Стивен Кинг "Волшебная Сказка" (Stephen King "Fairy Tale") любительский перевод. Глава 11-1⁠⁠

Той ночью. Школьное оцепенение. Папа уезжает.

Колодец миров. Другой мир.

Старая женщина. Неприятный сюрприз.

1

«Ты в порядке, Чарли?»

Я посмотрел на него поверх книги. Я был глубоко в неё погружён. Я бы сказал, что ничто не могло заставить мой рассудок отвлечься от плёнки, прослушанной мной на кухне мистера Боудича, и которая теперь была спрятана на верхней полке моего шкафа под стопкой старых футболок, но у этой книги получилось. Эта книга, которую я взял из спальни мистера Боудича, словно создавала свой собственный мир. Радар спала возле меня, иногда негромко похрапывая.

«А?»

«Я спросил, в порядке ли ты. Ты едва притронулся к ужину и весь вечер кажешься рассеянным. Думаешь о мистере Боудиче?»

«Ну, да.» Это было правдой, хотя и не совсем такая, как думал папа.

«Ты по нему скучаешь.»

«Да. Очень.» Я потянулся вниз и погладил шею Радар. Ставшую моей собакой.  Моей собакой, моей ответственностью.

«Это нормально. Так и должно быть. Как думаешь, ты будешь в порядке на следующей неделе?»

«Да, а что?»

Он издал терпеливый вздох, которые, я думаю, могут издавать только отцы. «Ретрит. Я тебе о нём говорил. Думаю, у тебя на уме были другие вещи.  Я уезжаю утром среды на четыре чудесных дня в северных лесах. Это в Оверленде, и Линди выманил у меня приглашение поехать со мной. Там будет много семинаров о задолженностях, что неплохо, и несколько семинаров о проверке мошеннических претензий, что очень важно, особенно для фирмы, которая только начинает вставать на ноги.»

«Вроде твоей.»

«Вроде моей. А ещё занятия, укрепляющие команду.» Он закатил глаза.

«Там будут пить?»

«Будут, и много, но не я. А ты сам будешь в порядке?»

«Буду.» Предполагая, что я не заблужусь в городе, про который мистер Боудич утверждал, что он опасен, и которым правит спящий бог.

Предполагая, что я вообще туда пойду.

«Я буду в порядке. Если что-то случится, я тебе позвоню.»

«Ты улыбаешься. Что-то смешное?»

«Только то, что мне уже не десять лет, пап.» На самом деле я улыбался потому, что мне было интересно, есть ли сотовая связь в колодце миров. Я догадывался, что Веризон ещё не открылся в тех местах.

«Уверен, что я не могу тебе с чем-нибудь помочь?»

Рассказать ему, подумал я.

«Нет. Всё хорошо. А что за укрепляющие команду упражнения?»

«Я тебе покажу. Встань.» Он сам встал. «Теперь встань за мной.»

Я положил книгу на стул и встал сзади него.

«Мы должны доверять команде,» сказал папа. «Не то, чтобы она у меня была, это спектакль одного актёра, но я мог бы стать хорошим спортсменом. Мы забираемся на деревья с-»

«Деревья? Вы лазаете на деревья?»

«На многих оверлендовских ретритах, иногда даже не совсем трезвые. Мы берём собой фонарики. Мы все так делаем, кроме Уилли Дигана, у которого кардиостимулятор.

«Ну и ну, пап.»

«А ещё мы делаем вот что.» Он без предупреждения упал назад, его руки были свободно сцеплены на талии. Я больше не занимался спортом, но с моими рефлексами всё было в порядке. Я легко поймал его и увидел его перевёрнутое лицо. Его глаза были закрыты, и он улыбался. Я любил его за эту улыбку. Я сделал рывок, и он снова стоял на ногах. Радар смотрела на нас. Она издала «рауф!» и снова уложила голову на лапы.

«Я должен доверять тому, кто окажется сзади меня – может, это окажется Норм Ричардс – но тебе я доверяю сильнее. У нас с тобой крепкая команда.»

«Отлично, пап, но не свались с дерева. Я уже заботился об одном упавшем парне, с меня хватит. А теперь можно я почитаю?»

«Приступай.» Он поднял книгу со стула и осмотрел обложку. «Одна из книг мистера Боудича?»

«Да.»

«Я читал её в твоём возрасте, может даже когда был моложе. Безумный карнавал приезжает в маленький городок в Иллинойсе, насколько я помню.»

«Шоу теней Кугера и Дарка ‘Пандемониум’»

«Всё что я помню – там была слепая предсказательница судьбы. Она была жуткой.»

