Прага 6.1⁠⁠

Прошу прощения за долгое отсутствие, рабочие будни закрутили с головой и вынырнуть удалось только сейчас. И пока в меня не полетело ничего тяжелее крепкого словца, продолжаем:

- Дайсон, его звали Дайсон, Ри. И он был не только одним из моих лейтенантов, но и моим другом.

"Thelas haess! Он что, обиделся что-ли?", рыжая молча выругалась и прикусила свой длинный язык, наблюдая как лайтер отошел к наковальне. Непроизвольно вздрогнула, когда в дрожащем от жара воздухе материализовалось одно крыло. Показалось будто снова онемели мыщцы от соприкосновения с этим голубоватым маревом. Но всё же подошла ближе, с любопытством наблюдая, что и как он делает. Ри любила красивые вещи, но сама не носила никаких украшений, кроме серег в мочках и хрящах обоих ушей. Никаких браслетов, колец, брошей или бус. Только серьги. Да и то это были совершенно простые маленькие шарики и кольца из серебра. Форма будущего амулета рыжей тоже не была особо важна, главное, чтобы он работал как надо. Хотя, несомненно, было жутко интересно, что мужчина изготовит лично для нее.

Беловолосый спокойно и методично делал своё дело, попутно отвечая на вопросы. Сейчас он говорил о Пепле и она внимательно слушала, пристально следя за его мимикой, словно ожидала подвоха и собиралась подловить на вранье. Периодически кивала каким-то своим мыслям. "Значит Калеб, а ныне Пепел, все таки смог вернуться в Квиллиншар и сделать то, что давно хотел. У него получилось добраться до Матриарха дома А`Кинур и расправиться с ней и другими верховными жрицами. Теперь он свободен не только от гнета Асмодея, но и от этих мерзких паучих. По-настоящему свободен. Я никогда в нем не сомневалась и знала, что..." Звонко ударил по наковальне большой молот и Ри мгновенно собралась и прищурилась, сводя брови на переносице. Так-с, свободный и довольный жизнью Пепел это замечательно, но в данный момент её куда больше интересуют два других вопроса - "Почему?" и "Сколько?"

Дестар травил будущий медальон кислотой и поэтому она не встревала - у него и так шрамов хватает. Вместо этого сложила руки на груди, готовая в любой момент резко ляпнуть что-то в ответ, и в упор вперилась в него своими зелеными фонариками, ожидая, когда мужчина сам объяснит причину своего поступка.

- Потому что я так хочу, Ри, - лайтер не заставил себя долго ждать, но говорил совсем не то, что она ожидала услышать. Говорил быстро, но спокойно. На одном выдохе, словно избавляясь от того, что давно накипело на душе, - ...можешь считать, что к старости я становлюсь сентиментальным.

Он закончил свою тираду и улыбнулся. Широкой и удивительно мягкой улыбкой, приправленной толикой лукавства, которая так контрастировала с его обычной сдержанностью. На мгновение Ри растерялась и от нее и от неожиданных слов альбиноса. Приподняла брови. Внутри что-то щёлкнуло и плечи девушки поникли, а взгляд рассеялся и загнанным зверьком забегал по кузнице. Но она снова вскинулась и блеснула глазищами, когда Дестар вновь назвал ее "дорогой". И пообещала себе непременно узнать у мужчины, что это за вольности, если услышит подобное в третий раз.

Беловолосый снова заговорил. Уже про нее, себя и Асмодея, про хаос и порядок на противоположных чашах вечных весов. Про своеобразное чувство вины за поступки Высшего, желание их исправить и то, что старый знакомый враг лучше новых. Она вновь опустила глаза и задумчиво внимала, теребя маленькими пальцами белое кружево на плече. Знала, что капитан прав, как ни крути. Подобное равновесие действительно являлось меньшим злом. "Странный он всё таки. Старается исправить то, что давно уже свершилось, хотя гораздо проще было бы забыть и жить настоящим, заботясь о будущем." Ри опять настолько ушла в себя, что почти перестала слышать окружающие звуки и очнулась только когда лайтер подошел совсем близко, вертя в пальцах уже готовый медальон на длинной серебристой цепочке.

- Ты второй раз задаешь мне этот вопрос, Ри, - она встрепенулась от его голоса, ожидая наконец услышать цену. Прикинула в уме, сколько крон у неё сейчас есть на руках и сколько придётся в случае надобности стрясти с должников, - Неужели ты настолько привыкла к тому, что за все приходится платить, даже за хорошее?

