Темнейший. Глава 20⁠⁠

Камил привёл дружины в боевую готовность и сам облачился в броню. Неужели Нойманны решили совершить вылазку? Неужели Хартвиг настолько уверен в собственной победе? Впрочем, этого и следовало ожидать – дожидаться голода и жажды было бы очень глупо, хоть в последние дни Камил уверился, что святоши будут сами пытаться взять его измором при помощи сновидцев.

Хартвиг фон Нойманн и вправду к чему-то готовился, но, как сообщили культисты вскоре, не к вылазке. Рыцари-симбионты вывели на стены связанных пленников. Грег, Меньшак, Лиза и все дети были ещё живы – не зря же Хартвиг не продемонстрировал их трупы после нападения Миробоича. Однако выглядело всё так, будто их вывели на демонстративную казнь.

Явно обеспокоенный Вальдемар стоял рядом со своим непреклонным отцом – он хотел бы спасти друзей, но не мог. Лиза и детишки плакали, а крепко связанные Грег и Меньшак хмурились, предвкушая смерть.

Хартвиг позвал к вратам и Камила Миробоича, и князя Искро и всех оставшихся баронов, ибо хотел обратиться ко всем перед расправой над заложниками.

-- Выбирай, Миробоич! – сказал Хартвиг. -- Предлагаю в последний раз! Перемирие или смерть твоих близких!

-- Зачем мне выбирать перемирие, если все вы скоро загнётесь в крепости без воды и припасов? – спросил Камил. -- Я не соглашусь на предложенные условия, ибо они, в нынешнем виде, всё равно приведут к смерти моих близких. Только чуть позже. И я всё равно останусь у разбитого корыта. Так есть ли смысл мне идти на уступки? Нет, Хартвиг. Перемирие если и будет, то только на моих условиях – иначе я не оставлю никого из ваших людей в живых. Все вы будете убиты, как собаки. Род Нойманнов будет истреблён – от вашего громкого имени останется один лишь Ладвиг, ещё сосущий престарелые сиськи Велены.

-- Какие громкие заявления! -- лишь посмеялся Хартвиг, махнув рыцарям рукой. Симбионты схватили детишек, приставив к их шеям кинжалы. Даже бароны Лесной Дали, ещё недавно бывшие врагами, заскрипели зубами от бессильной злобы. Но Камил изображал спокойствие. Хартвиг продолжил. – Увы. Я вижу, что ты ничего не можешь противопоставить мне, моей армии и моим святым. Так что я подумал, что ты передумал и хочешь мира, а поэтому решил предложить тебе последний шанс. Что ж… если ты так хочешь полномасштабной войны – ты её получишь.

-- Я готов к переговорам, -- быстро сказал Камил. Его сердце вдруг поледенело от осознания, что всю его родню прирежут прямо сейчас. -- Но мне нужны выгодные для меня условия. А не тот замедленный смертный приговор, что ты мне подсунул в прошлый раз.

-- Выгодные для тебя? – усмехнулся Хартвиг. – Вот уж вздор!

-- Как насчёт того, чтобы Нойманны отдали мне свои земли в Заречье, принадлежавшее когда-то Царству? – предложил Миробоич. – Это всяко лучше, чем быть полностью уничтоженными моей ордой нежити в отместку за смерть моих детей, не так ли? Напомню, если у тебя плохая память – твои святоши ничего не смогли со мной поделать. Как бы не пытались. Даже когда я был уязвим. Поэтому я дойду до Кратена и вырежу всё население города – пусть и в одиночку. Знай, на что ты подписываешься, приказывая вспороть глотки моих детей. Мне будет нечего терять, а значит месть моя будет страшнее ада.

Хартвиг рассмеялся в ответ, но вот его симбионты невольно переглянулись между собой, а по стенам пролетел тихий испуганный шёпот солдат.

-- Мои сновидцы могут наведаться в Перевал, -- сказал магистр. -- Им ничего не будет стоить уничтожить Никлота, Перепутичей и даже детишек князя Искро, который десять раз подумает, служить ли тебе дальше или же выполнить наши условия… Во всяком случае, убить можно будет даже его – мы сделаем его стражников Одержимыми. В Перевале посеется смута, хаос. Мы приведём к власти христиан. И тогда ты окажешься в чистом поле без своего Царства. Учти! Мы ещё не применили все свои возможности! Здесь всего две тысячи мечей…

-- Полторы, -- перебил Камил. – Он моих вездесущих глаз тебе не скрыть пять сотен трупов.

