Про разгневанного мужчину 2
Прочитав текст расписки, Николай посмеялся, смял листок бумаги, и посоветовал Виктору не разводить его на бабло, а то можно раскрутиться самому, и весьма лихо.
Виктор ушел из их дома, но допоздна вывозил весь товар, остававшийся в магазине, в дом к матери, для сохранности.
Весь следующий день Виктор провел, как на иголках, тем более, что он в то время был в отпуске на основной работе, и заняться ему было особо нечем. В итоге ближе к вечеру он сел на свою старенькую «Ниву» и поехал в деревню. Собой Виктор взял самодельный нож, изготовленный давным-давно в подарок слесарями на заводе. На мой вопрос, зачем Виктор взял с собой этот нож, он ответил, что так как знал, что Николай ранее судимый, то взял нож для самообороны.
Приехав в деревню уже около восьми часов вечера, Виктор обнаружил, что магазин всё так же закрыт. Он опять же заехал к матери, которая сказала ему, что днем Николай с Ниной зашли к ней и спросили, где товар. Старушка ответила, что товар у неё в доме, но без разрешения сына она ничего не отдаст. На это Николай только ударил её два раза по лицу, после чего они с Ниной на санках перевезли в свой дом все остатки товара.
После этого Виктор сразу же поехал к дому Нины. Он простоял за оградой около часа, курил и думал, как же ему поступить. В это время к нему подъехала «копейка» Константина – брата его жены, причем жена Татьяна тоже была там. Оказалось, что она пришла вечером домой с работы, заподозрила неладное, обнаружив, что мужа и машины нет, позвонила брату, и они решили съездить в деревню, так как подумали, что Виктор уехал именно туда решать проблемы с долгами.
Поговорив с женой и её братом Виктор, по его совам, сказал, что он пойдет к Николаю и поговорит с ним. Виктор пошел в дом один, жена и её брат остались ждать его за оградой. Зайдя в дом, Виктор увидел, что на кухне за столом сидят Николай, Нина и еще одна пара – мужчина с женщиной. Если бы сидевшие за столом люди не тушили «бычки» в банках из-под рыбных консерв в масле, я бы мог сказать, что они выпивали, закусывали и вели нравоучительные беседы. Но в том числе потому, что окурки тушились именно таким способом, а также в силу общего морально-нравственного уровня употреблявших спиртное в тот момент и в том месте, я скажу, что вся компания тупо «заливала шары». Зашедший Виктор спросил Николая, что, собственно, происходит. Николай поднялся из-за стола, сказав своим: «Я сейчас, только поговорю, без меня не наливайте», вышел, не одевая верхнюю одежду, с Виктором на крыльцо. За ним вслед вышла Нина. Минуты две, стоя около крыльца, они обсуждали возникшие товарно-денежные отношения, как вдруг, по словам Виктора, Нина спрыгнула на него сверху – с крыльца, и повалила в снег. Тут он, по его словам, уже держал в руке взятый с собой нож, поскольку приготовился к разговору с Николаем. Упав спиной в снег, Виктор, как он пояснил, стал спихивать с себя Нину, при этом, возможно, ударил её рукой, в которой был нож. Нина отвалилась в сторону, и на Виктора набежал Николай, в руках у которого были самодельные нунчаки. Виктор отбежал ближе к воротам, Николай настиг его там, стал махать нунчаками, а Виктор стал отмахиваться от него ножом. В один момент он увидел, что Николай упал на снег.
Он понял, что убил Николая и Нину, вышел за ограду, где ждали Константин и жена Татьяна. Они успокоили его и сказали ехать на пост ГАИ, который стоял километрах в пяти от деревни, сообщить о случившемся (в самой деревни телефонной связи в тот момент не было – все провода кто-то срезал). Он так и сделал, а потом вернулся на место ждать приезда следственно-оперативной группы.
В своих допросах жена Виктора – Татьяна, и её брат Константин подтвердили всё изложенное, за исключением некоторых нюансов.
Татьяна показывала, что стоя у ворот, уговаривала мужа не ходить вечером к Николаю в дом, а лучше утром вызвать милицию, и тогда уже всё решать. Потом она видела только, как муж вышел из ограды дома, упал перед ней на колени в снег и стал говорить, что он виноват, что убил двух человек и оставил детей (у них было двое ребятишек в возрасте десяти и пятнадцати лет) без кормильца, так как сядет на долгий срок в тюрьму.
