Похождения Геракла или 12 шагов к олимпийскому успеху. Десятый подвиг (Часть 1)⁠⁠

Автором текста является Баграт Саруханов. Текст выкладываю по его просьбе. Я, по мере своих скромных сил, осуществлял вычитку и корректировку текста.

Восьмой, девятый и некоторые последующие подвиги получились слишком длинными, поэтому выкладываю их частями в тот же день.
Ссылка на оригинал
Ссылка на первый подвиг
Ссылка на второй подвиг
Ссылка на третий подвиг
Ссылка на четвертый подвиг
Ссылка на пятый подвиг
Ссылка на шестой подвиг
Ссылка на седьмой подвиг
Ссылка на первую часть восьмого подвига
Ссылка на вторую часть восьмого подвига
Ссылка на первую часть девятого подвига
Ссылка на вторую часть девятого подвига

Смеркалось.

Гелиосу в очередной раз удалось ловко уйти от маскирующихся под тучи переселенцев из Древней Индии. Преследователи регулярно пытались взять его колесницу в клещи и «протереть», сняв заодно пару-тройку лишних элементов. В Микенах тем временем заканчивался рабочий день, и высыпавшие на улицу жители готовились вовсю отмечать праздник, метко названный «пятницей» самим Эврисфеем. Традиционные гуляния обычно продолжались до утра понедельника, а затем удивлённые горожане пытались понять, куда делись два с половиной дня их жизни. Праздник всегда отмечался хорошо, поэтому вспомнить что-то из событий никому ни разу не удалось.

Самому идеологу, правда, было не до гуляний. В тот момент, когда самые быстрые жители уже добрались до кувшинов, чтобы начать восхвалять Диониса, царь с мрачным видом восседал на троне и играл в гляделки со своим подчинённым. Подчинённый принял вызов и сдаваться не собирался.

— Я тебе ещё раз говорю, — со вздохом произнёс Эврисфей. — Коров нужно доставить как можно быстрее.

— А я тебе ещё раз отвечаю, — в очередной раз заявил Геракл. — Что без команды я туда не пойду.

— Ты надо мной издеваешься, — раздражённо бросил царь, ударив кулаком по подлокотнику трона. — Твоя команда в запое, а племянник вообще куда-то пропал! И, между прочим, Тесей доложил, что вы устроили, и почему они сейчас так пьют.

Крыть Гераклу было нечем. Разгромивший Трою представитель редкого вида едва не снёс корабль экспедиции, когда вбежал в море. Экипаж чудом вытянул галеру на берег за якорный канат, оттащив в сторону от бегущей на них горы строительного мусора, бывшей ранее городскими зданиями. А то, что они увидели, когда вся дополнительная нагрузка свалилась с носителя, заставило треть экипажа перестать говорить вовсе, а ещё одну треть уйти в запой прямо не отходя от корабля. Ввиду отсутствия на борту вина запойные начали славить Диониса морской водой, быстро дойдя до кондиции из-за сильнейшего стресса. А последняя треть заняла очередь к микенским лекарям-психологам на несколько лет вперёд и до проведения сеанса категорически отказывалась покидать город. Судьбу Иолая Геракл решил вообще не рассказывать царю.

— Шеф, — начал герой. — Этот Герион живёт за морем. Чтобы добраться до него, мне нужен корабль. А кроме моих никто меня на борт не берёт.

— Интересно, почему? — с едва скрываемым сарказмом спросил царь. — Может быть из-за того самого случая?

— Шеф, — потупился Геракл. — Дельфинчики смотрели такими голодными глазами…

— И поэтому ты выбросил за борт всю корабельную провизию на трёхмесячный поход, — вспомнил Эврисфей.

— Шеф, вы бы видели их глаза.

— А ты бы видел глаза моряков, когда вы в порт вернулись, — строго сказал начальник. — Делать нечего. Пойдёшь пешком.

— А как я через море переберусь? — не понял Геракл.

— Импровизируй, — отмахнулся от него Эврисфей, опять не подумав, к чему может привести подобное распоряжение.