Рыжая очень серьезно, как опытный делец, посмотрела на Дестара и коротко уверенно кивнула. Жизнь отлично показала ей, что цена есть у всего. У маленьких самоволок, что иногда перепадали с разрешения Высшего, где можно было изучить ближайшие миры, применить на деле полученные знания и как следует развлечь молодое тело, но за которые она платила верной службой, снося вражеские головы налево и направо по первому приказу, а то и по собственной воле. То же касалось и подарков Наставника в виде нового оружия или обмундирования, которое служило по сути той же цели. Про дно золотого города вообще лучше не говорить, тут и так всё ясно. Даже то, что дарил Матиас, как-будто её чем-то обязывало. Если Ри когда-либо и довелось получить что-то безвозмездно, от чистого сердца, то она об этом либо не помнила, либо старалась никогда не вспоминать.

Именно поэтому рыжая оторопело и не мигая сейчас смотрела на вымазанного чёрной гарью лайтера, который стоял перед ней и протягивал руку с блестящим кругляшком на ладони. "Yots, он не только странный, но и ненормальный. А может, хитрит? Но не похоже, совсем не похоже.." Она закусила и без того припухшие после ночи губы и снова судорожно обхватила мелко дрожащие плечи. Принялась постукивать по ним пальцами в нервном рваном ритме. Быстро бросила взгляд на готовое украшение и затаила дыхание. "Лесные боги!" Сердце налетело на рёбра и забилось сильнее, кровь прилила к щекам. В глазах предательски защипало и Ри поспешно опустила их, стараясь унять накатившую слабость. Только бы не... Ещё и при нём. И так хватило позора с той ночи в парке. Слова капитана о подходящем звере были весьма близки к правде, потому что рыжая сейчас смотрела не просто на безупречное изображение животного, что вышло из-под резца искусного мастера, а на тотем своего лесного клана.

Дестар близко наклонился к её лицу. Настолько близко, что она ощутила кожей его дыхание и увидела, как неспешно перетекает жидкое серебро в радужке необычных глаз. А ещё запах. Его собственный волнующий запах сильного, разгорячённого работой мужского тела, смешанного с чем-то пряным и цитрусовым, который не смог перебить даже витающий в кузне резкий дух гари. Он, казалось, всю её обволакивал. Щёки заалели немного ярче и Ри полуприкрыла всё ещё блестящие от солёной влаги глаза, глядя на капитана из-под длинных ресниц. Тихо щёлкнул замок цепочки, на грудь легла приятная тяжесть и лайтер немного отодвинулся. В эту же секунду рыжая почти неосознанно, но осторожно положила левую руку на выпуклый шрам, оставленный когда-то Асмодеем. Несмотря на царившую в помещении жару, её пальцы были на удивление освежающе-прохладными, даже холодными. Очень нежно и чувственно, как любящая женщина, она погладила бордовую метку. Чуть нажала пальцами на кожу и легко, но настойчиво притянула Дестара к себе. Глубоко и немного прерывисто дыша, Ри медленно приподнялась на носочках и замерла в каком-то сантиметре от едва заметно дрогнувших мужских губ. Взмахнула ресницами и широко распахнула глаза, в глубине которых зажглись золотистые искорки. Долго, пристально и маняще посмотрела, приоткрыв мягкий рот и чуть подалась вперёд, но в самый последний момент вместо нежного поцелуя одарила лайтера холодным прикосновением.

- Вечером в "Вертеле", - коротко шепнула Ри. Нежно скользнула пальчиком по его губам и отстранилась, хитровато улыбаясь в своей обычной манере. В зелёных глазах снова проснулись чёртики. Она развернулась, подхватила с кресла плащ и не спеша направилась к выходу, плавно покачивая бёдрами. Открыв дверь остановилась и вполоборота глянула на кузнеца.

- И, да, пока не забыла. Передай своей бледнолицей панне, чтобы лучше стерегла свои цацки. Я знаю кое-кого, кто оочень ими интересуется.

Рыжая плутовка весьма неоднозначно улыбнулась и ушла.

