Разбор "Город", lokibrother⁠⁠

Город (автор @lokibrother)

"Первое четверостишие Есенина, остальное - мое

Город, город ты в схватке жестокой

Окрестил нас как падаль и мразь

Стонет поле в тоске волоокой

Телеграфными столбами давясь

И блуждают усталые птицы

В лабиринтах высоток и труб

Город, город, позволь мне напиться

Алой влагой закушенных губ

Слишком холодно и одиноко

Обогрей же меня, обогрей

Серовато-стальной поволокой

Чуть сутулых твоих фонарей

И почти что не жаль тех кто пойман

Пыльной сетью асфальтовых троп

Город спой нам, прошу тебя спой нам...

Чтоб смеялось и плакалось чтоб

Спой про тысячи маленьких судеб

Зажигающих эти огни

Спой для них, может легче им будет...

Умоляю тебя, спой для них

Первое, что обращает на себя внимание – тот факт, что первым катреном текста является отрывок из стихотворения Есенина «Мир таинственный, мир мой древний». В контексте «чужого слова» любой текст приобретает необходимость анализа первоисточника. Если в «Мир таинственный, мир мой древний» Есенин создает противопоставление города и деревни, то в тексте lokibrother оно исчезло.

В целом, создаётся впечатление, что автор хотел оправдать город, его глубоко поразило «нечеловеческое» есенинское к нему отношение. Автор использует достаточно распространённый, и реализованный в том же тексте Есенина приём – олицетворение («город позволь», «обогрей», город ловит кого-то «сетью асфальтовых троп», «спой нам»). Если Есенин олицетворял деревню через образ волка, то автор «Города» определяет героя текста (а город в этом тексте выступает в качестве самостоятельного героя), как человека. При этом, сами городские жители в таком контексте уподобляются зверям, поскольку их ловят; они не могут спеть себе сами. Замечаем, как зверь из Есенинских строк у автора трансформируется в городского жителя (хотя вряд ли это сознательный ход). Уход от антитезы разрушает силовое напряжение, создаваемое Есениным, и у lokibrother в передаче остаётся напевная тоска, выраженная через «усталые», «холодно и одиноко». Реализация чувства тоски осуществлена через типичные прилагательные. Это делает текст несколько шаблонным. Впрочем, шаблон использует и сам Есенин, схватка у него «жестокая», прыжок «смертельный», гибель «чёрная», зато «каменные руки шоссе», «снежная выбель», «звенящая жуть», «тоска волоокая», «чугунная гать», «дьявольская выя», недра «пасмурные» и т.д. Здесь уместно немного отступить в теоретический экскурс, так как тема важная и касается многих.

Существует, в целом, два основных подхода к штампам или речевым клише в поэзии. Сторонники первого подхода (и таких большинство) считают использование штампов неуместным. Штамп, клише ‒ это устойчивое выражение, образ, эпитет, который слишком часто использовался в литературе или иной речевой деятельности ввиду его первоначальной точности, востребованности или популярности (например, «фиалковые глаза», или рифма «любовь-кровь», «розы-морозы», или современный штамп – построение повествования в стихотворении по типовой структуре «он то-то то-то, а она то-то и то-то, а он то-то и то-то, а она вот это и то-то, а он опять вот эдак, а она вон оно что!»), которое затем переходит в штамп, так как оборот или даже целую структуру используют чрезмерное количество раз, и читатель, встречая его, уже понимает его растиражированность, массовость. Безусловно, можно написать эффективный текст, построенный на штампе. Но многие авторы считают, что использование готового речевого материала противоречит непосредственной поэтической функции – функции развития языка. С этой позиции штампы можно сравнить с дешёвым полуфабрикатом из супермаркета, а авторскую метафору – с изысканным блюдом от шеф-повара.

Вторая группа авторов полагает, что штампы выступают своеобразными архетипами, и их использование вполне оправдано.