Геракл отправился в путь в тот же день, достаточно быстро пересёк Египет и оказался в Древней Ливии. Земля пустынь встретила героя недружелюбно и невежливо. Не то, чтобы сын верховного бога как-то обращал внимание на жару, но стоявший кругом запах совсем не располагал к подвигам. Более того, сей аромат, по мнению любого древнего грека, сопровождал деяния, обратные героизму и бесстрашию, что ещё больше деморализовало великого воителя. В тяжёлых раздумьях добрался он, зажимая богатырскими пальцами не менее богатырский нос, до первого крупного города. Жители встретили героя не более приветливо, чем их земли. Замотанные с ног до головы в ткань, древние ливийцы предпочли медленно вариться в множестве слоёв одежды, отпугивая мух ароматами собственных тел, чем снять марлевые повязки хоть с какого-то участка кожи и ощутить витающие в воздухе миазмы.

— Мир вам, добрые люди, — прогундосил Геракл, изо всех сил зажимая орган обоняния.

— И ты здравствуй, коль обоняние тебя не бросило, — ответила ходячая мумия в богатых тканях. — Кто ты и по какому делу прибыл в наш город?

— Я – Геракл, сын Зевса-Громовержца, — представился гость города. — А иду я к Гериону, чтобы попросить его поделиться частью стада.

Услышав ответ, зажиточный горожанин поменялся в той небольшой части лица, которая была видна Гераклу.

— Геракл? — переспросил местный житель. — Тот самый? И ты идёшь к Гериону?

— А что-то не так? — поинтересовался сын Зевса.

— Нет-нет, всё замечательно! — замахал горожанин в ответ, разгоняя скапливающиеся вокруг него миазмы. — Только, если тебя не затруднит, не мог бы ты забрать у него не часть стада, а всё?

— Как это всё? — опешил Геракл. — Мне не нужно всё стадо.

— А нам нужно, — серьёзным тоном сказал абориген, поплотнее завязывая размотавшуюся ткань на лице.

— Его коровы?

— Нет, чтобы ты их забрал куда подальше! — взорвался сторонник самопеленания. — Посмотри вокруг! Как думаешь, почему тут так пахнет?

— Кто-то переел что-то не то? — выдвинул осторожное предположение Геракл.

— Нет, — вздохнула жертва многолетней газовой атаки. — Это всё его коровы.

— Коровы? — переспросил путешественник.

— Коровы, — кивнул его собеседник, старательно кутаясь в античный костюм химической защиты. — Как ты думаешь, зачем он их разводит? Я тебе подскажу. Не для продажи молока или мяса.

Подсказка завела героя в тупик. Для чего ещё могли понадобиться коровы, как не для молока или мяса? Пожирать сорняки? Но не в таком же количестве…

— Не знаю, — честно признался он фигуре перед собой.

— А я тебе расскажу, — ответил древний ливиец. — Он продаёт то, что из них выходит.

— То есть? — спросил Геракл, шокированный настолько, что окружающие его миазмы стали не столь ощутимы. — Он что, конкуренцию Авгию решил составить?

— Нет-нет, — отмахнулся местный житель. — Герион по другой части. Ничего твёрдого или жидкого он не продаёт.

— А что продаёт? — насторожился герой.

— Газы, — фыркнул ливиец с отвращением.

— Газы? — переспросил Геракл, решивший, что у него начались слуховые галлюцинации.

— Именно. Они очень востребованы по определённым причинам. В итоге мы дышим тем, чем его коровы перд…

Внезапным порывом ветра Геракла обдало свежей поставкой ароматов с запада, и у сына Зевса потемнело в глазах. Когда он пришёл в себя, местного жителя рядом уже не было.

— Это что же получается? — задал он вопрос поляне с пожухлой травой, на которой ранее стоял собеседник. — Местные жители страдают из-за… Хватит это терпеть! Хватит разводить коров ради одного газа!

