Шедим - 1 (1\2)⁠⁠

(или Убийство в запертой комнате)

*Шеди́м - персонажи еврейской мифологии, духи в еврейской демонологии, созданные из огня и ветра, которые могут как причинить вред, так и быть дружелюбными.

Мистический детектив.

Дисклеймер. Данное произведение является исключительно художественным вымыслом. Автор не ставит целью какую-либо пропаганду или разжигание. Также напоминаю, что автор не является экспертом, поэтому возможны неточности.

США, Нью-йорк, 1975 год, конец октября.

Той октябрьской ночью, куда как раньше обычно, неожиданно пошел снег.

Серебристый, блестящий в свете уличных фонарей, девственно-чистый слой укрыл округ Квинс, готовясь порадовать с утра живущих на Дапни-роуд местных детишек. Снег в это время большая редкость.

Начавшаяся легкая метель, оживленная приземистым ветром, пробовала окна домов на прочность, заставляя окна вздрагивать под нажимом упругой волны. Тихо гудела в щелях, навевая приятный крепкий сон.

Профессор Освальд Грин, 69-тилетний мужчина, повидавший жизни столь многое, что возможность крепко выспаться без лекарств почитал за счастье, только вздрогнул, когда сквозняк легонечко задел китайский колокольчик, висящий в спальне возле входной двери.

Проснулся он от внезапно заигравшей музыки на стереосистеме. Старая заезженная пластинка тихо скрипнула под иглой, рождая протяжное слитное многоголосье под аккомпанемент тибетских поющих чащ и звон тиньша, ручных бронзовых тарелочек.

Холодный пот мгновенно пропитал тонкую хлопчатобумажную пижаму, вернув сознание на много лет назад. Профессор Грин не сразу понял, что находится всё еще в своей спальне, а не в стылом бараке, но не спешил открывать глаза.

Мантры, которые пели давно умершие монахи, продолжали баюкать, но как бы он крепко не зажмуривался, уснуть больше не получится. Он чувствовал присутствие постороннего в спальне. Незнакомец застыл мрачной тенью, стоя у окна, в ожидании неизбежного.

Наконец, понимая, что глупо отрицать очевидное – происходящее, увы, не было сном, - Освальд Грин взглянул на свою смерть.

- Ты?! – прошептал он хрипло, инстинктивно, и так по-детски, натягивая одеяло до подбородка. – Но как?

***

Детективу Энди МакГрегору в этом году исполнилось ровно 50 лет. И сказать, что он устал от своей работы, было бы пойти против правды.

Правда состояла в том, что он давно омертвел внутри, забитый под завязку кофе, виски, сигаретами и убийствами во всех их многообразных видах. А люди, между тем, словно в насмешку, продолжали придумывать новые способы разделаться с себе подобными. Но каждое новое дело лишь натирало и без того твердую мозоль, давным-давно образовавшуюся в душе.

МакГрегор остановился сразу за патрульной машиной. Чуть дальше припарковались бригада транспортировки тел и криминалисты. Детектив допил кофе и позволил себе выкурить сигарету, настраиваясь на рабочий лад. Взглянул на себя в зеркало заднего вида в салоне.

Обрюзгшее похмельное лицо с трехдневной щетиной, густыми темными бровями, потускневшими серыми глазами, длинным шрамом на скуле и всё еще волевым подбородком. Пожалуй, до инфаркта всего-то пару шагов! Но не сегодня.

На пороге дома его встретил патрульный. Они давно знали друг друга. Чернокожий парень из Бронкса Сэм Джетер, когда-то безродный шалопай без всяких перспектив, а теперь офицер полиции. Они пожали друг другу руки.

Сэм провел его на второй этаж, по пути рассказав, что вызов совершен пожилой домработницей, мексиканкой Розой Арельяно, постоянно проживавшей вместе с погибшим доктором. Утром она обнаружила его мертвым в собственной постели.

МакГрегор, поздоровавшись со вторым патрульным, новичком Джейкобом, вошел в спальню, где над телом уже вовсю хозяйничала эксперт-криминалист Сандра Дево, сорокалетняя упитанная симпатичная брюнетка в очках. Она едва кивнула, увидев детектива. Энди показалось, что она испугана.

- Что тут у нас? – неохотно спросил детектив Сандру.

- А ты ткни в тело пальцем или карандашом, - ответила Дево, отходя в сторону. – Никогда такого не видела. Не единого признака трупного окоченения (1).

Детектив взглянул на доктора, закрытого одеялом по самый подбородок. Из носа и рта кровь щедро залила постель, накапав даже на ковер. Он достал карандаш и сильно дотронулся до живота мертвеца. Удивившись, проделал то же самое рукой. Тело напоминало пузырь, набитый свежим сочным фаршем.

