Продолжение поста «В тему про девушек с детьми»⁠⁠

Взгляд с другой стороны. Я - та девочка, у которой был отчим -мудак. И скажу честно, кабы я могла предвидеть будущее, сделала бы все возможное, чтобы разрушить их отношения!

Но расскажу по порядку.

Мать свою я никогда не ревновала и не жаждала оставить ее для себя лично. Мы вообще были очень далеки друг от друга, она меня не любила, а уж к моим двенадцати годам мы разошлись окончательно. Отец на меня внимания не обращал вовсе, и развод родителей я даже не особо заметила.
Я от природы всегда была тихая и застенчивая, а мать - громкая, агрессивная и скандальная, и я предпочитала с нею не связываться.

И тут в нашем доме появился он. Превеликая любовь моей матери. Звали этот экземпляр Вадичка, и сначала я никак не могла понять, почему взрослого мужика зовут детским именем. Оказалось, имя полностью соответствует содержанию. Его так звали абсолютно все, даже на работе. Я никогда не понимала, почему мать выбрала его. Мне его внешность всегда казалась отталкивающей, хотя впоследствии я слышала, что другие бабы по нему сохли.

Он выглядел, как эдакий классический комедийный гей, хотя геем не был - эдакий тщедушный блондинчик, жеманился, капризничал, красился. Образованием не блистал: кое-как закончил девять классов, не знаю как, ибо позже я обнаружила, что Вадичка читает по слогам и почти не умеет писать.

Но по-своему, он был хитер.
Мне очень не понравилось, когда мать без каких-либо объяснений притащила его к нам и оставила ночевать с собой. Тем более, что квартира была классическая хрущевка и места там было маловато.. В гостях был дедушка и он тоже был этим скандализирован.

Но понемногу я смирилась. В конце концов, меня не особо интересовало, с кем там спит мать. На первых порах Вадичка даже сделал мне пару подарков, чтобы "наладить отношения" - подарил букетик тюльпанов и две дешевые статуэтки. Мне подарки были не нужны, но из вежливости я их приняла. Потом они поженились.
Мать предложила мне сменить фамилию отца на фамилию Вадички, я отказалась, из-за чего мать закатила мне истерику, но затем смирилась. И стали мы жить вместе.

И вот тут я заметила, что Вадичка начал пакостить мне. Пакостил он всегда по мелочам, но регулярно. И всегда, когда матери нет рядом. Он портил мои вещи, рылся в моем шкафу. Мог взять мою одежду и порвать ее. Я, скажем, точно помнила, что повесила куртку в шкаф целой - а потом оказывалось, что на ней прорез лезвием. Потом Вадичка мне за этим занятием попался - я вернулась домой внезапно и заметила его в моем шкафу, но он отговорился тем, что чинит шкаф. Затем у меня пропало несколько книг, явно выкраденных.

Стоило матери выйти, Вадичка мчался в мою комнату и выключал мой телевизор из розетки, причитая, что у него болит голова, бо-бо! И тут же включал телевизор у себя. Если я говорила по телефону, Вадичка выдергивал провод. Если я покупала любимый шампунь, он тут же оказывался вылит чьей-то рукой.

Потом у меня появился компьютер, и когда матери дома не было, Вадичка мчался ко мне и немедленно компьютер выключал. Я возмущалась, выгоняла его, опять включала- и опять он прибегал и выключал. А у того старого компьютера после этого пропадали несохраненные файлы, а то переставала работать операционная система.

Такое вот мелкое пакостничество продолжалось все время и здорово бесило.
Он даже тон менял: когда мать была рядом, говорил со мной фальшиво-дружелюбно, стоило матери отойти - сразу же со злобными интонациями.

Мать мне не верила, говорила, что все это мне мерещится, и вообще - я сумасшедшая. Вадичка же, по ее мнению, был добрейшим человеком в мире, и она его сравнивала с Иисусом, вполне серьезно.
Вадичка между тем окончательно решил не работать и жить за счет матери. Она работала на хорошей должности, а ее муж только утром увозил ее на машине, вечером привозил домой. Все.

Остальное время валялся дома на кровати и смотрел телевизоры, причем особо любил диснеевские мультики.

У Вадички еще имелась дочь от первого брака, он иногда притаскивал ее к нам домой и тогда ее навешивали на меня, потому что взрослым же некогда ее развлекать, а мне делать нечего. Дочку Вадички звали Анька, на пару лет младше меня, и она была абсолютно омерзительна. Бесконечно глупая, наглая и визгливая, к тому же у нее вечно были какие-то коросты на лице.
Тем не менее, мать считала своим долгом быть с нею в хороших отношениях и регулярно покупала ей ценные подарки. Быть со мной в хороших отношениях она важным не считала.

Затем мать придумала мне кличку - "Мачехина дочка".

В ее представлении, Анька была Золушка, Вадичка - отцом Золушки, сама она - доброй мачехой.
Единственным темным пятном была я, злая и уродливая мачехина дочка. Ни за что ни про что невзлюбившая бедняжку из зависти к ее красоте.
Затем из дома несколько раз пропали крупные суммы денег. Мать спрашивала, куда я их дела? Потом я поймала Вадичку с деньгами, которые он завернул в пакет и запихал за шкаф в прихожей, готовясь вынести незаметно. Но мать поверила, что Вадичка просто рассеянный и не помнит, как брал деньги.

Дом сделался мне абсолютно чужим. Я старалась там не появляться, после уроков оставалась в школе, где любимая учительница пускала меня к себе в кабинет, мы пили чай и болтали. А если ее не было, то просто шаталась где-нибудь, сидела у друзей, пока их родители не начинали намекать, что уже ночь, могла просто на лавочке сидеть.

А потом мать умерла. И Вадичка кинулся забирать имущество. Он принялся меня гнать из дому, вопя, что ему нужно место, где создавать новую семью, а я могу уйти к своим дедушке и бабушке. В наш дом приехала Анька и потребовала от своего папаши, чтобы тот сошелся с ее матерью снова, а жить они будут, конечно, в нашей квартире.

Он разбил мне лицо, выгоняя меня на улицу. 
Деньги, все сбережения, оставшиеся от матери, - а там была немалая сумма, около миллиона, - Вадичка забрал, и я их так и не увидела.

Тут неожиданно выяснилось, что квартира, где мы жили, - моя. Оказывается, она принадлежала моему отцу. И он договорился с моей матерью о том, что дарит квартиру мне,  в обмен она не требует с него алиментов и вообще не напоминает ему о моем существовании.
Сказать, что Вадичка был убит горем - значит ничего не сказать.  Тут мне исполнилось 18, я подала иск о выселении и его выгнали.  Уезжая, Вадичка прихватил с собой не просто вилки - он содрал даже полы и увез доски! 
А его дочка Анька оставила в комнате, где жила, гору грязной туалетной бумаги.

На этом, кстати, он не успокоился и еще два раза подавал против меня иски, требуя всю ту же квартиру, и дважды с треском проиграл. Тогда он еще украл возле нашего дома покрышки, в которых росли цветы, и выкрал у меня с балкона ведра.
В последний раз я его видела уже вполне взрослой, через двенадцать лет. Вадичка крутился возле входа, видимо, мечтая забраться на балкон. Я накинулась на него с руганью и постаревший Вадичка бежал от меня трусливой старческой рысцой. 
Вот такой была великая любовь моей матери.