Про поисковую деятельность и треки (часть 2)⁠⁠

Часть 1

Когда я только-только начинал выезжать на свои первые поиски, мне довелось стать свидетелем конфликта моего координатора и координатора другого поискового отряда. Это выглядело дико. Что, мать его, могут не поделить люди занятые общим делом на благотворительной основе? А не поделили они то, что наш координатор не послушал другого и послал Лису переделывать задачу, которую другой отряд уже закрыл. Ох, сколько слюней и соплей прилетело тогда в лицо нашему старшóму вместе с обвинениями в том, что мы зазнавшиеся черти, считающие себя самыми лучшими, самыми умными, совершенно неспособные договариваться с людьми и тратящими силы и время поисковиков зря. Кстати, такое же мнение я неоднократно встречал в интернете, читая комментарии к некоторым особо нашумевшим поискам. Мъех…

Чуда вселенской справедливости тогда не произошло и в зоне повторной работы потеряшка найден не был. Перед самым разъездом по домам я поймал координатора и спросил, почему мы не послушали других поисковиков. Его ответ красной нитью идет через весь рассказ:

Отсутствовал трек.

Тогда мне это показалось слегка неубедительно, но сейчас, спустя некоторое количество лет активных поисков и личное близкое знакомство с работой наших коллег-добровольцев, я понимаю – верить на слово нельзя, мать его, вообще никому и никогда. Чем ответственней дело, которым ты занимаешься, тем большим психопатом-параноиком с ОКР и гиперопечностью тебе надо быть и тем пристальней следить за неукоснительным соблюдением правил придуманных в отряде, потому что правила эти, как и ТБ, написаны чьей-то кровью и слезами.

Через пару лет от описанных в прошлом абзаце событий вести поиск надо было уже мне. Дементный дед зимой ушел из дома. Ушел утром, до отряда заявка добралась уже поздней-поздней ночью - стандартный, в общем-то, промежуток времени. Проблема ситуации была в том, что одет дед был  несколько не по погоде, а к ночи температура упала почти до -35. Что ж собираемся в темпе вальса и выезжаем. К моменту, как все три с половиной землекопа, не успевшие лечь спать, встретились на точке сбора, нам упала радостная весть - потеряшку подметили на камере одной из остановок. Подметили, правда, 5 часов назад, но хотя бы появилось уверенность в правильности выбранного района поисков и стало известно направление его движения с этой самой остановки. Второй радостной весточкой стало то, что деда по направлению его движения уже какое-то время искали ребяты из другого отряда. Что ж, в ситуации, когда счет идет буквально на часы - что угодно лучше чем ничего.

С коллегами мы неизбежно встретились. К счастью обошлось без агрессии и непонятных дележек, что сразу расположило к взаимодействию.

- Поделитесь, где уже смотрели?

- Конешн, смотри - обошли вот эти заведение, заходили в круглосутку, вот тут за забором, вдоль улиц этой, этой и вот той, с заходом во двор…

- Трек?

- Блин, мы не пишем.

Нет трека - нет задачи нет треканет задачинеттреканетзадачинеттреканеттреканетт…

Но ведь нас было так мало. Слишком поздно, слишком холодно. Людей хватает всего на 3 группы. Разве нам не стоит расширить зону поиска? Так ведь будет больше шансов, тут еще столько дворов в которых можно затеряться.

- Можешь нарисовать поточней где вы ходили? А мы закроем квартал до конца западней и восточней мест где вы были.

- Да, давай сюда. Вот тут, весь центр.

- На огороженную территорию школы ходили?

- Да, оттуда как раз сейчас группа вернется.

- Хорошо, спасибо! Мы будем тут и тут.

- Добро, расходимся.

Утром охранник школы найдет труп потеряшки на заднем дворе у одной из дверей черного хода. Эта дверь расположена достаточно подло - ее не видно, если просто зайти на территорию - она прячется в притопленном закутке за углом. Чтобы найти там человека до нее надо было прямо дойти, и заглянуть в этот закуток.

Успели бы мы, если бы пошли сами проверять участок? Не знаю.

Пишу ли я это для того чтобы сказать, что ЛизаАлерт молодцы, а тот другой отряд говнюки? Точно нет.

Я пишу все это для того чтобы сказать  – я очень часто сталкиваюсь с обвинениями в том, что мы делаем то, чего окружающие не понимают. Мы не рассказываем где и в каких обстоятельствах находим людей. Не делимся данными о том где они живут, кто их родственники и в каких они отношениях. Часто не слушаем другие отряды и пытаемся навязать какую-то дурацкую бюрократию и армейские правила, вместо того чтобы оголтелой толпой нестись и срочно-срочно искать человека. Мы ходим не там где вам хотелось бы чтобы мы ходили и не так как вам этого бы хотелось.

Но делаем мы это не для того чтобы почесать свое ЧСВ или поставить вас на место. Мы делаем это потому что мы что-то знаем. Потому что за хренову кучу лет работы мы столько раз ошиблись, что ошибиться там же еще раз не имеем права.

Координатор на которого наорали, может, и позлился в моменте, но за давностью лет наверняка уже забыл эту чепуху и ложится спать со спокойной совестью. Смогу ли когда-то так же уснуть я?