Омск: вы меня не так поняли!
Заголовок — шлак, но я другого не придумал. Историю мне рассказал в буквальном смысле этого слова человечище, невероятного роста и ширины плеч (и столь же острого ума) доктор-анастезиолог из города Омска, некто А.
С ним мы познакомились еще в Астане, где он жил и практиковал до своего переезда на историческую родину. Я, будучи восьмиклассником, сидел в кабинете информатики родной 15-ой школы им. Александра Матросова (она же: медицинский лицей) — и старательно в Adobe Photoshop вырезал из фотографии собственную маму, чтобы разместить её на фоне парижских достопримечательностей.
А. тогда подрабатывал в нашей школе «главным по тарелочкам» — умел и ОС переустановить, и расписание сверстать, и принтер настроить. Врач, пусть и заведующий отделением гемодиализа, в те годы зарабатывал чуть менее, чем нихера — а потому должен был работать еще где-то.
Так мы и пересеклись — я фотографию редактирую, а он за моей спиной стоит, на стену облокотившись, смотрит. Надо отметить, что А. матом не ругался — он им витиевато разговаривал, причем — со всеми. И даже с директором нашей школы, Валентиной Ильиничной, женщиной волевой и безапелляционной. От подобной манеры разговора Валентина Ильинична шла красными пятнами, но А. сильно уважала и только просила сдерживаться при детях.
Стоит, значит, он за моей спиной и таким напряженным-напряженным голосом мне говорит:
— Простите, молодой человек, позволю себе спросить — кем приходится вам эта женщина на фотографии?
Я оборачиваюсь и детско-восторженным голосом отвечаю:
— Мама моя!
А. облегченно выдыхает и говорит в ответ:
— Слава Богу, что уточнил. Хотел сначала спросить: «Что за блядь расщеперилась?».
Так случилось наше знакомство. До его отъезда на ПМЖ в славный город Омск я успел поработать санитаром на практике в отделении гемодиализа, где заведовал А. — а потом он умчал в новую жизнь, где переквалифицировался в анастезиолога (считаю, что лучшего, ибо знаниями и опытом обладал колоссальными).
Так вот, в медицинском учреждении славного города Омска, где работал А., одними из первых в России стали делать женщинам пластику влагалища — послеродовую, чаще всего. Технически операция выглядит так — даме ушивают влагалище до мышиных размеров, а потом специальным прибором разрабатывают до приемлемого состояния.
Специальный прибор — это, разумеется, фаллоимитатор, который каждая пациентка в индивидуальном порядке должна была приносить с собой. А уже им орудует врач, пока пациентка терпеливо лежит (сидит?) на гинекологическом кресле.
Напомню, что это рубеж 2010-ых, благосостояние россиян растет — но сей девайс еще не все могут себе позволить купить. Поэтому на процедуру НЕКОТОРЫЕ пациентки приносят крепкий зеленый огурец необходимого размера и презервативы. На мытый огурец одевается презерватив — и можно приступать.
В общем, подводка есть. Теперь суть истории — устроилась в их учреждение санитаркой бабуля, божий одуванчик, лет 70-ти. И заимела манеру при мытье полов в кабинеты врачей входить без спроса, как есть, мол, чего я тут у вас не видела?
И вот она, ситуация — входит без стука бабуля с ведром своим в кабинет врача-гинеколога, где как раз доктор проводит соответствующие манипуляции над пациенткой. В руках — крепкий, крупный огурец с презервативом на нем.
Бабуля смотрит на доктора. Доктор смотрит на бабулю. И вдруг бабка бросается наутек!
Картина маслом — город Омск, больница. По коридору несётся семидесятилетняя бабулька с ведром и орёт:
— ПОМОГИТЕ! НАСИЛУЮТ! НАСИЛУЮТ!
А за ней бежит доктор в белом халате, держит в руке зеленый огурец с презервативом — и кричит:
— Бабушка, подождите! Остановитесь! ВЫ ВСЕ НЕ ТАК ПОНЯЛИ!