«Да, Пыльная ведьма обалдеть какая жуткая, моё почтение.» (не просто creepy, а «mondo-creepy» – примечание переводчика.

«Ты читай, а я буду смотреть телевизор и разжижать себе мозги. Главное, чтобы тебе ночью не приснились кошмары.»

Если я вообще усну, подумал я.

2

Хотя Радар, возможно, и могла справиться с подъёмом по лестнице, благодаря новому лекарству, я отправился в маленькую гостевую комнату, и она мягко последовала за мной, уже чувствуя себя здесь как дома. Я переоделся в шорты, подложил под голову вторую подушку и продолжил чтение. На записи, мистер Боудич упоминал, что на площади за дворцом огромный солнечный циферблат, он поворачивается как карусель в книге Брэдбери, и это и есть секрет его долголетия. Циферблат позволил ему вернуться в Сентрис Рест достаточно молодым, чтобы выдавать себя за собственного сына. В «Что-то страшное грядёт», карусель могла сделать тебя старше, крутясь в прямом направлении и моложе – в обратном. И мистер Боудич сказал что-то ещё, или начал говорить. Я уверен, он… не важно.

Начал ли он говорить, что Рей Брэдбери списал идею своей карусели с циферблата в другом мире? Мысль о получении и потере годов на весёлой карусели была безумной, но мысль о том, что уважаемый американский писатель посетил это другое место была даже безумнее. Разве нет?

Брэдбери провёл раннее детство в Уокигане, который располагался в менее чем семидесяти милях от Сентис Рест. Краткий просмотр статьи Википедии о Брэдбери убедил меня, что это простое совпадение, если только он не побывал в другом мире маленьким ребёнком. Если существовал другой мир. Во всяком случае, в моём возрасте он жил в Лос Анжелесе.

Уверен, он… не обращайте внимания.

Я заложил книгу и положил её на пол. Я был уверен, что Уилл и Джим уцелеют в своих приключениях, но я догадывался, что они уже не будут такими невинными. Дети не должны видеть ужасные вещи. Я знал это на собственном опыте.

Я встал и надел штаны. «Пойдём, Радди. Тебе надо прогуляться и полить траву.» Она встала достаточно охотно, совсем не хромая. Она снова захромает утром, но после небольшой прогулки, её движение сгладится. По крайней мере, так было до сих пор. Это не продлится долго, если ассистент ветеринара была права. Она говорила, что удивится, если Радар протянет до Хеллоуина, и до этого дня оставалось только пять недель. Даже чуть меньше.

Радди обнюхала газон. Я смотрел на звёзды, выделив пояс Ориона и большую медведицу, моих старых знакомых. Согласно мистеру Боудичу, в другом мире было две луны, и созвездия, каких астрономы земли никогда не видели.

Не могло такого быть, ничего из этого.

Тем не менее, колодец был. И ступени. И тот ужасный грёбаный жук. Я видел все эти штуки. Радар присела в своём деликатном стиле, затем пришла ко мне, требуя лакомства. Я дал её половинку Бонз и впустил её обратно в дом. Я читал допоздна, а папа лёг спать. Мне тоже пора было ложиться. Собака мистера Боудича – моя собака – плюхнулась со вздохом и пуком, на самом деле не больше, чем писком. Я погасил свет и смотрел в темноту.

Рассказать всё папе. Позвать его в сарай. Жук, которого пристрелил мистер Боудич, всё ещё будет там – по крайней мере его часть – и даже если он исчез, колодец по-прежнему будет на месте. Это тяжело, так что поделюсь гнётом.

Сохранит ли папа тайну? Как бы я его ни любил, я не верил, что сохранит. А может, сохранит. В АА тысячи слоганов и девизов, и один из них «ты безумен настолько же, насколько твои тайны».  Доверится ли он Линди? Или надёжному другу на работе? Своему брату, моему дяде Бобу? Затем я вспомнил кое-что из школьного курса, шестого или седьмого класса. Американская история, мисс Гринфилд. Это была цитата Бенджамина Франклина: Трое могут сохранить секрет, если двое из них мертвы.

Ты можешь представить себе, что произойдёт, если люди узнают, что есть другой мир? Это был вопрос мистера Боудича, и я подумал, что знаю ответ. Он будет захвачен. Кооптирован, как сказала бы моя хипповая учительница истории. Дом номер один по Сикамор-стрит станет совершенно секретным зданием, принадлежащим правительству. Скорее всего, весь район будет расселён. И да, тогда начнётся освоение месторождений, и, если мистер Боудич был прав, последствия могут быть ужасными.

