Похождения Геракла или 12 шагов к олимпийскому успеху. Второй подвиг
Автором текста является Баграт Саруханов. Текст выкладываю по его просьбе. Я, по мере своих скромных сил, осуществлял вычитку и корректировку текста.
Ссылка на оригинал
Ссылка на первый подвиг
Пару недель спустя, в очередной раз слушая историю, приключившуюся в Немее, Эврисфей медленно переводил взгляд с львиной шкуры на проходящего испытательный срок сотрудника.
— Слушай, Гераклушка, — вкрадчивым голосом начал он, когда герой замолчал. — А на земле ты не подумал посмотреть?
— Не подумал, — признался после долгой паузы сын Зевса.
— Ладно, что теперь поделаешь, — развёл руками правитель Микен. — Пропали так пропали. Но оплачивать долг всё равно надо, верно?
— А как же шкура? — спросил Геракл. — Разве я ею не расплатился?
— Я тебя что просил принести? — мрачно сказал царь. — Шкуру на мантию. А об эту шкуру половина армии уже мечи сточила. На меня лесбиянки с Лесбоса войной хотят пойти. Слухи пускают, что я об эту шкуру не только меч, но и делающее меня в их глазах мразью стёр под корень. Так что спасибо, конечно, но оставь её себе.
— Ну ладно, — нехотя согласился Геракл, решивший, что из шкуры получится неплохой дождевик. — А как мне расплатиться-то?
— Антимаха, моя супруга, хочет на день рожденья сумочку из крокодиловой кожи, — сказал царь.
— А, крокодила принести? — догадался Геракл.
— Можно и крокодила, — согласился Эфрисфей. — Только не живого.
Несколько дней спустя Геракл отправился в поход за чешуёй. С собой он взял своего любимого племянника Иолая, чтобы тот показывал дорогу и читал вслух то, что написано на указателях. Слабой стороной спутника было то, что он слишком много думал наперёд. Он даже читал вывеску над дверью прежде, чем войти. Немыслимое дело для древнего грека!
Несколько дней спустя воители спустились в болотистую низину, заросшую тонкими деревцами и густой травой по колено. Поднялся густой туман, и видимость ухудшилась до пары десятков шагов. Настроение у обоих было столь же пасмурным.
— Слушай, дядя Гер, — в очередной раз начал занудствовать Иолай. — А нельзя поймать простого крокодила?
— Нет, Иол, нельзя, — строгим голосом сказал сын Зевса, кутаясь в шкуру Немейского Льва. — Нельзя убивать бедных животных ради их шкуры.
— Где мы тогда добудем эту чешую?
— Есть такая тварь, Иол, — начал рассказывать Геракл. — Зовётся она Лернейской Гидрой. Говорят, что чешуя у неё больно красивая. А ещё она бессмертная. Или что-то вроде того.
— То есть убивать нельзя, — начал строить логические выводы Иолай. — А с живой шкуру содрать, значит, можно?
— Так она же бессмертная! — стал спорить герой легенд. — Что ей будет? Заживёт как... Как на гидре!
Иолай хотел что-то сказать, но так и застыл с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами, глядя куда-то за плечо Гераклу. Обернувшись и подслеповато прищурившись, тот увидел, как из-за невысоких деревьев поднялась голова на длиннющей шее.
— Д-д-дяд-дя Г-гер... — запинаясь, попытался соединить звуки в связную фразу Иолай. — Эт-т-то...
— Жирафик! — обрадованно воскликнул Геракл.
— К-какой жирафик? — поражённо спросил племянник, от удивления ставший меньше заикаться.
— Шея длинная, морда глупая! Значит жираф! — заключил Геракл. — Что я, жирафов не видел?
«Жирафик» тем временем заметил пререкающуюся парочку и недобро зашипел, сверкая зелёными глазами и капая ядовитой слюной с длинных и многочисленных зубов. Привлечённые звуками, над деревьями появились ещё две головы.
— Да их тут целое семейство! — обрадовался Геракл, бросаясь вперёд. — Не бойся, они травоядные.
— Кто? — тупо хлопая глазами, уточнил племянник.