- Что это? Болезнь?

- Не знаю, - ответила Дево. – Домработница утверждает, что доктор Грин никогда ничем не болел, даже простудой. Я, конечно, читала про некоторые вирусы, способные на такое, но ни один из них не превращает внутренности в кисель за одну ночь.

- Может быть, яд?

- Надо дождаться результатов токсикологической экспертизы и вскрытия. – Сандра нахмурилась. – В принципе, такое возможно. Но для этого пришлось бы буквально накачать тело из шланга.

МакГрегор осмотрелся по сторонам, автоматически подмечая разные детали. Выглянул в окно. Обратил внимание на стереосистему и странную – без обозначений – грампластинку на ней. Обернулся к офицеру Джетеру.

- Сэм, расскажи, как всё было.

Здоровенный черный парень подошел ближе. МакГрегор достал блокнот и принялся туда бегло записывать имена и подробности дела.

- Обычный вызов, сэр. Сначала подумали, что простая смерть во сне и вызвали медиков. Но осмотр тела вызвал сомнения. Тогда я присмотрелся внимательнее, как вы учили.

- И что тебе показалось странным? – подбодрил его детектив.

- Надпись кровью сбоку кровати. Вы не заметили, сэр?

Эндрю тяжело вздохнул.

- Старею, дружище!

Он обошел постель и присел на корточки. На светлой древесине боковой панели в потеках засохшей крови темнели две буквы, перевернутые вверх ногами: «ER». Очевидно, что доктор Грин писал лежа, свесив руку, вынужденно воспользовавшись той краской, что была доступна перед смертью. Умирающий очень хотел оставить это послание. И явно неспроста.

- И что это, черт возьми, значит? Не дописал какое-то слово? Или имя?

- Мы тоже так подумали, - сказал Сэм, слегка улыбнувшись. – Но Джейкоб знает немецкий.

- Если это так, - встрял второй патрульный, - то тут написано словно «он».

- Т-а-а-а-к! – протянул МакГрегор, с заметным усилием вставая с колен. – Это уже интересно. Следы вокруг дома есть? Как удачно снег выпал!

- Никаких следов. Нет следов взлома. Ничего.

Детектив достал пачку сигарет. Дево, успевшая собрать свои вещи, с неудовольствием на него посмотрела поверх очков. Пришлось убрать.

- Понятно. Я бы хотел тогда побеседовать с домработницей. Где она?

Что ж, действительно – тут возможно отравление. Существуют яды, которые аккумулируются в организме, если понемногу добавлять в пищу. Домработница могла что-то подмешивать, даже не подозревая об этом. У МакГрегора было похожее дело о наследстве, когда один богатый старик зажился, как посчитали наследники, на этом свете. Вот только эти люди оказались не в курсе возможностей современной криминалистики.

Роза Арельяно, невзрачная тихая женщина лет шестидесяти, прибиралась на кухне, - по необходимости и чтобы отвлечься от происходящего. Домывала посуду. В небольшой кастрюльке на плите булькало какое-то варево, распространяя запахи вареной кукурузы, моркови и других овощей.

Энди, возникнув за её спиной незаметной тенью, протянул руку и бесцеремонно взял только что вымытое блюдце, чтобы было, куда стряхивать пепел. Дождался, когда мексиканка испуганно повернется к нему, и только тогда закурил сигарету Lucky Strike. Темные глаза домработницы даже не дрогнули. Женщина вытерла мокрые руки о передник и вопросительно посмотрела на детектива.

- Итак, - начал он, - вы обнаружили тело, миссис Арельяно? Во сколько это было?

- Я вдова, - тихо пояснила мексиканка мелодичным молодым голосом. – Постоянно живу у сеньора Грина. Прибираюсь в доме и готовлю. Доктор редко бывал здесь. Но когда приезжал, то просил будить его ровно в 8. Я зашла к нему в спальню, и увидела, что он лежит в крови. Тогда я позвонила в полицию.

Арельяно, как понял детектив, была из той породы женщин, которые через многое прошли в жизни, закалив характер. Все новые потрясения они встречали смиренно и стойко. Поэтому не было слез, заламываний рук и истерики. Были только остатки былой красоты сквозь налет испытаний и прожитых лет – об этом говорили выразительные черные глаза, в глубине которых сверкал огонек.

- Накануне кто-то приходил в гости к Освальду? Может быть, имел место неприятный телефонный звонок? Кто-то угрожал? У него есть дети? Супруга?