Наконец, я лёг спать, но во сне я бодрствовал и что-то шевелилось под кроватью. Во сне я знал кто это был. Гигантский таракан. Из тех, что кусаются. Я проснулся спозаранку, убеждённый что это случилось на самом деле. Но Радар бы начала лаять, а она крепко спала, сопя, и видя собственные сны, содержание которых невозможно было угадать.

3

В воскресенье я поднялся в дом мистера Боудича чтобы сделать то, что запланировал днём ранее: начать уборку. Были, конечно, вещи, которые я не мог исправить сразу; вспоротые подушки и разрезанные обои могли подождать. Было полно всяких других дел, но мне пришлось заняться ими в два приёма, потому что в первый раз я привёл Радар, и это было ошибкой.
Она ходила по первому этажу из комнаты в комнату, ища мистера Боудича. Разгром, судя по всему, не расстраивал её, но она принялась яростно лаять на диван, прерываясь только чтобы посмотреть на меня и как будто спросить «ты что глупый?». Что же было не так? Постель её хозяина пропала. Я заставил её пойти в кухню и велел сидеть, но она не стала, продолжая глядеть в гостиную. Я предложил ей куриный чипс, её любимое лакомство, но она уронила его на линолеум. Я решил, что придётся мне отвести её домой и оставить с папой, но, когда она увидела поводок, она побежала (очень ловко) через гостиную и вверх по лестнице. Я обнаружил её в спальне мистера Боудича, свернувшейся клубочком перед кладовкой, на самодельной постели из сорванной с вешалок одежды. Ей там, похоже, нравилось, так что я спустился обратно на первый этаж и исправлял что только мог.

Около одиннадцати часов я услышал цоканье её когтей по ступенькам. Больно было видеть её. Она не хромала, но двигалась медленно, опустив голову и поджав хвост. Она взглянула на меня с выражением, понятным не хуже слов: «Где же он?»

«Ну же, девочка,» сказал я. «Дай уведём тебя отсюда.»

На этот раз она не возражала против поводка.

4

Вечером я сделал что мог на втором этаже. Маленький человечек в бейсболке Вайт Сокс и вельветовых штанах (предполагая, что это был он, что я и делал) не нанёс никакого урона на третьем этаже, по крайней мере я не заметил. Думаю, он сконцентрировался на втором этаже… и на сейфе, как только его нашёл. А ещё он следил за временем, зная сколько примерно длятся похороны.

Я собрал свою одежду и сложил её в небольшую кучку у начала лестницы, собираясь забрать её домой. Потом я принялся за работу в спальне мистера Боудича, поставил на место кровать (которая была перевёрнута), повесил на место одежду мистера Боудича (приводя в порядок карманы), и собрал начинку подушек. Я был зол на мистера Хорошечно Ха-ха за то, что казалось похожим на осквернение мёртвых, но я не мог не думать о том жалком дерьме, что мы проделывали с Берти Бёрдом – собачье дерьмо на лобовом стекле, петарды в почтовых ящиках, опрокинутые мусорные баки и надпись «Иисус дрочит» на вывеске методической церкви Грейс. Мы ни разу не попадались, а вот я попался. Глядя на беспорядок, оставленный мистером Ха-ха и ненавидя его, я понял, что поймал сам себя. Раньше я был таким же паршивцем как этот маленький человечек, смешно ходящий и разговаривающий. В некотором смысле, хуже его. У маленького человечка по крайней мере был мотив – он искал золото. Бёрдмен и я были просто парой мальчишек, которые страдали хернёй и косячили.

За исключением того, что мы с Бёрдменом ни разу никого не убили. Если я был прав, именно мистер Ха-ха был убийцей. Один их книжных шкафов в спальне был перевёрнут. Я вернул его на место и стал расставлять обратно книги. На дне кучи был том школьного вида, который я когда-то видел на тумбочке мистера Бодича вместе с книгой Брэдбери, которую я сейчас читал. Я поднял его и посмотрел на обложку: воронка, наполненная звёздами. Происхождение фантазий и их место в мировой матрице: точка зрения Юнга – как труднопроизносимо. Да ещё юнгианская точка зрения в придачу. Я смотрел в оглавление чтобы найти что-нибудь об истории про Джека и бобовый стебель. Оказалось, что такая глава там была. Я попытался читать её, затем просто просмотрел. Там было то, что я ненавидел и считал «высокомерным» академическим языком, полным пятидолларовых слов и вымученного синтаксиса. Может, это была леность моего ума, а может и нет. Насколько я мог понять, автор этой отдельной главы говорил, что существовали две истории о бобовом стебле: кровожадный оригинал и обработанная версия, которую дети узнавали из одобренных мамами Маленьких Золотых Книг и полнометражного мультфильма. Кровожадный оригинал бифуркировался (одно из пятидолларовых слов) в два мифических потока, тёмный и светлый. Тёмный был связан с радостью грабежа и убийства (когда Джек срубает бобовый стебель, и великан расплющивается в лепёшку). Светлый поток связан с тем, что автор назвал писатель назвал «эпистемология виттгенстейнианской религиозной веры», и если вы знаете, что это значит, вы люди получше, чем я.