Константин на допросе сказал, что когда Виктор зашел в ограду дома, он приоткрыл калитку и всё время посматривал в щелку за происходящим. Когда Виктор, Николай и Нина вышли из дома на крыльцо, Нина набросилась на Виктора с кулаками, в ответ Виктор махнул один раз рукой, и Нина рухнула в снег. Увидя это, Николай метнулся в сторону сарайки, достал оттуда нунчаки и стал наступать на Виктора, махая палкой на цепи и тесня его к воротам. Метра за два до ворот Виктор, воспользовавшись паузой в размахивании нунчаками, резко бросился на Николая, они упали, забарахтались на снегу, потом Виктор встал, а Николай остался лежать.
В связи с вновь полученными данными было решено проводить повторный осмотр. Мы вернулись в деревню еще засветло, и действительно, недалеко от места обнаружения трупа мужчины нашли в сугробе самопальный, сделанный под охотничий, нож. На ноже также были зафиксированы пятна бурого цвета. Ну и нунчаки, они действительно нашлись, только почему-то метрах в трех от вытоптанного места глубоко в сугробе. Но, опять же, было видно, что они туда прилетели естественным путем – в сугробах такое заметно сразу.
Да, тут же допросил мать Виктора, старушка подтвердила все изложенные её сыном обстоятельства. Ну и повторно осмотрел домовладение уже покойной Нины, И действительно в сарайке мы обнаружили товар – спиртное, закуску и т.д., в общем всё то, о чем мне давал показания Виктор.
Когда я вернулся в райцентр, было уже утро. Я сразу поехал в прокуратуру, где доложил прокурору района о предварительных итогах расследования и о своих выводах. Я считал, что Виктор врет, что он отбивался от Нины – на том участке двора никаких следов борьбы вне узкой расчищенной дорожки в снегу. Да и с нунчаками на него Николай, по всем данным, налетел уже после совершенного Виктором убийства Нины. Ну и самое главное – зачем он заранее взял с собой нож? И почему его родственник – Константин – не оказал ему помощи, хотя стоял тут же, за оградой, и всё видел, если Виктору действительно угрожала опасность? И более того, из показаний Константина вообще усматривалось, что Виктор начал нападение первым, а это – родственник подозреваемого? В общем, я предложил квалификацию действий Виктора по пункту «з» статьи 102 УК РСФСР – убийство двух лиц.
Прокурор района со мной согласился, и тут же Виктора я «захлопнул по сотке» - задержал в качестве подозреваемого в порядке статьи 122 УПК РСФСР, а затем предъявил ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного пунктом «з» статьи 102 УК РСФСР, и с санкции прокурора района он был заключен под стражу.
В описываемое мной время статья 102 УК РСФСР называлась «мокрой» (кто не по курсам, погуглите песню Розенбаума «Нинка, как картинка, с фрайером гребет», там этот термин – «сто вторая» - тоже упоминается в весьма характерном контексте. Кстати, я уже погуглил, и этот пост допиливается именно под этот трек, а также еще несколько подобных из репертуара Розенбаума времен моей молодости, включая «Снегири»). За совершение этого преступления (в частности, пункта «з» - убийство двух или более лиц) предусматривалось лишение свободы от 8 до 15 лет, или исключительной меры наказания – смертной казни.
Короче, делюга областной подсудности, что на практике означало жуткие головняки для следователя: личность обвиняемого требовалось прояснить и охарактеризовать буквально чуть ли не с детского садика (бывало, что даже допрашивали доживших воспитательниц детсадов – сам один раз так делал). Плюс куча запросов на характеристики везде и всюду, включая воинские части и учебные заведения, изъятия медкарт в самых разнообразных медицинских учреждениях, допросы огромного количества родственников и близких обвиняемого с выяснением моментов типа: А родился ли он доношенным и в срок? А как проявлялись особенности его психофизиологического развития в ранние годы? А были ли травмы головы? А какие? А если не тупить? А у Вас травмы головы были? А если я Вам сейчас выскажу угрозу причинением травмы головы, Вы будете отвечать на мои вопросы? и т.д. (был даже специальный разработанный вопросник для родственников обвиняемых, где возможно применение ИМН, причем где-то о сорока восьми пунктах, что ли).
Это всё (ну или около того) я выяснил о Викторе. Нет, у него не было родовых травм, родился он здоровым и доношенным, воспитывался в полной семье, учился в школе в основном на «хорошо», отслужил срочную службу в Советской Армии (отличные характеристики, кстати, поскольку служил в гвардейском воздушно-десантном полку, функционировавшем на момент расследования), потом работал мастером на заводе, там тоже – самые лучшие отзывы.
Напротив, в свои сорок с небольшим лет покойный Николай успел отмотать в общей сложности лет пятнадцать, причем первые 5 лет за грабеж, потом два года за наезд на пешехода, а третий раз он загремел на «восьмерик» за причинение тяжкий телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего (статья 108 часть 2 старого УК).