Протерев очки, на линзах которых стала скапливаться какая-то гадость, герой отправился на запад, к побережью. Поиск ответа на вопрос, зачем кому-то может понадобиться столь странный товар, Геракл решил отложить на потом. Он поднялся на бархан и бросил последний взгляд на город, который словно вымер от химической атаки. Когда же Геракл скрылся за гребнем, из-за дальнего дома появились несколько фигур.

— Как думаешь, он купился? — поинтересовался один из неизвестных, кутая лицо в ткани.

— Ставлю свою чешую, — ответил ему второй, ранее беседовавший с героем.

Несколько дней спустя Геракл добрался до побережья, став свидетелем необыкновенного зрелища: к берегу сама собой причалила огромная позолоченная лодка под золотыми парусами. Воитель медленно приблизился к роскошному судну и по слогам стал читать выгравированное на борту название.

— Бот-ше-ри…, — успел произнести Геракл, а затем пригнулся от страшного грохота за спиной.

— А ну отойди от лодки, я её первым забронировал! — послышался крик. — Ой! Нет! Не отходи! Останови! Останови их!

Обернувшись на вопли, Геракл увидел сверкающую колесницу, которая во весь опор неслась прямо на него. Четвёрка золотых коней, перепуганная воплями возницы, не пожелала возвращать управление столь истеричной и жадной личности и понеслась вперёд, игнорируя команды. Спустя пару мгновений ржуще-орущая комбинация долетела до Геракла и на полной скорости врезалась в него. Лишь невероятный героизм при совсем небольшом участии врождённой полубожественной силы спасли героя от участи многих пешеходов, оказавшихся перед транспортом с неработающими тормозами. Сильнейший житель Древней Греции схватился за дышло с позолоченной табличкой «ГЕЛ-001» и упёрся ногами, заскользив по земле в сторону ладьи. Инерции транспорта хватило, чтобы вся инсталляция «У пешехода больше мощности» въехала на палубу. Судно рвануло прочь от берега, а герою стоило огромных усилий замедлить повозку и не дать всем улететь за борт.

— Фух, — перевёл дух возница. — Если бы не ты, я бы улетел за борт. Не знаю, кто ты, путник, но спасибо тебе. Гелиос умеет быть благодарным.

Гелиос. Бог-возница. Светило Древней Греции. Светило во всех смыслах. Вечно страдающий от недостатка собеседников из-за репутации чрезмерно горячего древнегреческого парня.

— Кстати, — заметил главный просветитель. — Я тебя, кажется, где-то видел. Что тебе понадобилось на берегу западного моря?

— Я — Геракл, — представился сын Зевса, вежливо поклонившись. — Держу путь к Гериону. Царь Эврисфей попросил попросить у него одолжить часть стада. Ты не поможешь мне добраться туда?

— Да запросто! — воскликнул Гелиос, до одури уставший от однообразной работы. — Только зачем твоему царю столько коров?

— Есть у его друга один бык… — начал рассказывать Геракл, потратив на свою историю существенную часть путешествия.

— Любопытно, — признался бог-светильник. — А мы как раз прибыли.

— Это остров Гериона? — недоверчиво уточнил Геракл, оглядывая земли, вдоль которых шла ладья.

— А с чего ты решил, что он живёт на острове? — ухмыляясь, поинтересовался Гелиос.

— А где? — решил уточнить Геракл, не сильно разбирающийся в географии к западу от двух странных столбов, на котором какая-то зараза намалевала его имя.

— Сейчас увидишь, — пообещал Гелиос, командуя ладье обогнуть мыс, за которым виднелось странное сине-зелёное свечение. — Только коней отпущу.

Кони взмыли в воздух и понеслись на запад, а путешественники остались на ладье.

— Своих коней? — напрягся Геракл. — Они же сейчас всё подпалят.

— Ничего они не подпалят, — отмахнулся Гелиос. — Они за тысячи лет уже выучили маршрут. Я в колеснице присутствую исключительно традиции ради.