-- Как бы то ни было – в Престоле есть ещё десять тысяч отборных воителей. И несметное множество рыцарей с мощными ангелами-Хранителями, которые легко снесут твой сброд. Но до этого ты не доживёшь – мы соберём всех святых отцов. И тогда тебя ждёт смерть: либо от их лучей, либо от бессонницы, ибо ты никогда не сможешь спать. До сей поры за тобой гонялись максимум двое, а как насчёт десяти? – Хартвиг хмыкнул. – Это не просто предостережение, Миробоич. Ты не доживёшь даже до прибытия полков Престола. Никто из вас, живых, не доживёт до конца даже этой недели. Мы нанесём точечные удары по каждому ублюдку, что пойдёт против нас, по каждому барону, по каждому баронскому наследнику. Не останется никого, кто сможет пойти против Нойманнов. Мы обезглавим Царство. Помяните моё слово!

Бароны, сопровождавшие Миробоича, обеспокоенно загалдели, выдавая свою тревогу напоказ. Камил свирепо взглянул на них, намекнув на то, чтобы те заткнулись на важнейших переговорах. Но замолчали не все:

-- Нам нужно слово, Ваше Темнейшество, -- прошептал один из баронов. -- Давайте обсудим условия перемирия… Не отказывайтесь. Ведь иначе не только ваши дети погибнут. Все мы – помрём… Весь свет Лесной Дали…

Хартвиг продолжал:

-- Мы проявили милосердие, предложив вам этот последний выбор. И благодари Вальдемара, моего сына, что он вступился за тебя. Он говорит, что ты не такой уж и чернокнижник, как нам показалось. Если Вальдемар прав, и ты действительно не служишь демонам, в чём я ещё не до конца уверился, то я могу позволить себе перемирие. Причём, так уж и быть, чуть более лёгкое, чем предложил изначально – и вправду, то перемирие было слишком жёсткое и даже вызывающее. Возможно, те условия и вправду не оставляли тебе выбора и тебе выгоднее было продолжать войну, отказавшись даже от собственных детей. Поэтому я даже согласен немного смягчить свои требования.

Камил скрипнул зубами. Хартвиг этими словами вовсе не выказал слабость – по сути он только что натравил на него баронов Лесной Дали, поставив в безвыходное положение. Магистр Престола только что мастерски расставил «вилку» в этой беспощадной шахматной партии.

-- Ваше Темнейшество, -- прошептали бароны позади почти радостными голосами. Они увидели лучи надежды в предложении Хартвига.

-- Что ж… Нам с лордами нужно всё обсудить, -- ответил Камил. – Обсудить условия, за которые мы будем согласны выпустить ваше войско из Горной Дали.

Хартвиг недобро блеснул глазами, но не стал спорить.

-- Сколько времен потребуется на ответ? – спросил он.

-- До вечера.

Хартвиг нетерпеливо вздохнул:

-- Не медлите! И без резких движений – иначе никаких переговоров не будет, но будут смерти пленных – даю слово Нойманна.

Свита Миробоича развернулась к лагерю. Камила разрывали противоречия. Ведь церковники и вправду могли сокрушить его своими ударами, а он действительно мало что мог им противопоставить. А ведь уцелей трактат с телепортацией – он бы мог относительно легко перевернуть игру, но теперь…

-- Какого чёрта вы показали нашу слабость на переговорах?! – возмутился Камил, едва в шатре вокруг стола собрались все бароны. – Какого чёрта вы творите?! У осаждённых дела идут ничуть не легче, чем у нас! Вы подставили меня своей трусостью!

Но бароны стояли на своём и возмущались, ибо все боялись за свои жизни.

-- Нам нужно принять условия Хартвига, -- говорили бароны. -- Какими бы те не были, тем более что он согласился смягчить предыдущий договор! Все мы в опасности! Церковники легко нас загонят в могилы!