Я поставил книгу на полку, вышел из комнаты, но затем вернулся туда чтобы ещё посмотреть на обложку. Внутри была неповоротливая проза, сложносочинённые предложения не давали отдыха глазам, но обложка была слегка лиричной, настолько же совершенная в своём роде, как стихотворение Уильяма Карлоса Уильямса о красной тачке: воронка, полная звёзд.

5

В понедельник я отправился проведать своего старого товарища миссис Сильвиус в школьный офис и спросил, могу ли я использовать свой день общественных работ, положенный раз в семестр, во вторник. Она перегнулась ко мне через стол и сказала низким официальным голосом. «Кажется, я чую мальчика, который хочет прогулять занятия? Я спрашиваю только потому, что студентов просят уведомлять об этом как минимум за одну неделю до нужного дня. Это не требование, Чарли, но настоятельная просьба.»

«Нет, мне правда очень надо,» сказал я, глядя ей прямо в глаза. Это была отличная техника, когда говоришь неправду, которую я выучил у Берти Бёрда. «Я собираюсь обойти торговцев в центре города и предложить им принять участие в Усынови-ка»

«Усынови-ка?» Миссис Сильвиус невольно заинтересовалась.

«Ну, обычно это Усынови дорогу, я занимался этим вместе с Клубом, но решил идти дальше. Заинтересовать владельцев магазинов в Усынови парк – вы знаете, у нас их шесть – и в Усынови подземный переход – там так много мусора, стыд и позор – может, даже у Усынови пустырь, если удастся убедить-»

«Я поняла мысль.» Она взяла бланк и что-то там написала. «Отнеси это учителям, получи подпись от каждого, принеси мне обратно.» И, когда я уже уходил: «Чарли? Я чувствую запах прогула. Ты им просто весь пропах.»

Я не совсем врал про свой проект общественных услуг, но я врал, что мне нужен отгул чтобы им заняться. На пятом уроке я пришёл в библиотеку, взял буклет Джейси, перечисляющий все магазины в центре города и сделал массовую рассылку электронной почты, просто изменив приветствия и названия разных Усынови-ка проектов, которые я выдумал. Это заняло полчаса, что оставило мне двадцать минут до того, как прозвенел звонок, означавший перемену. Я вернулся к стойке, спросил у миссис Норман, нет ли у неё Сказок братьев Гримм. В данный момент книги не было в библиотеке, так что дала мне Киндл с наклейкой «Собственность Хиллвью Хай» и одноразовый код чтобы скачать книгу.

Я не прочитал ни одной из сказок, только пробежался по содержанию и просмотрел введение. Было интересно обнаружить (но я не был особенно удивлён), что большинство сказок, которые я знал с детства, имели более тёмные версии. Оригинал «Златовласка и три медведя» был устной историей, известной с 16 века, и в ней не было маленькой девочки по имени Златовласка. Главным персонажем была мерзкая старуха, которая проникла в дом медведей, сперва переломала всё их дерьмо, затем выпрыгнула в окно и убежала в лес, давясь от смеха. Сказка «Румпельштильцкин» была ещё хуже. В версии, которую я смутно помнил, старый Румпель в гневе убежал, когда девушка, которой было поручено спрясть из соломы золото, угадала его имя. В версии братьев Гримм 1857 года он упёрся одной ногой в землю, схватил себя за другую и сам себя разорвал пополам. Я подумал, что такая ужасная история вполне подошла бы для фильмов из франшизы Пила.

На шестом уроке был курс на один семестр под названием Америка сегодня. Понятия не имею о чём говорил мистер Мазенсик; я раздумывал о странных совпадениях. Почему карусель в «Что-то страшное грядёт» была похожа на солнечный циферблат в Другом мире, например. Секрет моего долголетия, как сказал мистер Боудич. Джек украл золото у великана; мистер Боудич тоже украл золото… у кого? Или у чего? У великана? Какого-то демона из бульварного чтива по имени Гогмагог?