В моём понимании, истина лежит посередине. Если автор обращается к использованию какого-либо готового образа, какого-то штампа или клише, то он обязан уравновесить другие элементы текста индивидуализмами, авторскими, в чём-то, по возможности, новаторскими оборотами. В целом, у Есенина, как мне кажется, такой баланс соблюден. У lokibrother же преобладают именно чужие заготовки. Например, передача крови через «алую влагу» ‒ это достаточно затёрто. «Маленькие судьбы», равно как и тема «маленького человека» в русской классической литературе тоже достаточно разработаны. Я бы предпочла заменить прилагательные на что-то более яркое, эмоциональное и самобытное.

Кстати, о «маленьких судьбах». Несколько неясно, почему именно «эти огни». То есть понятно, что имеются в виду окна; но в тексте ранее к огням можно отнести разве что фонари. Применение «этих» указывает на повторность обращения к образу огней. Выходит, что маленькие судьбы зажигают фонари. Но в этом случае есть большие сомнения, что для зажигания современных фонарей необходимы тысячи трудовых единиц рабочего класса.

Приём повтора, градация и двойственные эпитеты бывали характерны для Есенина, достаточно вспомнить «Не жалею, не зову, не плачу», «Шаганэ ты моя, Шаганэ». Хорошо удалось уловить механизмы двойных повторов и lokibrother, есенинские «город, город», «падаль и мразь», «затих и присел», находят отражение в тексте lokibrother в форме «высоток и труб», «серовато-стальной», «холодно и одиноко», «обогрей же меня, обогрей», «спой нам, спой нам», «смеялось и плакалось».

Телеграфные столбы у Есенина выражают нечто противоестественное, что передано через «телеграфными столбами давясь». Противоестественность их подчеркнута также ритмическим сбоем в этой строке (чтобы доказать, что сбои в тексте Есенина служат определенной функции достаточно посмотреть на сбой первого катрена в строке «каменные руки шоссе», которая по своей позиции параллельна строке о телеграфных столбах и тоже характеризует противоестественность городских элементов деревенской среде). У автора телеграфным столбам соответствуют по своему подобию фонари, которыми город может «обогреть». То есть, опять же, противоестественность города отринута, и то, что у Есенина выступает в негативном свете, автор воссоздаёт, как образ тепла и в некотором роде, уюта.

Образ «блуждающих» птиц несколько неудачен: «блуждают» в моём представлении, всё больше пешком; в моём сознании птицы не летают «в лабиринтах высоток и труб», а именно что «блуждают», т.е. ходят, передвигаются пешим шагом.

Если у Есенина ярко выраженное «Я» довлеет в тексте стихотворения, то у lokibrother появляется сначала «меня», затем обезличенное «нас», «тех», «их». Здесь видится некоторая непродуманность; в текстах с такой структурой необходимо либо плясать вокруг «меня», либо вокруг «нас», переход не смотрится естественным, потому что авторское «Я», мелькнувшее в начале текста, растворяется слишком внезапно и без обозначенных причин, без каких-либо предпосылок, что в большей мере свидетельствует о метании самого автора туда-сюда-обратно, но не о продуманности системы образов. В частности, выходит, что автор сам хотел бы обогреться, но отказывает в этом остальным «тем», зато предпочитает, чтобы город им спел. Какая тривиальная экономия электроэнергетических ресурсов! Или это скрытый вопль обыкновенного городского жителя о вновь повышенных тарифах ЖКХ? К финалу же «нам» превращается в «них». То есть «меня»-«тем»-«нам»-«них» слишком шатающаяся система. Местоимения играют важнейшую роль в тексте, они отражают своеобразную дислокацию персонажей, уровень их соподчиненности, взаимодействия и т.д. Поэтому формируя систему местоимений необходимо рассматривать их в динамике текста.

Автор, в целом, использует приятные для слуха рифмы, соблюдает размер, имеет навык передачи эмоций.

Стихотворение lokibrother «Город» имеет определенные недостатки, потому что написано без профессиональной оценки персонажей и без явного знания механизмов текста. Но человек, написавший это стихотворение обладает инстинктом поэта – он осязает рабочие механизмы слова, чувствует приёмы, интуитивно понимая, как нужно строить фразы, чтобы эффективно передать эмоцию. Хорошо удалось воспринять стиль есенинского текста, его специфику. При этом, сам текст автора не является копией или подражанием – как удалось увидеть, он отходит от главных есенинских мотивов борьбы, противопоставления и выражает личную позицию автора, его эмоции и характер.