Путешествие в Золотой Город. Часть 8/1.⁠⁠

Предыдущая часть: https://pikabu.ru/story/puteshestvie_v_zolotoy_gorod_chast_7...

***

Сутки перевалили за полночь, и изредка позевывая, поплелись в сторону рассвета. С неба не землю светила яркая полная луна, и даже звезды меркли в ее сиянии. Карета медленно, и почти бесшумно (по сравнению со своими громкими собратьями) подкатила к тыльной стороне дворца Городского Совета. Людвигу вон Шансу пришлось проявить настоящие чудеса вождения, чтобы продраться через узкие улочки и переулки наименее населенной части Ветроида. Удобство и скорость были отданы в жертву незаметности. Дверцы кареты распахнулись, и пассажиры поспешили покинуть средство передвижения. Трактирщик махнул им рукой из окна и отогнал повозку в сторону одного из ближайших двориков, где и должен был ожидать дальнейшего развития событий.

Строительные леса вокруг дворца никуда не исчезли, и предоставляли относительно удобный доступ к окнам третьего этажа. По ним спокойно можно было забраться наверх, не привлекая к себе внимания людей, все еще гуляющих по главной площади, вокруг фонтана со статуями. Юки нетерпеливо ткнула Бруда в бок, и тот поспешил начать подъем. Чародейка следовала за ним. Чуть позади шел Жбанс Грустиан Пандерсен, с Асой, ухватившимся за плечи писателя, и свисающим с его спины, наподобие мехового плаща. Замыкал группу старый чародей, который, несмотря на восьмимесячное заключение в тюрьме и преклонный возраст, сумел-таки сохранить на удивление неплохую форму. Он без труда поспевал за своими молодыми напарниками, размахивал костлявыми ногами, как маятником, и еще умудрялся при этом напевать себе под нос веселую песенку. Зачем он отправился вместе со всеми на это предприятие – не знал никто, даже он сам.

Накануне Юки потратила почти два часа, разговаривая с ним насчет философского камня. Однако, романтическая встреча головы старика с пустой бутылкой до сих пор давала о себе знать. Его память была чудесным образом подпорчена именно в тех местах, где в ней хранились сведения об артефакте. Все вопросы девушки, направленные в это русло, приводили к беспорядочной, молчаливой жестикуляции со стороны бывшего мага, которую он венчал непонятной фразой: «Такая! Здоровенная дылда! В черном балахоне!», после чего намертво замолкал. В конце концов Юки бросила это гиблое дело, и оставила старика в покое.

Подъем по строительным лесам занял не больше пары минут. Никто, за исключением, разве что, Асы, который боялся высоты, даже не вспотел. Юки, задумчиво шедшая следом за Брудом, не заметила, как тот остановился, и врезалась ему в спину.

– Ты чего? – поспешила шепотом спросить чародейка, одновременно пытаясь выглянуть из-за его спины.

– Считаю окна, – ответил Бруд, сосредоточенно загибая пальцы на руках. – У восьмого, со стороны фасада, расшатана рама.

– Откуда ты знаешь?

– Эм… вычитал в местной энциклопедии…

– О-о…

Досчитав до нужного окна, юноша подошел к нему и дотронулся до выкрашенных в белый цвет досок. Раздался душераздирающий скрип.

– Вот оно! До сих пор не починили…

– И как мы его откроем?

– Наверное, придется выбить.

– Выбить? Мы весь дворец разбудим!

– Дайте-ка я посмотрю, – протиснулся вперед Жбанс.

Писатель критически осмотрел хлипкую конструкцию рамы. Она была ячеистой – сверху разделенная напополам стеклянная арка, ниже середины – шесть аккуратных прямоугольников. Со стороны выглядело очень красиво, особенно, если учитывать резной наличник, добавляющий в архитектурную композицию свою изюминку. Жбанс к изюму был равнодушен, поэтому оценить красоту не сумел. Как следует размахнувшись, он ткнул пальцем в основание одной из ячеек, и замер. Раздался чуть слышный звук «дзинь», стекло покрылось густой сеткой трещин и рассыпалось на мелкие кусочки.

– Желтая мышь ступает по раскаленным углям, – пояснил писатель. – В кидайском монастыре научили.

– Здорово! – восхитился Бруд.