Как только мой ум начал думать в подобном направлении, я увидел множество совпадений повсюду. Моя мать погибла на мосту через реку Литл Рампл. И как насчёт маленького человечка со смешным голосом? Разве нет так был в сказке описан Румпельштильцкин? Или возьмём меня. Сколько на свете выдуманных историй, включающих молодого героя (вроде Джека), ищущего что-нибудь в фантастической стране? Или взять «Волшебник страны Оз», где торнадо поднял маленькую девочку из Канзаса и зашвырнул в мир ведьм и жевунов. Пусть я не был Дороти, а Радар не была Тотошкой, но-

«Чарли, вы там заснули? Или мой сладкозвучный голос загипнотизировал вас? Ввёл в транс?»

«Нет, я тут.»

«Тогда, быть может, вы поделитесь с нами своим взвешенным мнением о застреленных полицейскими чернокожих Филандо Кастиле и Алтоне Стерлинге. (конечно, учитель не употреблял слово «чернокожие». Он использовал выражение «blue-on-black» - собственно, расстрел чёрного полицейским, появившееся, судя по всему, по аналогии с «blue-on-blue», что означает то же, что «дружественный огонь» - примечание переводчика)»

«Полное дерьмо,» сказал я. Я всё ещё по большей части был погружен в собственные мысли, и эти слова просто выскочили у меня изо рта.

Мистер Мазенсик наградил меня своей фирменной тонкой улыбкой, затем сказал, «Определённо полное дерьмо. А теперь вы вольны снова погрузиться в состояние транса, мистер Рид.»

Он продолжил лекцию. Я попытался внимательно слушать, но потом стал думать о том, что скзала миссис Сильвиус, не – «Фи, фи, фо, фам, я чую кровь англичанина», а «Я чувствую запах прогула. Ты весь им пропах.»

Определённо это было совпадением – как сказал бы мой отец, если ты купил синий автомобиль, ты будешь замечать синие автомобили повсюду – но после того, что я увидел в сарае, я не мог не задаться вопросом. И кое-что ещё. В фантастической истории, автор бы изобрёл обстоятельства, которые позволили бы молодому герой или героине отправиться исследовать мир, о котором я стал думать, как о Другом мире. Автор мог, например, отправить родителя или родителей героя куда-нибудь на несколько дней, чтобы у молодого героя или героини была возможность побывать в другом мире, не вызывая множество вопросов, на которые тот не сможет ответить.

Совпадение, подумал я, в то время как прозвонил звонок о конце урока, и ученики ринулись к двери. Синдром синего автомобиля.

За исключением того, что гигантский таракан не был синим автомобилем, а ещё им не были каменные ступени, ведущие вниз в темноту.

Я подал мистеру Мазенсику на подпись свой пропуск на отгул, и снова тонко мне улыбнулся. «Полное дерьмо, да?»

«Простите меня, простите.»

«Ну, ты не так уж и не прав.»

Я сбежал из кабинета и направился к своему шкафчику.

«Чарли?»

Это была Арнетта Фримен, прекрасно выглядящую в узких джинсах и спортивном топе. С голубыми глазами и светлыми волосами до плеч, Арнетта являла собой доказательство, что белая Америка не так уж плоха.

Годом раньше – когда я был спортивнее и даже чуточку известным благодаря геройствам на Индюшачьем кубке – мы с Арнеттой провели несколько учебных занятий в её гостиной в подвале, но большую часть времени целовались.

«Привет, Арни, как дела?»

«Хочешь прийти вечером? Мы могли бы приготовиться к тесту по Гамлету.» Её голубые глаза пристально смотрели в мои карие.

«Я бы с радостью, но папа завтра уезжает на остаток недели, что-то связанное с бизнесом. Я лучше сегодня побуду с ним.»

«Ох, жалко-то как.» Она нежно прижала к груди две книги.

«Я могу вечером среды. Если, конечно, ты не занята.»

Она просияла. «Было бы классно!» Она взяла меня за руку и положила её себе на талию. «Я буду задавать тебе вопросы по Полонию, и может быть, ты сможешь проверить хорошо ли я знаю Фортинбраса.»

Она ущипнула меня за щёку, а затем ушла, двигая задом так, что это выглядело, скажем так, завораживающе. Впервые после библиотеки я не думал о параллелях между реальным и вымышленным миром. Я не думал ни о чём кроме Арнетты Фримен.