— Жирафы! — отозвался Геракл, бросил копьё, лук и стрелы и подбежал к разинувшим клыкастые пасти жирафам. — Они кушают травку! Сейчас мы их приручим.
Первая увидевшая добычу голова, облизнувшись, рванулась вперёд, но в следующее мгновение оказалась в стальной хватке полубога, схватившего её за шею. Остальные головы бросились в атаку, но Геракл, перехватив первую под мышку, так же легко поймал и остальные, реагируя на движения силуэтов и не обращая внимания на детали.
— Иолай, ты посмотри, какие они голодные! — позвал он племянника, который тем временем пытался вспомнить, есть ли в Древней Греции валерьянка. — Собери нам листиков, мы их покормим!
«Жирафики», не поняв, к кому они попали, и какой заботой собирается окружить их любитель дикой природы, злобно зашипели стали плеваться ядовитой слюной. К несчастью для них, Геракл плотно укутался в шкуру Немейского Льва, которой оказался нипочем даже яд Гидры. Клацая зубами и дёргаясь, головы упёрлись всеми четырьмя имеющимися у них на троих лапами и попытались вырваться из захвата.
— Сейчас-сейчас, дядя Гер вас покормит, — ласково обратился к ним сын Зевса, выдрав здоровый пучок травы и вместе с землёй запихивая в ближайшую раскрытую пасть.
«Жирафик», не оценив угощения, перестал шипеть и попытался выплюнуть гостинец, но не тут-то было. Геракл схватил голову за челюсти и с силой сжал, заставив их сомкнуть. С огромным трудом и мукой в глазах, «жирафик» проглотил первую порцию новой диеты и, закатив глаза, выключился.
— Вкусно ведь? — заулыбался Геракл, выдёргивая новый пучок травы. — Вкусно.
Одна из голов, увидев приближающееся к ней средство гастрономических пыток, дёрнулась изо всех сил, стараясь вырваться из плена.
— Да не ёрзай ты! — заворчал Геракл и попытался подтащить голову поближе, но через мгновение понял, что та отделилась от шеи. — Ой. А это как?
— Г... Гер, сзади! — донёсся вопль Иолая, и живая легенда мгновенно отреагировала, схватив голову ещё одного жирафика.
А затем, через секунду, Геракл поймал ещё одного.
— Так вас тут пятеро! — обрадовался он ещё больше. — Какая у вас большая компания! Ничего, всех накормим! Иолай! Тащи дерево! Жирафы же листву едят!
Головы, услышав обещание, взвыли в ужасе и стали вырываться в попытке выскользнуть из железной хватки. Безуспешно. Геракл не мог допустить, чтобы хоть одно из животных осталось голодным. Герой слишком сильно любил природу, поэтому шансов спастись у «жирафиков» не было.
— Да не ёрзайте вы, — вновь выругался герой и слегка сжал все четыре шеи под мышкой, от чего те захрипели, раскрыв пасти, куда тут же была загружена трава с землёй. — Всем достанется. Ой, да что ж я вас травой-то кормлю. Вы же с деревьев кушаете.
Не дождавшись, когда Иолай принесёт, наконец, дерево, Геракл выдрал свободной рукой ближайший молодняк и, держа его за ствол, стал запихивать в пасть одной из голов. Та попыталась вырываться, но непреклонность искателя чешуи сделала своё дело, и дерево было съедено. Секунду спустя ещё одна вырывающаяся голова была накормлена. А ещё через пару секунд Иолай доволок ещё пару стволов, которыми Геракл тут же принялся кормить остальных жирафиков.
— Видишь, Иол, они уже почти не вырываются! — сказал он бледному другу, который в ужасе смотрел то на Геракла, то на «жирафиков», то куда-то за деревья. — А куда ты смотришь?
Иолай не успел ответить, как за деревьями раздался грохот, и «жирафики» тут же обмякли.
— Ой! — забеспокоился Геракл. — Что это с ними?
— Переели, кажется, — осторожно заметил Иолай, уворачиваясь от ошмётков, летящих из-за рощи. — И спят.
