Рассуждение о кибернетическом методе, ч. 4⁠⁠

Начало: Рассуждение о кибернетическом методе, ч.1

Предыдущая часть: Рассуждение о кибернетическом методе, ч. 3

Астин задумчиво крутил карандаш между пальцев. Суточный цикл на Орфее подходил к концу. Наверное, следовало бы отложить все дела до завтра, но спасительное забытье никак не желало забрать Астина в свои объятья. Вместо этого, голову заполняли тяжёлые мысли, бродившие по кругу в бессмысленном хороводе, выматывая и без того уставший разум. А осью этого вращения оставалась твёрдая убеждённость – решение есть. Есть способ, метод, путь, который спасёт Орфей от надвигающейся катастрофы. Астину даже казалось, что он уже нащупал спасительную ниточку. Но все его расчёты и рассуждения сработали бы в стерильности лабораторных условий. Здесь же, на борту Орфея говорить о стерильности не приходится. Слишком много переменных и вероятностей вмешивалось в стройную формулу.

Астин размашистым взмахом карандаша перечеркнул узор из прямоугольников, связанных между собой сложной сетью взаимосвязей. Нет, эта модель не работает, чего-то не хватает. Бросив карандаш на стол, он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул. Раньше ему бы и во сне не привиделась ситуация, когда, имея чёткий ответ на вопрос, он не смог бы найти решение. Что ж, время учит смирению и учит очень жестоко. Теперь ощущение беспомощности, словно едкая кислота, терзало Астина изнутри. Радовало во всей этой ситуации, что капитан, хоть и без особого энтузиазма, но держался его стороны. А вот Альтман… Чёрт, Альтман представлял собой самую большую угрозу.

Стук в дверь нарушил полумрак комнаты. Астин от неожиданности дёрнуться в кресле и, подобравшись, произнёс:

– Кто там?

– Это Альтман. Нам надо поговорить.

Лёгок на помине, мысленно усмехнулся Астин.

– Входите, у меня не заперто.

Хозяин каюты развернулся ко входу и посмотрел на вошедшего Альтмана. Мужчина ещё больше сдал за последнее время. Щёки ввалились, мешки под глазами прочертились ещё заметнее, а борода свалялась и выглядела неухоженной. Тем не менее, глава службы безопасности предстал перед ним при полном параде, в форменном синем кителе. Хороший способ продемонстрировать своё превосходство в иерархии, отметил Астин про себя.

- Хельмис, вы нехорошо выглядите, - Астин придал голосу самое глубокое участие, на которое только был способен. – Может, желаете присесть?

Альтман метнул из глаз молнии и ответил, даже, чересчур ровным тоном:

– Благодарю, но я могу и постоять.

Хозяин каюты развёл руками.

– Как пожелаете. Чем обязан столь позднему визиту?

– Мы нашли ещё одного, – коротко бросил Альтман.

Астин задумчиво потёр подбородок.

– Ну, тут нет ничего удивительного. Это будет продолжать…

– Мы нашли его в душе! – взорвался Альтман, подступая ближе. – В душе, мать твою. Покрытого пеной. Он собирался помыться!

Взгляд Астина остекленел. Он сложил пальцы вместе и уставился в никуда.

– Хм, любопытно.

– Любопытно?! – взревел Альтман и подошёл так близко, что угрожающе навис над ним. – Любопытно?! Это нихрена не любопытно уже. Ты не в своих институтах, а мы не твои подопытные кролики!

Астин укоризненно взглянул на главу службы безопасности.

– Нуууу, Хельмис. Вас бы я кроликом назвал в последнюю очередь, – увидев, как от гнева расширились глаза Альтмана, он быстро добавил. – Прежде чем говорить, выслушайте меня.

Бесконечно долгую минуту Альтман буравил его полным ненависти взглядом, а затем, играя желваками, отступил на шаг назад.

– Говори, – он буквально выплюнул это словно.

– Согласен, то, что вы нашли его в душе весьма… беспокоит, – медленно кивнул Астин, – но это даже хорошо. Теперь у нас появляется пространство для манёвра.

Он прервался, ожидая вопросов от Альтмана, но глава службы безопасности промолчал.