Уже около пяти. Надо бы поторопиться, чтобы не опоздать. Ри прекратила усмехаться как только вышла из кузни. Симпатичное личико посерьёзнело, взгляд ожесточился и между бровей пролегла упрямая чёрточка. Она думала. Думала о том, что сейчас произошло, понимая, что это было чем-то совершенно особенным. Той самой вехой, своеобразной точкой невозвращения, после которой нет пути назад. "Подарок. Неназываемый меня подери, это подарок." Ри медленно произнесла вслух это знакомое каждому с детства слово, точно пробуя на вкус каждый его звук. Потёрла друг об друга чёрно-серые от гари пальцы, припоминая прикосновение к бугристому шраму лайтера. Его лицо над собой, блеск ртутных глаз и тёплое дыхание на щеке. На скулах девушки отчего-то проступил румянец. "Подарок, ну надо же". Она была растеряна и совершенно обескуражена, но вместе с тем обрадована чему-то новому и необычному, что случилось в жизни. И теперь отчаянно боролась сама с собой, с одной стороны желая просто так принять дар лайтера, а с другой абсолютно не собираясь этого делать. Привычки, мать их..

Ри уже спустилась с холма, миновала величественные стены Вышеграда и ступила на полностью запруженный в это время Карлов мост, на ходу грубо ввинчиваясь в толпу. Она не церемонилась, стараясь мягко лавировать среди людей, а скорее продиралась через них, беспардонно толкаясь и совершенно не обращая внимания на летящие вслед оскорбления. Быстро летела, громко и нервно стуча каблуками, и крепко сжимала через одежду подарок лайтера, чтобы не приведи Неназываемый, его не потерять.

Наконец мост остался позади. Ри ступила на тёмно-серый булыжник Староместской площади, между гладкими краями которого тут и там пробивались травинки. Упрямая природа никак не хотела уступать творениям рук человеческих. Внезапно это дико обрадовало девушку. Она тряхнула рыжей гривой, широко осклабилась и побежала вперёд, притормозив возле ратуши, чтобы перевести дух и глянуть на знаменитые астрономические часы. Замечательно, она успела.

До своей конечной цели, аптеки "Под золотым змеем", что уютно устроилась сразу за поворотом между площадью и широкой улицей, ведущей прямиком в дебри еврейского гетто, Ри уже шла пешком, стараясь восстановить дыхание и придать лицу отстранённо-безразличный вид.

Вот уже и знакомый фасад, украшенный замысловатой бронзовой розеткой с изваянием Гиппократовой чаши, которая, собственно, и дала название сей воистину удивительной лавке. Девушка коснулась нагретой солнцем ручки, отполированной до золотого блеска нескончаемым потоком посетителей, и толкнула плечом тяжёлую дубовую дверь, входя внутрь под мелодичный звон маленького колокольчика под потолком. Часто заморгала, привыкая после солнечного дня к царившему в помещении полумраку, который только усиливался цветом мебели и обивки. Нос защекотало обилие запахов

Аптека была большой и довольно известной. Не зря она находилась практически в самом центре города. Рыжая знала, что даже самые знатные особы порой посылали сюда слуг за теми или иными снадобьями. Само собой, тайно. Но, на счастье, сейчас лавке было пусто.

Ри огляделась. Кажется, с её последнего визита тут ничего не изменилось, кроме, пожалуй, количества уродцев, висевших под потолком на тонких ниточках. Их явно стало больше. Похоже, бестиарий аптекаря пополнил очередной "мифический" экземпляр, к коим он был неравнодушен как дитя к сладостям. Кого тут только не было. Сирена, на деле оказавшаяся искусно препарированным скатом антверпенской работы, "вампир трансформированный" в виде здоровенной летучей мыши с раскинутыми кожаными крыльями, выкрашенными в красный цвет глазами и вставленными львиными клыками. И прочая, прочая, прочая. Подлинной жемчужиной коллекции было стоящее в углу за занавешенным стеклом немного побитое молью чучело белого жеребца с кривым рогом между ушами, за просмотр которого предприимчивый последователь Асклепия брал небольшую, но регулярную мзду.

В остальном же всё было по-старому. Высокий деревянный потолок, душистые венички трав на стенах, вдоль которых тянулись длинные шкафы и полки с тысячами пузырьков, баночек и склянок. С левой стороны большой удобный, цвета запёкшейся крови диван для посетителей и столик, впереди высокая стойка прилавка с мраморной столешницей, заставленной ступками разных размеров и материалов, коробочками с готовыми порошками и мерными ложками, стопкой бумаг для рецептов и небольшими весами с набором гирек.

