Штормовое предупреждение⁠⁠

Боцман Генри по прозвищу Морская Крыса раздраженно потер место, где должно было начинаться колено и поморщился. Что за дьявольские проделки? Почему у него болит то, чего нет? Половину ноги ему оттяпали еще черт знает когда. Мужчина тяжко вздохнул и натянул деревянный протез на ногу. Все равно бесполезное занятие. Это она на погоду ноет.

На небе, тем временем, не было ни облачка, но карман потертого, видавшего виды кафтана приятно оттягивал пузырек с жидкостью темно-синего цвета. Если потрясти, то можно было увидеть светлые всполохи и почувствовать покалывание. Потрясающее чудо, будто молнию поймали в бутылку. Генри любил рассматривать эту склянку по вечерам.

Интересно, смоет ли шторм чертового капитана за борт? Барри Крысолов — ха, как же! Единственную крысу, которую этот доходяга сможет поймать — это отражение самого себя в зеркале. Генри смачно выругался и сплюнул на пол, растирая слюну сапогом.

Именно из-за Барри Крысолова Генри остался без ноги, чтоб его акулы заживо съели. И если тот думал, что боцман забыл старые обиды, то нет уж, слишком долго он коптит небо, чтобы спускать на тормозах такие проступки. А это даже не проступок, нет! Это полноценное предательство. Пора бы напомнить ему кодекс: пираты не терпят предателей. И плевать, что он сам подготовил нож для спины капитана. Это всего лишь ответная мера.

— Эй, Генри, уж не передумал ли ты случаем? Сколько дней уже плывем, а Барри все еще строит из себя павлина. Пора бы ему уже показать, кто на этой посудине главный!

Генри лениво обернулся и поправил треуголку, расплываясь в щербатой улыбке. В темноте трюма лишь солнечные лучи, пробивающиеся сквозь решетку в потолке, освещали лица собравшихся. Боцман поглядел на всех: маловата команда, зато все, как на подбор — сильные, лихие и не отличаются большим количеством мозгов. То, что нужно.

— Дже-ентельмены, ну зачем так нервничать? Не переживайте, мы загоним в угол эту помойную крысу. Кажется, сегодня прекрасный день. Подпортим его?

— Смотри не дай заднюю в последний момент, Генри. Надеюсь, ты не оправдаешь свое прозвище, иначе я скормлю тебя акулам своими же руками.

— Называй меня капитан, иначе сам по рее пройдешься с одним патроном в пистолете. Живо наверх! Скоро начинаем.

Помойные крысы. Генри проводил матросов взглядом. Нужно избавиться от них при первой же возможности.

Уже собирался вылезать по лестнице и предвкушал, как будет проклинать каждую ступеньку, когда услышал грохот за спиной. Будто пустая бочка покатилась по полу. Генри Морская Крыса медленно развернулся и вгляделся в темноту. Неужели на этом корабле завелись еще крысы? Блеснули два черных глаза.

— Ну здравствуй, Джимми. Как дела у папочки?

Полчаса спустя довольный собой Генри поднимался на палубу, проклиная каждую ступеньку. За штурвалом стоял Джонни Плаха, один из его ребят, и боцман показал ему поднятые вверх указательный и средний палец. Это был условный знак. Знак, что скоро все начнется.

Прохладное стекло приятно легло в ладонь, а покалывание стало ощущаться сильнее, намного сильнее. Верный знак того, что пора действовать. Ох, не переборщить бы, ему не нужен сильный шторм. Жить-то еще хочется.

Боцман зубами достал пробку и одним быстрым движением вылил содержимое в спокойную воду за бортом. Оставалось ждать. Если старая карга, что продала ему эту склянку за добрый мешочек дублонов, не обманула, то ждать придется недолго.

Не обманула. Уже буквально десять минут спустя небо резко начало темнеть, а тучи сгущаться. То тут, то там небо прорезали вспышки молний, а ветер поднялся такой, что нельзя было спокойно шагу ступить, не отъехав на два шага назад.

Барри Крысолов выбежал из каюты и грязно длинно выругался, заставив восхититься даже Генри. А ругаться было из-за чего, ведь боцман все-таки переборщил. Шторм стремительно набирал обороты, матросы привязывались к мачте и быстро спускали паруса, а капитан, недолго думая, стал за штурвал.

— Все привязались? — слова Барри потонули в шуме ветра и хлынувшего дождя. Казалось, будто дьявол спустил всех своих адских псов и выпустил на свободу все ветра, что начали резвиться в воздухе и играться друг с другом. Корабль носило то влево, то вправо, стоять ровно было невозможно. Нос то и дело погружался в воду.

Генри перекрестился.

Надвигалась волна, высотой такая, каких он еще не видывал.

— Земля! Я вижу землю!

Стена воды, обрушившаяся сверху, помешала увидеть землю остальным членам экипажа.