О нетрадиционном применении строительного инструмента, или пьяница-мать – горе в семье⁠⁠

С малых лет Тарас хотел стать бизнесменом. В его понимании это был человек, который днями катается на большой, красивой и обязательно черной машине, ничего не делает, и у него в холодильнике полным-полно колбасы с бананами. К сожалению, холодильник родителей Тараса похвастаться тем же самым не мог – чаще всего в нем пахло застоявшейся кислой капустой и открытой банкой сайры, приобретшей цвет темного шоколада от длительного соприкосновения с воздухом. Сами же родители большим и черным машинам предпочитали пешую ходьбу до ларька и обратно, с последующими возлияниями в компании таких же соседей. Далее опционально – или мордобой, или исполнение белогвардейских песен под гитару, с обязательным плачем Ярославны о неоцененных гениях из числа присутствующих и погрязшем в корысти окружающем мире.

Дело в том, что и мама, и папа у Тараса были людьми творческими: маму в свое время выгнали из драматического театра, где она трудилась гримером, а папа окончил художественное училище. Оба к тридцати с небольшим начисто проиграли в борьбе с алкоголизмом, и в какой-то момент их вклад в отечественное искусство перестал перевешивать запои с трясущимися после пьянки руками. И если первое вполне творческому работнику простительно, то второе убийственно что для художника, что для гримера.

Тарас вырос мальчиком умным, целеустремленным и твердо для себя решившим не повторять путь родителей. Равно как и получившим отвращение к вредным привычкам, богеме, искусству в целом да и людям вообще. Что ему никак не помешало к тридцати замутить неплохой бизнес – правда, не совсем законный. Тарас организовал нехилую такую ферму по выращиванию конопли. Десятки сортов, научное обоснование процесса, дорогостоящее оборудование и серьезный подход к делу давали в сухом остатке качественный продукт, пользовавшийся устойчивым спросом на рынке.

Однако любое производство наркоты рано или поздно упирается в проблему сбыта. Вырастить – при известном умении дело нехитрое, а вот сбыть, да еще при этом не попасть в поле зрения бдящих правоохранителей – задача куда как более серьезная. Именно поэтому Тарас, понимая свою некомпетентность в этом вопросе, нанял Сережу – бывшего опера уголовного розыска. Так сказать, заместителем по вопросам безопасности. В функционал последнего входило подыскивать каналы реализации товара и следить за тем, чтобы эти самые каналы были максимально безопасны и не привели в итоге их создателей на казенные харчи.

Несколько лет все шло неплохо, вышли на стабильный доход, и думали расширять производство, но произошел неприятный эпизод. Один из крупных оптовиков, пользовавшийся определенным доверием со стороны компаньонов, взял крупную партию товара и пропал с концами. Так как работали с ним на протяжение длительного времени, то товар отдали за половину стоимости, договорившись об оплате второй половины после реализации стаффа. Сумма долга приближалась к трем миллионам рублей, и несмотря на то, что цифра эта была не столь значительна в масштабах бизнеса, в плане репутации она значила многое. Один раз позволишь себя кинуть, и потом каждая собака будет знать, что «вот с этим клоуном можно и не рассчитываться», и вообще за человека не держать.

Перед Сережей была поставлена оперативно-боевая задача: найти, вытрясти бабло, и максимально жестоко покарать, оставив, однако, в живых – в назидание всем прочим, так сказать. За дело зам по безо взялся с энтузиазмом: все-таки на протяжение шести лет жизни искать и карать было его основной задачей, и делать у него это получалось неплохо. И если бы не одна неприятная история с гнусным терпилой, который сначала обещал деньги за поиск похищенного у него имущества, а по достижению результата попытался соскочить с обещания с помощью упырей из гестапо, то Сережа и дальше бы с гордостью носил погоны родного ведомства. Но – не срослось. Впрочем, об этой истории как-нибудь в другой раз.

Итак, Сережа злыдня нашел, и чтобы с толком, чувством и расстановкой выяснить причины, подвигнувшие надежного когда-то оптовика так некрасиво поступить по отношению к своим партнерам, уволок его в небольшой загородный дом, где посадил в подвал и дал время на размышления. И, разумеется, сообщил Тарасу о выполнении первой части задания. Настроение у Тараса в тот день было плохое, что-то в чем-то у него не складывалось, и он пожелал лично принять участие в экзекуции. И вот два абсолютно трезвых гражданина сели в принадлежащий одному из них на праве собственности автомобиль «Тойота Камри» и двинули в загородный дом. Смеркалось.

***

К приезду товарищей барыга растаял, как сливочное масло в сотейнике. Он был готов отдать и долг, и еще столько же сверху в обмен на свободу, но по мнению Тараса, это было бы непедагогично. Маленько размявшись с помощью резиновых дубинок и ног, обутых в берцы, отлили пленника холодной водичкой, и прозвучало предложение сломать ему пальцы. Предложение было вынесено на обсуждение и коллегиально принято решение – идея стоящая. Для ломки пальцев приспособили обычные тиски, какие у каждого второго стоят в гараже. Пальцы ладонью наружу на уровне второй фаланги зажимались в тиски, фиксировались, после чего наносился резкий удар дубинкой по основанию ладони. Чтобы, как говорится, не тратить время по отдельности. На второй руке пальцы кончились, и Сережа предложил остановиться.

Мол, и так достаточно – в конце концов, каналы сбыта у барыги хорошие, совсем его инвалидом оставлять неразумно, пусть работает и отрабатывает. Тарас в ответ на это саркастически поинтересовался, кто из присутствующих хозяин бизнеса, а кто – наемный работник, и напомнил, что «когда хватит» – решать ему. А если тут у кого-то вялые яйца и человеколюбие проснулось, то этот кто-то может подняться в дом и попить чаю, например. Не мешая взрослому дяде делать то, что должно. Сережа плюнул и ушел.

