Сесть на бабку. Еще одна бешеная⁠⁠

Как-то раз мы с мужем решили поехать в горы. Билеты на электричку взяли заранее, чтобы ехать вместе и сидеть у окна.

Но, как говорится, человек предполагает — бабка располагает.

Заходим мы в электричку, а на наших местах уже обжилась пожилая мадам со своими объемными котомками.

Муж вежливо, крайне дипломатично обращается к ней:

— Извините, пожалуйста, это наши места.

Но бабка и глазом не моргает, завороженно пялится в окно, на бескрайние поля Башкортостана. Видимо молодость и целину вспоминает.

Муж понимает, возраст. И повторяет чуть громче. Но в ответ — ноль внимания.

Он наклоняется к ее уху, аккуратно дергает за плечо и говорит уже более настойчиво:

— Уважаемая, по билетам — это наши места.

В этот момент бабка выходит из летаргического сна. Она медленно, как Ганнибал Лектор, поворачивает голову в нашу сторону.

Я инстинктивно делаю шаг назад.

В ее хищном, голодном взгляде читается, что она видела уже сотни таких, как мы, наивных, с билетами в руках, и всех их сожрала. Без хлеба и соли. И вот настал наш черёд.

Голосом победителя во всех сражениях за гречку и туалетную бумагу она отрезает:

— А я тут первая села.

У мужа начинают раздуваться ноздри — я понимаю, сейчас грянет буря.

Он грозно зовёт кондуктора. Тот приходит, глядит на билеты, потом на нас, потом на бабку (видимо прикидывает расстановку сил) и говорит:

— А у нас в вагоне сегодня свободная посадка.

Бабка самодовольно пшикает с видом победителя.

Но не тут-то было… Не на того напала…

Пожалуй, надо было сразу сказать, что муж мой — человек с острой непереносимостью к несправедливости. И потому, когда чувствует её в свой адрес, действует резко.

Вы сейчас поймете, о чем я говорю.

Через секунду после бабкиного торжества, он хватает ее котомки и кидает их на пол. Затем идёт на неё.

Бабка видя такую наглость несусветную, мычит, шуршит курткой, тянется к котомкам, пытаясь поднять их обратно, но попу с нагретого места на поднимает.

Тогда муж, не теряя ни секунды, идёт ва-банк — и садится ей прямо на колени.

Бабка в трихуе — такого поворота не ожидал никто.

Пошла возня. Она пытается скинуть его с артрозных коленей, а тридцатилетний внучок ростом 186 см усаживается поудобнее.

— Псих! Психованный идиот! — вопит бабка.

— Да, я псих, — спокойно отвечает он. — У меня справка есть. Хотите — покажу?

Бабка, собрав последние силы, выскальзывает из-под крепких ягодиц моего муженька, выхватывает свои драгоценные котомки и, шипя проклятиями, укатывается в хвост поезда.

Весь вагон смотрит на нас.

Муж выдыхает. По-джентельменски снимает с меня куртку, вешает на крючок, укладывает наши рюкзаки на полку. Уступает мне бабкино место у окна.

Сам садится, открывает термос, делает глоток чёрного кофе, и говорит:

— Ну а вот теперь — в добрый путь, дорогая!

P.S. С тех пор в нашей семье прижилась фраза «сесть на бабку», что означает отстоять своё законное место под солнцем, во что бы то ни стало!