Перевёрнутый мир. Глава 8: Зов надежды⁠⁠

Предыдущая: Перевёрнутый мир. Глава 7: Ультиматум

Главный зал потонул в гуле сотен голосов. Каждый лабореец знал произнесённые Сапием строчки, но за долгие годы, прошедшие с тех пор, как они впервые были произнесены, Пророчество превратилось в несбыточную легенду, которой суждено было исполниться разве что в бесконечно отдалённом будущем. Люди взволнованно гадали, как же можно призвать Детей Фейберуса, почему этого не сделали раньше, да и вообще, неужто пришло предначертанное время великих деяний и перерождения мира?

— Рейн, этого нельзя делать! — из-за шума подбежавший Беллум мог быть уверен, что его никто не услышит. — Ты что, не помнишь, что произошло в прошлый раз?!

— На этот раз всё будет иначе, — Сапий посмотрел в глаза старому другу. — Гюнтер! Мы столько лет жили в постоянном страхе — перед Бездной, перед прошлым, и даже перед собственной Судьбой! И ради чего? Лишь чтобы откладывать неизбежное! Это нападение — знак свыше. Знак, что нам, наконец, надлежит начать цепь событий, что приведёт либо к окончательной гибели мира, либо к его возрождению. Неужели ты не веришь мне?

— Я верю тебе, — мрачно сказал Великий Воитель. — Но разве ты сам только что не допустил гибель мира в случае, если мы ошибёмся?

Верховный Правитель ничего не ответил и вновь поднялся на ступени, чтобы оглядеть толпу. Разумеется, подобная новость вызвала волнения и вопросы. Но сейчас нельзя было отвлекаться на мелочи — на кону стояло далеко не только выживание лаборейского народа.

— Друзья мои! — воскликнул он, и толпа немного притихла. — Согласно Пророчеству, чтобы призвать семерых Детей Фейберуса, нужно семь чистых душ. Семь проводников, что будут связаны с ними нерушимыми узами. Они должны будут отыскать Повелителей и собрать их вместе. Это задача не для слабых духом, и потому я прошу выйти вперёд тех, кто готов, если потребуется, отдать свои жизни ради общего блага.

— Я готов! — не колеблясь ни секунды, воскликнул Мартин и гордо выпрямив грудь подошёл к старейшинам. — Я воин, и я не боюсь умереть!

— Храбрости тебе не занимать, это я уже понял, — усмехнулся Чарльз Люфт. — Вот только не серчай, но ты ещё вчера был простым десятником. Одной отваги маловато, чтобы сражаться с таким врагом. Если не возражаете, я возглавлю команду. У меня есть опыт в таких делах.

Прищурившись, Сапий кивнул и жестом подозвал его.

Когда Воеводы встали рядом, осматривая толпу в поисках новых добровольцев, Фил вдруг ощутил странный порыв души. К счастью, он вовремя его подавил: если кто и подходил для столь опасного дела, то только Лараты, сильные и храбрые воины. А что он? Обычный Арбайт-лентяй, один из сотен ничем не примечательных обывателей, что выжили сегодня. Не герой, не воитель и не лидер. К тому же, стоящая рядом Эрика с таким волнением смотрела на Мартина, что бросить её одну он никак не мог.

Внезапно из толпы раздался возмущённый голос:

— Пропустите! Дайте пройти!

Вперёд выбился не кто иной, как Юлиус Кассий, чьи идеально уложенные волосы растрепались, а строгий костюм помялся и был весь в пыли.

— Что за неорганизованный отбор вы тут устроили?! — выпалил он, но тут увидел старейшин, остолбенел, поправил покосившийся значок и гордо отчеканил. — Как представитель Министратов, я прошу сделать меня частью исполнительной группы по призыву Детей Фейберуса! Такие значительные мероприятия следует проводить в соответствии со всеми необходимыми инструкциями и под присмотром служащих соответствующего ранга!

— Мы можем выбрать кого-нибудь другого? — с надеждой спросил Мартин.

— Это опасное дело, и раз уж этот ответственный Министрат решил принять в нём участие, мы можем только восхищаться его храбростью, — возразил Сапий.