-- Ваше Темнейшество, сколь бы дерзко не звучали мои слова, но Вы не можете гарантировать безопасность своих лордов, так почему мы тогда должны рисковать жизнями? Престол опасен, он всех нас перебьёт на расстоянии, а если так, то биться с ними дальше – вопиющая глупость, которая приведёт нас к поражению!

-- Они будут проникать в наши сны до тех пор, пока всех не перебьют! Прошло всего несколько дней, а мы лишились части баронов! Что же будет дальше? О, Ваша Светл… Темнейшество! Смилуйтесь над нами, пощадите рабов своих!

-- Да, Ваше Темнейшество, -- добавил Драган Лисич. – Я очень уважаю вас и всё, что вы делаете, но крыть нам нечем. Они побеждают. Ваши сны под защитой, потому что вы хороший жрец, но мы – простые смертные. Прислушайтесь к нашему общему мнению. Гордыня ослепляет, понимаю. Но, будьте уверены, мы не видим ничего дурного в том, что вы один раз отступите. К тому же гибель наследников Царства – это непозволительный удар, который будет очень трудно вынести! Разумеется, если вы не умеете воскрешать мёртвых по-настоящему… Проще говоря, Хартвиг фон Нойманн держит нас всех за яйца, и главная наша задача – не сильно дёргаться.

Камил был сокрушён напором баронов.

-- Если мы отпустим Хартвига, то церковники вернутся сюда с огромным войском! – сказал он. -- И против нас будет не десять тысяч, а двенадцать, если не больше!

-- Нойманны держат своё слово, -- сказали бароны. – Если мир, то это правда. Нам нужно лишь поторговаться за лучшие условия!

-- Как торговаться, если вы показали свой страх!... – вспылил Миробоич и махнул рукой. -- Разойдись! Останьтесь только вы, -- он показал на своих приближённых: князя Цветана, Данилу Горнича, Люта Савохича и Корнелия. Бароны быстро покинули шатёр, и тогда Камил решил выслушать мнение верных соратников.

-- Если ты пойдёшь против Хартвига, то он убьёт твоих близких, -- сказал Корнелий. – Хватит ли у тебя душевных сил перенести этот страшнейший удар? Это будет даже хуже, чем было с Миладой.

Камил сверкнул глазами.

-- Ведь если ты посереешь, как обычно бывает с большинством людей, перенёсших большое горе, мы все точно проиграем, -- продолжал Корнелий. -- И это я рассуждаю сугубо с человеческой точки зрения. Удар по твоей репутации, выбравшим вместо перемирия смерть родственников, будет колоссальным. С одной стороны, конечно, в этом противостоянии ты можешь выйти и победителем. У святош и вправду мало припасов, мало воды – мало шансов выжить. Но что, если ты не победишь? Уверен ли ты, в случае риска, что совладаешь с испуганными баронами? Они ведь понимают, что если продолжат борьбу, то умрут, а страх смерти делает людей очень опасными и непослушными. Одной тёмной ночью они бросят к твоему шатру дружины. Возможно, они сделают это даже по приказу сновидцев после очередного кошмарного сна. И тогда ты лишишься вообще всего, потерпишь полное поражение. И будешь разбит и уничтожен.

-- Хартвиг на то и рассчитывал! Ударить по баронам! Он специально расшатывает наше положение!

-- А чем ты ему можешь возразить?

-- Дровяной горой! Мы начнём штурм немедленно.

-- Неужели? -- ухмыльнулся Корнелий. Этой ухмылкой он сказал куда больше, чем мог бы сказать словами.

Камил сжал кулаки до хруста в костяшках, а Корнелий беспристрастно продолжил:

-- Лишь одно утешает: от крепости веет страхом. При первом взгляде кажется, что Хартвиг уверен в собственной победе. Но, похоже, он просто изображает хорошее лицо при плохой игре. Вероятно, испуганные Трубадуром рыцари наседают на Хартвига не меньше, чем бароны на тебя. Да и если бы рыцари были бы готовы стоять против орд нежити до самой смерти ради Господа, то Хартвиг всё равно попытается спасти свой род. Ведь наследник у светловолосых Нойманнов в случае поражения останется единственный – Ладвиг, сын Велены. Черноволосый мальчик… Хартвиг пытается тебя запугать, чтобы ты согласился на его условия, тогда как он и сам напуган. Но это не значит, что нужно нападать на загнанного в угол зверя или требовать от него капитуляции Престола. Используй это с умом.