- Чем жалкий покорный слуга может быть полезен самой Королеве Осени, осветившей нашу мрачную лачугу своим ясным ликом? Что желает моя прекрасная пани? Любовный эликсир или пару драхм гламарии, дабы её красота затмила само солнце?

Из-за прилавка показался смуглый приятный мужчина, с тёмными волосами, аккуратной испанской бородкой и пронзительными карими глазами, в которых угадывался недюжинный интеллект. Он оглядел фигурку вошедшей и белозубо улыбнулся.

- Пшёл в дупу, Николас, - огрызнулась Ри и фыркнула, вытаскивая из волос маленький красно-жёлтый кленовый лист. Протянула руку вперёд, демонстрируя пустую ладошку - условный знак, что за ней никто не следил, - Чем это у вас тут так страшно смердит?

- Любовью и ненавистью, - хохотнул фармацевт, выходя из-за стойки и недвусмысленно намекая, что над всеми запахами, которыми и без того богата аптека, сейчас доминируют миазмы афродизиаков, снадобий от мужской немощи и ядов, что как раз доходят до нужной кондиции в одной из двух лабораторий, - Я тоже рад тебя видеть, фея лютиков и стрекоз.

- Всё ясно. Все по прежнему хотят друг другу присунуть, а заодно и конкурентов шлёпнуть, - девушка улыбнулась и легко сбежала по лестнице, игнорируя поданную им руку, - Он у себя?

- Ты чудовищно груба, незабвенная Титания. И неисправима, - покачал головой аптекарь, обречённо вздыхая.

- Зато правдива, - "Титания" смешно вытянула губы трубочкой, корча гримаску и ущипнула мужчину за подбородок, - Сказал бы просто, что я чудовище. Без этих поэтических выкртасов. Ну, так он у себя?

- Тут даже не поспоришь. Чудовище-чудовище, но зато какое! Я проведу тебя.

Николас предусмотрительно запер дверь на большой засов и повёл девушку в заднюю комнату, которая служила ему личным кабинетом. Маленькое квадратное помещение, полностью заставленное высокими, до потолка, шкафами, недра которых помимо обычных травников, сборников настаиваемых по лунному циклу рецептур и копий знаменитых классических произведений Авиценны, Страбона и Диоскурида скрывали подлинные редкости, вроде "Kitab sirr al-asar" Гебера и очень древних медицинских трудов . В центре стол и кресло. Всё. Эта довольно аскетичная на первый взгляд обстановка скрывала потайной ход в полу, путь к которому и освободил фармацевт, отодвинув один из шкафов с помощью хитрого скрытого механизма. Ри благодарно кивнула, осторожно ступая на узкую витую лестницу и снова не стала опираться на руку, которую Николас по обыкновению вежливо предложил. Мужчина покачал головой и подождал, прислушиваясь, пока рыжая спустится. А после улыбнулся, поглаживая бородку, и осторожно задвинул шкаф на место, возвращаясь в зал.

Тем временем Ри спустилась вниз, оказавшись в подземных комнатах, служивших домом одному почтенному старцу и так хитроумно и нагло расположенных под самой площадью. И отлично приспособленных для жизни. Тут был кабинет со спальней, библиотека и большая лаборатория. Даже операционная с палатой для выздоравливающих. Всё это великолепие проветривалось обширной системой труб, выходящих на поверхность порой в самых неожиданных местах и надёжно замаскированных. "Вот ведь хитрый жид, утёр таки всем нос, как давно хотел." Рыжая как всегда улыбалась во весь рот, попадая в подземную вотчину Адама, прозванного из-за происхождения Силезцем, а на деле носившую фамилию Киш. Талантливого лекаря и алхимика.

Самого Адама она нашла в библиотеке, если так можно назвать относительно небольшую комнату, в которой множество книг нашли своё пристанище не только на полках, но и на полу. Совсем маленькие книжицы, свитки и здоровенные инкунабулы лежали повсюду, в некоторых местах образуя горы, которые необходимо было попросту обходить, а не переступать. Сборники поэзии, которую так любил старик, книги по истории, философии, математике и геометрии, ну и, естественно, завидное количество редких алхимических трактатов авторов почти со всего мира, большую половину которых, чего греха таить, добыла рыжая. Как впрочем и помогла лекарю "переехать" из окраины еврейского гетто под центральную площадь.

