Про эпилепсию и управление автомобилем⁠⁠

Врачей он никогда не слушал. Толку от них никакого, только бессмысленный шум. Еще тогда, когда случился у него инсульт, врачи бубнили: будет повторный, если не начнешь следить за давлением, да и этот инсульт оставит тебя инвалидом, вряд ли восстановится сила в правой руке и ноге.

И что? Прошел год, от инсульта не осталось и следа. Да, есть небольшая неловкость в правой руке, но она ничуть не мешала ему жить: машину он водил как и прежде, мог приготовить себе нехитрый обед, подмести в квартире — много ли надо одинокому старику? Подводила память иногда, путались в голове недавние события — то, что произошло десятки лет назад, он помнил по-прежнему будто наяву; да еще кружилась голова иногда.

А еще… Случались с ним иногда странные обмороки, это началось тоже после инсульта. Врачиха, которую он не слушал внимательно, волновалась, говорила про какую-то эпилепсию, про то, что ему теперь нельзя водить машину… Ох, если всех этих врачишек слушать, засядешь дома, обложившись таблетками, и будешь дрожать от страха, ожидая, пока шарахнет очередной инсульт или еще чего похуже.

Он выбрал для себя другой путь: пусть болезни его боятся! Он будет жить, как прежде. Слабовата рука? Ничего, вторая в помощь, уж руль-то он удержит. Кружится голова? Ну и что, бывают дни получше, бывают похуже: если сильно штормит, померяет давление, выпьет таблетку-другую. А в хороший день можно обойтись без лекарств.

А про эпилепсию смешно и думать: ну какая в его годы эпилепсия? Это маленькие дети болеют падучей, у них еще ДЦП бывает всегда и умственная отсталость.

Нет, уж если решил контролировать болезнь — значит, так тому и быть. Обморок ведь штука такая, если твердо сказать себе не расклеиваться, оставаться в сознании, у волевого человека получится. Да и когда ты за рулем, обостряются все чувства, усиливается внимание — не до обмороков. Что-то он ни разу не слышал в новостях, чтоб водитель троллейбуса или какой завалящей машинки не справился с управлением, потому что упал в обморок, словно кисейная барышня! Глупости все это. Если ты мужик — живи как мужик, думал он.

Прошел год после инсульта. Жизнь шла своим чередом. Обмороки, конечно, были, но — по пальцам пересчитать. Каждый раз накрывало его, как что-то шло не по привычному распорядку: один раз после бессонницы трепануло, другой — после празднования Нового Года с обильными возлияниями.

Еще были случаи потери сознания, которые не удавалось связать ни с чем, за год таких набиралось пять, кажется. На серьезную статистику не тянуло.

Ему казалось, что он выключался буквально на секунду-другую, а еще всегда знал, что сейчас накроет — сводило правую руку, да еще неотступно преследовала мысль, что все это уже было, все это он уже видел, мир сделал круг и вернулся в исходную точку; и он всегда успевал прилечь, а потому никаких серьезных последствий не было.

Он и сознание-то терял не всегда. Чаще бывало так, что мир становился вязким, а мысли — путаными, в его голове словно переключали раскладку клавиатуры на иностранный язык. Свидетели таких приступов говорили, что он в эти минуты говорил что-то бессвязное, нес околесицу, однако на имя отзывался и быстро приходил в норму. Какие-то шестеренки в его голове инсульт все же сдвинул, но, к счастью, дураком не сделал — и ладно!

Это было чудесное летнее утро, когда не терпится поскорее выйти на улицу, и сделать все необходимые приготовления к рыбалке, а потом уже не думать ни о чем, и просто ехать к озеру и наслаждаться рассветом, ароматом хвойного леса, предвкушением хорошего клёва.

С вечера он никак не мог заснуть от радостного волнения, и тем субботним утром встал, конечно, чуть свет. Глотнул чаю, собрал вещи и поспешил на озеро.

Проезжая какой-то населенный пункт, он вдруг почувствовал, что время стало странно вязким, а происходящее вокруг — словно кадры кинохроники, которую он наблюдает словно со стороны, и наблюдает не в первый уже раз; все это он уже видел и знает, да еще правую руку свело, ох, как же некстати. Перед ним был пешеходный переход, он видел, как загорелся красный, и машины рядом с ним остановились. Он знал, что должен тоже остановиться, но не понимал, как это сделать, да и не знал, зачем, он просто ехал и ехал, стараясь попасть в пространство между машинами, непременно между, потому что если поехать прямо на машину, будет что-то не то, но он не мог точно вспомнить, что именно…

Женщина с коляской, которая вышла на пешеходный переход, привыкла внимательно смотреть по сторонам. А потому увидев медленно, но как-то неровно петляющую машину, перевела взгляд на водителя — глаза у него были будто стеклянные. Она быстро шагнула назад, резко потянув коляску на себя, и тут боковым зрением заметила балбеса-школьника, который не глядя вышел на дорогу.

Она точно не помнит, как это произошло: доля секунды, короткое точное движение — поставить коляску на тормоз, чтобы не выехала на проезжую часть; потом два стремительных прыжка за мальчишкой, схватить за капюшон, оттащить к себе. Успела. Машина проехала у них перед носом.

Потом был ужасный грохот, секундная тишина, осознание — все живы — и только тогда ее накрыл ужас, только тогда всю затрясло, так, что она не могла говорить и разжать руки, одной по-прежнему вцепившись в капюшон неосторожного мальчишки, а другой — крепко прижимая его к себе, как будто сейчас будет новая итерация этого ДТП, и глупый ребенок снова бросится на дорогу, а она в этот раз может не успеть его спасти.

В том ДТП пострадало 5 машин. И, к счастью, ни одного человека. Если бы это было не субботнее, а пятничное утро, все могло бы сложиться совсем по-другому. Потому что школьники спешат на уроки, мамы ведут детей в детский сад, люди бегут на работу… И не все держат в уме тот простой факт, что любой водитель, что не сбавил скорость на переходе, может быть без сознания. Или вообще мертв.

***

От 23 до 73% людей с эпилепсией, по разным данным, водят автомобиль. Исследования в США показывают, что минимум у 20% из них нет полного контроля над приступами.

Есть высокая связь между эпилептическим приступом у водителя и повышением опасности для здоровья и жизни остальных участников дорожного движения.

В 55-84% случаев приступы становились причиной аварий и несчастных случаев различной степени тяжести. Возраст водителя старше 75 лет и дефицит сна увеличивают печальную статистику на дорогах.

В России действует абсолютный запрет на вождение автомобиля лицам с эпилептическими приступами независимо от количества приступов и типа течения болезни. Решение о допуске к вождению транспорта принимает врачебная комиссия.

Однако пациенты часто не говорят врачу о том, что у них есть эпилепсия или были судорожные приступы. А обязательная для прохождения комиссии электроэнцефалография помогает выявить признаки эпилепсии едва ли в половине случаев, да и то, если ЭЭГ снято безупречно по стандартам (что происходит редко).

Инструменты контроля этой ситуации в России (да и в других странах) несовершенны.

Что вы можете сделать?

Научите детей простому и страшному факту (и помните его сами), что мертвые не видят, зеленый или красный свет загорелся на светофоре. Любой водитель, что проезжает мимо перехода, может быть без сознания или мертв.

Серьезно отнеситесь к диагнозу «эпилепсия» у близкого человека. Когда вы советуете ему скрыть факт болезни от врачей, чтобы он не потерял в личном комфорте, возможно, вы косвенно способствуете трагедии на дороге в будущем.

Будьте здоровы.

Источник.