззвучно плакал, роняя на пол крупные слёзы.
— Прощай, Моисей…
Раздался выстрел. Силиконовые мозги брызнули на стену.
Старый сефард продолжал смотреть на жену и беззвучно плакать. На этот раз она умерла по-настоящему.
— Карлито, надень на сеньора Пинеду наручники. Он предстанет перед судом.
Некроэмпату пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы исполнить приказ и не кончить в третий раз.