Вернулся он в подвал через полчаса, ровно в тот момент, когда Тарас с помощью шуруповерта на медленной скорости вкручивал в икроножные мышцы своего гостя желтого цвета винты. По свидетельству Сережи, на внешние раздражители в этот момент Тарас реагировал слабо, и только счастливо улыбался, как ребенок, которому подарили долгожданный конструктор. На Сережину попытку Тараса остановить словами, последний какое-то время не реагировал, а когда коллега попытался применить физическую силу, оставил свои манипуляции с шуруповертом, нанес Сереже удар в нос, чем его дезориентировал, и достал из наплечной кобуры незаконно хранимый им пистолет Макарова. Убедившись, что намерения начальника применить оружие абсолютно реальны, Сережа встал из подвала на лыжи, и выбежав из дома, сел в машину.

Доехав до города, оставил Камри во дворе многоквартирного дома, переодел куртку на мастерку с капюшоном, и побежал по улице. Обратившись к первому же встречному прохожему, попросил того вызвать полицию по такому-то адресу и сообщить, что там вооруженный огнестрельным оружием псих пытает человека. На вопрос прохожего, почему он не хочет позвонить сам, ответил, что очень торопится, и просит проявить гражданскую сознательность. Гражданин попался сознательный, и действительно 112 набрал, сообщив требуемую информацию. А Сережа тем временем доехал до дома, подхватил тревожный чемоданчик, забрал имеющиеся деньги и на резервной машине свалил к хуям собачим из города.

***

К моменту, когда сотрудники полиции прибыли на место и аккуратно зашли в открытые двери дома, Тарас развлекался уже с трупом. В частности, на момент появления бойцов в подвале он закругленной стамеской вытаскивал второй глаз из глазницы жадного барыги. Сопротивления оказывать не стал, пистолет лежал в паре метров от него на полу, потому и остался Тарас целым и невредимым – охреневшие от увиденного, а главное, от счастливого и довольного выражения лица задерживаемого, в мелких брызгах крови, сотрудники его даже пиздить не стали.

Тарас охотно давал показания, в подробностях и со смаком рассказывал о том, что и как делал, с удовольствием прогулялся на выводку, и кажется, на месте происходящего испытал то, что наркоманы называют «флэшбек». То есть яркое, внезапное, сильное воспоминание о некоем значимом событии. Несмотря на то, что все манипуляции Тарас производил над манекеном, понятые от его комментариев и интонаций несколько зеленели. В какие-то моменты он на полном серьезе облизывался и сглатывал слюну от удовольствия.

Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза дала ожидаемый результат – ни о какой вменяемости речи, само собой не шло. Из изучения анамнеза был сделан вывод о том, что тяжелое детство и какая-то психическая травма неясного генезиса спровоцировали в Тарасе вялотекущее расстройство, полноценный манифест которого произошел при появлении перед ним полностью беспомощной жертвы. Видимо, все же, ненависть к людям, приобретенная за время наблюдения родительских пьянок, дала о себе знать.

Сережа был объявлен в розыск тем же днем, как задержали Тараса – пальцев его в доме было до жопы, а лапки ему, как любому сотруднику, при поступлении на службу откатывали. Задержали его спустя месяца три в соседнем регионе, причем абсолютно случайно. Он спокойно жил себе по левым документам, и однажды вечером, по дороге в магазин, был остановлен экипажем ППС при отработке по уличному грабежу. Приметы его совпали со злодейскими, и его доставили в отдел, где после дактилоскопирования, пока отрабатывали всех доставленных, история выплыла наружу.

По прибытии в родной город свое участие в экзекуции (в части, касающейся пальцев) отрицать не стал, а вот привязать его к наркосбыту было сложно. Все же опер – он на то и опер, чтобы грамотно выстраивать работу на столь специфическом направлении. В итоге обошлись тем, что он в полном объеме в неофициальной беседе сдал имеющиеся у него контакты по барыгам, поделился еще кое-какой оперативно-значимой информашкой, и благополучно осудился по причинению тяжкого вреда здоровью к четырем годам лишения свободы условно.

Отчего же так скромно, поинтересуетесь вы? И где же квалификация его действий, выразившихся в похищении человека, например? А здесь все очень просто. Была занята позиция: никто никого не похищал, Тарас попросил найти для него человека и пригласить его на беседу по какому-то личному вопросу. Сережа человека нашел, пригласил, и человек согласился проехать на дачу и подождать там прибытия Тараса, никто его при этом свободы не лишал, передвижениям не препятствовал. Доказать обратное возможным не представлялось, особенно при условии того, что Тарас никаких показаний относительно обстоятельств появления барыги в доме дать не мог – так как просто их не знал, а сам похищенный был абсолютно неразговорчив в связи со своим уходом в мир иной.

Нужно сказать, что несмотря на явный сдвиг по фазе, об участии Сережи в наркодеятельности Тарас говорил очень расплывчато и пользовался самыми общими формулировками, не имея никакого желания топить коллегу. Отчего так, я не знаю, но факт остается фактом – если бы Тарас занял другую позицию, хрен бы Сережа гулял на воле. В результате Тарас отправился на принудительное лечение, где и находится по сию пору. Чем занимается Сережа, не знаю, но вряд ли работает охранником в супермаркете – слишком беспокойной души человек.

По традиции, мораль. Вокруг наркоты всегда происходит всякая херня, и потому связываться с ней ни в каком качестве не стоит. Даже если это очень вкусно и прибыльно. Ах да, вот еще. Все же строительно-отделочный инструмент лучше использовать по назначению. А то Тарас говорил, что в какой-то момент по деревянной рукоятке стамески руки проскальзывать начали – неудобно.