Камил задумался.

-- А что скажут остальные? – спросил он.

-- В любом случае мы пойдём за тобой, -- сказал Лют Савохич. --  Мы верны властителям смерти, а ты – потомок одного из Трёх. Мы будем биться даже с мятежными баронами – перебьём их всех, а потом обратим в мертвецов и поведём их по дровяной горе на крепость, ха-ха!

-- Если только Хартвиг не совершит вылазку в этот самый неподходящий момент, -- предрекал Корнелий.

-- Ненавижу Святой Престол! -- сказал Савохич.

-- Поверь, мы, вампиры, его любим ещё меньше.

– Хартвиг – полный ублюдок, -- рыкнул Данила Горнич. -- Мицеталий силён, но он ничего не может предложить – мы всё возможное уже предприняли. Но, Камил, я никогда не забуду, как сам оказался в такой же западне! Только Плесень меня спасла… Я был столь же горд, Камил, но обстоятельства сломали меня об колено – ты сам видел, как! Прояви гибкость. Отступи.

-- А я ничего не могу посоветовать, повелитель, -- пожал плечами Цветан. – Только то, что буду с вами до последнего. Я хочу, чтобы вы были счастливы…

-- Заткнись, -- отмахнулся Миробоич, презрительно сморщившись. – Всё. Я вас понял. Выбора у меня немного.

Камил созвал баронов, чтобы сообщить им о правилах поведения на переговорах, приказал тем либо молчать, либо проявлять наглость. Он сказал, что пойдёт на перемирие, но попытается выторговать более выгодные условия. И когда свита вернулась к крепостным стенам для продолжения переговоров, Хартвиг встретил их вместе с Вальдемаром и Карлом.

-- Если с голов моих детей слетит хотя бы они волос – я не буду дожидаться, пока ваши сновидцы сделают своё дело – мы перейдём в атаку, -- пообещал Камил.

-- Мы будем вынуждены это сделать! – поддакнул Драган Лисич. – Ведь вы угрожали нам только что. У нас не будет выбора, кроме как решить проблемы со сновидцами до наступления ночи!

-- И ваши ослабленные, уставшие и перепуганные люди легко падут, -- сказал Камил. -- Я вижу страх на лицах воинов Престола. Они хотят уйти живыми из этой крепости. Но, коль уж вы сказали, что условия будут смягчены, то я готов выслушать предложения. Надеюсь, они устроят меня, и, надеюсь, они не будут для меня слишком обременительными. Помните, что я хочу надёжного мира, а не временной передышки. Ваша судьба зависит от ваших дальнейших слов.

– Определённо, между нами слишком много противоречий, -- кивнул Хартвиг. -- Каждый из нас видит друг в друге угрозу. И я не питаю иллюзий насчёт того, что ты захочешь мести. Но, думаю, у нас есть выход. Есть способ, вести дела Царства и Престола так, чтобы не касаться противоречий. Предлагаю договориться о сферах влияния…

-- Царство будет полностью воссоединено, -- сказал Камил.

-- За исключением Заречья, -- возразил Хартвиг. Камил едва сдержался, чтобы не нагрубить в ответ, но вдруг в переговоры вмешался Вальдемар.

-- Баронство Велены должно остаться в Горной Дали, -- сказал он. – Но под властью меня и Велены. Никаких военных контингентов Престола там не будет. Только власть Царя.

Хартвиг явно не одобрял это решение, но он согласился на болезненный компромисс. Камил удивился – он не ожидал, что Хартвиг так легко отпустит баронство.

-- Что же тогда будет с наследованием? -- спросил Камил. – Ведь Ладвиг не сможет одновременно унаследовать земли в Престоле и в Горной Дали. Это породит конфликт в будущем между нашими государствами.

-- Не породит. Баронство унаследует Ладвиг, без права на иные титулы, -- хмуро добавил Вальд.

-- А основные титулы и земли Нойманнов унаследуют потомки Карла, -- добавил Хартвиг. Камил удивлённо взглянул на Вальдемара. Убеждение отца, похоже, дорогого ему стоило.

-- Получается, Вальдемар будет моим подданным? – уточнил Камил.

