О борьбе, социуме и свободе воли
"- Что ты вообще знаешь? Нет, я сейчас не спрашиваю у тебя, как устроен этот мир, не спрашиваю о науках. Я задаю тебе вопрос простой, банальный в сути своей, на который ответ должен знать каждый человек; что есть жизнь и что ты вообще о ней знаешь?
Жизнь любого человека – есть борьба. Борьба эта имеет в себе несколько составляющих, несколько уровней, несколько ступеней.
Первый этап борьбы – борьба с внешним миром.
Мы рождаемся слепыми, беззащитными, иногда, чаще всего, на самом деле, вопящими комками мяса. У нас еще нет сознания, но мы уже начинаем бороться. Каждая клетка организма новоиспеченного человека борется за свое существование с единственной достойной себя целью – делиться. Если на этом простейшем, клеточном уровне, человек побеждает – он растет. Растет его мозг, ширится сознание. К сожалению, многие индивидуумы так и застревают на этом базовом, нулевом, клеточном этапе борьбы, амебой проживая свою никчемную жизнь, коптя при этом воздух и, зачастую, как незаметно для мира приходя, так незаметно для него и уходя из жизни. На самом деле, это счастливый этап и многие, как алкоголики, как наркоманы цепляются за него и остаются в его власти навсегда. Но если комку мяса, гордо именуемому «Дитя» не посчастливилось, если он выходит из стадии «клеточной» борьбы и переходит к осознанному, он попадает на следующий этап, на следующую ступень цикла жизненной борьбы.
Следующая ступень есть борьба социальная. Человек, по моему мнению, не далеко ушел от капуцина, но так уж повелось, что даже спустя сотни тысяч лет развития он не смог избавиться от того, что роднит его не только с высшими, как любили повторять ученые, приматами, но и с мартышками в том числе. И имя этому родству, дорогая моя, имя ему – стадный инстинкт. А где есть стадо, там есть иерархия.
Били ли тебя другие дети? Уверен, как и многих других до тебя, как и многих других после тебя – да, били. Зачем? Потому что мы недалеко ушли от маленьких, мерзких капуцинов. Потому что мы – стадо. А в стаде утверждаться стоит силой, за счет других его членов. Но никто и никогда не утверждался за счет альфа-особей, только если не пытался оспорить их власть. Все утверждаются за счет членов своей социальной группы находящихся на вторых ролях. Это продвигает утверждающихся еще на миллиметр ближе к альфа-особям и отдаляет на метр дальше тех, за счет чей они утвердились.
Меня всегда удивляло это дерьмо про равенство, про свободу, про честь и достоинство нации. О каком достоинстве может идти речь, если вся наша культура, если все наше социальное взаимодействие между собой строится на том, что кто-то должен хлебать дерьмо? Культура, воспевающая хождение по костям одним горлом, при этом лицемерно стонущая об угнетении меньшинств горлом своим вторым. Поэтому наш мир и погиб, девочка. Мне кажется, сама природа восстала против подобного лицемерия; когда социум одной рукой гладит, а второй рукой в тоже место бьет, с ним что-то не так. Посмотри на животных, там все просто. Есть первые, есть вторые. Есть свои, есть чужие. Никто не изгонит члена стаи, например, у волков, если он соблюдает правила этой стаи, если он еще волк. Но встречную козу они задерут и каждый, сообразно своему положению, получит ее кусок. Стая сильна, пока едина. Люди, как по мне, тоже всей своей природой, всей своей натурой стремятся к подобному мироукладу, избирая на протяжении тысячелетий себе царей, правителей и прочих президентов. Вот только гаденьгий червячок обид, обид, причиненных еще в детском возрасте, а может и позже, заставляет тех, кого задвинули на роли третьи, тех, кто последними получает доступ к козлиной туше, задранной стаей, мутить воду и бороться за получение того, на что они права, согласно устоявшимся законам природы, претендовать не имеют.
Век за веком, поколение за поколением именно она, сама сущность человека разрушает то, что создается благодаря обретенному Homo Sapiens разуму. Падение городов, потеря культурных и научных достижений. Чего только стоят темные христианские века, такой себе кувырок через себя, назад. И человечество чуть было вместо приземления на ноги не приземлилось само себе на шею и с громким треском позвонков не окончило свое существование.
