За буреломом роща золотая⁠⁠

Пошла Надежда по грибы-ягоды в лес, да заплутала.

Увидела, как листва осенняя сквозь бурелом золотом на солнышке блещет, свернула с тропинки, да посреди бурелома в трясине по пояс увязла.

Болотце неглубокое, дальше не затягивает, но и на твердь не пущает.

Стала Надежда на помощь звать, покамест голос совсем не сел. Слышит: сквозь бурелом к ней со стороны рощи золотой кто-то продирается, да грузно так ветками хрустит, будто медведь какой. А может и взаправду медведь?

Примолкла Надежда, притаилась, ждет, что дальше будет.

Вышел к ней на край трясины мужичище: косматый-бородатый, в медвежью шкуру укутанный, с черепом медведа на голове заместо шапки.

Затряслась Надежда со страху, вгляделась в мужичину получше, ...узнала:

– Ты?

Константин:

– Я.

Надежда:

– Ступай отседова по добру по здорову, нето корзиной по обоим черепам хвачу, да подосиновики на клычища понасаживаю!

Константин(потоптавшись на месте):

– Нуу, может слягу какую притянуть сначала тебе?

Надежда:

– Ступай, говорю, без тебя справлюсь! Стой, куда пошел?

Константин:

– Слягу искать.

Мужик отошел на несколько шагов от трясины, одним движением вырвал засохшее деревце, толщиною с бедро девичье, и не оборачиваясь спросил:

– Ты меня вспоминала?

Надежда:

– Нечего там вспоминать, хорошего было мало. Тащи, давай, что ты там наломал? Стой. Что это за звуки?

Константин:

– Стая волчья на крики твои собирается...рыщет подле бурелома – круги сужает, легкую поживу чует.

Надежда:

– А ты с волками заодно?

Константин(озираясь по сторонам, и ухватившись за деревце, как за дубину):

– Нее, только с медведями: большая земля моим братьям надобна, далеко они от моих угодий, не поспеют на выручку...

Надежда:

– Может позовешь все же?

Константин(громогласно, да по медвежьи):

– Ррррр!

А вместо ответа братского перекличка волчья:"Вууууу!"

Константин(силясь сосчитать голоса):

– Больше дюжины.

Надежда(озирая топь вкруг себя):

– Да уж тринадцать годков минуло, а ты все такой же грубиян неотесанный!

Константин(отрывая от соснового сухостоя ветку, и швыряя ее в сторону Надежды):

– Сейчас только такой и сгодится...

Надежда(совсем тихо, чтобы Костя не услыхал):

– Всегда, всегда только такой и годился, Костенька.

Волки налетели на Костю разом со всех сторон, повисли на медвежьей шкуре, покамест не стянули ее на валежник, а как стянули, принялись плоть рвать.

Голодная осень выдалась, на удивление: зайцы расплодились плохо, в такую осень не грех и половину стаи потерять, Костю раздирая.

Константин(раскалывая череп очередному волчаре):

– Шесть.

Надежда(опрокинув,наконец, корзину с грибами на трясину днищем вверх, и налегая на нее грудью):

– Да, моему старшенькому уже шесть, не отвлекайся, Костенька!

Совсем голодная осень нынче приключилась, а что зимой будет? Если вся стая падет, так тому и быть.

Константин:

– Тринадцать.

Надежда(безуспешно пытаясь приспособить для спасения палку, брошенную костей) :

– Да-да, младшенькой тринадцать месяцев вчера стукнуло...

Волчьи голоса замолкли. Истерзанный в клочья Костя спускается в трясину рядом с Надеждой, протягивает ей конец окровавленного деревца, которым волков расшвыривал, подпирая середину ствола плечом так, чтобы свободный его конец на твердь возлег.

Надя выбирается по деревцу, да по Костиным плечам на сушь.

Константин:

– Пригодился?

Надежда(нагибаясь, и соскребая веточкой корку болотной жижи с подола сарафана спиной к Косте):

– Хоть на что-то, да сгодился...

Константин(грустно улыбнувшись перед погружением в трясину с головой):

– Вот и славно.

Надежда(не оборачивась):

– Не все справно, что славно, теперича к лекарю тебя - бугая тащить, в толк не возьму как...

(Обернувшись, тихим голосом, чтобы Костенька не слышал):

– Никак.