- Доктор Грин был очень замкнутым человеком. Друзей у него почти не было. Всю энергию он отдавал работе в клинике, - отвечала Роза, продолжая двигаться по кухне. – Жена умерла 4 года назад. Дети? Да, двое. Алекс и Сара. Оба живут в соседнем штате. Я им позвонила, они должны приехать завтра с утра. – Женщина повернулась к детективу. – Кофе сварить вам? У вас усталый вид. Да и мне не повредит.

МакГрегор закурил вторую сигарету, присев на стул с высокой спинкой, и принялся наблюдать за тем, как домработница готовит кофе по-мексикански с молоком, какао и красным молотым перцем.

- Насчет угроз ничего не знаю. Сеньор со мной такими вещами не делился. Но допускаю, что такое могло быть из-за его профессиональной деятельности. Пациенты разные бывают.

- А где работал доктор Грин?

- Редко читал лекции в местном университете Святого Иоанна, а в основном – клиника в Кингс-парке.

- Психиатрический Центр Кингс Парк? – уточнил МакГрегор.

-Да, - подтвердила Роза. Достав из шкафчика небольшую бутылку бальзама, щедро добавила спиртовой настойки на травах в две чашки кофе. А МакГегору с улыбкой пояснила: - Мой муж был полицейским, его застрелили. Так что, я в курсе ваших привычек.

- Благодарю. – Энди сделал глоток и блаженно зажмурился. Идеальное сочетание мягкости, сахара, спирта и возбуждающей жгучести перца. Отличный бодрящий напиток!

Строчка за строчкой блокнот покрывали свежие записи. Чашка опустела. Детектив с сожалением посмотрел на дно посуды, не осталось ли ещё глотка. Мексиканка мягко улыбнулась, правильно его поняв, и взялась сготовить вторую порцию.

- Я бы пока осмотрел кабинет доктора, - произнес Эндрю, убирая блокнот в карман.

- Вверх по лестнице и налево до конца, - ответила Роза Арельяно, не оборачиваясь.

Осмотр кабинета удивил детектива. Нет, обстановка была вполне ожидаемой: широкий письменный стол, печатная машинка, кое-какие мелочи и бумаги, связанные с профессиональной деятельностью психиатра, диван, книжный шкаф, несколько домашних растений – ничего особенного.

Выделялись разве что несколько картин в массивных рамках на стенах среди памятных фотографий и дипломом (детектив узнал, что доктор Грин окончил Психиатрический институт штата Нью-Йорк, расположенный в Медицинском центре Ирвинга Колумбийского университета в районе Вашингтон-Хайтс в Манхэттене). Судя по подписям в углу картин, автором являлся Освальд Грин. МакГрегор не был ценителем живописи, но понял, что перед ним работы весьма неплохого портретиста. Судя по семейным фотографиям, на картинах были изображены супруга и дочь психиатра.

Особое внимание привлекли полки с книгами. Помимо нескольких работ авторства самого Освальда Грина по трансперсональной психологии (знать бы ещё, что это) (2), тут были: Дневники Анны Франк, Фабрика смерти Ота Крауса и Эриха Кулка, Я пережила Освенцим Кристины Живульской, «Досье ODESSA» Фредерика Форсайта и книги Симона Визенталя, известного охотника за нацистами, включая Убийцы среди нас: мемуары Симона Визенталя. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл (1967). И всё в таком же духе. Отдельно на столе лежала Тибетская книга мертвых (Бардо Тюдол), полная закладок и подчеркиваний.

Возможно, это зацепка, подумал детектив, наугад полистав несколько печатных изданий. Он знал, что ODESSA (нем. «Organisation der ehemaligen SS-Angehörigen», «Организация бывших членов СС») – это международная нацистская организация-сеть, основанная после Второй мировой войны бывшими членами СС; фактически Общество взаимопомощи бывших членов войск СС (3).

В 1945 году Эндрю МакГрегор в составе дивизии 3-й армии США побывал в Германии, навсегда запечатлев в памяти увиденное в концлагерях, которые они освобождали. Тогда многие из Германии эмигрировали в Штаты, включая и самих нацистских преступников.

Сделав в блокноте необходимые пометки, детектив спустился вниз. К тому времени криминалисты и фотограф закончили свою работу. Тело выносила бригада транспортировки. Энди перекинулся парой слов с офицером Джетером и вернулся на кухню, где его ожидал кофе.

- Я воспользуюсь телефоном? – спросил он мексиканку, сидящую в легкой прострации над чашкой дымящегося ароматного напитка. Роза автоматически кивнула. Вполне возможно, что сейчас она думала о том, как изменится её жизнь в связи с известными обстоятельствами.

Из прихожей МакГрегор позвонил в участок и запросил досье на психиатра. Он предполагал, что доктор не совсем тот, за кого себя выдает. Сделать телефонный запрос в соответствующие ведомства дело не долгое.