За мысом от взглядов пассажиров ладьи скрывалась широкая лагуна, всё побережье которой занимал огромный порт, сияющий загадочными зелёными огнями. Снующие туда-сюда суда, от мелких лодочек и до огромных галер, заполонили водную гладь и лишь каким-то чудом не сталкивались друг с другом. Подправив очки, Геракл заметил, что на суше не меньшую суету устроили люди, снующие между странными древнегрекоподобными статуями. Насторожившись, герой настроил резкость, с удивлением осознавая, что статуи на самом деле двигаются. Заглушающие традиционные звуки порта скрежетом внутренних механизмов эти колоссы занимались перемещением особо крупных грузов, размещая их на кораблях или расставляя в грузовых отсеках.

— Что это? — воскликнул Геракл, не веря собственным очкам.

— Орикалковые транспортёры, — отозвался Гелиос, осторожно лавируя между огромными тёмными кораблями с со странной надписью “AncientAtlanticSealines”, выгравированной вдоль бортов. — Впечатляет, да?

— Но как? — спросил поражённый герой, будучи не в силах оторвать взгляд от каменных гигантов.

Один из них как раз переносил огромную плиту, заставленную контейнерами размером с дом зажиточного древнего грека, с одного места на другое, просто подняв её выше зданий.

— Орикалк, — сказал Гелиос с толикой ревности в голосе. — Это что-то вроде дров.

— Никогда не слышал о таком, — признался Геракл. — В какой части Древней Греции его используют?

— А у нас его и нет. Не везут, — заметил Гелиос. — Всё на запад. Им там за него золотом платят.

— А им он зачем? — уточнил Геракл. — Тем более по такой цене.

— Ну ты и дурак, — вздохнул бог солнца, двигая ладью в сторону пассажирской части порта. — Сначала атланты продали им задёшево транспортёры и прочую технику. У западных теперь всё из Атлантиды. А теперь они вынуждены покупать орикалк втридорога. Потому что больше его никто делать не умеет.

— Хитро придумано, — признался древний грек, почесав затылок и чуть не уронив очки в воду. — А если перестанут покупать?

— Не перестанут, — отмахнулся рукой Гелиос, высматривая свободное место вокруг. — Антлантидцы их убедили, что без орикалка большая змея сожрёт солнце.

— А это возможно? — удивился сын Зевса.

— Конечно нет. Но какая разница, если те поверили? — ухмыльнулся бог, символизирующий возможный обед для большой рептилии. — Я как-то к ним пришёл, чтобы объяснить. А они, как я прибыл, друг друга стали от счастья резать.

— Друг друга? — удивился Геракл.

— Именно. Это они так праздники устраивают. Ещё сердца мне предлагали, — при упоминании этой детали Гелиоса передёрнуло. — Так что я там даже не снижаюсь. Тут передышка, и дальше до Ойкумены без посадок.

— А кони твои?

— А им что? Они без меня налегке бегают. Покружат по небу, отдохнут и вернутся вовремя.

Ладья тем временем вырвалась из хаотического скопления лодочек, даже никого не спалив, и оказалась в промежутке между двумя частями портов. Теперь Гераклу удалось разглядеть не только транспортёры, за счёт размеров возвышавшиеся над бортами высоких судов, но и склады на берегу. Построенные из странного тёмного материала, здания представляли собой большие кубы и параллелепипеды. Грани идеальных геометрических фигур ярко светились призрачным зелёным цветом, прибавляя к золотому закату неземные изумрудные оттенки. Ладья приблизилась к одному из свободных причалов и встала рядом с небольшим судном, которое как раз загружали корзинами с бусами.

— Это и есть орикалк? — осторожно поинтересовался у Гелиоса воитель и крепко задумался после кивка. — А почему он выглядит как…

— Тихо, — шикнул на него солнцеликий спутник и потянул дальше. — Не задавай лишних вопросов.

Пара направилась мимо стены, которая была щедро украшена вывесками, светящимися необычным голубоватым цветом. На одних были выведены призывы перевыполнять квартальные нормы выработки орикалка. Другие призывали обязательно посетить заведения самой экстравагантной направленности. Но больше всех внимание Геракла привлекла самая большая вывеска. Автор заявлял о желании продать конюшню, не оставив о себе, правда, никакой дополнительной информации.