– Итак, – продолжил он свою мысль, – сегодняшнее событие говорит нам, что кризис надвигается, а значит, мы успеем к нему подготовиться должным образом.

Лицо Альтмана окаменело.

– Кризис? - спросил он тихим, безжизненным тоном, который, на самом деле, кричал о смертельной опасности.

– Да, кризис, – твёрдо кивнул Астин. – Но только не думайте, что сумеете разрешить его… кхм… своими методами.

– А чем мои методы хуже твоих? – тихий голос мужчины прошелестел неприкрытой угрозой. - Мне мои методы всегда помогали.

От Астина не укрылось движение правой руки главы службы безопасности. Словно бы невзначай его ладонь скользнула куда-то за спину. Вне сомнений, туда, где покоился заткнутый за пояс пистолет.

– Скажите мне, Альтман, – как ни в чём не бывало спросил Астин, уперев локти в подлокотники кресла и сплетя пальцы между собой, – вы хотите остановить поток?

Альтман растерялся, услышав столь странный вопрос.

– Что?

Хозяин каюты так резко встал с кресла, что глава службы безопасности опасливо попятился назад, тем не менее не убирая руку из-за спины.

– Вы уверены, что у вас хватит сил на это? Удар будет сокрушительным, уж поверьте мне. И лучше бы вам, в таком случае, хорошенько приготовиться. Хорошенько, слышите? Потому что я не уверен, что в мире есть хоть какая-то сила, способная остановить тот поток, что на нас мчится. Я не строю иллюзий. Я не собираюсь играть в героя. Я не собираюсь палить налево и направо, из-за того, что мне страшно. Да, Альтман, не делайте такое лицо. Вам страшно, признайтесь, хотя бы самому себе. И как любое испуганное животное, вы включаете инстинкты и начинаете искать кратчайший путь к спасению. Мне тоже страшно. Страшно до дрожи во всём теле. Я уже не помню, когда в последний раз нормально спал. Но я ищу решение. И я найду его. Я найду способ не остановить поток, но свернуть его в сторону. Потому что на это нам сил хватит. Но если вы всё же уверены в своей правоте, тогда, – Астин расставил руки в стороны, – используйте ваш метод.

Альтман не шелохнулся. Мучительная борьба читалась на измученном лице. Наконец, он вытянул руку из-за спины, и Астин с немалым облегчением убедился, что ладонь пустая.

– Хельмис, – мягко обратился он к главе службы безопасности, – делайте своё дело. Обеспечивайте порядок на корабле. А я займусь нашей первостепенной проблемой.

В одночасье враждебность ушла с лица мужчины. Теперь его глаза наполняла бесконечная усталость.

– Хотя бы объясните, что вообще тут происходит, – попросил он почти умоляюще.

Астин покачал головой.

– Я всё уже рассказал капитану. Спросите у него.

– Но он отказывается! – вскричал Альтман. – Он не хочет ничего мне рассказывать.

– И правильно делает, – глубоко вздохнул Астин. – Иначе вы бы меня точно пристрелили.

Побледнев, Альтман стиснул челюсть, процедил «Прощайте» и, крутанувшись на месте, стремительно вышел из каюты. Астин снова остался один в полумраке своего обиталища. Он ожидал этого разговора уже давно. Ход мыслей главы службы безопасности легко предугадывался наперёд. Но то, что он поведал несколько минут назад… Астин медленно опустился на стул и взял со стола листок. Пробежав глазами перечёркнутую схему, он смял лист и бросил на пол. Выудив из ящика ещё один, он начертил карандашом в его центре прямоугольник, в который вписал убористыми буквами «нашли в душе». Постепенно вокруг прямоугольника стали появляться другие блоки. «Смотрел передачу», «наблюдал за спящим», «надевал куртку». Количество прямоугольников росло, ветвящиеся линии связей между ними сплетали совершенно новый, ещё более сложный узор, чем до этого. Закончив, Астин поднёс листок к глазам, и всмотрелся в получившиеся хитросплетения. Так он провёл ещё час, прежде чем устало бросить листок на стол и направиться, наконец, к кровати.