– Чистая работа, – похвалила Юки.

– Узковато, для человека, – заметил старый маг, разглядывая небольшое прямоугольное отверстие в окне.

– Для человека – может быть, – согласилась чародейка, отдирая Асу от спины Жбанса.

Енот недовольно повел носом, но почувствовав на себе суровый взгляд хозяйки, все же протиснулся в образовавшийся проем. Через несколько секунд негромко щелкнула задвижка, и из-за приоткрывшейся створки окна показался мордочка Асы.

– Молодчина. Когда все кончится, сможешь выпить столько чая, сколько в тебя влезет.

Аса удовлетворенно моргнул и спрыгнул с подоконника на пол – подальше от пугающей высоты. Недолго думая, остальные последовали за ним.

Оказавшись внутри здания, Юки огляделась вокруг. Они попали в какой-то длинный коридор с выставленными в ряд мраморными статуями. Сквозь окна в помещение проникал голубоватый лунный свет, позволявший как следует все разглядеть. Пол был устлан дорогими погнипетскими коврами, которые мягко пружинили под ногами и превосходно скрывали звук шагов. На стенах, чередуясь друг с другом, висели большие картины и богато расшитые гобелены. С потолка свисали декоративные позолоченные люстры. Интерьер коридора оставлял приятные впечатления. Только статуи никак не вписывались в общую картину, и казались здесь абсолютно лишними.

Чародейка подошла к одной из скульптур, и вгляделась в каменное лицо. Изображаемый человек был ей незнаком – видимо, в мраморе решили увековечить кого-то из местных деятелей. Он не был похож на философа, ученого или политика – скорее на пирата. Длинные волосы, стянутые в конский хвост, серьга в левом ухе, гладко выбритый волевой подбородок, и скверная кривая ухмылка на губах. Статуя повторялась на протяжении всего коридора, менялись только позы – расслабленно-уверенная, с руками в карманах, задумчивая, надменно-величественная. Похоже, этот человек был здесь очень знаменит. Основатель Ветроида?

Юки отвернулась от статуи и нашла глазами Бруда. Тот испуганно озирался – видно не привык вламываться по ночам в охраняемые правительственные здания. Чародейка подошла к юноше, и успокаивающе взяла его за руку.

– Показывай, куда идти. Чем скорее закончим, тем быстрее выберемся отсюда.

Бруд нервно кивнул.

– Нам на четвертый этаж. Апартаменты Чезаря там.

Девушка походя ткнула пальцем Жбанса, увлеченно разглядывающего картину какой-то полуобнаженной женщины, и вся компания, ведомая Брудом, направилась в сторону ближайшей лестницы. Аса, утопая лапами в пышном ковре, угрюмо поплелся следом за хозяйкой. Сейчас пределом его мечтаний было лениво повиснуть у нее на руках, и незаметно заснуть, но все его выразительные взгляды были бессовестно проигнорированы.

Беспрепятственно добравшись до лестницы, и миновав два пролета, группа невольных взломщиков оказалась на четвертом этаже, в точно таком же коридоре со статуями. На Юки вновь смотрел ухмыляющийся мраморный тип с серьгой в ухе, под ногами пружинили ковры, на картинах бледнели лица и гремели батальные сцены. Голова чародейки начинала болеть все сильнее, в висках пульсировала кровь, к горлу подкатывал комок. Девушка воспринимала это не иначе, как показатель того, что они приближаются к философскому камню. Однако, ощущения были не из приятных. Чувствуя, как стремительно начинает вращаться вокруг нее мир, чародейка вынуждена была опереться на стену, чтобы не упасть.

Стена вздрогнула и издала удивленный возглас. Юки поспешно отпрянула назад, и испуганно уставилась на возникшего прямо перед ней человека в синих одеждах. Судя по всему, это был один из стражей, охранявших дворец, уснувший на своем посту, в укромной стенной нише. Высокий мускулистый парень ошеломленно взирал на стоящих перед ним людей, и, похоже, не до конца понимал, что происходит.

– Кто вы такие? И что здесь делаете? Сюда разрешен вход только членам Совета!

Быстрее всех от первичного шока, вызванного таким поворотом событий, отошел Жбанс. Понимая, что нужно срочно что-то предпринять, писатель прыгнул вперед, состроил на лице страшную гримасу, и стремительно выбросил в сторону сонного стражника ладонь, с поджатыми пальцами.