— Какой странный цвет у этих табличек, — заметил Геракл. — Они как будто изнутри светятся.

— Они и светятся, — тихо заметил Гелиос. — И лучше тебе не знать, почему.

Пара двинулась дальше и миновала пожилого местного жителя в необычном бронзовом доспехе. Худой, словно скелет, он медленно брёл по своим делам, сутулясь и опираясь на светящийся зелёным цветом посох. Медленно переступая и шаркая сандалиями по дороге, старик что-то ворчал себе под нос. Геракл прислушался к бормотанию скелетообразного и крайне удивился особенностям местной мифологии.

— Проклятые божественные лентяи, — ворчал сутулый. — Надо было их на большее количество осколков разбить, может работали бы лучше. Особенно этот поганый Сероводородос.

— О чём он? — тихо спросил Геракл у Гелиоса.

— Не спрашивай, — вздохнул тот. — У них всё сложно с повериями. Нам туда.

— Кстати, Гелиос, как ты тут ориентируешься? — поинтересовался вконец потерявшийся древний грек, для которого все улицы были одинаково сине-зелёными бликами в линзах очков.

— Я рисовал им карту города, — признался создатель солнечной породы зайцев. — Мне не сложно, а им польза. Ну и подзаработал немного

— Зачем тебе деньги? — не понял герой-бессеребреник.

— Как зачем? — поразился Гелиос, даже остановившись. — Ты знаешь, сколько эти ржущие свиньи жрут?

Не зная примерных расценок на еду для божественных коней, Геракл молча пошёл дальше. Вычурность и необычность архитектуры атлантов начинала постепенно подавлять не привыкшего к подобным изыскам древнего грека. Пара обогнула большой плакат, призывающий жителей не терять бдительности и сообщать о попытках побега коварных богов с мест их вечной службы. Когда панно перестало перекрывать вид, Геракл остановился, поражённый видом колоссального здания, тускло светящегося зелёным светом сквозь щели меж чёрных плит.

— Это… что? — выдавил он из себя усилием воли.

— Это — Центр Всеатлантической Торговли, — пояснил Гелиос, направляясь к зданию. — Если хочешь узнать адрес Гериона, то нам туда.

— А почему он в форме пирамиды? — уточнил Геракл.

— Тут сейчас мода на египетскую архитектуру, — отозвался бог солнца. — Циклопы сейчас её активно тут пиарят. Ты не заметил, сколько тут монолитов и пирамид?

— Циклопы? — удивлённо спросил герой Древней Греции. — Пиарят?

— А, ты ж не в курсе, — махнул рукой Гелиос. — Циклопы тут почти всем строительством занимаются. Видишь глаз на стенах? Они тоже разместились здесь.

Геракл прекрасно видел. На каждой стороне строения у самой вершины были искусно изображены четыре огромных глаза, которые словно обозревали окрестности.

— Циклопы создали свою артель вольных строителей, — продолжил лекцию солнечный возница. — И почти что монополизировали строительство на Атлантиде.

— Не «на»! — внезапно одёрнул их прохожий в капюшоне, скрывающем лицо. — А «в»!

— П-простите, — запнувшись, пролепетал Гелиос. — О чём я рассказывал?

— Если честно, то я запутался примерно полчаса назад, — признался Геракл. — И спрашивал из вежливости.

Бог солнца долго смотрел на своего слушателя.

— Ну и Танат с тобой, — махнул он рукой. — Пошли внутрь.

Через несколько секунд после входа в главный зал Геракл пожалел, что согласился на помощь Гелиоса. Солнечный бог повёл его через непрерывно орущую толпу.

— Что они кричат? — спросил сын Зевса.

— Продают, — отозвался Гелиос.

— А что продают? — уточнил Геракл, не удовлетворённый ответом.

— Всё продают, — бросил ему бог через плечо. — Завтра начнут покупать.

— Зачем? — не понял Геракл.

— Потому что это нижние, — пояснил более опытный попутчик. — Они всё время то все одновременно продают, то одновременно покупают.

— Кто же тогда покупает?

