Вариант № 1
Как и многое другое, всё начиналось с телефонограммы.
"Такого-то числа состоятся мероприятия по "Варианту № 1"... обеспечить... привлечь личный состав... передал... принял..."
Их было два. Второй вариант - это когда едет сошка пониже. Тогда просто выставлялись на перекрёстках гаишники. А "Вариант № 1" - значит едет кто-то важный. Из первых лиц. Сам господин президент, "гарант" и "всенародно избранный".
Вернее, пан президент. Потому, что в 90-х Крым числился за Украиной. На Южном Берегу стояли резиденции правителей, путь к которым начинался с аэропорта Бельбек под Севастополем.
Михаил Сергеевич Горбачёв строил объездную дорогу от аэропорта. Но, как и многие другие задумки реформатора, она была брошена. Михаил Сергеевич как говаривал? "Главное начать!" А заканчивать он предоставлял другим.
Дорога получила прозвище "горбачёвка", а когда её достроили при Кучме, многие стали звать её "кучмовка".
По дороге на ЮБК, на перевале у Байдарских ворот, стояла чебуречная, а позже ресторан, под названием "Шалаш". Сам ресторан и построен в виде шалаша с остроконечной крышей.
Знакомая официантка рассказывала мне, что когда пан Кучма заехал к ним перекусить, жена президента поинтересовалась - кто хозяин этого замечательного местечка? "Он государственный" - сообщили ей. "Государственный? - удивилась первая леди и бросила через плечо кому-то из своей обслуги. - Непорядок. Вася, запиши!"
Хорошо, когда первые лица страны стремятся вникать во всякие бытовые мелочи.
И вот мы стоим на жарком, летнем солнце вдоль трассы, проходящей через село. Все в гражданском: участковые, опера, инспектора по несовершеннолетним. В форме только начальники и ГАИ. Ждём. Час, другой...
Не едет.
По дороге проезжают время от времени проверяющие. "Не кучковаться! Стоять по местам!" Через каждые пару сотен метров - сотрудник. Ходим туда-сюда. От нечего делать много курим.
Не едет.
Кто-то в стотысячный раз вспоминает историю про гаишника, который решил замерить скорость правительственного кортежа и навёл на него радар. Самые искусные рассказчики утверждают, что в него всадили две пули - в голову и в сердце. На скорости. Из движущегося автомобиля. Ну-ну. Большинство склоняется, что это произошло во время визита Брежнева.
Кто-то смотрит на вершину ближайшего холма и задумчиво говорит: "А если засесть там, к примеру, с гранатомётом, хорошо видно будет?" Скука.
Не едет.
Местные жители давно привыкли. Они это много раз видели. Кто-то скажет:
- От народа власть охраняете?
- Да вас охраняем, чтобы не переехали, - ответят ему лениво.
- Что? Так-таки и переедут? По живому человеку?!
- Эх, батя, они всю страну переехали. Не притормозили.
Не едут.
Наконец, в небе показывается пассажирский лайнер. Начинается! Идут последние проверки. По команде посты ГАИ перекрывают все, примыкающие к трассе, дороги. Автомобили цепочкой выстраиваются друг за другом. Последние машины проезжают и трасса пустеет. Наступает тишина.
Я помню, как летом наблюдал солнечное затмение. Среди дня стали сгущаться сумерки. В тенях листвы деревьев появились солнечные пятна в виде маленьких серпиков. И тут я ощутил, что чего-то не хватает. Это разом смолкли все птицы, гомона которых мы не замечаем на общем фоне.
Так и сейчас. Едва трасса опустела, как сразу стало тихо. Не было привычного урчания двигателей и шороха покрышек по асфальту.
Проходит машина ГАИ. Это местные. Потом появляется ещё одна. Видя нас на обочинах, говорит через СГУ одно слово: "Работаем!"
Смотрим, чтобы никто не вышел, не выехал из своих ворот на дорогу. На краю села кто-то помогает хозяину загнать в кусты непослушную корову, которой приспичило перейти на другую сторону.
Появляются головные. Две чёрные машины идут на скорости. Идут по всей ширине - по встречной и попутной полосам. Если что - сбросят с дороги, не остановятся.
За ними следует сам кортеж. Тоже чёрные. Летит мощь баварских моторных заводов. Шуршат шины. Машины, почти все, одинаковые. В которой охраняемое лицо - непонятно.
Пауза.
Торопится, догоняет своих, непривычно белый в этой кампании, реанимобиль.
Наконец, замыкающие. Гаишные.
Однажды, в хвосте кортежа шёл большой джип. Багажник был открыт и там сидел детина в камуфляже и с раскрашенным лицом. В ногах у него стоял ручной пулемёт.
По-моему тогда приезжал Туркменбаши.
- Тьфу, - сплюнул кто-то. - Ездят тут на тачанках. Как у себя в кишлаке.
И вот показывается родная, отечественная "шестёрка". Значит, трассу открыли и поток обычных автомобилистов хлынул, наезжая на следы, недавно промчавшихся здесь, небожителей.
Мероприятие окончено и можно возвращаться к повседневной работе. Ловить воров, оформлять на лечение алкоголиков, да таскать в суд хулиганов.
Рутина.
"Мы будем ехать среди полей до самого города. Потом вдоль дороги встанут деревья, а под ними – дома, в которых гаснут окна, потом мы вылетим на главную улицу с ярко освещенным входом в кино, где жуки врезаются в лампочки, летят рикошетом на тротуар и хрустят под ногами прохожих. Люди у пивной проводят взглядом громоздкий черный призрак, один из них плюнет на бетон и скажет:
– Сволочь, тоже мне шишка на ровном месте. – И ему захочется сидеть в черной большой машине, большой, как катафалк, и мягкой, как мамина грудь, дышащей без хрипа на скорости семьдесят пять миль, и катить куда-то в темноту."
Уоррен Роберт Пенн. Вся королевская рать.