Следуя охотничьей тропой...⁠⁠

Снег лежит ещё светлый, струящийся, мерцающий под моими ногами. И туманный сумрак вокруг - куда ни глянь сплошное белёсое марево.

Интересно...

На девственной поверхности сверкающего полотна едва заметно проступают следы - аккуратные, почти филигранные отпечатки невесомой мужской подошвы.

Я медленно втягиваю воздух, забивая лёгкие под завязку, и шумно выдыхаю, выпуская плотное облачко невидимого пара.

Мир. Ещё одна параллель хорошо знакомого мира - немного отличная, но, всё же, в ней нет ничего особенного.

Всё те же мосты. Те же улицы и дома - разве что постройки и мостовые все каменные, да на крышах едва поскрипывают слегка проржавевшие флюгера.

Из-за мутной взвеси, наверное?

Я упоённо вдыхаю влажный, туманный запах свежего снега, и устремляюсь по едва заметным следам - чуть в стороне от них.

Хотя, какая разница?

Он всё равно заметит...

Люди не оборачиваются мне вслед, да и зачем им это?

Я с интересом всматриваюсь в лицо идущего навстречу мужчины и по-кошачьи, ласково улыбаюсь.

Задумался! Скоро праздники, а столько забот...

Куда деваться?

Моя ладонь осторожно скользит вдоль лица мужчины, и грустноватая улыбка надежды отражается на его губах.

Вот так, правильно.

Это всё не столь важно, а вот радость твоего ребёнка... в конце - концов ему исполнилось целых четыре года!

Я тихонько смеюсь, и скольжу ему за спину - дальше, вдоль незаметных для человека, призрачных отпечатков.

Тонкая, ровная строчка петляет по заметённым улицам, словно что-то разыскивая.

Запах...

Нет... ощущение жажды!

С каждым шагом оно всё сильнее тревожит душу. Засасывает. Пробуждает... Желание двигаться - почти что бежать по следу.

Я невольно начинаю двигаться всё быстрее, отвечая на этот зов.

А вот и источник зова!

Я с интересом вглядываюсь в новую цепочку следов - тяжёлую, человеческую. Поверх неё ложится знакомая невесомая строчка.

Сердце заходится сладкой судорогой.

Надрывно выталкивает наружу струящийся изнутри огонь - жажда уже не захватывает.

Она душит!

Тропа под ногами искажается.

Невесомые, мужские следы ломаются, перетекают в волчьи.

По телу прокатывается дрожь.

Пепел сыпется с кожи словно сдуваемый ветром.

Ураганом! Скорость отсеивает последние мысли, кроме одной - эйфория.

Тело врывается в мир - наружу, прямо сквозь грань!

Наплевав на все законы и правила...

Разве возможно тут удержаться?

Каменная мостовая неприятно ударяет по лапам...

Далеко впереди напрягается плоть реальности. Тишина проулков взрывается чьим-то давящим уши криком. В пасть - широко распахнутую, исходящую паром - ударяет резкий, отчаянный запах страха.

Прыжки становятся всё длиннее.

Запах чужой агонии, терпкий привкус восторга сплетаются в тугую нить.

Тень несущегося впереди зверя исчезает в открывшимся глазам парке.

Не успеваю!

Крылья распахиваются за спиной. Резкими, тяжелыми взмахами вскидывают меня в упрямый, порывистый воздух.

В горле стынет хрип - обиженное ворчание.

Уходит!

Нить реальности натягивается, заходится визгливым стоном - отдаётся рывком.

Близко!

На моих звериных губах расползается злая улыбка-оскал: тропинка в парке вспыхивает ослепляющим синим бликом - не сбежишь!

Разбуженные вспышкой Силы, деревья стонут, вторя скрипом вою отчаянья.

В моих глазах отражаются чужие глаза...

Он изначально знал, и он сам такой путь выбрал. Он жаждал Силы и желал чужой трепещущей жизни. Он сделал ставку.... И он проиграл!