– Зеленый тигр танцует под водопадом!

Ничего не произошло. В коридоре повисла неловкая тишина. Окончательно сбитый с толка охранник задумчиво почесал в затылке. Парень соображал очень туго.

– Чего? – спросил он наконец, тупо уставившись на Жбанса.

В этот момент глаза его, вдруг, закатились, и стражник тяжело осел на пол.

– Ого. Я и не знала, что ты так умеешь, – удивленно произнесла Юки.

– Честно говоря, я тоже, – ответил старый чародей, потирая ушибленный о челюсть охранника кулак. – Спасибо, что отвлек его, – поблагодарил он писателя.

– Ерунда! – добродушно махнул рукой Жбанс.

Бруд осторожно потрогал бесчувственное тело носком сапога.

– Надо его спрятать… а то, вдруг, кто-то увидит.

Совместными усилиями тяжелый стражник был помещен в темную стенную нишу, из которой он, собственно, и появился. Критически осмотрев результат общей работы, Юки кивнула.

– По крайней мере, теперь он не валяется поперек коридора. Идемте, нам надо спешить.

Бруд молча повел их дальше. Спустя всего минуту, они уперлись в тупик – дорогу им перегородила массивная дубовая дверь.

– Здесь, – промолвил рыжеволосый юноша, дотрагиваясь до золотой дверной ручки.

– Отлично, – Юки обернулась к своим спутникам. – Заходим, и ищем… что-то похожее на камень. Наверняка он держит его где-нибудь поблизости от себя, – закончила она неуверенно.

Бруд повернул ручку, и открыл дверь.

Их взглядам предстала обширная спальня. Первым, и главным предметом, бросающимся в глаза, была огромная кровать, на которой сейчас лежал, и мирно похрапывал какой-то толстый человек. Сбоку от кровати стоял небольшой столик, на котором красовался вычурный кофейный сервиз, целиком выполненный из золота. Вдоль стен располагались многочисленные тумбы, витрины и шкафчики, носящие, в большинстве своем, исключительно декоративный характер. Все они были уставлены бренческими и кидайскими вазами, драгоценными блюдами, самоцветными шкатулками и прочими произведениями гончарного и ювелирного искусства.

– Н-да, – процедил сквозь зубы Жбанс. – Искать придется долго…

Юки кивнула, и в очередной раз пожалела, что не в состоянии пользоваться магией. Одно нехитрое поисковое заклинание, и проблема была бы решена. Может, проще будет разбудить этого самого Чезаря, и выбить из него правду? А скажет ли он? Ведь, в его силах повернуть силу камня против незваных гостей, и тогда мало не покажется никому…

За размышлениями Юки не заметила, как из-за ее спины выскользнула бесшумная костлявая тень. Не услышала она и яростного сопения, доносящегося из ноздрей этой тени. Да и могла ли она предполагать, что в тихом омуте окажется целая орава чертей?

– Чеза-а-арь!!! Где мой философский камень?!

Старый чародей ринулся к кровати, и попытался стащить храпящего толстяка с его ложа. Последний моментально проснулся, что было вполне логично для спящего человека, которого изо всех сил потянули куда-то за ноги. И заорал. Что тоже было предсказуемо. Когда нечто, похожее на разъяренный скелет, бешено вращая глазами и плюясь проклятьями, неожиданно вырывает тебя из ласковых объятий сна, сохранять самообладание становится очень трудно.

Юки среагировала моментально, даже не успев понять, что творит. Рефлекс, выработанный за годы практики, не имел понятия о так называемых «обстоятельствах». Он либо срабатывал, либо нет. В данном случае, он сработал прежде, чем чародейка смогла себя остановить. Пальцы станцевали в воздухе замысловатый танец, губы произнесли заковыристое заклинание, сила наполнила грудную клетку, рука протянулась в сторону бывшего мага, и… Наказание последовало незамедлительно. Девушку отшвырнуло к стене, живот скрутило в жестокой судороге, из носа хлынула кровь. Уши наполнил колокольных звон – она не слышала, что говорил подбежавший к ней Жбанс. Перед глазами плавали черные пятна. Юки с трудом сдерживала рвотные позывы. Одними губами, в надежде, что писатель все-таки услышит ее, она прошептала:

– Останови его…

Жбанс кивнул и ринулся к старому чародею. Юки часто задышала и ухватилась за дверной косяк. Бруд поспешил схватить ее за талию, и подставить свое плечо, удерживая девушку от падения. Так плохо ей не было даже в тюрьме – значит, чародейская слабость прогрессировала. Еще немного, и она вовсе лишится своих сил.