Нина судимой не была, но в отзыве участкового и характеристике от главы местной администрации значилась как злоупотребляющая спиртным, часто меняющая сожителей и всё в таком духе.
Виктор ушел из их дома, но допоздна вывозил весь товар, остававшийся в магазине, в дом к матери, для сохранности.
Весь следующий день Виктор провел, как на иголках, тем более, что он в то время был в отпуске на основной работе, и заняться ему было особо нечем. В итоге ближе к вечеру он сел на свою старенькую «Ниву» и поехал в деревню. Собой Виктор взял самодельный нож, изготовленный давным-давно в подарок слесарями на заводе. На мой вопрос, зачем Виктор взял с собой этот нож, он ответил, что так как знал, что Николай ранее судимый, то взял нож для самообороны.
Приехав в деревню уже около восьми часов вечера, Виктор обнаружил, что магазин всё так же закрыт. Он опять же заехал к матери, которая сказала ему, что днем Николай с Ниной зашли к ней и спросили, где товар. Старушка ответила, что товар у неё в доме, но без разрешения сына она ничего не отдаст. На это Николай только ударил её два раза по лицу, после чего они с Ниной на санках перевезли в свой дом все остатки товара.
После этого Виктор сразу же поехал к дому Нины. Он простоял за оградой около часа, курил и думал, как же ему поступить. В это время к нему подъехала «копейка» Константина – брата его жены, причем жена Татьяна тоже была там. Оказалось, что она пришла вечером домой с работы, заподозрила неладное, обнаружив, что мужа и машины нет, позвонила брату, и они решили съездить в деревню, так как подумали, что Виктор уехал именно туда решать проблемы с долгами.
Поговорив с женой и её братом Виктор, по его совам, сказал, что он пойдет к Николаю и поговорит с ним. Виктор пошел в дом один, жена и её брат остались ждать его за оградой. Зайдя в дом, Виктор увидел, что на кухне за столом сидят Николай, Нина и еще одна пара – мужчина с женщиной. Если бы сидевшие за столом люди не тушили «бычки» в банках из-под рыбных консерв в масле, я бы мог сказать, что они выпивали, закусывали и вели нравоучительные беседы. Но в том числе потому, что окурки тушились именно таким способом, а также в силу общего морально-нравственного уровня употреблявших спиртное в тот момент и в том месте, я скажу, что вся компания тупо «заливала шары». Зашедший Виктор спросил Николая, что, собственно, происходит. Николай поднялся из-за стола, сказав своим: «Я сейчас, только поговорю, без меня не наливайте», вышел, не одевая верхнюю одежду, с Виктором на крыльцо. За ним вслед вышла Нина. Минуты две, стоя около крыльца, они обсуждали возникшие товарно-денежные отношения, как вдруг, по словам Виктора, Нина спрыгнула на него сверху – с крыльца, и повалила в снег. Тут он, по его словам, уже держал в руке взятый с собой нож, поскольку приготовился к разговору с Николаем. Упав спиной в снег, Виктор, как он пояснил, стал спихивать с себя Нину, при этом, возможно, ударил её рукой, в которой был нож. Нина отвалилась в сторону, и на Виктора набежал Николай, в руках у которого были самодельные нунчаки. Виктор отбежал ближе к воротам, Николай настиг его там, стал махать нунчаками, а Виктор стал отмахиваться от него ножом. В один момент он увидел, что Николай упал на снег.
Он понял, что убил Николая и Нину, вышел за ограду, где ждали Константин и жена Татьяна. Они успокоили его и сказали ехать на пост ГАИ, который стоял километрах в пяти от деревни, сообщить о случившемся (в самой деревни телефонной связи в тот момент не было – все провода кто-то срезал). Он так и сделал, а потом вернулся на место ждать приезда следственно-оперативной группы.
В своих допросах жена Виктора – Татьяна, и её брат Константин подтвердили всё изложенное, за исключением некоторых нюансов.
Татьяна показывала, что стоя у ворот, уговаривала мужа не ходить вечером к Николаю в дом, а лучше утром вызвать милицию, и тогда уже всё решать. Потом она видела только, как муж вышел из ограды дома, упал перед ней на колени в снег и стал говорить, что он виноват, что убил двух человек и оставил детей (у них было двое ребятишек в возрасте десяти и пятнадцати лет) без кормильца, так как сядет на долгий срок в тюрьму.
Константин на допросе сказал, что когда Виктор зашел в ограду дома, он приоткрыл калитку и всё время посматривал в щелку за происходящим. Когда Виктор, Николай и Нина вышли из дома на крыльцо, Нина набросилась на Виктора с кулаками, в ответ Виктор махнул один раз рукой, и Нина рухнула в снег. Увидя это, Николай метнулся в сторону сарайки, достал оттуда нунчаки и стал наступать на Виктора, махая палкой на цепи и тесня его к воротам. Метра за два до ворот Виктор, воспользовавшись паузой в размахивании нунчаками, резко бросился на Николая, они упали, забарахтались на снегу, потом Виктор встал, а Николай остался лежать.