"Храбростью? Ха! Не смешите меня!" — с презрением подумал Воевода. — "Этот фигляр просто хочет выслужиться! Да при первой серьёзной опасности он даст дёру!"

Юлиус встал в один ряд с ними, бросил на Мартина высокомерный взгляд и демонстративно отвернулся. Тем временем других желающих не находилось, и потому стоящий в первом ряду Томас Коллер осторожно вышел вперёд. Он немного отмылся от сажи, но всё же одежда и манеры выдавали в нём Горака, и потому многие смотрели на него с неприкрытым пренебрежением.

— Я извиняюсь… — он коротко поклонился Сапию, который чуть ли не единственный смотрел на него добродушно. — Я пойму, если из-за моей касты вы меня не примете… Но я был главным инженером в своей бригаде, и я неплохо разбираюсь в механике! А в таком деле всякое может понадобиться!

— Сейчас настало такое время, когда уже не играет роли, Министрат ты, Арбайт или даже Горак, — улыбнулся Верховный Правитель. — Тем более задача, на которую ты подписываешься, стократ искупит любые твои грехи. Твоё предложение принято, Томас.

Просияв, инженер встал в ряд с остальными членами команды. Юлиус брезгливо отодвинулся в сторону, Люфт пожал плечами, а Мартин прищурился.

"Невиновных Гораков не бывает, а значит этот Томас — вор, убийца или клятвопреступник, притом недавно осужденный. Не думаю, что смогу смотреть на него как на товарища".

А тем временем сердце Фила с каждой секундой билось всё чаще и чаще. На дело подписывались не только солдаты, но и люди, которые ни разу не держали в руках оружия. Они просто выходили вперёд и становились героями, которые исполнят древнее Пророчество — а он так и останется стоять в толпе. Но с другой стороны — все они могли погибнуть, а эта затея с Детьми Фейберуса вполне могла обернуться пшиком, потому что туприссий разберёт эти древние легенды, старейшины могли что-нибудь напутать, да и вообще, в пророчества он не верил. Но всё-таки…

— Похоже, в команде будут люди из самых разных каст. Это символично, — подметил Сапий, оглядев разношёрстную компанию. — Я думаю, вам не помешает Визарат, который будет изучать и анализировать всё, с чем вы столкнётесь на нелёгком пути. И кроме того он возьмёт на себя обязанности врачевателя, если кто-нибудь будет ранен. Вот только проблема…

Он оглядел зал и разглядел всего несколько Визаратов, да и те стояли в отдалении и о чём-то говорили между собой, не слишком заинтересованные принять участие в затее. Основная масса учёных находилась там, где и привыкла жить — в Кристальных Башнях, самом отдалённом районе Лаборума. Никто бы не удивился, если бы оказалось, что они вообще не заметили вторжения, слишком занятые своими исследованиями, чтобы банально выглянуть в окно.

Внезапно подал «голос» Тьюрис, который принялся по своему обыкновению быстро жестикулировать. Его помощник-альб поначалу смотрел на руки старика привычным безразличным взглядом, но потом на его лице появилось удивление.

— Господин Тьюрис хочет, чтобы... Чтобы я стал членом команды, — неуверенно сказал он и тревожно огляделся.

— Он? — удивилась Керда, обращаясь к старику. — Лабберт, ты же не сможешь нормально жить без помощника!

— Мою жизнь в любом случае нельзя назвать нормальной, — сохраняя спокойствие, перевёл его жесты Визарат. — Не волнуйся, толку от меня всё равно немного. А вот Оливер… то есть, я… буду полезен команде.

— Оливер, а ты сам согласен принять участие? — поинтересовался Сапий.

— Я сделаю всё, что прикажет Великий Мудрец, — после небольшой паузы смиренно произнёс альб.

Видя, что Тьюрис жестами пытается отослать своего помощника в ряды избранных, Беллум сделал знак стоящему неподалёку суровому гвардейцу с командирской лентой, чтобы тот подхватил еле стоящего на ногах старика. Оливер безмолвно встал рядом с остальными, даже не посмотрев на них.

"Странный он тип, — подумал Мартин. — Такое впечатление, что ему вообще на всё наплевать. Как будто ходячая кукла вместо живого человека. Интересно, если бы Тьюрис приказал ему броситься в Бездну, он бы и это сделал?"