Ситуацию спас Аса. С ловкостью обезьяны енот взобрался по ногам Бруда, и скользнул к чародейке на плечи. Придерживаясь лапами за шею девушки, он прижался лбом к ее затылку и напряженно засопел. Юки сразу же ощутила, как волна успокаивающего тепла прокатилась по всему ее телу. Черные пятна пропали, тошнота отступила, а желудок перестал напоминать сжатую пружину. Чародейка подняла руку и ласково погладила дрожащего от боли енота.

– Аса…

Зверек лизнул девушку в щеку и, постоянно принюхиваясь, повернулся к Бруду. Тот сообразил на удивление быстро – расстегнув карман, он достал оттуда несколько завалявшихся орехов, и протянул еноту. Аса набросился на угощение так, будто не ел целую неделю. Постепенно дрожь отпустила его, дыхание стало ровным и размеренным. Енот расслабленно повис на плечах чародейки, с интересом наблюдая за происходящим.

А посмотреть было на что. Жбанс, скрутивший обезумевшего старого мага, всеми силами пытался его удержать. В то же время, старик продолжал осыпать Юния Чезаря проклятиями, и требовать, чтобы тот вернул ему философский камень. Глава городского Совета, в свою очередь, никак не мог прийти в себя. Оправившись от первого испуга, он принялся озираться, и заметил, что в его комнате откуда-то взялось очень много лишних людей. Это обстоятельство явно воззвало к каким-то внутренним, советническим резервам Чезаря, и он смог найти в себе силы, чтобы задать закономерный вопрос:

– Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

Вперед выступила Юки. Из последствий ее неудачной попытки применить магию, осталась лишь раздражающая всеобъемлющая слабость. В этом не было ничего приятного, но со слабостью, по крайней мере, можно было мириться, и она не мешала адекватно формулировать мысли. Теперь, когда о тайных поисках камня можно было забыть, девушка не могла придумать ничего лучше, как просто попытаться разъяснить главе Городского Совета ситуацию.

– Юний Чезарь! У меня есть основания полагать, что вы невольно стали обладателем магического артефакта, имеющего огромный потенциал силы, и воспользовались им, чтобы претворить в жизнь некоторые свои планы и жизненные устремления. Как чародей первого класса, и профессиональный страннолог, я хотела бы предупредить, что все проделанные вами действия, привели к стремительному накоплению в области города Ветроида сверхнасыщенного чародейского поля, напряженность которого продолжает постоянно возрастать, что, в конечном итоге, может привести к взрыву, – Юки говорила нарочито медленно, надеясь, что, хотя бы часть сказанного (особенно та, в которой упоминалось о взрыве), будет полноценно воспринята собеседником. – Мне очень хотелось бы, чтобы вы поняли всю серьезность грозящей нам всем опасности, и пошли мне навстречу, отдав попавший к вам в руки артефакт.

Несмотря на то, что Юний Чезарь по сути своей являлся закостенелым политиком, назвать его человеком глупым было бы неправильно. Выброс адреналина, обеспеченный ему нападением старика-чародея, полностью вывел его из сонного состояния. Чиновник вполне мог позволить себе здраво оценить сложившуюся ситуацию, и, даже, воспринять что-то из сказанного чародейкой. И все же, язык, на котором обратилась к нему Юки, был несколько сложноват для человека, который половину своей жизни слышал только фразу «подпишите здесь».

– Какой еще артефакт? Какое поле? Какой взрыв? Ничего не понимаю! – Юний Чезарь рассеяно помотал головой, и, внезапно, с легким прищуром уставился на Юки. – Если вас наняли убить меня, знайте, я заплачу вам вдвое больше, чтобы вы этого не делали!

– Где мой философский камень, ты, жалкий… – снова завел свою шарманку бывший маг, но Жбанс быстро зажал ему рот.