- Ри, дитя моё, здравствуй! Совсем забыла старика! - сидящий за столом сухой мужчина кивнул и улыбнулся вошедшей. Адам был действительно довольно стар, сед и морщинист, как сушеное яблоко. Но глаза его были молодыми, задорными и острыми как клинки рыжей, а руки, на первый взгляд немощные, с одинаковой ловкостью и сноровкой вскрывали плоть и вычерчивали сложные символы на полу. Да и к молодым девицам, насколько она знала, он до сих пор был весьма охоч. Эликсиры Николаса действовали безотказно, - Присаживайся. Принести тебе выпить? Настойку, кофе?

Силезец одним движением руки освободил стол, нещадно сбросив кипу книг на пол. Упавшая последней из них оказалась отличным экземпляром "Malleus Maleficarum", что при падении раскрылся и явил превосходные по своей подробности иллюстрации. Ри оглядела их и хмыкнула, отодвигая кресло и садясь напротив лекаря. Закинула ноги на гладкую столешницу и сделала вид, что не замечает возмущенного сей выходкой взгляда.

- Опять подсыпешь своих афродизий, чтобы я как кошка в марте лезла на всех подряд? Нет уж, спасибо, - она изогнула губы в недоброй кривой ухмылке и сложила руки на груди, будто пряча новоприобретённое сокровище от посторонних глаз.

- Дитя моё, тебе давно пора хорошенько расслабиться, ты стала ужасно колючей и злой как оса! Так женщине нельзя! И почему обязательно лезть на всех, если есть парочка очень подходящих кандидатур?

Это он про Матиаса и Николаса, не иначе. Силезец был не только лекарем и алхимиком, но и обладал удивительным чутьём на талантливых людей, стараясь держать их к себе поближе, в надежде, что они помогут в лихую годину не только запугать или извести конкурентов, но и обеспечить должный уход, когда неминуемо придёт немощь, а за ней и Костлявая. В своё время он разглядел неогранённый бриллиант в Николасе, маленьком тощем мальчике из бедной семьи по соседству, который мечтал изобрести лекарство от всех болезней, но не имел на это ни денег, ни возможности. С величайшим трудом, благодаря кое-каким связям и должникам устроил его в Карлов университет, потуже затянув ремешок еле-еле наскреб на обучение, но взамен получил блестящего фармацевта, преданного слугу и партнера в одном лице. Который не только вернул все затраты, но и многократно приумножил их. Сироту Матиаса Силезец так вообще практически воспитал как сына и помог начать карьеру, сведя с кем нужно. Он был хваток и неглуп, только очень горяч. А три года назад притащил на плече эту вот девицу. Без сознания и с окровавленной спиной, жутко располосованной чем-то пылающим.

Один Яхве знает, чего ему стоило поднять её на ноги! Такие ранения Силезцу ещё не встречались. Рыжая была кошкой, не иначе, и явно отдала одну из жизней, чтобы выздороветь. Правда она ничего не помнила, кроме своего короткого хлесткого имени, но по обилию старых шрамов вполне можно было понять, что прошлое девицы было весьма бурным. Да и в отличие от Матиаса и Николаса вертеть собой она не позволяла, имея нрав весьма крутой и вспыльчивый. А как взяла в руки ножик, так всё и понеслось кувырком.

Зная, что повлиять на рыжую не удастся, а вступать в открытые конфронтации бесполезно и попросту опасно, лекарь тогда принял самое благоразумное решение. Дружить и сотрудничать. Тем более, Ри умела быть благодарной. За три года она сделала поистине головокружительную карьеру и превратила Матиаса в своего цепного пса. Помогла Николасу открыть аптеку в центре города, а самому врачевателю отойти от официальной медицины и в прямом смысле слова уйти в подполье, где старик полностью посвятил себя вожделенной алхимии и поискам философского камня. Правда, он всё же штопал и лечил тех, кого она посылала. А заодно искал способ восстановить ей память и исследовал с помощью различных реагентов её якобы магические безделушки, и...Словом, Ри оказалась той ещё штучкой и никогда не упускала возможности его хорошенько поэксплуатировать. Правда продолжала всячески продолжала помогать с поиском и доставкой редких алхимических трактатов. Не без собственных целей, конечно, но всё же. Так сказать баш на баш.

Адам прекрасно понимал, что девушку никто и ничто не удержит, но тем не менее вполне искренне старался на неё повлиять и вразумить, когда считал нужным. Несмотря на хитрость и проницательность, старик был добр в душе. Хотя и откровенно старался свести рыжую с одним из своих подопечных, чтобы всегда была поближе.