* * *

* * *

Гермодверь снова содрогнулась под могучим ударом. Трещина, перечеркнувшая её, стала чуть шире. Толстая железная плита не выдерживала яростного напора. После третьего удара, который эхом раскатился по оранжерее, плита с металлическим стоном прогнулась и лопнула окончательно.

Оцепенение, сковавшее меня в первые мгновения, развеялось. Я сорвался с места и бросился вглубь оранжереи, страшась оглянуться через плечо. Петляя между клумб, уклоняясь от нависающих ветвей, я считал удары, которые гулко отдавались в переборках отсека. Раз, два и последовавший за ними оглушительный грохот падающих обломков. Меня словно хлестнули по спине. Надо убираться отсюда! Как можно быстрее добраться до пересадочной станции. Это единственный путь к спасению.

Взгляд рыскал среди просветов зелени, выискивая выход из оранжереи. Как на зло, везде попадались лишь глухие переборки. Выход где-то рядом, я знал это, но деревья, лихорадочное бегство и паника мешали вдумчиво осмотреться. Наконец, я резко остановился и нырнул за ближайшую клумбу. Хватит нестись сломя голову. Нужно привести мысли в порядок, успокоиться.

Едва я прижался спиной к клумбе, по переборкам оранжереи прокатились размеренные шаги. Чудовище пролезло сквозь выломанную гермодверь и теперь рыскало где-то за спиной. Оно хаотично перемещалось то влево, то вправо, время от времени останавливаясь, чтобы, судя по всему, прислушаться. И в эти мгновения я буквально ощущал, как незримые глаза методично обшаривают каждый закуток в поисках проворного беглеца.

Я постарался отрешиться от происходящего и трезво подумать о сложившейся ситуации. Надеяться на то, что оно пройдёт мимо казалось довольно глупым. Но, пока чудовище бесцельно кружило среди клумб, у меня появлялась возможность спокойно осмотреться и отыскать выход из оранжереи. Всё что требовалось – не сидеть на месте, а постоянно двигаться, держа дистанцию между мной и преследователем.

Оранжерея была вторым по размеру модулем на Орфее после жилого. Третьим считался гибернационный. Здесь не имелось ни ярусов, ни перекрытий. Сводчатый потолок над головой, с яркими лампами освещения, поднимался на головокружительную высоту, а клумбы тянулись по всей длине модуля от края до края.

Я спешно перебирался от укрытия к укрытию. Силясь отыскать меня, чудовище перестало метаться из стороны в сторону и перешло к другой тактике. Теперь оно целенаправленно двигалось вдоль модуля, стремительно сокращая дистанцию. Трудностей добавляло и то, что под ногами на моем пути постоянно мешались баки с удобрениями, трубы и прочие препятствия. Сомнений не оставалось – оно настигнет меня, рано или поздно.

Страх и отчаяние всё сильнее захлёстывали меня. Я не знал, что делать. Чудовище неумолимо приближалось. И когда отчаяние достигло наивысшего предела, и я уже приготовился встретить свою судьбу, среди колышущейся зелени мне удалось рассмотреть путь к спасению. Тёмный провал выхода из оранжереи мелькнул в просвете между крон. До него оставалось метров пятьдесят, не больше.

Мерный стук шагов раздался совсем-совсем близко. Более выжидать не имело смысла. Выскочив из-за укрытия, я устремился к выходу. Чудовище, бродившее всё это время где-то позади, резко замерло, давая мне пару спасительных секунд, и я буквально запрыгнул в коридор и бросился бежать дальше.

Переход между отсеками представлял собой длинный прямой отрезок с единственным выходом на дальнем конце, который вёл в центр переработки биомассы. Этот отсек по объёму занимал не меньше места, чем оранжерея. Снизу и до самого верха его заполняло извилистое переплетение подмостков, переходов и труб. Центр помещения занимало несколько внушительного вида резервуаров, выстроенных в ряд. Не менее внушительный тигель свисал под самым потолком, и обычно оттуда в резервуары низвергался бурным потоком нутриентный субстрат для последующей сепарации. По понятным причинам, сейчас всё это не работало.