-- Именно так, -- подтвердил Хартвиг. – Это решение позволит заодно и поладить Престолу и Царству. Вальдемар будет представителем интересов обеих сторон. К тому же, насколько я понял, вы с ним ладите. Ох и не думал я, что обретший святость и нимб Нойманн будет столь усиленно пытаться остановить войну с некромантом!…  Но взамен я требую выкуп – всё золото, имеющееся в сокровищнице этого поместья, мы увезём с собой. Это же будет компенсацией за наши потери и за время, что мы шли сюда, чтобы благородно помочь тебе в войне с князем Искро.

Камил согласился. Во-первых, он не сумел сказать «нет» --  своим отказом он бы попрал немыслимые жертвы Вальдемара, а во-вторых Хартвиг на предыдущих переговорах требовал в разы большую сумму, при этом ничего не предлагая взамен – в таком свете нынешнее предложение выглядело крайне выгодным, хоть Камилу и казалось, что его лишь хитро надули. В сокровищнице было, вроде бы, ценностей на шесть Долгов – солидная сумма, почти катастрофическая, в условиях разорения Горной Дали, но Камил мог с ней смириться.

-- Следующим пунктом, который я хотел бы смягчить – это заложники, -- сказал Хартвиг.

-- Их не будет, -- отрезал Камил. – Иначе какой смысл мне идти на перемирие, если все заложники останутся в твоих руках?

-- Я заберу только детей.

-- Не бывать тому, -- ответил Камил.

-- Пусть будет так – не всех… -- сказал Хартвиг, постепенно накаляясь. -- Только Агнию я могу оставить здесь.

На этих словах магистра по лицу Дылды Грега пробежалась тень облегчения.

-- С собой мы возьмём Ведагора и Орманда, чтобы получить гарантию безопасного отступления, и гарантию длительного перемирия. Иначе никакого договора не будет. Я не покину эту крепость без заложников. Проще продолжать эту войну.

-- Камил! – нетерпеливо шикнул Вальдемар. Но Камил не хотел отдавать своих детей.

-- Не думай, что ты ничего не получишь взамен, -- добавил Хартвиг. -- Мы предлагаем кое что, от чего ты вряд ли сможешь отказаться.

-- И что же вы можете мне предложить? Что может быть ценней детей?  

-- Наши лекари провели над Жанной Миробоич труднейшую операцию. Чтобы спасти её от смерти пришлось вскрывать череп. Но лекари успешно справились и теперь жизнь баронессы в безопасности. Одно только «но» -- она не может вернуться в сознание. Душа Жанны летает далеко, в опасных и страшных местах, близких к аду. Но святые могут вернуть её в тело! Это же, как говорят лекари, спасёт зародыш в её животе от погибели – не знаю уж, чей это ребёнок, если её законный муж уже давно погиб... Иначе Жанна не вернётся никогда. И, возможно, умрёт… Такой вот добрый жест с моей стороны! Это принесёт всем лишь выгоду – я получу гарантию безопасности и крепкого мира, а Жанна вернётся к жизни и принесёт дитя – ещё одного наследника Миробоичей. Однако Орманд и Ведагор уйдут со мной.

Камил задумался. Малышу Орманду придётся очень несладко в кругу святош – он ведь владеет некромантией… Но беременная Жанна была его сердцу ближе, чем избалованный малец со скверным характером, а Ведагор перенесёт все тяготы – одно только волновало Камила – что его сын не будет знать своего отца, когда вырастет.

-- Если есть способ вернуть Жанну, то я согласен. Но сначала верните её! -- сказал Камил. – И тогда будь по-вашему.

-- Мудрое решение, -- кивнул Хартвиг. Лиза же зашлась в громких и безнадёжных рыданиях – она принялась причитать о том, что Ведагор – одна из немногих её радостей в этой отвратительной жизни…

-- Нет! Нет!!! Вы не заберёте моего сына!! – рыдала она. – Камил! Лучше убей их всех! Я этого не перенесу! Пусть лучше все мы умрём!

-- Желаешь ли ты, Камил, чтобы мы взяли за собой и Лизавету? – спросил Хартвиг. – Матери тяжело даётся разлука с ребёнком.

Отдавать Лизу, собственную жену, было бы полнейшим бесчестием.

-- Нет. Она останется здесь!