— Визарат есть, Министрат есть… — задумалась Керда. — Но что же это за команда, которой предназначено найти самих Детей Фейберуса, если у неё нет нравственного ориентира? Им нужен пастырь, направляющий их на путь веры! Миротворец, который будет предотвращать ссоры и давать советы тем, кто в них нуждается. Братья и сёстры из Храма Фейберуса! Кто готов взять на себя это священное бремя?

Группы Санктов начали быстро двигаться к передним рядам. С одного края показались коротко подстриженные монахи-мужчины сурового вида, а с другого — жрицы в длинных балахонах с капюшонами. Несмотря на изначальное рвение, подойдя ближе, они в нерешительности останавливались, словно каждый из них сомневался, достоин ли он такой великой миссии. Но когда начало казаться, что ни у кого из них не хватит духу вызваться, у Фила вдруг перехватило дыхание. Медленно и робко, со стеснительной улыбкой вперёд вышла Мария Райнхайт.

"Почему она? Неужели из всех десятков Санктов в этом зале не нашлось никого другого?! А может… Что если это Судьба?!"

— Воистину, настало время чудес! — улыбнулась Керда. — О дитя моё, ты столь юна, и всё же не страшишься ни Тьмы, ни смерти!

— Я не страшусь, ибо Свет Фейберуса всегда в моём сердце, — смиренно поклонилась Мария и поспешила занять своё место с краю.

— Итого шестеро, — заключил Сапий. — Не хватает одного. Что ж, последний избранник. Мы ждём тебя.

Мир вокруг замер. Голоса со всех сторон стихли, и Филиус Шефер остался наедине со своим дыханием. Возможно, сейчас он делал выбор всей его жизни. Безопасность или приключения? Безвестность или слава? Одиночество или…

Он поднял глаза и встретился взглядом с Марией, которая снова его заметила. Что она думала? Что он трус, неспособный просто сделать шаг вперёд? Или она, будучи куда лучшим человеком, чем он сам, не стала бы осуждать его за бездействие? Это было уже не важно: Фил осознал, что если останется на месте, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Фил! Что ты?.. — в ужасе воскликнула стоящая рядом Эрика, когда он уверенно сделал шаг вперёд.

Было видно, что этого не ожидал никто: Мартин и Люфт раскрыли рты, Беллум, который, судя по всему, отказывался воспринимать происходящее всерьёз, презрительно усмехнулся и отвёл взгляд, и только Сапий еле заметно кивнул.

— Чем же ты собираешься помочь команде? — с интересом спросила Керда.

— Я… — тут Фил запнулся, потому что даже не успел подумать о веской причине, по которой его должны были взять. — А... А я буду всё записывать! Вести летопись нашего подвига!

— Летописец, значит, — снисходительно улыбнулся Сапий. — Да будет так.

Фил встал рядом с Мартином, который удивлённо на него покосился. Эрика, явно не ожидавшая, что оба её друга вызовутся на это опасное дело, закрыла рот рукой.

"Дурак ты, Филиус! Как пить дать убьют! И ради чего — дурацкого Пророчества!"

— Итак, добровольцы отобраны, — провозгласил Верховный Правитель. — Семь героев, семь чистых душ, что призовут Детей Фейберуса, которые сокрушат захватчиков из Бездны и возродят мир!

Люди смотрели на избранных с благоговением, что было довольно странно, учитывая, что несколько секунд назад всего один шаг отделял каждого из них от того, чтобы встать с новоявленными героями в один ряд. Но большинство просто стояло в нерешительности, пока Сапий звал добровольцев.

Фил позже много думал о том, почему вся толпа сразу же не ринулась вперёд. Может, они боялись? Или не видели в этом смысла? А может, просто не хотели менять свою размеренную и спокойную жизнь, даром что она уже была разрушена захватчиками из Бездны? Так или иначе, но вышло всего семь, и теперь пути назад не было.

Внезапно стоящий рядом Беллум, который последние несколько минут выглядел так, как будто вот-вот взорвётся, не выдержал и воскликнул:

— И это — герои, которые должны спасти мир? Двое вояк, очкарик, преступник, переводчик, святоша и мальчишка?!