Но сегодня эта почти отеческая опека сходу завела Ри, а не позабавила, как обычно бывало. Она припомнила, что тогда вытворяла под снадобьями и недобро сверкнула на врачевателя глазами, в глубине которых проснулись черти. Под этим взглядом Адам не хуже черепахи втянул голову в плечи. В глубине души он боялся эту молодую женщину. По-настоящему боялся. Что-то в ней было дикое, чужое и страшное, особенно в те моменты, когда она резала глотки. Силезцу как-то довелось лицезреть сие впечатляющее действо. Ри убивала профессионально, механически-чётко и совершенно бесчувственно, словно занималась этим не одну сотню лет. Даже выросший на самом дне Матиас так не умел. Не меньше рыжей лекарь хотел узнать кто она, откуда и где такому научилась. И делал для этого всё что мог. Но практически тщетно.

- Скажи мне, старик, сколько крон эти два кота предложили тебе за сватовство и я дам вдвое больше, чтобы ты от меня отвязался? - процедила сквозь зубы Ри, которой уже порядком успел надоесть такой с виду ненавязчивый, но постоянный интерес к своей личной жизни. Адам боится её упустить из виду и потерять? Посмотрим как он запоёт, когда она сделает ноги из это мира скажем этак на год? Если не больше. Да его же кондратий хватит!

- Боже тебя упаси, дитя! - замахал руками силезец и закатил блеснувшие глаза к потолку. Очевидно представил всю эту сумму. Но всё равно осторожно принялся за старое, - Ну почему сразу деньги? Потому что я таки еврей? Разве старый Адам не может искренне о тебе заботиться и желать счастья, очага, детишек? Посмотри, как умён, образован и хорош собой Николас. Да и Матиас парень очень неплохой, хоть и горячий. Ну, ты ведь знаешь. - он откровенно намекал на старую связь, - Присмотрись к ним. Присмотрись ещё раз. Ну или к кому-нибудь ещё. Вот увидишь, что однажды и к тебе придёт любовь и всё изменится. Изменишься ты. А быть может, она уже пришла, м? - старец замолчал и проницательно посмотрел на девушку.

- Ну, - рыжая с ленцой потянулась, -Надеюсь, что твой жидовский боженька меня от неё убережёт. Равно как и от замужества с Матиасом, Николасом и ещё хрен знает с кем. Да и от детишек заодно, которых я всё равно не смогу научить ничему путному, кроме как выпускать кишки. Ты, кстати, Гануша с ребятами подлатал? Матиас говорил их ранило.

Ри язвительно скалилась, покачивая ногой. Дабы не ввязываться в ненужное обсуждение собственных чувств она предпочла перевести разговор в более деловое русло. Адам пожевал губы, покряхтел и встал из-за стола. Поднял сухонькие руки вверх, как будто в ответ разминаясь и хрустя суставами. Пробубнил под нос что-то о старческой немощи и наглой юности и направился к небольшому шкафчику в углу, откуда ловко извлёк хрустальный пузырь с солнечно-жёлтой жидкостью и две рюмки.

- Да, они приходили. Ерунда. Ничего серьёзного, хотя работал редкий профессионал. Зацепил точно, аккуратно и больно, но так, чтобы остановить, не нанося увечий. Одно огнестрельное, а в остальном синяки, ушибы, ссадины. Даже переломов нет. Гануш уже потащил всех выпить чарку-другую. Кстати, а где сам Матиас? Он давненько не заходил.

- А он что, ко мне привязан что ли? - Ри фыркнула, поморщив симпатичное личико, - Но что-то мне подсказывает, что в ближайшие три-четыре недели Матиас лишит нас своего драгоценного общества, - медленно протянула, не без удовольствия наблюдая как Силезец меняется в лице, начиная вопросительно посматривать на гостью со всё возрастающим волнением, - Кажется, подвернулся под руку знати. Оказался не то время, не в том месте. Ничего, отсидится и придёт.

- Ой вей, ой вей! Мишугине, сколько раз ему было сказано быть осторожнее! - старик застонал, картинно закатывая глаза и хватаясь за пейсы. Звучно откупорил свой пузырек и щедро плеснул в рюмки его содержимое, наполнившее библиотеку прекрасным ароматом, - Я таки тебе налью. Какая-то ты нервная стала, не иначе как вл...

