СТО ФРАГМЕНТОВ НЕ МЕНЯ ОДНОЙ. Год четырнадцатый
Травма — это мелодия, которая все время играет. Задача терапевта - сменить пластинку (Пьер Жане, один из ведущих французских психологов первой трети XX века)
Праздники не особенно люблю, должна сказать. Я вообще не спец по делам хозяйственным-домашним, а тут тебе и уборка, и готовка, и в магазин сбегать, и все подгоняют ещё всё время «быстрей, давай быстрей, ты что ещё не сделала». Ужасно эту суматоху не люблю. Иногда отлыниваю, конечно, но сегодня уклониться не получится, тридцать первое декабря, никакое «спать хочу» и всякое такое не прокатит.
Оливье, селёдка под шубой – это на нас с дедушкой обычно. Пельмени вчера с вечера все вместе налепили и заморозили. И холодец тоже вчера сделали. Вот это, наверное, единственное, что люблю готовить всегда – мясной холодец. Накануне бабуля ещё с ночи целое ведро на газовку ставит, а утром мы с ней вдвоём обдираем разваливающиеся горячие куски мяса, истекающие жиром, жилистые свиные и коровьи копыта, говяжьи ноги и что-то там ещё. Мелко всё режем, раскладываем по тарелкам, добавляем чеснок, морковочку и заливаем золотистым наваристым бульоном. А в конце самое вкусное – обгладывать ещё тёплые мослы, сидя на диване перед телевизором или в кресле с книгой. У бабули всегда самый невероятно вкусный холодец получается. Она говорит, что это потому, что она ещё от своей мамы знает главный секрет его приготовления: перед тем, как начать варить, нужно всё мясное обязательно залить холодной водой (можно даже со льдом), часов на шесть. Потом слить воду, налить новую, ну и дальше, как обычно.
Уф, всё готово, успели. Самый канун Нового года. Волшебные ощущения предвкушения чего-то особенного, сказочного. Кажется, что всё, что ни загадаешь в эту ночь – обязательно сбудется! Помню, раньше я вообще мечтать не умела. Даже когда спрашивали, что хочу на день рождения, не знала, что ответить. Говорила, что мира во всём мире, любви, радости, чтобы никто не плакал и не голодал хочу. Я сейчас уже понимаю, что нужно конкретизировать – колготки-сеточки, юбку джинсовую, мыльницы розовые, как у Ксюши, А-шницы, с параллельного класса. Ещё хочу сегодня пойти праздновать с одноклассниками на квартиру к Олегу, там полкласса наших собирается. Вот бы с ночёвкой бабуля отпустила! Там должно быть весело. Со стариками быть одной совсем не хочется, а Людка меня с собой сегодня точно не возьмёт – я вчера её колготки капроновые без спроса надела и в подъезде где-то зацепила, стрелка пошла – зашить незаметно не получилось, конечно. Дня три теперь к ней можно вообще не подходить.
Стол накрываем в восемь вечера, все уже успели проголодаться - обедали на ходу сегодня, некогда, да и негде было – все столы завалены заготовками к ужину. Потом разложили все салаты в сверкающие хрустальные вазы, которые специально достали из серванта. Когда их достаёшь со стеклянных полок и потом аккуратно прикасаешь друг к друга, то раздаётся тонкий протяжный звон, похожий на звук колокольчика, что Люда из Ленинграда привезла недавно.
Вышитая прабабушкина ещё скатерть, сверху клеёнка (чтобы не запачкалась), вилки, стаканы, тарелки, салфетки – всё Люда расставила, сама. Так красиво, что даже жалко становится, когда за стол начинают садиться, передвигать всё, комкать. Идиллия предвкушения исчезает, и наступает обычный будничный праздник.
Пришли соседи снизу – всей семьёй, все шестеро – голосистые, как и их бабка - тёть Клава, бабулина подруга, с которой они меня на лавочке всегда обсуждают.
Мои баба с дедом сели на разных концах стола, не любят они рядом сидеть, даже на праздники. Да и говорить-то им особо не о чем – если только дед не выпьет рюмку-другую. Вот тогда бабуля ему много чего припоминает. Так громко ещё, что весь дом уже знает, как дед молодость ей испортил, гулял, пил беспробудно, деньги в дом не носил, детей не воспитывал. Я вот не помню ничего такого с детства, В Дятловске он всегда мне мороженое с работы приносил, с рыбалки рыбу привозил по выходным, потом чистил и сушил её на балконе, на длинной верёвке с марлей сверху, чтобы мухи не садились. И ещё помню, как он в подъезде спал, когда после получки пьяный приходил, а бабушка его домой вдатого не пускала. А вот как переехали, так дед и не пил совсем. Наверное потому, что друзей никого тут нет. А вот на рыбалку по-прежнему ходит, почти что каждое утро.
В десять традиционно говорим пожелания, тосты - начинаем провожать Старый год. Поднимается дядь Пётя, муж тёть Клавы. Долго хмыкает, потом стучит ложкой по бокалу, чтобы тише стало.
- Ну это, как его, давайте за старый год, что ли. Много чего в нём было-не было, но стол-то наш полный, мы сами живы, почти здоровы. Значит всё хорошо, так думаю.
Он призадумался и, не торопясь, продолжил:
– Так что хочу сказать-то. Вот есть такая поговорка, что, мол, вера, надежда, да любовь – вот что всем для полного счастья нужно. У нас за столом сейчас Вера сидит, хозяйка, - крючковатым пальцем указал на мою бабушку, - Надюшка вон холодец наяривает, - повёл плечом в сторону своей старшей внучки, моей ровесницы, - осталось только Любовь родить, дело-то за малым! Вот за это и выпьем! – и поднял высоко бокал с игристым вином.
Все засмеялись, соглашаясь со сказанным, привстали и потянулись наполненными стаканами, бокалами. Звонко чокнулись и снова продолжили жевать, громко стуча вилками.
Я тоже выпила свой лимонад, залпом, не дожидаясь, пока испарятся из него бурлящие газы. И только когда я потянулась за горячим, до меня дошло, что никто из нашей семьи, включая меня, не сказал вслух, что Любовь уже есть. Так зовут мою маму.
Итак, в новом году жизнь без любви продолжается.
*********************** Продолжение следует************************