"Руха". 09 03 «Строительные материалы.»
На дежурство по роте я заступил, мягко говоря, как на праздник. Ну, праздник-непраздник, а маленький выходной у меня намечался это точно. Вся наша рота заступила в караул, в расположении осталось всего шесть человек: дежурный по роте (то есть я), три дневальных, Старшина да каптёрщик. Недавно выписали из госпиталя Олега, моего ненаглядного дружбана Бендера-Герасимовича. На реабилитацию в Союз он не поехал, поэтому Рязанов направил его скоротать время реабилитации на «блатной» должности каптёрщика. Решил, что пусть посидит в каптёрке, наберётся сил. За одно поохраняет ценное мотло.
Исходя из выше изложенного, мне предстояло дежурить в расположении роты, в которой вместо сотни человек топталось по территории всего шестеро. Четверо из этих шести – это я да три дневальных. А что там входит в обязанности дневальных? Порядок наводить, да хавчик получать.
Насчёт порядка проблем не предвиделось, ведь никто не насерает. Нет же никого в расположении, все в караулку ушли на сутки.
Получать хавчик – это хлопотно. Его надо получать на всю роту, затем в караулку доставить, бойцов накормить. Но, хавчик - это хорошо. Хрен с ним, что хлопотно. Зато сытно.
В мои обязанности входило не спать ночью. Эка невидаль! Это же не на хребте ночью не спать и дубаситься от холода. Это внизу, в расположении роты не спать. При том, что днём дежурному по роте выделяется время с 10-ти до 12-ти (по-моему). Нормально можно прикемарить.
Пока я думал всю эту математическую выкладку, дежурство моё покатилось-поехало. Хавчик я с дневальными получил, в караулку пацанам доставил. Дневальные зашуршали, как электровеники, взялись наводить в расположении порядок. Я уже собрался было надуть щёки от собственного благодушия и важности, но, в этот период жизни и самодовольства вызвал меня к себе Старшина. Целый прапорщик Зюзин.
Как положено, я ввалился в офицерскую комнату, «приклал копыто к черепу», доложил, типа, дежурный по роте, ёк-макарёк, прибыл по Ваше…
Зюзин не стал дослушивать моё бормотание, перебил меня:
- Значит так. Наши заступили в караул. Я, можно сказать, с детства ждал этой минуты. Потому что нары доделать нужно, офицерскую комнату достроить хочется, оружейку соорудить надо бы, да и вообще дохрена чего надо. Втыкаешь?
- Никак нет, товарищ прапорщик. Пока не втыкаю.
- Но, тогда я продолжу. Нам в Роту нужны строительные материалы. Теперь втыкаешь?
- Нет, не втыкаю.
- Короче, мне нужны материалы, а пи@дить пойдёшь их ты. Так понятно?
- Так понятно, - грустно промямлил я.
- Тогда слушай сюда. С 10-ти до 12-ти на артскладе часовым будет стоять НАШ человек. Ты возьмёшь Воличенку, проникнешь на склад. Прятаться будешь пипец-пипец. Но, не от часового. А чтобы кто другой со стороны вас не заметил. Артсклад ограждён колючей проволокой, а она прозрачная. Через неё двух долбо@бов будет хорошо видно. Так что имей ввиду. Поэтому вы скрытно проникнете на склад, подползёте к капониру со снарядами. Капонир обложен деревянными ящиками, наполненными землёй. Вы возьмёте два ящика, нахер вытряхнете из них землю. Затем с пустыми ящиками пи@дуете сюда. Всё понятно?
- Так точно. Теперь всё понятно.
- Тогда выполняй.
- Есть.
С десяти до двенадцати, то есть ровно в одиннадцать, мы с Толяном Воличенко уже ползли по территории артсклада. Пролезли под проволокой, подобрались к капониру. Вокруг нас торчали редкие колючие кустики, какая-то колючая срань, а среди этой ср... этой чахлой растительности, было насыпано много-много глиняной пыли. В таком антураже мы были заметны с любого ракурса с дистанции триста метров. Чего я ещё в армии не делал? Ящики средь бела-дня не воровал с артсклада на виду у всех. А в детском садике меня учили, что обманывать и воровать некрасиво. Что за хрень сегодня вокруг меня происходит? Скажите мне по-русски один раз: красиво воровать или не красиво!
В этот неловкий момент, когда мы с Толяном возникли возле штабеля ящиков среди чахлых колючих былинок, часовой, торчавший возле входа в артсклад, обернулся. Он находился метрах в тридцати от нас. С такой дистанции нас невозможно было не заметить.
