Прививка⁠⁠

- Не бойся, мой милый, это будет совсем не больно.

Инга обняла своего малыша и прижала к себе. Ребенок рос очень уж ранимым, порой ее сильно беспокоило, как он выживет в этом жестоком мире, где каждый сам за себя. Илья снова захныкал, и Инга подумала, что вечером надо будет серьезно поговорить с его старшим братом - не иначе, как именно он рассказал младшему брату разные ужасы о предстоящей ему процедуре.

В очереди к участковому педиатру маялись несколько мамаш с детьми. Обитые обшарпанным дермантином лавочки и стойкий запах дезинфекционных средств, узкие проходы, засохшие от недостатка солнца и полива цветы в бидончиках из-под майонеза и раздраженно-важные врачихи, - со времен детства самой Инги ничего не изменилось.

Дверь открылась и из нее быстрым шагом вышел редкий в таких местах экземпляр - мужчина. Он тащил за руку красивую дочку лет трех, ребенок был очень уж бледным. Кажется, какие-то проблемы с развитием и ростом зубов - так шептались в очереди.

Время шло. Илья задремал, прижавшись к матери. Наконец пришло их время.

Инга переступила порог, ведя сына за руку. В кабинете как всегда было приятно темно и пахло железом. С врачом им повезло - их взялся вести сам Андрей Аристархович, знаменитый на весь их город педиатр, который умел находить общий язык и с детьми, и со взрослыми.

- Ну-ка, кто тут у нас. Доктор улыбался глазами за тонкими стеклами очков в серебристой оправе. Он был очень красив, и Инга в очередной раз про себя отметила, что один только его особый Манящий взгляд, и любая пойдет за ним следом в ночь. Усмехнувшись, Андрей Аристархович быстро глянул на Ингу, и она смущенно отогнала прочь неподобающие мысли. Жестом он пригласил ее присесть на стоящий напротив его стола табурет. Инга нервно опустилась на неудобное сиденье, одновременно подталкивая вперед сопевшего Илью. Доктор открыл карточку ребенка и постукивая тонкими пальцами с длинными ухоженными ногтями по столу, перелистнул страницы.

- У вас сегодня прививка, не так ли?

Инга кивнула. Илья стоял потупившись и казалось, вообще отсутствовал в помещении. Инга вдруг ощутила резкий приступ стыда за него и за себя и одновременно - раздражение. Ее младший ребенок определенно пошел в отца - тот же мягкий характер и нежелание принимать решения. В итоге это привело ее мужа туда, где он сейчас. Не стоило даже думать о нем.
Андрей Аристархович резко поднялся, откинув полы длинного черного халата, напоминающего плащ какого-нибудь средневекового соблазнителя. Быстрыми движениями он распахнул дверцу резного шкафа и достал оттуда резной ларец.

Ингу передернуло и она непроизвольно постаралась отодвинуться подальше.

Взяв серебряный пинцет (о, это совсем не то же самое, что серебряные пули, поверьте мне), доктор распахнул крышку сундучка и извлек оттуда щепку. Знаменитый осиновый кол в миниатюре. С развитием современной науки стало ясно, что каждый вампир, привитый в детстве уколом осиновой щепки в сердце, впоследствии имеет все шансы выжить, будучи во взрослом состоянии пронзенным каким-нибудь ненормальным борцом за права людей. Раньше вампиры гибли десятками, а теперь случаи их уничтожения с помощью этого простого, но действенного способа, стали крайне редки.

Процедура прошла быстро. Илья дернулся на руках матери и обмяк. Бледная кожа вспыхнула в месте укола, щепка втянулась в грудь ребенка, оставив на месте прививки едва заметную припухлость.

Инга прижала ребенка к себе, кивнула доктору и вышла. Ее малыш будет жить бесконечно.