Ответ на пост «Случай из жизни»
В книге "Железный дождь" В. Курочкина (если кто не знает, это автор "На войне как на войне") есть такой эпизод, приведу его полностью.
============================================
Два немца подходили к нему, выставив перед собой автоматы. Они приблизились вплотную, остановились и долго смотрели на грязного, измученного, беспомощного русского фельдфебеля, Сократилин слышал их дыхание, чувствовал запах табака и еще чего-то приторно-кислого. Потом один из них постучал носком сапога по подметке сократилинского сапога.
— Der Russe lebt. Er stellt sich nur an.{13} Русский жив, а притворяется мертвым.
— Ihm sind die Beine gebrochen{14}, У него ноги перебиты. — сказал второй.
— Gib ihm den Gnadenschuss{15}. Надо пристрелить.
— Warum, Jurgen? Wir sind doch keine SS{16}. Зачем, Юрген? Мы же не эсэсовцы.
— In der SS sind aber Kerle. Wieviel sind heute gefallen?{17} Эсэсовцы — парни что надо. Сколько их полегло?
— Lass die SS Verwundete abschissen. Sie lieben sowas{18}. Ну вот пусть эсэсовцы и добивают раненых. Они это дело любят.
— Werde nur nicht philanthropisch, Schieman, — проворчал Юрген.— Wenn ich ihn kalt mache, desto besser fur ihn{19}. Не разводи филантропию, Шиман. Если я его прикончу, ему же лучше будет.
Сократилин, разумеется, не понимал их разговора, но интуитивно чувствовал, что все, конец! В одно мгновение пронеслась перед глазами вся его жизнь. И только сейчас он увидел, насколько она у него была короткой и серенькой. И так ему стало обидно за свою жизнь и так стало жаль себя, что горло сдавили спазмы и тяжелые, крупные слезы покатились по грязному, заросшему лицу.
— Er weint. Komm, nimm das nicht auf dein Gewissen{20}. Он плачет. Пойдем. Не бери на душу лишнего греха.
Юрген сухо рассмеялся:
— Fur ein toten Bolschewiken vergibt mir der Fuhrer alle Sunden{21}. За одного убитого большевика мне спишет фюрер все грехи.
— Dann aber dalli. Mach schon{22}. Тогда не тяни. Кончай скорее.
Сократилин не слышал, как щелкнул спусковой крючок и как затвор уткнулся в патронник. Зато отчетливо слышал, как немец выругался.
— Wird s bald?{23} — спросил Шиман. Ну что ты копаешься?
— Hab Sand in der MP{24}. Песок набился в автомат.
— Woher der Sand?{25} Как же он туда попал?
— Ich habe es fallengelassen... Gut, komm. Lassen wir ihn den Himmlerbrudern{26}. Да я его уронил... Ладно, пошли. Оставим его ребятам Гиммлера.
— Naturlich. Ich sagte ja{27}. Конечно. Я же тебе говорил.
Сократилин слышал, как они уходили. Но все еще боялся пошевелиться, открыть глаза. Он понимал, что его пощадили. Но почему? Над этим думать не было ни сил, ни желания. Со смертью он смирился и принимал, ее не только как неизбежность, но и как избавление от всех мук и страданий. И вот, когда он остался жить, ему вдруг стало страшно, у него затряслись ноги, и тело покрылось густым и липким, как клей, потом.
=================================================
В.А Курочкин "Железный дождь". 1967 г.