РОЩА⁠⁠

- Мастер!

Старый Рег не спешa обернулся.

- Мастер! Беда в дальней роще!

Скрипнув суставами, старик поднялся.

- Пойдем.

Слушая вполуха сбивчивый рассказ мальца, старик едва передвигал ноги. Почему они не могут оставить его в покое? Ему уже не так много осталось, и вскоре им придется все делать самим. Старый Рег передал свое мастерство и научил их пользоваться библиотекой. Он построил мастерские и научил их добывать металл. Так почему бы, черт побери, не оставить его в покое?

Молодой Плит, в который раз повторял свой рассказ, видимо, считая, что Мастер уже слишком стар, чтобы понять с первого раза. Старик улыбался в усы, и подзадоривал малыша вопросами.

По мере приближения к карьеру Старик словно погружался в прошлое. Он вспоминал, как будучи молодым и одиноким, набрел на это чудо. Из каменистой земли поднимались к небу сталагмиты. Почти чистые металлы и кремний. Здесь было все, чтобы починить корабль. Если бы его можно было починить.

Как самого молодого матроса, его отправили на ют. Это его и спасло. Годы спустя, он понял, что не было необходимости следить за теми датчиками. Многие годы спустя, он понял, зачем его отправили на корму.

Тогда, почти сорок лет назад, он ненавидел весь мир за то, что остался один.

Корабль был практически не поврежден – почти все на нем функционировало как часы. Была лишь одна проблема – он не мог летать. Юнга мог бы починить многое: за три года его научили устранять практически все текущие повреждения. Но двигатель… Не говоря уже о системе навигации.

Тогда, совсем один, он бродил по этой планете.

Уже отчаявшись, он набрел на лес.

Очень часто, особенно в последние годы, он размышлял о том, что было бы, если бы тогда, поддавшись минутному порыву, он снял маску? Не было бы это наилучшим выходом?

Если бы он, не взирая на данные, что выводились на внутренний экран шлема, просто вдохнул бы этот воздух? 100% СО2. Он бы просто уснул.

Старик часто думал, что тогда его остановило? Страх? Долг? Или красота?

После долгих скитаний по каменистой равнине, это было просто невероятно. То, что издалека казалось просто кусками скал, вблизи было так похоже на земные деревья.

Каменные деревья. Рег решил, что это лучшее место, чтобы похоронить команду. Много дней от рассвета и до заката тусклого солнца он ковырял почву (если это можно было так назвать) этой планеты. Дни напролет он испарял камень ручным лазером, и лишь спустя несколько месяцев, наконец, похоронил все 28 тел.

Наверное, монотонная работа и сыграла свою роль. Во всяком случае, он больше не помышлял о самоубийстве.

Долгие годы Рег изучал библиотеку, восстанавливал лабораторию и мастерскую. Вскоре на орбите появились спутники, и он составил полную карты планеты.

Тогда у него во второй раз опустились руки. Это был сплошной камень с удивительно плотной атмосферой, полностью состоящей из углекислого газа. Ни воды, ни растительности, ни животной жизни.

И он наложил бы на себя руки, если бы не Народ.

Он был им нужен.

- Дальше нельзя, – сказал Плит, и передал Регу на экран данные встроенного газоанализатора – Ядовитый газ.

Старик замер. «Этого не может быть» - пронеслось у него в голове. И вдруг побежал, не чувствуя усталости в больных ногах. Плит что-то кричал, и вызывал по радио деревню, но старик не слышал.

На дисплее сменялись цифры: уменьшались в строке «Углекислый газ», и росли в строке «Кислород». Он упал на колени. Роща. Настоящая. Он сорвал с лица маску, и вдохнул полной грудью. Пальцы гладили кору, а старик улыбался и плакал. Листья… Кора… Настоящие деревья… Как жаль, что это чудо случилось на исходе его жизни. По его щекам текли слезы, он обнимал деревья, ему казалось, что он снова дома.

- Спасибо, – прошептал старик.

Возможно, люди когда-нибудь найдут это планету, и воздух станет пригоден для дыхания. Не составит труда превратить камень в плодородную почву. Добыть воду – иначе не появились бы деревья.

Но Плит… И остальные… Они не смогут противостоять коррозии, вызванной кислородом. Может быть те, кого они создадут после себя.

Старый Рег достал лазер. У него хватит сил. Не такая уж и большая эта роща.

Это его роботы.

Это его дети.

Это его народ.