Ужас зашедшей в тупик добычи...

Он захлёстывает. Отражается жалостью в моём сердце.

Жертвы...

Теперь он сам стал жертвой чужой охоты - пропащая навеки судьбёнка!

Из распахнутой пасти вырывается хриплый смех.

Я падаю вниз! Опускаюсь в снег каком-то рывке от него - белёсый туман струйками взвивается из-под лап.

Чувствую, как чужая душа дрожит - изводится собственным ужасом!

Трус.

Убожество.

За спиной с тихим хрустом проминается снег.

Злится, старый кобель. Было бы из-за чего!

Высокий точёный силуэт замирает рядом, смешивает белизну шерсти с туманной белёсостью дымки.

Длинные лапы, поджарое тело, опасная, узкая пасть.

Гордость. Жестокость, сила...

Охотник, желающий крови.

Мой Волк!

На морде не дрогнет мускул.

Снова, впрочем - как и всегда, зло щерится - лишь в душе. Вечно он чем-нибудь недоволен!

С самого начала знал, что я след найду...

Я довольно фыркаю, раздражая.

Захожусь про себя самодовольным, злорадным смехом.

Он слышит.

Всё он слышит!

Вокруг скорчившегося на снегу человека ярко вспыхивает синее пламя.

Он уже не уйдёт. Не сможет, он всё-таки дождался исполнения своего приговора.

Сидящий в кольце полупризрачного огня, человек заходится воем - переламывается под гнётом надрывной судороги.

На неестественно искажённом лице растекается синеватая бледность.

Нет - без шансов.

Слишком поздно!

Человеческая оболочка выворачивается наизнанку. Выпускает наружу нечто бесформенное. Пахнущее жгучей и терпкой драконьей кровью. Всё ещё определённо живое.

Пока живое.

Силуэт плавится. Течёт, меняя привычные грани.

Зря.

Точёное волчье тело выбрасывается вперёд - резко, безжалостно.

С хрустом смыкаются в сердце сущностника насыщенные Тьмой, налитые Пустотой клыки.

Холодящий душу вой заставляет содрогнуться от ужаса каждую струнку моей души.

Фигура отчаянно гнётся, ломается, ищет выход...

Но уже слишком поздно!

Слишком холодно.

Она уже вступила в свои права.

Смерть. Эйфория.

Я осторожно стираю пальцем тёплые, ярко-алые капли с выбеленной изморозью, словно промерзшей насквозь щеки.

На точёном, не тронутом ни одной из эмоций, лице остаётся широкая, розоватая полоса.

Что ж...

К его сущности всегда подходила кровь.

Выцветшие, бледно жёлтые - его глаза без малейшего выражения смотрят в ответ.

Глаза...

А в душе как всегда бардак.

Ярость, злость, раздражение.

Просто благостное удовлетворение после удачной охоты...

И ведь всё это открывается только мне! Известно лишь для меня!

Я купаюсь в водопаде его эмоций: холодном, страшном. Невероятно живом и подвижном.

Жадном, требующем своего...

Того, что принадлежит.

Ехидно улыбаюсь в ответ и делаю шаг вперёд - как можно ближе. Вплотную.

Вдыхая его Пустоту. Его ледяной огонь.

Я твоя часть. Я то, что ты создал.

В глазах застывают слёзы.

Боль рвёт на части.

Его ли? Меня?

Не уходи...

Он уходит. Растворяется в воздухе призраком, укрывая тень и следы белёсым туманом.

На снегу остаются невесомые филигранные отпечатки мужской подошвы.

Ничего. Я найду.

Ты же знаешь - я Вижу.

Ты от меня не сбежишь!

По парку растекается мой звенящий, жадный, быстро исчезающий в разрыве пространства смех.

В заснеженном парке клубится белёсый, неловкий туман, обходя распластавшееся в ослепительной белизне, тело безнадёжно мёртвого человека.

(с) Мария Славинская.