Пытаясь сориентироваться в возникшем передо мной лабиринте, я на несколько секунд остановился в проходе. В этот момент в коридоре загрохотала тяжёлая поступь. Чудовище преследовало меня по пятам. Так и не решив, я просто-напросто метнулся к ближайшей лестнице и взбежал на следующий уровень. Подмосток угрожающе дребезжал под ногами, пока я перебирался по нему до ближайшего перехода на другую сторону отсека. Перекинувшийся от края до края разводной мостик пролегал аккурат над одним из резервуаров, и, когда я бросил взгляд вниз, то заметил тёмно-зелёную жидкость, заполнявшую его почти до самых краёв.

Догадка, яркая словно вспышка, пронзила моё сознание. Оказавшись на другой стороне отсека, я ударил по располагавшейся рядом красной кнопке. Взвыла сирена, загудели электроприводы, и переход, по которому я только что перебежал, затрясся и пришёл в движение. Створки моста начали лениво расходиться в стороны. Уже убегая я услышал, как шаги на другой стороне остановились. Отрезанное от меня, чудовище теперь выискивало иной путь к своей жертве.

Преодолев ещё пару десятков метров, я запрыгнул на следующую лестницу, застонавшую под моей тяжестью, в то время как с той стороны отсека возобновился грохот шагов. Чудовище бежало по параллельному подмостку, намереваясь перехватить меня ярусом выше. Третий ярус располагался почти под самым потолком. Выглянув через перила, я тут же отпрянул назад. Где-то далеко-далеко внизу, внутри резервуаров, лениво колыхался буро-зелёный нутриентый субстрат.

Пробегая мимо очередного перехода, я не глядя ударил по красной кнопке, отрезая и этот путь на мою сторону. Теперь две части отсека связывал один-единственный переход, находившийся прямо напротив небольшой будки. Добежав до неё, я всем телом навалился на дверь. Та с грохотом распахнулась, сорвавшись с хлипких петель, и упала на пол. Рубка управления цехом представляла собой небольшое помещение, забитое мониторами наблюдения и огромным пультом с многочисленными рычагами и кнопками. Сквозь широкое панорамное окно открывался отличный вид на узел переработки и единственный переход, который позволял добраться до меня.

Пальцы стремительно заметались над пультом управления. Проектируя Орфей, разработчики очень старались продумать всё до мелочей. Они приложили немало усилий, чтобы исключить любую возможность случайно навредить кораблю, но в таких крупных проектах всегда найдётся пробел, который окажется неучтённым. Одним из таких пробелов оказался тигель перерабатывающего узла, а точнее система предупреждения столкновений, которая тормозила тигель в том случае, если все мосты-переходы не убраны. Конечно, защита зорко отслеживала сближение. Датчики работали как часы, и при необходимости, вовремя блокировали колёса. Но, разогнавшись, тяжёлая металлическая чаша набирала внушительную инерцию. Поэтому на Орфее действовал особый регламент, согласно которому тигель позволялось перемещать по монорельсу лишь на сорока процентах номинальной скорости.

Я ухватился за ручку регулировки скорости и вывернул её до упора. Лестница на той стороне отсека задрожала под стремительными шагами. Чудовище уже поднималось на третий ярус. До развязки оставались какие-то секунды. Прячась за пультом управления, я лишь краем глаза подметил тёмный силуэт, показавшийся на лестнице. Наступило гнетущее ожидание, в котором я впитывал каждый шорох. Чудовище поднялось и остановилось, видимо выискивая место, в котором я мог спрятаться. Затем последовал шаг, второй, третий. Вот оно ступило на мост-переход. Медленно, неуверенно, оно двигалось в мою сторону. Я же продолжал выжидать, потому что вся моя задумка полагалась на точно выверенный момент.

Когда чудовище, по моим прикидкам, добралось примерно до середины перехода, я ухватился за рукоять управления тиглем и потянул её на себя до упора. Пронзительно взвыла сирена, электродвигатель тельфера загудел, страгивая с места тяжёлую чашу. Шум постепенно нарастал, замещая собой все остальные звуки. Наконец, он стал настолько громким, что я не мог с уверенностью сказать, застыло ли чудовище на месте, застигнутое врасплох, бросилось ли ко мне, в надежде, наконец, настигнуть свою неуловимую добычу или повернуло назад, спасаясь от стремительно мчавшейся на неё погибели.