— Вон те, — ткнул бог светящимся пальцем в сторону балконов.

— Почему они на балконах сидят, а эти внизу?

— Потому что наверху те, кто на торговле зарабатывает, а тут — кто несёт одни убытки, — поведал Гелиос.

— Так чего же они дальше торгуют, если несут убытки? — удивился Геракл.

— Потому что надеются рано или поздно оказаться на балконе, — пояснил Гелиос, указав в сторону лестницы наверх. — Нам туда. Один из Верхних может рассказать про Гериона.

Стражники, больше похожие на бронзовых скелетов со светящимися красными глазами, молча расступились перед Гелиосом, пропуская обоих в роскошное помещение. Мрак скрывал истинный размер зала, а источниками света выступали немногочисленные факелы и выход на балкон. Он оказался закрыт толстым слоем прозрачного материала, позволяющим любоваться событиями внизу и при этом защититься от исходящего оттуда шума. Отделанная золотом и драгоценными камнями мебель переливалась всеми цветами радуги, отражая как сияние колесницы Гелиоса, несущейся над Атлантидой, так и лёгкий блеск самого бога, почтившего пирамиду своим присутствием. В центре, в роскошных креслах вокруг огромного стола, разместились шестеро тощих субъектов. Они тут же повернулись к гостям, продемонстрировав такие же странные скелетные доспехи, поддерживающие их субтильные тела. Сидящие за столом были в масках, которые скрывали их лица. Испускающие зелёный свет посохи покоились на особых подставках возле каждого из них.

— Надо же, Гелиос почтил нас своим присутствием, — проскрипел один из них. — Ты обдумал наше предложение?

— Скажем так, — сухо заметил бог. — Сейчас ваше предложение становится для меня интересным. Но не по той причине, на которую надеетесь вы.

Тощий улыбнулся, буравя Гелиоса и Геракла взглядом красных светящихся глаз.

— Меняешь условия?

— Делаю сделку взаимовыгодной, — ответил бог солнца. — От вашего перехода на солнечную энергию мне ни горячо, ни холодно. Но раз я буду приносить вам выгоду, то хотелось бы и получить кое-что взамен.

Улыбка тощего стала шире.

— И что ты хочешь?

— Сущую мелочь, — сказал Гелиос. — Ему нужны коровы Гериона. А я ему должен. Поэтому моё условие: от коров мы не избавляемся, а отдаём моему другу. Для вас это равнозначно.

— Звучит приемлемо, — задумчиво произнёс один из сидящих за столом. — А кто этот ваш друг?

— Это Геракл, сын Зевса-Громовержца.

— Ах, сын того самого Зевса? — промолвил тощий. — Интересно-интересно. Не часто к нам прибывают сыновья якобы богов.

— Якобы? — уточнил Геракл, раздумывая, прихлопнуть тощего ладонью или сразу столешницей. — Мой отец, Зевс — это величайший бог всей Древней Греции и...

— Молодой древний грек, — отмахнулся тощий. — Приберегите эти рассказы для нижних. В этой комнате в существование богов не верят.

— Подождите, — сказал Геракл, ткнув пальцем в Гелиоса. — Он, по-вашему, не существует?

— Я — титан, — развёл тот руками. — Моё существование не оспаривается. Я же не считаюсь богом.

— Но как же ваша война с богами, — спросил Геракл. — Битва с Метаносом и…

— Это для них, — сообщил тощий, указывая в сторону застеклённого балкона. — И война с богами, и их разрушение на фрагменты. В самом деле, какой дурак может поверить в то, что бога можно разорвать на куски, а потом заставить эти куски прислуживать?

— А что за бог Метанос? — потерялся Геракл.

— Вы, молодой древний грек — единственный в этой комнате, кто не знает про метан и сероводород, — сухо заметил тощий. — Какие у них особенности и, главное, как они добываются. Полагаю, именно по этой причине Гелиос и привёз вас сюда.

— Вы весьма проницательны, господин Илий, — сказал Гелиос, сияние которого никак не разгоняло полумрак в зале. — Гераклу нужны коровы Гериона. А вам — чтобы Герион не мешал вам мутить свой маленький инновационный и экологичный… как это будет потом называться? Гешефт?

