Вьюнник⁠⁠

Старый скоморох Вьюнник решил напоследок попариться в бане.

Выбрал чистый четверг для этой миссии, взял дешевое пиво, березовый веник, грязную мочалку и, сподобился на подвиг…

Банник Азим хитро прищурился при виде нового клиента и насыпал себе в рот добрую порцию насвая, при виде шаркающего полутрупа.

- Этого мне еще тут не хватало. По нему крематорий плачет, а он в баню приперся, - сказал он душевнобольному напарнику Вальдемару.

- Что будем делать? – пробурчал инвалид Вальдемар, протирая грязные стаканы скрюченными ручками. – Он нам всю обедню испортит.

- Ничего. Не парься, дурень. Сейчас я ему дам жару.

Азим крутил свои замусоленные четки с маленькими черепками, и наблюдал, как Вьюнник, медленно, но, верно, раздевается, оголяя свои скрюченные кости.

Скоморох не спешил. Ему было очень тяжело делать любые телодвижения и снимать свои пожитки после трех инсультов, вечной подагры и лучевой болезни.

Из бывшего веселого и бодрого скомороха, нынешний «артист» превратился в трухлявый пень и чем – то напоминал Шарикова из «Собачьего сердца».

Вьюнник покряхтел, и с помощью ветра занес свое туловище в предбанник.

Таз он не стал наливать, в виду отсутствия сил и просто смочил веник под краном. Потом, шаркая маслами, проследовал к парным, - их было четыре.

Заглянув в каждую, он выбрал для себя самую холодную – сауну, и, вошел в нее, как в библиотеку, не закрывая за собой дверь.

- Эй, ты. Не в лифте родился, - крикнул с верхней полки лихой парень Кузьмич. – Не выпускай пар. Либо сюда, либо туда.

Вьюнник с трудом закрыл дверь в парилку и уселся на нижней полке.

Больше в парной никого не было. Вьюннику полегчало, и он промямлил:

- Эх, хорошо то как! Давно не парился…

Кузьмич не ответил. Лишь с презрением окинул тщедушное тельце новичка и отвернулся.

«И носит же таких Земля – матушка!», - про себя подумал он. Потом резко встал, сплюнул и вышел вон, чтобы не дышать мерзким смрадом, исходящим от Вьюнника.

Кузьмич выждал достаточно времени, чтобы вернуться в парную и продолжить медитировать в гордом одиночестве.

Когда он зашел в парилку, то на нижней полке лежал ссохшийся веник и маленький черный крестик на нитке.

— Вот осел! Кто ж в сауну с веником ходит. Да еще и забыл его…

Кузьмич не догадывался, что Вьюнник только что испарился, вместе с запахом полыни, навсегда…