-- Что ж. Ведагора и Орманда мы отправим обратно в Царство по достижению восемнадцати лет, -- обещал Хартвиг. -- Всё это время я ручаюсь, что они будут получать лучшее образование и расти в высочайших кругах Святого Престола под надёжной охраной наших рыцарей. Из Ведагора получится достойный наследник Царства, который не станет вести войн с Престолом в дальнейшем, а из Орманда... мы сделаем неплохого управленца. В том, что Ведагор и Орманд уйдут с нами – есть большие преимущества для Миробоичей. Ведь в Престоле гораздо безопаснее, чем на землях Царства, которые, как я полагаю, будут обречены на долгую и кровавую войну.

-- По поводу войны и возрождения Царства, -- сказал Камил, но его тут же прервал Хартвиг, уловивший суть возражения:

-- Заречье будет за нами, здесь я уже бессилен – иерархи ни за что не уступят целую провинцию, захваченную с таким трудом! Но в остальном – будь свободен, так уж и быть! Погружай земли Царства в тотальный мрак войны. Единственное условие – не трожь христиан! Этого мы не потерпим.

-- Христиане мне ни к чему, -- сказал Камил. – Но я верну язычникам привилегии, ибо они следуют исконной вере Царства.

-- Пусть будет так.

Хартвиг больше ничего не стал требовать. Никаких ограничений, которые сковали бы возрождение Царства, кроме возвращения Заречья, мирное соглашение не подразумевало.

-- Я согласен, -- сказал Камил, переступая через что-то незыблемое внутри себя. – Это вполне приемлемые условия.

-- Хорошо! Тогда нам нужна всего одна ночь, чтобы собраться и выполнить все требования со своей стороны, -- ответил Хартвиг, а рыцари и солдаты на стенах с облегчением выдохнули…

Ночь прошла как-то тревожно. Будто Камил упустил нечто важное. Ему не спалось – он уснул лишь на пару часов, всё остальное время он размышлял над тем, что же ждёт его дальше. Никто той ночью не пришёл к нему во снах – и баронов никто не потревожил.

На следующее утро на стену вышла Жанна. Живая. Она была будто не в себе, шугалась каждой тени и шаталась при ходьбе, а на перетянутой повязкой макушке виднелся клок окровавленных волос.  Её под руку вёл освобождённый Дылда Грег. Жанна ничего не ответила Камилу, когда тот обратился к ней – отвернула личико. Длительное пребывание в Зазеркалье наверняка нанесло ей немалый вред, но свою часть сделки святоши выполнили прекрасно – со всем остальным Камил разберётся сам, когда увидится в Жанной лично.

Лиза рыдала, как и Орманд, которого разлучали с матерью. Дылда Грег поглаживал по макушке свою грустную дочку. Меньшак, палач Реян и выжившие дружинники, обезоруженные, лишь в волчьих шубах, испуганно посматривали со стены – им не верилось, что святоши уйдут безнаказанными после всего совершённого.

Гонцы принесли свитки с печатями Престола. Камил внимательно прочитал написанное, а затем расписался кровью. То же самое проделали Хартвиг и Карл – они подтвердили, что гарантируют надёжный мир.

Камил отвёл дружины на достаточное расстояние, выпуская святое войско из крепости. Он внимательно разглядывал победителей в подзорную трубу, пытаясь рассмотреть: не прихватили те чего лишнего. Камил видел заплаканное лицо малыша-Орманда, испугано глядящего в сторону своего бессильного дяди; видел, как слуги уносят Ведагора, завёрнутого в шубу – когда же они увидятся вновь – неужели через пятнадцать лет? Оруженосцы сопровождали телеги, набитые сокровищами, раздобытыми Камилом с большим трудом.

Знамёна Святого Престола ещё долго тянулись к горизонту по заснеженной дороге. Рыцарям предстоял тяжёлый путь через зимние сугробы – путь на родину, где они расскажут в тавернах, как легко одолели несметные полки чернокнижника.

Лишь когда Миробоич проехал в распахнутые ворота полупустого замка, к нему явилось осознание: он впервые потерпел столь серьёзное и унизительное поражение…

Спасибо за донаты!

Иван Андреевич 303р "На осаду"

Роман Сергеевич 300р

Marko Polo 100р

Темнейший на АТ: https://author.today/work/442378