В любом случае, остановить дальнейшие события уже ничего не могло. Электродвигатель резко умолк, так как автоматика прилежно сработала, отключив его. Затем завизжали колёса тельфера, но никакие тормоза уже не могли погасить колоссальную инерцию, которую набрал тигель. Завершилось же всё грохотом и стоном рвущегося металла. Дробно зазвенели мелкие обломки, стекло над моей головой лопнуло, обсыпав меня дождём осколков, и внутрь влетела увесистая балка, бывшая некогда частью перехода.

Скрежет оборвался быстро и резко. Тигель проехал ещё некоторое расстояние и остановился. Сквозь скрежет тормозов послышался плеск, доносившийся откуда-то снизу. До конца не веря в успех, я приподнялся и выглянул поверх пульта управления. От моста не осталось даже напоминания. Но сознание моё едва подметило этот факт. Я отчаянно выискивал малейший признак движения.

Никого. Ни единого намёка. Не веря до конца своим глазам, я выскочил из комнаты управления, разбрасывая в стороны металлический лом, осколки стекла и прочий мусор, и перегнулся через перила. Большая часть обломков обрушилась вниз, и теперь валялась вокруг чана, либо плавала в тёмно-зелёной жидкости. Чудовища также не было видно. Вне сомнений, оно свалилось вместе с кусками моста и теперь покоилось на дне чана. Я не знал, требовался ли ему воздух, но в чём я точно был уверен – выбраться наружу оно точно уже не сможет.

Меня охватило невероятное облегчение. Я даже не представлял, насколько меня вымотала эта погоня. Чудовище преследовало меня от самого жилого модуля, и лишь теперь я смог от него избавиться. Спускаясь по лестнице, я ликовал. Давно я не чувствовал себя таким живым. Наверное, с самого начала полёта. Мне всегда казалось, что я занимал самую незаметную роль среди творившейся вокруг меня круговерти событий. Что остальные действительно вносили огромный вклад в общее дело, а я лишь помогал им не отвлекаться на мелочи. Но теперь меня переполняло ощущение собственной значимости. Я мог принимать решения, и эти решения оказывали влияние на окружающий мир. Свобода. Мне казалось, что я стал действительно свободным.

Пересадочная станция связывалась с перерабатывающим узлом коротким коридором. Платформа, граничившая с огромной трубой путепровода, выглядела не тронутой, по сравнению с той, что я видел в жилом модуле. Табло висело на своём месте, стулья стояли ровными рядами. Но самое главное, я увидел целёхонький вагон, терпеливо дожидавшийся своих пассажиров рядом с платформой.

Двери послушно распахнулись, когда я подошёл к нему. Внутренний салон тоже выглядел нетронутым. Ряды кресел, большое табло со схематичной картой Орфея и мягкий тёплый свет, заливавший это место – всё здесь дышало уютом и покоем. Когда я коснулся панели, та загорелась чуть ярче.

- Добро пожаловать, - произнёс мягкий женский голос. – Выберите станцию назначения.

Я озадаченно посмотрел на потолок, там, где крепился динамик. Видимо всё пережитое сильно подействовало на меня. Искусственный голос вагонного диспетчера почему-то резко вызвал в памяти воспоминания о Прогэк. Наверное, я просто переутомился, и мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить.

Отыскав на схеме диспетчерский узел, я набрал пункт назначения.

- Станция назначения – Диспетчерский узел. Пожалуйста, пристегнитесь.

Усевшись на ближайшее кресло, я защёлкнул пряжку ремня и приготовился. Двери с мягким шипением сомкнулись, окончательно отрезая меня от всего остального корабля. Платформа за окном слегка отдалилась, когда вагон переехал на основной монорельс. Через окно в его носовой части просматривались массивные лепестки шлюза. Зажглись прожекторы, ярче высветив их. Затем лепестки содрогнулись и медленно уползли внутрь переборки, открыв аналогичную шлюзовую дверь, которая вела в открытый космос.