Юки устало вздохнула. Как же ей не хватало сейчас магических сил, к которым она так сильно привыкла. Прикинув кое-что в уме, она попыталась максимально упростить свое обращение к Чезарю.

– Никто нас не нанимал. У вас в руках находится философский камень. Я пришла сюда за ним. Отдайте его, и все закончится хорошо!

Однако, все ее усилия пали прахом. Глава Совета возмущенно попятился, отступая к столу с кофейным сервизом, и осуждающе ткнул в девушку пальцем.

– Вы угрожаете мне?! Я знать не знаю ни о каких камнях! Выметайтесь отсюда, или я позову стражу!

Юки бросила ненавистный взгляд в сторону старого чародея. Если бы не этот дурак, они, возможно, уже нашли бы то, что искали. Теперь же, ей приходится разговаривать с человеком, который явно не осознает всей серьезности ситуации.

– Послушайте… – начала было она, но тут вперед вышел Бруд.

– Хватит отпираться. Мы знаем, что камень у тебя. Просто отдай его, и мы уйдем… отец.

Челюсть Юния Чезаря неумолимо поползла вниз. Впрочем, не только его челюсть. Все, находящиеся в комнате, выразили этим нехитрым способом высокую степень своего удивления. Глава Совета схватился за сердце, и медленно осел назад, упираясь пятой точкой в столик с сервизом. Многочисленные сахарницы, кофейницы и чашечки, сдвинутые с привычного места, полетели на пол, издавая неоправданно громкий и продолжительный грохот.

– И ты, Бруд… – только и молвил Чезарь, закрывая глаза и принимаясь тяжело дышать.

В комнате повисла гнетущая тишина. Все были сбиты с толку и не знали, что делать. Бруд подбежал к отцу, и схватил его за руку, Жбанс, удерживающий свихнувшегося старика, вопросительно посмотрел на чародейку, Юки же, принялась рассеянно гладить енота и погружаться в неуместную сейчас задумчивость.

Внутренний голос упорно твердил чародейке, что Юний Чезарь и вправду ничего не знает о философском камне. Но, тогда, что вообще за чертовщина здесь творится? Или она изначально ошиблась во всех своих выводах? Но, ведь, с философским камнем все прекрасно сходилось. Нет, наличие здесь этого мощного артефакта не вызывает сомнений. Вот только… обязательно ли он должен находится именно у Чезаря? Это самый простой и явный вариант, если исходить из общей картины творящегося в городе безумия, но верен ли он?

Неожиданно дверь спальни заскрипела, и на пороге возник высокий мужчина, одетый в элегантные брюки, рубашку и красный жилет, с золотым шитьем. Его длинные волосы были собраны в аккуратный конский хвост на затылке, в левом ухе сверкала серебряная серьга, а на губах играла неприятная ухмылка. Все взгляды в комнате тут же устремились в его сторону. По инерции сделав еще один шаг, мужчина заговорил хрипловатым баритоном:

– Чезарь, что у тебя здесь так гремит? Ты мешаешь мне работать… – осекшись на полуслове, он обвел взглядом открывшуюся ему панораму, и медленно попятился.

Юний Чезарь, все это время усиленно делавший вид, что ему плохо, вскочил вдруг на ноги, и заорал, размахивая руками:

– Зови стражу, казначей! Срочно поднимай тревогу!

Этого оказалось достаточно. Казначей резко развернулся на каблуках, и что было сил бросился бежать. В тот же миг в голове у Юки сверкнула мимолетная мысль, продиктованная внезапно обострившейся интуицией – ей жизненно необходимо было догнать его. Девушка, недолго думая, сорвалась в погоню. Ее спутники поспешили последовать за ней, сразу позабыв про истошно орущего и брызжущего слюной главу Совета. Бруд выскочил из спальни, как пробка из бутылки. Его ноги работали с такой скоростью, что определить, где правая, а где левая было невозможно. Жбанс и старый чародей на долю секунды застряли в дверях, но быстро разобрались с этим досадным недоразумением, и бросились догонять девушку.