Среди прилетевших кусков туши один оказался был достаточно крупным. Чешуя на нём переливалась всеми цветами радуги. Иолай отлепил кусок от дерева и подошёл к дяде. Тот тем временем теребил обмякшие головы «жирафиков» и явно очень волновался по поводу их состояния.
— Слушай, дядя, а это не чешуя Гидры? — как бы невзначай поинтересовался Иолай у Геракла, который уже собрался делать головам искусственное дыхание.
— Что? — рассеянно спросил сын Зевса, повернувшись к племяннику. — Ой! Правда! Она! А ты где её нашёл?
— Да вон там висела, — показал Иолай на дерево. — Прилетела после того взрыва.
— Странно, — задумчиво произнёс Геракл. — Что же такое с Гидрой могло случиться, что чешую закинуло сюда?
— Не знаю, — пожал плечами лучший племянник сильнейшего древнего грека. — Лопнула, наверное.
— От чего? — не понял Геракл.
— От переедания. Голов много, а желудок один. Пошли домой.
— А жирафики?
— Поспят и придут в себя, не волнуйся.
Пожав плечами, Геракл принялся собирать чешую с деревьев, а Иолай, улучив момент, сцедил с пастей «жирафиков» яд Гидры в кувшинчик.
— Ты что это там делаешь? — послышался за спиной строгий голос дяди.
— А я... Это, — отозвался Иолай, спешно придумывая оправдание, чтобы не получить по афедрону. — Смазку для стрел собирал.
— Чего? — не понял Геракл.
— От слюны жирафа, говорят, стрела летит лучше, — выкрутился Иолай. — Какая-то там аура динамики.
— Так, дал сюда, — приказал Геракл и забрал кувшинчик у племянника. — Не мешай им спать. Возвращаемся.
Иолай понуро отошёл от останков Гидры, вручил кувшинчик дяде и, подхватив мешки с пожитками, направился в сторону Микен. Геракл же, проводив его взглядом, с секунду смотрел на кувшинчик, а затем подхватил свой колчан.
— Ничего в аэродинамике не смыслит, а умничает, — поворчал он на племянника, смазывая стрелы почти что наощупь, а затем направился следом за Иолаем.
— Дядя, а для чего мы вообще за шкурой этой пошли? — подал голос верный племянник на обратном пути.
— Царице Антимахе понадобилась чешуя на какую-то сумку, — отозвался Геракл.
— Ничего себе, — удивлённо сказал Иолай. — Так и сказала, на сумку?
— Вроде да, — почесал затылок Геракл, безуспешно пытаясь вспомнить детали.
— А давай им сюрприз сделаем и сами её сошьём, — подал идею племянник. — Вот она обрадуется!
— Сумка, наверное, нужна особенная. Постараемся! — твёрдо заявил дядя, найдя удобное для работы место. — И материала у нас многовато, кажется, набралось.
— Значит ещё что-нибудь придумаем, — обрадовался Иолай. — Больше – не меньше.
— И то верно, — согласился Геракл, силясь вспомнить, не упустил ли он какой-то важный нюанс.
Вспомнить не получилось. Сумка, сумочка. Какая разница.
Прибыв в Микены, дядя с племянником первым делом направились к Эврисфею. Царь в это время пытался вспомнить, есть ли в древнегреческом пантеоне бог глухоты, как его зовут и как ему помолиться, чтобы на время избавиться от ворчания супруги, изнемогающей без новой сумочки. Когда правитель был готов начать молиться Медузе Горгоне, чтобы она превратила его в красивую статую, в зал торжественным шагом вошли Геракл и Иолай. Племянник тащил волоком большой сундук, царапая дорогущую мраморную мозаику, выложенную на полу тронного зала.
— О, вы вернулись! — воскликнул обрадованный Эврисфей, вспомнив, наконец, куда он отправил эту пару. — Ну как? Всё получилось?
— Шеф, всё вышло даже лучше, чем планировалось! — с пафосом заявил Геракл и покосился на племянника, который как раз доволок до царя и царицы сундук. — Мы не только добыли всё, что потребовалось. Мы и сумку сделали! И ещё хватило на...