Вагон тронулся с места мягко, едва заметно. Очутившись в шлюзе, он остановился, после чего лепестки позади сошлись обратно. Заработали насосы, выкачивая воздух, и когда давление упало до нуля, вторые ворота дрогнули и раскрылись, выпустив немного белёсого тумана наружу. Вагон покатил дальше, а я застыл, неспособный оторвать взгляд от открывшейся картины.

Чёрная безбрежность обступала меня со всех сторон, и лишь мерцание россыпи звёзд оттеняло её. Космос казался застывшим, вечным, непоколебимым. Все мои проблемы в одночасье представились мне незначительными и глупыми, а внутри всё сжималось при взгляде на эту пугающую красоту. Вдруг захотелось раствориться в этой черноте, стать таким же безграничным и спокойным, неподверженным ни страхам, ни сомнениям. Захотелось стать всем и ничем.

Шипение в ухе вырвало меня из ступора.

- Колм..., - пробился сквозь шипение знакомый голос, - чёрт, да что б тебя… Колм!

- Прогэк, - от неожиданности я рванулся было с кресла, но ремни дёрнули меня обратно, - Прогэк, я слышу тебя! Прогэк?!

Снова несколько секунд шипения, а затем голос стал чуть чётче.

- Колм, я не могу к тебе пробиться. Где ты?

- Я уже еду в диспетчерскую. Я добрался до вагона в перерабатывающем узле.

- Поняла, секунду, - пробормотала Прогэк, и помехи тут же исчезли. – Вот, так лучше. Через внешнюю антенну связь получше будет.

Я ощутил, как тепло разливается по телу. Это Прогэк. Я снова слышал её.

- Прогэк, я так рад тебя слышать! Со мной такое произошло! Я думал, что не выживу.

Я торопливо рассказал ей про чудовище, про мои отчаянные попытки убежать от него и то, как я сбросил его в чан с субстратом. Она слушала молча и внимательно, не перебивая.

- Отлично придумал, - наконец, похвалила она, когда я закончил, и радостно добавила. – У меня тоже хорошая новость. Кас пришёл в себя.

- Кас?! – я снова чуть не вскочил с кресла, позабыв про ремни. – Как он? Где? Дай я поговорю с ним.

- Не могу, - ответила Прогэк. – Когда я он пришёл в себя, я ему всё рассказала. Ну, про наше положение и про спасательные капсулы. Так он, едва услышав про них, сорвался с места и куда-то убежал.

Я ощутил лёгкий укол разочарования. С Касом поговорить не получилось. И он даже не подумал связаться со мной. Тем не менее, друг жив, а это самое главное. Раз он так шустро сорвался с места, значит дело действительно важное.

- Что будешь делать дальше? – вопрос Прогэк прервал мои размышления. – Ты знаешь, как работает диспетчерская?

- Да, - усмехнулся я, - знаю. Как-то приходилось ремонтировать там систему связи, так что изучил её устройство.

- Хорошо, тогда жду тебя. Мы перебрались поближе к палубе с капсулами. Как только откроешь проход, я выясню в каком состоянии капсулы.

- Думаешь, они в порядке? - спросил я с надеждой. – Думаешь, мы сможем… сбежать?

Прогэк немного помолчала.

- Колм, я не хочу вселять ложную надежду. Спасательные палубы были заблокированы с самого начала…, - она запнулась, - всего это кошмара. Значит, шанс у нас есть. Но я не могу сказать большего, пока не увижу всё своими глазами.

Её слова звучали вполне разумно, и я мысленно согласился с Прогэк. Нет смысла вселять ложную надежду.

- Тогда жди, - я бросил взгляд в окно вагона. Брюхо Орфея стремительно проплывало сверху. – Я скоро буду на месте.

Попрощавшись, Прогэк отключилась. Оставшись в одиночестве, я, наконец, отстегнулся от кресла и подошёл к окну. Безбрежная космическая бездна продолжала взирать на меня своим холодным, отстранённым взором. С головой уйдя в свои мысли, я прижался лбом к стеклу и в ответ всмотрелся в неё.