— Нашли кого вспоминать, — поморщился тощий. — Этим молокососам потребуются тысячелетия, чтобы развиться до нашего уровня. А вы наши предприятия их словами называете.

— Прошу прощения, — старательно скрывая улыбку, отозвался Гелиос. — Тем не менее, господин Илий, без Геракла план изначально обречён на провал. Ведь представители Газового Треста весьма внимательно следят и за вами, Солнечной Артелью, и за Ветряным Синдикатом.

В сумраке штаба Солнечной Артели Геракл едва увидел, как тощий поджимает губы. Гелиос словесно взял его за уши и принялся водить носом по грубой шкуре фактов.

— И за всеми вашими слугами — тоже, — продолжил его светительство. — А о прибытии Геракла, да и о самом его существовании, здесь мало кто знает, согласитесь.

Тощий нехотя кивнул, соглашаясь.

— И, что самое важное, — добавил Гелиос, подняв для пущей убедительности светящийся указательный палец. — Никто, кроме Геракла, с Герионом не справится.

— Убедили, — бросил тощий. — Мы согласны.

— На все изменения условий сделки, — добавил Гелиос, улыбаясь.

— На все изменения, — кивнул тощий.

— Теперь объясни, что это только что было, — строгим голосом потребовал Геракл, когда они покинули гостеприимно орущую пирамиду.

— Это была индульгенция для твоего будущего грабежа, — отозвался Гелиос, изучая указатели со странными чёрточками.

— Не понял, — потряс головой Геракл, действительно не до конца вникнув в хитросплетения интриг.

— Тут всё просто, — сказал ему солнечный титан, направившись по одной из улиц и жестом поманив героя за собой. — Власть в Атлантиде делят группы Верхних. Самые зажиточные из них — Газовый Трест. Именно он получает доход от каждого местного жителя в виде налога.

— Налога? — удивился Геракл. — Торговцы? Но почему им платят?

— Потому что иначе они все утонут, — ответил Гелиос.

— Что?! — от удивления Геракл даже остановился и повысил голос.

— Утонут, — повторил Гелиос. — Бульк, и всё.

— Но почему?

— Потому что Атлантида давно должна была утонуть. Благодаря достижениям техники им удалось отрезать поверхность своего континента от опустившейся вниз скальной породы.

— Но они всё равно должны были утонуть. Земля же не держится на воде.

— Не держится, — согласился солнечный титан, указав в сторону от себя. — И поэтому они сделали вот это.

Геракл посмотрел туда, куда указал титанический палец. И увидел ряды вкопанных в землю колонн, каждую из которых венчал огромный воздушный шар.

— Шары?

— Не просто шары. А шары с метаном. Он легче воздуха, поэтому тянет Атлантиду наверх. Поэтому они и не тонут.

— А метан, — медленно произнёс Геракл. — Они добывают из…

— Из коров, — закончил за него Гелиос. — Которых разводит Герион. И это — главное сокровище Газового Треста.

— А серодово...

— Это побочный продукт, — отмахнулся Гелиос. — Но очень удобен, потому что шары иногда лопаются. А у метана нет запаха. Зато если учуял… это самое… то можно осмотреться вокруг. И сразу ясно: кто-то не держит в себе, или шар надо заменить.

— И для того, чтобы у местных жителей было больше энтузиазма следить за состоянием шаров и меньше желания их проткнуть, Верхние и придумали историю про разорванных богов.

— Верно, — кивнул Гелиос, вновь свернув на широкую мощёную дорогу, ведущую в сторону лугов.

— А причём тут эти солнечные?

— Они разработали новую технологию подъёма Атлантиды с помощью энергии солнца, — пояснил Гелиос. — Есть ещё ветряные, те надеются использовать ветер, но какой-то у них план… ветренный. Ненадёжный, в общем.

— Я одно не понимаю, — сказал Геракл, догоняя Гелиоса. — Почему ты согласился им помогать?