— Дорогой, ты не забыл, — промурлыкала царица, нетерпеливо барабаня пальцами по подлокотникам своего трона.
В этот момент Эврисфея срочно отозвали министры, и герои остались наедине с царицей.
— Показывайте скорее! — приказала Антимаха. — Я хочу увидеть её прямо сейчас.
— Но... — попытался возразить Геракл.
— Да ладно, я никому не расскажу, что увидела подарок до вручения, — заулыбалась царица.
Торопливо раскрыв замок на сундуке, искатели приключений выудили из сундука шедевр последнего хрипа моды и продемонстрировали будущей имениннице.
— Это... Это... что? — медленно, старательно подбирая приличные слова, сказала царица, глядя на бесформенный чешуйчатый мешок, переливающийся всеми цветами радуги.
— Это – заплечная сумка! — гордо заявил Геракл, демонстрируя, как надеть мешок за лямки на одно плечо или сразу на два. — Очень удобная!
— В... Вы, — попыталась связать фразу поражённая правительница Микен, но Геракл слишком увлёкся, чтобы реагировать на такие мелочи, как реакция заказчика.
— Сюда можно положить принадлежности для разведения костра! Вот тут привязывается спальник, а вот сюда можно сложить пойманную рыб...
— Вы долбанулись что ли?! — заорала разъярённая царица. — Я правлю Микенами вместе с мужем! Я встречаюсь с высшим светом древнегреческого общества! А вы мне рыбу таскать в мешке предлагаете?!
Осознав, что без технического задания они зашли в модных экспериментах куда-то далеко не туда, путешественники поспешно спрятали мешок в сундук и принялись вытягивать оттуда что-то ещё.
— Я хотела изящную сумочку! Сумочку! — продолжала неистовствовать царица, способная напугать своим видом даже видавшего виды Ареса. — А не мешок, к которому можно привязать спальник!
— Вашличество, мы исправимся! — поспешно крикнул Иолай, вытащив, наконец, вторую часть общего подарка.
— Вы исправитесь?! — ответила белая от злости Антимаха. — Вас столько лет природа исправить не может, думаете, что сами исправитесь?!
— Да вы сначала взгляните на это! — воскликнул Геракл, показывая на переливающийся купальник из чешуи Гидры. — Посмотрите, как переливается!
— Купальник из чешуи?! — спросила поражённая наповал царица.
— Это самая нежная чешуя! — возразил Иолай прежде, чем Геракл успел его остановить. — Снятая из-под хвоста!
— Вы совсем больные? — упавшим голосом поинтересовалась Антимаха, лишь изредка хлопая широко распахнутыми глазами.
— Почему больные? — не понял Геракл, решив зайти с козырей. — Вы посмотрите. Он же вам так к лицу!
В тронном зале воцарилась гробовая тишина. Антимаха медленно встала с трона, меняя цвет лица с белого на багровый.
— К лицу? — тихо прорычала царица, что, однако услышала половина дворца. — Чешуя с задницы Гидры мне к лицу?!
— Эээ... Вашличество, дядя не так выразился, — попытался спасти положение Иолай.
— Пошли вон отсюда! — заорала Антимаха так, что приказ приняла на свой счёт вторая половина дворца и часть центральных городских районов.
Вылетевшие двумя стрелами из дворца искатели приключений на свои афедроны уныло переглянулись.
— И что делать теперь будем? — мрачно спросил Иолай.
— У меня есть идея, — сказал Геракл. — Шеф любит рыбачить, а его любимое клёвое место, по слухам, захватили какие-то птицы и не дают никому там отдыхать.
— А царица нас за это точно простит?
— Нам сейчас главное, чтобы шеф не рассердился.
— Верно. Так что, в путь? — спросил воодушевлённый племянник.
— В путь, — кивнул дядя.
— А! Вот вы где! — подошёл к ним царь. — Надеюсь, царица не заставила вас показать подарок, и я смогу показать его лично?
— Шеф, — ответил Геракл, старательно не глядя в глаза Эврисфею. — Тут такое дело...