Черти в зелёных глазах кувыркнулись и Силезец осёкся, примирительно улыбаясь и поднимая руки в защитном жесте побеждённого. Ри взяла рюмку и понюхала, стараясь учуять что-то постороннее и подозрительно косясь на лекаря. Очередные афродизии в пойле сегодня ей уж точно не нужны.

- Пей-пей, не бойся. Ничего там нет, даю слово. Это мой новый рецепт. Что-то вроде местной бехеровки, но куда лучше. Больше трав, больше укрепляющего и тонизирующего. Попробуй.

Ри себя долго уговаривать не дала. Обладающая богатым букетом и прекрасным вкусом жидкость оказалась довольно крепкой, обжигая горло и пустой желудок, приятно согревая внутри. Рыжая помолчала, стараясь как следует распробовать чуть терпкое, сладковато-горькое послевкусие напитка и прислушалась к своим ощущениям. Пока вроде всё в порядке. Провела кончиком языка по нёбу и удовлетворённо кивнула, давая лекарю знак налить ещё по одной.

- Я, собственно, пришла за тем, что давала тебе месяц назад, - осторожно начала она, не желая показывать вновь возникший интерес к эту предмету.

- Ох, прости старика, я был занят и за него практически не брался, только-только начал подготавливать базу и литературу. Очень интересная вещица, очень. Пока не могу сказать с уверенностью, что это за металл, точнее сплав. Да, я уверен, что это сплав. И как он крепится к кости, - Адам затараторил, потирая руки. В ярких блестящих глазах старого врачевателя засветились огоньки, - Но главное там камень. Он совершенно удивителен, совершенно. Будто под твёрдую прозрачную оболочку плеснули argentum vivum, ну или hydrargerum, как хочешь. Возможно новый вид драгоценной руды. Ты обязана оставить мне его для более подробного изучения. Просто обязана.

- Нет, - Рыжая ответила тихо и спокойно, но отчётливо властно, - Мне он нужен сейчас.

- Ты что-то вспомнила?

Горло судорожно сжалось и Ри молча отрицательно покачала головой, боясь что голос будет предательски сиплым и выдаст её. Призвав всю свою выдержку девушка постаралась сохранить на лице выражение спокойного безразличия. Как будто удалось. Силезец вздохнул, подвинул наполненную рюмку в её сторону и подошёл ближе. Положил поверх девичьей руки свою морщинистую тёплую ладонь, сухую как древний пергамент и внимательно заглянул в глаза.

- Ри, дитя моё. Что бы ты себе не думала и не говорила, месть - вещь бесплодная. Царь Ксеркс, бичующий море, жалок и смешон. А ты...

Искренний голос лекаря тихо зашелестел над головой, но рыжая не дала ему закончить, осторожно высвободив руку. Адам ещё раз взглянул в её глаза, долго и старчески проницательно. А затем вздохнул и ненадолго вышел, чтобы вернутся уже с небольшим свёртком, который девушка поспешно спрятала в потайной внутренний карман плаща.

- Береги себя, мэтр. Я скоро загляну, - Ри встала и взяла в руки рюмку. Постаралась улыбнуться, чтобы ободрить немного погрустневшего старика. Она знала, что он любил её визиты, даже если они заканчивались спорами и руганью, - Как там у вас говорят? Ле хаим!

Николас выпустил её, на прощание опять бросив что-то из высокой поэзии. Улица встретила сгустившимися сумерками и колючим ветром. Плотнее кутаясь в плащ, Ри быстро дошла до "Вертела", в котором, вот удача, пока было немноголюдно. Угол с игроками, само собой, битком, а вот в зале занято от силы стола четыре. И за одним из них как раз сидит зализывая раны знакомая ей троица незадачливых стрелков.

Девушка специально сбросила капюшон как только вошла, позволяя Ганушу, Герхарду и Карго заметить себя и понять, что их лидер никуда не пропала и вообще всё в порядке. На ходу едва заметно кивнула Ганушу, старшему из них, и пошла вглубь зала, делая вид, что никого тут не знает. Но её заметили не только эти трое. Увидев, что рыжая вернулась, Ней по-птичьи завертел головой, высматривая своего давнего клиента, что почти сутки назад поспешно вышел за ней и пропал. Беловолосого не было видно и на лице бывшего начальника полиции залегла тень беспокойства и лёгкой грусти. Сухие узкие губы презрительно сжались.

Продолжение ниже