В связи с вновь полученными данными было решено проводить повторный осмотр. Мы вернулись в деревню еще засветло, и действительно, недалеко от места обнаружения трупа мужчины нашли в сугробе самопальный, сделанный под охотничий, нож. На ноже также были зафиксированы пятна бурого цвета. Ну и нунчаки, они действительно нашлись, только почему-то метрах в трех от вытоптанного места глубоко в сугробе. Но, опять же, было видно, что они туда прилетели естественным путем – в сугробах такое заметно сразу.
Да, тут же допросил мать Виктора, старушка подтвердила все изложенные её сыном обстоятельства. Ну и повторно осмотрел домовладение уже покойной Нины, И действительно в сарайке мы обнаружили товар – спиртное, закуску и т.д., в общем всё то, о чем мне давал показания Виктор.
Когда я вернулся в райцентр, было уже утро. Я сразу поехал в прокуратуру, где доложил прокурору района о предварительных итогах расследования и о своих выводах. Я считал, что Виктор врет, что он отбивался от Нины – на том участке двора никаких следов борьбы вне узкой расчищенной дорожки в снегу. Да и с нунчаками на него Николай, по всем данным, налетел уже после совершенного Виктором убийства Нины. Ну и самое главное – зачем он заранее взял с собой нож? И почему его родственник – Константин – не оказал ему помощи, хотя стоял тут же, за оградой, и всё видел, если Виктору действительно угрожала опасность? И более того, из показаний Константина вообще усматривалось, что Виктор начал нападение первым, а это – родственник подозреваемого? В общем, я предложил квалификацию действий Виктора по пункту «з» статьи 102 УК РСФСР – убийство двух лиц.
Прокурор района со мной согласился, и тут же Виктора я «захлопнул по сотке» - задержал в качестве подозреваемого в порядке статьи 122 УПК РСФСР, а затем предъявил ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного пунктом «з» статьи 102 УК РСФСР, и с санкции прокурора района он был заключен под стражу.
В описываемое мной время статья 102 УК РСФСР называлась «мокрой» (кто не по курсам, погуглите песню Розенбаума «Нинка, как картинка, с фрайером гребет», там этот термин – «сто вторая» - тоже упоминается в весьма характерном контексте. Кстати, я уже погуглил, и этот пост допиливается именно под этот трек, а также еще несколько подобных из репертуара Розенбаума времен моей молодости, включая «Снегири»). За совершение этого преступления (в частности, пункта «з» - убийство двух или более лиц) предусматривалось лишение свободы от 8 до 15 лет, или исключительной меры наказания – смертной казни.
Короче, делюга областной подсудности, что на практике означало жуткие головняки для следователя: личность обвиняемого требовалось прояснить и охарактеризовать буквально чуть ли не с детского садика (бывало, что даже допрашивали доживших воспитательниц детсадов – сам один раз так делал). Плюс куча запросов на характеристики везде и всюду, включая воинские части и учебные заведения, изъятия медкарт в самых разнообразных медицинских учреждениях, допросы огромного количества родственников и близких обвиняемого с выяснением моментов типа: А родился ли он доношенным и в срок? А как проявлялись особенности его психофизиологического развития в ранние годы? А были ли травмы головы? А какие? А если не тупить? А у Вас травмы головы были? А если я Вам сейчас выскажу угрозу причинением травмы головы, Вы будете отвечать на мои вопросы? и т.д. (был даже специальный разработанный вопросник для родственников обвиняемых, где возможно применение ИМН, причем где-то о сорока восьми пунктах, что ли).
Это всё (ну или около того) я выяснил о Викторе. Нет, у него не было родовых травм, родился он здоровым и доношенным, воспитывался в полной семье, учился в школе в основном на «хорошо», отслужил срочную службу в Советской Армии (отличные характеристики, кстати, поскольку служил в гвардейском воздушно-десантном полку, функционировавшем на момент расследования), потом работал мастером на заводе, там тоже – самые лучшие отзывы.
Напротив, в свои сорок с небольшим лет покойный Николай успел отмотать в общей сложности лет пятнадцать, причем первые 5 лет за грабеж, потом два года за наезд на пешехода, а третий раз он загремел на «восьмерик» за причинение тяжкий телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего (статья 108 часть 2 старого УК).
Нина судимой не была, но в отзыве участкового и характеристике от главы местной администрации значилась как злоупотребляющая спиртным, часто меняющая сожителей и всё в таком духе.