Заодно отчитался лейтенанту Филипсу. Тот только поинтересовался:

- Один справишься?

После этого, отдав Арельяно свою визитку и велев никуда не исчезать, детектив попрощался.

Выйдя на улицу, Энди с удовольствием вдохнул прохладный воздух. Напротив, через дорогу, среди черных голых деревьев, утаптывая свежий снег, уже собрались соседи. Но их опросом займутся патрульные.

Только сейчас, на контрасте, он понял, что в спальне погибшего доктора его смутил незнакомый запах, напоминающий лежалую старую ткань. Ничего похожего на привычные флюиды, сопутствующие смерти.

МакГрегор лихо вырулил на шоссе и повел автомобиль к университету, отключившись от пейзажа за окнами автомобиля. Замерзший город замер, с неохотой стряхивая оцепенение. Люди по краям дороги, те редкие прохожие, которые считали, что погода идеально подходит для прогулки, - они шли, высоко подняв воротники и пряча лица от ветра, швырявшего снежную крупу горстями.

Детектив откровенно ухмылялся, радуясь, что не приходится разгребать дело на улице.

Вскоре он подъехал к кампусу и припарковался.

Увы, разговор с ректором ничего не дал. Доктор Грин бывал здесь два раза в месяц. Ни с кем особо не контактировал. Почему? Занят в клинике важными исследованиями. Впрочем, ожидаемо. Чутьё полицейского подсказывало, что ответы кроются в другом месте.

Да больницы в Кингс-парке около 40 миль. Так что МакГрегор, кряхтя, снова уселся за руль и вывернул на Нотерн Стейт Паркуэй, сделав лишь одну остановку, чтобы позавтракать в придорожном кафе. Яичница с беконом удалась, а вот пирог с персиками он забраковал и оставил кусок недоеденным.

Там же он внимательно изучил карту.

И уже более уверенно вёл свой старенький Форд Седан 1963 года выпуска, отчего-то вспомнив сына Мэтью. 23-хлетний балбес увлекся культурой хиппи и колесил с приятелями в разукрашенном фургоне по Америке. Звонил редко, проводя время весело. Достоинства молодости: всё как о стену горох. МакГрегору же часто приходилось ночью вспоминать всех увиденных мертвецов, перебирая их имена, словно зерна четок. А утром, напившись кофе, разгребать очередное дерьмо, только чтобы вечером, выпив бутылку виски, уснуть на несколько часов в измятой постели рядом с опротивевшей одеревеневшей женой Самантой. Выслушать от сына последние новости про какие-то их фестивали и увиденные города  и просьбы срочно перевести через почту денег.

Возможно, стоит на всё однажды плюнуть и так вот и ехать по шоссе, куда глаза глядят, остановившись у первого мотеля, и хорошенько выспаться, прежде чем ехать дальше.

Энди включил радио. Голос Джима Моррисона из группы The Doors он узнал сразу. Сын его просто обожал. Хорошие были времена, когда Мэтью ещё был дома, слушал музыку и сам играл на гитаре. Тогда и Саманта была живее. А теперь совсем сдалась и начала стремительно стареть. Нужно было её подтолкнуть к чему-то, дать надежду, увлечь делом вместо скучной работы библиотекарем. Но что именно делать теперь, он не представлял.

С шоссе 25А в Кингс-Парке Энди свернул на Олд-Док-роуд в сторону залива. Повернул направо на Сент-Джонленд-роуд, а затем снова направо на бульвар Кингс-Парк. И только  двигаясь по кольцу на бульваре Кингс-Парк, он заметил комплекс зданий и парковку рядом.

Не смотря на легкий морозец и ветер, несколько сотен пациентов были выведены на прогулку. Детектив подошел к одному из санитаров, веселому черному парню с небольшой бородкой. Тот вызвался проводить полицейского к заведующему клиникой.

МакГрегора откровенно поразил комплекс зданий Психиатрического Центра Кингс Парк. По дороге санитар грубо тыкал пальцем в высящиеся или прячущиеся в зарослях строения, поясняя, что где находится. Он же и рассказал, что в своё время, лет 20-ть назад, тут находилось более 9000 пациентов.

- Здание 39, корпус для ветеранов. Вон там 15-е: Дом Глициний, отделение для насильников строгого режима. Стосороковка, изолятор для самых долбанутых, - санитар засмеялся. – Там коттеджи для проживания врачей.

По пути словоохотливый черный парень стрельнул у детектива сигаретку и попытался вызнать, с какой он целью прибыл.

- Вот мы и пришли, сэр! – Санитар махнул рукой вперед. – Вам туда. Здание номер три, административный корпус.  Там вам подскажут, как пройти к директору.

Шедим - 1 (2\2)

(сноски в конце второй части первой главы)