Все закрутилось с неимоверной скоростью. Легконогая Юки неслась вперед, не замечая, как меняются окружающие декорации. Где-то за ее спиной бухал ногами Бруд и переругивался со старым магом Жбанс. Перед глазами мелькали ковры, картины, статуи, лестницы. И убегающий мужчина, в красном жилете. Он не мог от нее оторваться – девушка была слишком быстра. Но и приблизиться к нему у чародейки не получалось. Во дворце становилось довольно шумно. Где-то хлопали двери, раздавались возмущенные выкрики и удивленные вопросы. Пару раз на пути у девушки возникали люди в синей одежде, но она ловко проскальзывала мимо них, оставляя стражников на милость бегущих следом напарников. Аса, все еще висящий на ее шее, цеплялся за одежду чародейки, как тонущий цепляется за попавшуюся под руку плавучую доску. В глазах енота горел тот же огонь, что танцевал сейчас в аквамариновых зрачках Юки. Догнать, поймать, растерзать – впервые в жизни зверек почувствовал себя настоящим хищником. И все его эмоции, казалось, в полной мере передавались хозяйке. Или же, наоборот, это она так влияла на своего питомца?

Незаметно для Юки, красиво обставленные коридоры сменились мрачным каменным тоннелем, освещенным блеклым светом масляных ламп, покачивающихся под потолком. Похоже, они бежали где-то под землей, и, если судить по пройденному расстоянию, давно выбрались за пределы здания Городского Совета. Преследуемый ею мужчина все чаще оглядывался. Было видно, что стремительная погоня утомила его. Чародейка сама уже задыхалась, но останавливаться в каком-то шаге от своей цели не собиралась. С каждой секундой она нагоняла добычу. Впереди забрезжил свет. Казначей нырнул сквозь широкую арку, в которую упирался тоннель, и растворился в ярком сиянии. Юки, не сомневаясь ни секунды, последовала за ним.

Оказавшись в хорошо освещенном помещении, она на какое-то время ослепла. Аса предостерегающе зашипел и потянул ее за шею. Чародейка невольно пробежала еще несколько шагов и остановилась. Сзади нее раздался топот – в комнату ворвался Бруд, а следом за ним – Жбанс, вместе с задыхающимся бывшим магом. Постепенно привыкая к яркому свету, девушка часто заморгала, пытаясь разглядеть мужчину в красном жилете. Долго искать его не пришлось. Он стоял прямо напротив, и неприятная ухмылка играла на его губах. До него буквально можно было бы дотронуться рукой… если бы этому не мешала блестящая стальная решетка, перегородившая чародейке и ее спутникам путь.

Комната, в которую они попали, определенно выполняла роль сокровищницы. Как иначе можно было назвать помещение, до отказа забитое целыми грудами золотых монет и слитков? Стены, облицованные самым белым мрамором из всех, когда-либо виденных Юки, буквально сияли в свете горящих ярким пламенем светильников. Высокий конусообразный потолок был украшен несколькими огромными зеркалами, в которых отражались сверкающие и переливающиеся горы драгоценного металла. Заходя сюда, следовало соблюдать предельную осторожность, ведь от вида всего этого искрящегося великолепия вполне можно было лишиться зрения.

Казначей сделал пару шагов назад, и, словно бы невзначай, наступил на неприметную, слегка выступающую над уровнем пола плитку. Входную арку с мягким металлическим клацаньем перекрыла еще одна решетка, отрезая Юки и ее спутникам дорогу назад. Запертые с обеих сторон, они оказались пойманы в ловушку.

– Браво, браво! – зааплодировал мужчина в красном жилете. – Какой знатный у меня сегодня улов!

Юки смерила его презрительным взглядом и ехидно спросила:

– А будет ли добыче дозволено узнать имя охотника?

Казначей отвесил шутливый полупоклон.

– Меня зовут Буц. Нищий Буц, к вашим услугам!

– Нищий казначей? Звучит… неправдоподобно.

Скверная ухмылка Буца стала чуть шире.

– Я не отказываюсь от своей сущности, кем бы я в данный момент не являлся.

Юки обернулась, посмотреть, как там остальные. Жбанс и старик все еще не могли отдышаться после погони. Бруд, не отрываясь, смотрел на казначея, и в глазах у него витало странное выражение. Чародейка прильнула лбом к холодной решетке и спросила прямо:

– Философский камень ведь у тебя, не так ли?

На лице Буца на долю секунды проступило удивление, которое, впрочем, очень быстро уступило свое место неприкрытому раздражению.

