Третье око Часть 2 глава 15
Информационный блок
Заворачивая в кафе, Кирпа не мог избавиться от мысли, что он так и не понял, что именно им движет. Желание найти телепата убийцу или же просто разобраться с этим заносчивым выскочкой доктором, решившим скрывать смерть детей. Кирпа крутанул руль. Как же он не любил подобные ощущения полной безнаказанности! Ведь вполне очевидно, что доктор знал о его запросе и лично решил показать ему его место. Он остановился у светофора. Ринат назначил встречу в три, он опаздывал всего ни три минуты.
Кофе принесла белокурая, невысокая официантка в потрепанном коричневом фартуке. Она очень торопилась, даже несмотря на то, что столов было совсем немного. Иван обратил внимание, как Ринат недовольно покосился на ее одежду. Он был в своем роде денди и не терпел подобных вещей от кого бы то ни было.
– Все же в следующий раз место буду выбирать я, – тихо сказал он, поднимая чашку.
– Тогда там будут одни шпики, а тут я чувствую себя более раскованно.
– Да? – Ринат покосился через его плечо. – Думаешь, сейчас их нет?
– Есть. Трое. Два у входа, один у стойки, – улыбнулся Кирпа. – Или я не прав?
– Прав. Как всегда.
– Думаю, тебе стоит поработать над их конспирацией.
– Боюсь, это бессмысленно. Ты распознаешь их на более высоком уровне, Иван, а значит пока этого не стоит делать. Понимаешь? Все происходит на более высоком уровне.
– Решил сразу к делу?
– Да. Ведь ты меня позвал сюда именно за этим. Осознать, что порой у нас просто нет возможности, противиться тому, что происходит на ином уровне нашей профессиональной деятельности.
– Да ты о чем вообще? Что не так с этим пансионатом?
– Не так? – Ринат удивленно посмотрел на него. – А с чего ты решил, что там что-то не так. Я так понимаю, умерло всего трое. И о каких-либо иных нарушениях ты не знаешь.
– Не знаю. И не знаю потому, что мне не разрешили пообщаться с детьми. Оттого, что профессор общался со мной в перчатках, оттого что мне дали осмотреть всего одну комнату, черт возьми. Этот пансионат – просто рассадник какой-то скрытой заразы. Я ощутил это. И сделал это крайне явственно.
– Так себе доказательства.
– Ты меня давно знаешь. Вопрос в другом: почему такая секретность?
– Если честно. Я не знаю, – Ринат поставил кружку на столик.
– Ты не знаешь?
– Нет. По правде говоря, я узнал о этом месте от тебя. Точнее, из-за твоей поездки. И признаться, это известие неприятно отразилось на моей карме.
– Тебе не привыкать.
– Здесь другие люди.
– Куда уж выше.
– Как оказалось, такие существуют.
– И что теперь? Ты попросишь меня не лезть в это дело?
– А разве это не разумно? У тебя осталось меньше месяца на поиск твоего основного врага. Разве не разумно сначала закончить это дело? Тебя же могут попросить расформировать твою команду, неужели это важнее этого врача?
– Я ощутил очень сильные эмоции. Может, оттого что это дети. Может, оттого что была сильная боль. А может и все вместе. В любом случае, там твориться что-то крайне страшное. Помнишь ту психбольницу в Астрахани?
– Да. Ее сложно забыть.
– Ощущения те же. Им пропитаны все стены. Этот профессор – он страшный человек и, как я чувствую, плохоуправляемый.
Ринат улыбнулся и покачал головой: – Ох, Иван, как же ты неумело пытаешься мной манипулировать, это так по-детски. Что значит плохоуправляемый? Для кого? Для верхушки? Да если бы это было так, то он бы ни за что не получил такую защиту. Поверь, профессоров очень много в нашей стране. Так что уверен: он очень даже управляемый.
– Надо помочь этим детям. Если это не сделаешь ты, то это сделаю я.
– Давай. Подобных необдуманных действий только и ждут. Не успеешь оглянуться, как лишишься абсолютно всего. И никакие ролики тебя не спасут. Ведь ты уже потерял часть своей аудитории, позволив своей протеже умереть.
– А если ты ошибаешься, и этот телепат связан с этим местом? Они умерли во сне. А значит, этого нельзя исключать.
– Тогда нам не повезло вдвойне. Ведь я же сказал. Мне ясно дали понять, что этот «Фонд» неприкосновенен. Причем настолько, насколько это вообще возможно в нашей стране.
– Дурь какая-то. Ладно, скажу прямо. Хочу, чтобы это прозвучало. Этот врач – садист.
– Если честно, я считаю всех врачей в каком-то роде садистами, – пожал плечами Ринат. – Но ты прав: говорить об этом надо и важно. Уверен, тебе полегчало.
– И их не трое. Их больше. Я уверен в этом.
– Итак, врач садист, жертв больше чем трое. Знаешь, я это могу подкрепить к семидесяти процентам городов в нашей стране, где ты еще не сделал свою работу. В той же Астрахани жертв было пару десятков, и это лишь те, что мы нащупали. А еще за то время, что ты ищешь телепата, мне прилетело еще пару толстых папок. Только в Туле пропало семь детей за последние два месяца.
– Так может корни отсюда?
– Глупый разговор. Лучше давай я сразу обозначу нашу позицию. Итак, к профессору тебя больше не пустят. Любой запрос о фонде «Детство» мы также заблокируем. В общем, продолжай заниматься своей работой и забудь об этом небольшом пансионате. Это все, что я могу тебе предложить. И кстати. Кофе тут просто отвратительный. Уж лучше пусть будет пара лишних шпионов, нежели такой отвратительный аромат.
– Я этого так не оставлю.
– А что ты можешь, Кирпа? Позаботься о себе. Прошу тебя. Ты даже не представляешь, под каким ты колпаком, – Ринат положил несколько купюр на стол. – Это за двоих. На чай оставлять не буду. Не проси.
– Ты ведь не одобряешь этого. Я знаю.
– Да. Не одобряю, – Ринат пошел к двери.
Оставшись наедине с собой, Кирпа поднес кофе ко рту. Аромат быть действительно отвратительный. Он снял перчатку и потрогал кружку. Как жаль, что вещи были куда менее разговорчивы, нежели люди; что они не говорили ничего такого, что бы он мог использовать в качестве доказательств. Все, что он пока мог нащупать – это часть ауры, которая сродни отпечатку пальцев: прикрепляется к их поверхности. Как, например, эта многочисленная и оттого обезличенная в своей серости. Кирпа сделал глоток. Кажется, он догадывался, кого стоило подключить к этому странному пансионату.