— У них хватило мужества вызваться на это дело, — спокойно кивнул Сапий. — Значит, они подходят.

— Ну всё, с меня довольно! — Великий Воитель пришёл в ярость. — Ты не имеешь права отбирать кого попало только потому что они составляют занятную коллекцию! На кону стоит судьба не только Лаборума, но и всего мира, а ты превращаешь всё в игру!

— Решение окончательное. Всё сделано согласно Священным Текстам. Их выбрал не я, их избрала сама Судьба.

Рявкнув себе под нос что-то совсем неприличное, Беллум пошёл к движущимся комнатам. Керда хотела было его окликнуть, но Сапий остановил её:

— Не стоит. Каждый имеет право на своё мнение. Гюнтер всегда скептически относился к предсказаниям, считал их выдумкой глупцов или чьим-то коварным планом. Я не в силах разубедить его, ибо я руководствуюсь лишь Верой в Свет, Творцов и Судьбу, что была предначертана этому миру с самого его сотворения.

— И я Верую, — кивнула Верховная Жрица. — Но Пророчество могло быть неверно истолковано.

— Выбора у нас в любом случае нет, — вздохнул Верховный Правитель и обратился к толпе и семи избранным. — Начнём же ритуал призыва! За мной, чистые души...

В предвкушении чего-то великого и мистического Избранные направились вслед за старейшинами к движущимся комнатам. Когда они зашли в просторную кабину, Фил оглянулся на главный зал. Санкты готовились провести массовую молитву. Весь лаборейский народ собрался поддержать ритуал в едином религиозном порыве. А затем Сапий нажал на кнопку с человечком в центре панели, и они начали подниматься. Члены только что созданной команды не спешили знакомиться и старались смотреть куда угодно, но только не друг на друга.

Наконец, движущаяся комната остановилась. Судя по времени подъёма, они уже были глубоко над поверхностью тверди. По узкому коридору, освещённому тусклыми тёмно-красными кристаллами, старейшины отвели Избранных в прекрасное и удивительное место. Они очутились в круглом зале, меньшем, чем нижний, но куда причудливее. По стенам его, освещённые разноцветными кристаллами, стояли статуи могучих Детей Фейберуса.

Одна изображала огненного воина, по обе стороны от которого в больших жаровнях горело настоящее пламя. Вторая была объята холодом, а её голову и плечи покрывал снег, который обычно можно было увидеть только на заледенелых нижинах башен. Третий воин был грубо вытесан из цельной каменной глыбы. Четвёртый зарос зелёными лианами и ветвями, а восходящий поток из хитроумных механизмов заставлял колыхаться его плащ. Пятая статуя изображала воительницу — могучую, высокую и окружённую потоками воды. У шестого меж пальцев били маленькие молнии. Был здесь и седьмой монумент, но он отличался от остальных: у статуи героя, сжимавшего в руках меч, не было лица, а окружали его только обыкновенные жёлтые кристаллы. На стенах от каждой статуи уходила вверх резьба, линии которой переплетались друг с другом и соединялись в центре купола на потолке, будто разделяя его на семь сегментов.

В середине зала, напряжённо глядя на статую безликого воина, уже стоял Беллум. Увидев избранных, он только покачал головой и поднял глаза к потолку. Потрясённые красотой этого места, Избранные разбрелись по залу, любуясь статуями легендарных Детей Фейберуса. Никто из них не подозревал, что в недрах Цитадели спрятано нечто подобное. Филу это показалось действительно странным, так что он подошёл к Сапию и спросил:

— Что это за место?

— Это, друг мой, самое важное место во всём Лаборуме, — многозначительно сказал Верховный Правитель и громко обратился ко всем. — Оно называется Святилищем. Эта Цитадель была построена с единственной целью — защитить это место. Если враги прорвутся сюда, всему миру придёт конец. Когда вы найдёте Детей Светоносного и попросите их защитить наш народ, вы обязаны рассказать им и о том, что если случится самое худшее, они должны пожертвовать всем, но не дать врагам проникнуть в этот зал.