– Тот волшебный камешек? Не буду врать, так и есть, – он мимолетно прикоснулся к карману своих брюк. – Я и не знал, что он так называется… Занимательная вещица, правда? Чего бы я не захотел, все тут же начинает сбываться. Прямо чудо какое-то! А, ведь, когда я его нашел, то хотел выкинуть…

– Так это ты! Ты ударил меня бутылкой по голове?! – борясь с одышкой, возмутился бывший маг.

– Всегда к вашим услугам, магистр! В тот раз вы так сильно напились, что начали задвигать поистине занимательные, и, оттого, не менее отвратительные темы! Золото для всех! Долголетие! Без разбора, без разницы… Я не мог оставить этого просто так. За подобную чушь вас следовало наказать. Самым решительным образом. Что ж, благо, вы оказались не столь уж и бесполезны, – ответил Буц, похлопывая себя все по тому же карману брюк.

Старый чародей, задыхаясь, сумел лишь бессильно погрозить казначею кулаком, и вновь согнулся пополам.

Юки встряхнула белоснежными волосами и обратилась к нищему Буцу, стараясь выразиться как можно мягче:

– Ты же понимаешь, что твои действия не могут остаться без последствий, верно?

Буц ничего не ответил, только ухмылка его стала еще шире.

– Зачем ты все это сделал? С этим городом? С этими людьми? Ты мог бы просто пожелать себе долгой жизни, здоровья, богатства… – спросила чародейка, не повышая голоса.

– О, какие банальности! Только дурак, имея возможность изменить мир, будет желать таких приземленных вещей. Посмотрите, чего может добиться человек разумный! Я построил общество будущего! Люди получают то, чего заслуживают. Одни – богатство, другие – долголетие. А идиоты, только и делающие, что вспоминающие о прошлом – закономерное наказание. Но, даже у них есть шанс исправиться. Я же не тиран, в конце концов! – в глазах Буца блеснул фанатичный огонь. – Мечтам достойных людей я дал осуществиться. Ведь они, как никто другой, этого заслужили. И, самое главное – магия… магия теперь стоит на службе у человека, а не является привилегией кучки сомнительных личностей! Всеобщая справедливость. Разве не замечательно?

– Какая-то дерьмовая у тебя «всеобщая справедливость», парень, – сказал Жбанс, сверля казначея взглядом.

Буц моментально побледнел. Одна из его щек нервно задергалась, правая рука сжалась в кулак, на скулах проступили желваки. На губах нищего по-прежнему играла ухмылка. Только, теперь она выглядела по-настоящему жутко.

– Да что ты знаешь о справедливости, толстяк?! Когда целый город, вместе с его жителями, оказывается брошен не произвол судьбы, из-за того, что одна-единственная золотая шахта вдруг иссякла – это справедливо? Когда люди, способные изобрести такое, чего еще не видел этот мир, вынуждены отираться на паперти и просить милостыню – это справедливо? Когда человек, который умнее всех этих «отцов народа», неизвестно как добившихся права управлять нами, не может сбросить с себя бремя нищенства, потому что все пути для него закрыты – это справедливо? Как ты думаешь? Отвечай!

Писатель спокойно пожал плечами.

– Нет, это не справедливо. Но и то, что сделал ты – ничем не лучше.

Казначей задрожал от злости. Сунув руку в карман, он обнажил ровные белые зубы в холодной улыбке. Жбанс вдруг схватился за сердце и повалился на землю, беззвучно разевая рот. Бруд немедленно бросился к писателю, приподнимая ему голову, и, в панике, повернулся к Юки.

– Он умирает!

Чародейка сжала прутья решетки так, что пальцы ее побелели.

– Так вот ты какой, нищий Буц! Готов убить человека, которому просто хватило храбрости не согласиться с тобой? И после этого ты будешь что-то говорить о справедливости?!

По лицу Буца пробежала целая буря эмоций, после чего он отвернулся и вынул руку из кармана. Красный, как свекла, Жбанс обмяк, и часто задышал.

– Да, ты права, – процедил сквозь зубы казначей. – Это было бы неправильно. Хотя, – он вперил свои глаза, с красными прожилками в девушку. – Вы все равно умрете. Я не могу отпустить на волю людей, знающих мою маленькую тайну. Ты ведь меня понимаешь?