— Потому что тебе должен, — ответил солнцеликий. — Луга Гериона вон там. За мной будут следить, поэтому я вернусь к ладье. Буду ждать тебя там. Не задерживайся.

Едва расставшись с Гелиосом, Геракл поспешил в сторону пастбищ, по мере приближения к которым в воздухе стали появляться знакомые нотки. Сын Зевса поднялся на холм, чтобы осмотреться, и увидел вдалеке необычные постройки, где вовсю шло надувание воздушных шаров свежесобранным газом. Геракл прикинул наиболее удобный путь, со вздохом отметив, что все пути ведут через горку с крутыми склонами, и отправился в путь. Путь, к удивлению героя, оказался недолгим, потому что буквально через пару шагов стёкла в очках вновь резко помутнели, покрывшись той самой гадостью, и величайший из сынов Зевса, споткнувшись, полетел со склона совсем по-древнегречески, произнося при этом совсем не героические выражения. По окончании спуска о скрытности можно было забыть, поэтому Геракл вскочил и, заметив приближающийся к нему рыжий силуэт, сделал то, что всегда делает древний грек в таком случае.

— Я просто подошёл спросить, как дела, — жаловался потом пастух Эвритион. — А он меня с ноги и в челюсть!

Харон молчал и продолжал работать вёслами.

Но это случилось позже, а пока что Геракл, воспользовавшись моментом, старался стереть с очков странную плёнку, стремительно накапливающуюся на линзах. Увлечённый этим занятием, он едва не пропустил появление ещё одного стража герионского стада. К счастью для полубожественного грабителя второй стражник выдал себя природным сигналом в виде лая. Повернувшись в сторону звуков, Геракл разглядел приближающуюся четвероногую фигурку.

— Ой, собачка, — обрадовался он, глядя на приближающегося охранника, и вытянул вперёд руку. — Можно тебя погладить?

Собачка на попытку погладить отреагировала странно. Подняв широкую голову она явно захотела облизать руку герою. Геракл, конечно же, обрадовался такой симпатии со стороны незнакомого пса и повернул руку ладонью вперёд, давая себя обнюхать. Но вместо носа он, к своему удивлению, ощутил два уха с разных сторон от ладони и невольно сжал пальцы, поймав органы слуха бегущего пёсика.

Если бы верный Гериону пёс по кличке Орф бежал помедленнее...

Если бы Геракл увидел, что у пса две головы…

Если бы Геракл вытянул руку чуть пораньше…

Если бы, если бы, если бы. А так Орф сидел в ногах у Эвритиона на лодке и жалобно выл о том, как коварно подслеповатый ворюга свернул ему обе шеи разом.

Четвероногая тушка тихо хрустнула и рухнула удивлённому герою под ноги. Геракл, на время остолбенел от буквально уморительной реакции на свою попытку приласкать друга древнего грека и едва не пропустил появление следующего участника волшебного представления. Первоначально сын непризнанного бога принял его сразу за нескольких атлантов, стоящих рядом. Но затем, протерев очки, он понял, что это единый в трёх лицах Герион, имеющий шесть ног, шесть рук, три туловища и одно пузо. Первое туловище, самое толстое, вооружённое огромной палицей, недобро ухмыльнулось, глядя на незваного гостя. Третье, самое тощее, держало в дрожащих руках лук, подрагивая парой своих ног. А второе, с копьём и щитом, почесало краешком средства защиты нос.

— Бамбарбия, — сказала вторая голова, воткнув копьё в землю и покачав указательным пальцем.

— Не понял, — честно признался Геракл.

Головы переглянулись.

— Киргуду, — добавила вторая, проведя пальцем по собственной шее.

Это Геракл понял, но не подал виду, анализируя странную троицу. А затем, сделав резкий шаг вперёд и размахнувшись собственной дубиной, заорал во всё горло. Третья голова, взвизгнув от ужаса, развернула своё туловище и припустила вдаль, уволакивая опешившую вторую и попытавшуюся упираться первую. Всё-таки у страха не только глаза велики, но и ноги сильны.