Скажу вам по совести и справедливости: это очень страшно, когда вооруженный автоматом человек тебя ЗАМЕТИЛ. Причем он в таком положении, что если сделает из тебя сито, то будет Герой потому как предотвратил нападение на вверенный ему пост. Мы с Толиком находились на территории охраняемого поста, мы были вне закона.
Мне сделалось очень страшно. Если бы не голодуха в горах, то дальше я ползал бы с мокрыми штанами. Но мне повезло, что в момент, когда нас заметил часовой, внутри меня почти ничего не было. Моих штанов ничего не достигло.
- О, смотри, это Филя! Он будет нас охранять от них! – Толян толкнул меня локтем в бок, хитро улыбнулся, поднялся с карачек, вцепился в верхний снарядный ящик. Он так воодушевился, что в едином порыве сдёрнул ящик прямо мне на горб.
- Хрясь! О, бля! – Я вскрикнул, потому что было очень больно.
- Да не ной ты! - Толян заглянул в свалившийся на меня ящик.
- В нём земли только половину насыпали. Если б был полный, то я не сдёрнул бы его.
- Если б он был полный, ты б меня убил.
- Эй, пацаны! – Со своего поста нас окликнул Филя. – А ничего, что вы тут орёте на всю Ивановскую?
- Женя, потерпи минуточку, мы щяс-щяс-щяс! - Воличенко столкнул с моей спины придавивший меня к земле ящик. – Давай, вставай. Помогай мне. Вытрухаем землю с ящика и сами вытрухаемся отсюдова.
Через пару минут мы вдвоём с Толяном топали с артсклада посреди дороги, несли на своих головах, поддерживая руками, по огромному зелёному снарядному ящику. Я шагал твёрдой поступью выполнившего приказ героя, при этом думал потихонечку внутри себя: - «Интересно, а что надо будет сказать в ответ на любой вопрос любого офицера, ежели таковой окажется на нашем пути. Кто мы такие, что мы делаем, где мы это взяли и куда несём?»
Думал я, думал, но, ни на один из вопросов ответа не придумал. Даже когда мы в расположение роты пришли, ответа я так и не нашел. Решил, было, задать этот вопрос прапорщику Зюзину. Потом подумал, что правильней притвориться будто я сам знаю ответ. Потому что горный стрелок должен быть гер-р-роем! Как пел Трубадур в своей сольной арии: - «Ведь я не боюсь никого-ничего! Я подвиг готов совершить для него!» Для прапорщика Зюзина, ясен пень!
А что надо будет делать, если Старшина скажет ещё раз идти? Хитрожопый Бендер высказался на эту тему так:
- Димыч, всему тебя надо учить. Как говорит Азамат Султанов, «скажу тэбэ адын умни мысл». В армии чем тупее, тем лучшее. Покладите с Воличенком в ящики по окурку. На любой вопрос базарьте, что Старшина наказал. Застал курящими в расположении и приказал отнести окурки на экскурсию вокруг кладбища. Любой офицер ох@еет от счастья, сразу же поверит и побежит ловить курцов в своём расположении. А завтра половина полка будет ходить с ящиками на головах! Гы-гы-гы!
Рассказывает Капитан Старцев С.А. Командир Седьмой Роты:
- Я, когда узнал про эту историю с ящиками, я думал – контужу этого Старшину! Ты куда, идиот, солдата послал? Ты башкой своей думал, прапорщицкой? Я за бутылку водки столько этих ящиков привезу, ты разгружать их задолбаешься! Одну сраную бутылку водки разопью с Комбатом артиллеристов и завалю всю территорию роты этими ящиками!
Потом, когда я уже был Ротным, потом пришла пора заменяться из Афгана нашим прапорам. Старшине и Технику роты. Они ходили за мной, канючили: - «Командир, напиши рапорт на старшего прапорщика, мы же в Афгане всё-таки воевали.» А я был настроен - вот хер вам, а не третья звёздочка! У Техника роты там свои залёты были. А Старшине я так и говорил: - «Ты чему солдата учишь? И того, который на посту стоит, и того, которого ты под пули за сраным ящиком послал? Ты чему их научил? Не уважать Часового? Не уважать Закон?»
Третью звёздочку ему! Если бы не был такой возраст у этого прапорюги, то был бы у меня с ним разговор не по Уставу. А так просто без третьей звёздочки он уехал домой из Афгана.