Фил не понял ничего, кроме того факта, что это Святилище зачем-то нужно оберегать, хотя на первый взгляд здесь не было ничего, кроме семи статуй. В голову Арбайта даже закралось подозрение, что Сапий что-то скрывает, но он сразу же отогнал от себя подобные мысли:

"Да как я вообще могу ставить под сомнения его слова?! Он наш вечный лидер, старейший и мудрейший из лаборейцев! Он точно знает, о чём говорит!"

— Не будем терять времени, — сказал Сапий. — Избранные! Каждый из вас должен выбрать одного из семи Детей Фейберуса. Вы будете связаны нерушимыми узами и таким образом сможете отыскать их.

Члены команды начали осматриваться, выбирая себе подходящую статую. Мартин без колебаний подошёл к огненному воину: судя по целеустремлённому и отважному выражению на каменном лице, этот парень точно был настоящим храбрецом, который не остановится ни перед чем, дабы защитить лаборейский народ. Чарльз Люфт, вздрогнув, подошёл к Повелителю Молний. Томас, долго и напряжённо всматриваясь в лица воителей, выбрал каменного гиганта. Мария избрала Повелительницу Воды, возможно, из-за того, что она тоже была единственной женщиной среди своих соратников. Юлиус, который выглядел очень растерянно, по какой-то причине подошёл к Повелителю Воздуха. Оливер сразу встал напротив ледяного воителя и не сводил глаз с его спокойного лица.

Филу достался безликий воин — первенец Фейберуса, чьё имя было давно утеряно. Собственно, он был даже этому рад: у большинства членов команды так или иначе имелись качества, схожие с таковыми у персонажей легенды. Но вот сам Фил был совсем обыкновенным, ничем не примечательным Арбайтом (если не считать его вечное нежелание работать), а потому безликий герой, о котором в Пророчестве не было никаких подробностей, хорошо ему подходил. Вот только, глядя на статую, он чувствовал себя странно: в этом лишённом всякой чёткости образе словно было нечто неумолимо знакомое.

— Чтобы призвать Детей Светоносного, вы должны одновременно коснуться их священных алтарей, — пояснил Верховный Правитель. — Верьте в Судьбу, позвольте своим стремлениям стать реальностью и воззовите к небесам, что ныне именуются Бездной!

Приглядевшись, Избранные увидели у ног каждой из статуй небольшой постамент как раз подходящей высоты, чтобы положить на него ладонь. Все семеро оглянулись друг на друга, не решаясь начинать первыми. Совершенно неожиданно для себя самого Фил решил взять инициативу в свои руки и положил ладонь на алтарь. Следуя его примеру, так поступили и все остальные. И в этот момент Беллум, стоящий за спиной Сапия, не выдержал и чуть ли не взмолился:

— Рейн! Неужели нет никакого другого пути?!

Вместо ответа старец лишь еле заметно улыбнулся.

Поначалу Филиус ничего не почувствовал, но затем на алтаре проявились светящиеся символы, а его ладонь словно прилипла к ним. Глаза статуй и кристаллы за их спинами тоже воссияли, и Избранные ощутили, как неведомая сила разливается по их телам, соединяя их души и стремления в единое целое. И тогда они мысленно воззвали к Детям Фейберуса, и их мольбы обрели форму единого потока энергии, который пронёсся вниз по всей Цитадели и нашёл выход на самой её нижине.

Шпили, направленные в Бездну, засияли, и испущенный ими ослепительный луч устремился вниз, прорезая мрак, и виден он был и Элизиане, в недоумении прильнувшей к иллюминатору своей каюты, и тому, кто ещё только спешил к Лаборуму, желая заполучить сокрытую там силу, и всем обитателям разрушенного мира, что ещё не разучились видеть. Спустя несколько секунд луч оборвался и потонул в Бездне, и как только его след исчез, где-то там, глубоко во мраке, что-то вспыхнуло в ответ.

И тогда шесть лучей вознеслись из Бездны, и огненным дождём они обрушились на Лаборум, и все люди, что прятались в Мануфакторуме, Лесу Ветряков и на нижинах Кристальных Башен возликовали, ибо поняли они, что прибыли Дети Фейберуса, которым предначертано одолеть захватчиков и спасти мир.