Да, возможно отодвинутые на третьи роли и не имели бы права в мире животных на оспаривание своего положения, но есть одно большое но – разум.
Именно он определяет нашу противоречивую сущность, дуализм нашего естества – животное начало под соусом разумности и культурного опыта поколений предков. И каждый ребенок, что доживает до того момента, когда сталкивается с животными методами утверждения иерархии во, вроде как, среде существ отличных от зверей, существ разумных, становится перед самым трудным выбором в своей жизни, после отказа от клеточного существования, само собой: принять эти правила-перевертыши и жить под маской зверя, или оставаться до конца человеком.
И вот тут, при выборе второго варианта, маленький человек отправляется по еще одной бурной реке познания, название которой можно дать только одно – борьба с самим собой.
Каждый, кто сумел остаться в достаточной степени человеком, рано или поздно понимает, что самый главный, самый страшный враг любого индивидуума есть он сам. Только ты сам определяешь уровень, на котором существует, только ты сам определяешь, как далеко готов зайти в этой борьбе с самим собой.
Эта борьба – путь в один конец, ведь преодолев однажды ступень, однажды поднявшись еще на шаг вверх, пути назад больше нет. То, что было «ДО» становится пылью, трухой времени и прахом твоих воспоминаний. Это больше не играет для тебя роли, не представляет ценности. Ты отказался от этого, принял это, преодолел это – не важно. Ты усвоил уроки, пересмотрел свои взгляды и пошел дальше – вверх, как думаешь ты, а по сути, шаг то был – вниз, на новые глубины неизведанной бездны борьбы с самим собой.
Многие сдаются. Многие ломаются. Многие симулируют принятие правил животной борьбы за более теплое место в строю социума. Единицы – доходят до дна. А там сходят с ума от одиночества и непонимания.
Так в чем же дело? Те, кто стремятся к познанию, кто шаг за шагом перебарывают себя в надеждах стать лучше и достигнуть своеобразного «морального» просветления обречены сгнить в одиночестве глубин своего познания? Да. Но некоторые, перед этим оставляют след в истории, который потом назовут «наследием». Грош цена наследию тех, кто творил из эгоистичных побуждений! Ведь не станешь же ты рисовать для капуцинов картину? Вот и эти люди творили ради себя. Или ради того, чтобы творить, но уж точно не для того, чтобы их творением восхищались капуцины, коими мы являемся в их глазах на нашей основной, второй ступени борьбы, ступени борьбы друг с другом. Но их труды, их работы стали, со временем, моральными и духовными ориентирами. Но разве может понять капуцин прелесть классической музыки? Это обезьянье подражание тому, чего люди не понимали, и сгубило нашу расу. Я не верю в то, что мы сможем оправиться от этой засухи. Через пару десятков лет она вернется с новой силой и добьет тех, кого не добила тридцать лет назад. Она окончательно сметет с лица земли это многоликое ничтожество под названием «человечество», которое не смогло, рука об руку, ни примириться со своей природой, ни перешагнуть через нее, трусливо позволяя делать каждому свой выбор и гордо называть это «свободой воли». "
Жизнь любого человека – есть борьба. Борьба эта имеет в себе несколько составляющих, несколько уровней, несколько ступеней.
Первый этап борьбы – борьба с внешним миром.
Мы рождаемся слепыми, беззащитными, иногда, чаще всего, на самом деле, вопящими комками мяса. У нас еще нет сознания, но мы уже начинаем бороться. Каждая клетка организма новоиспеченного человека борется за свое существование с единственной достойной себя целью – делиться. Если на этом простейшем, клеточном уровне, человек побеждает – он растет. Растет его мозг, ширится сознание. К сожалению, многие индивидуумы так и застревают на этом базовом, нулевом, клеточном этапе борьбы, амебой проживая свою никчемную жизнь, коптя при этом воздух и, зачастую, как незаметно для мира приходя, так незаметно для него и уходя из жизни. На самом деле, это счастливый этап и многие, как алкоголики, как наркоманы цепляются за него и остаются в его власти навсегда. Но если комку мяса, гордо именуемому «Дитя» не посчастливилось, если он выходит из стадии «клеточной» борьбы и переходит к осознанному, он попадает на следующий этап, на следующую ступень цикла жизненной борьбы.
Следующая ступень есть борьба социальная. Человек, по моему мнению, не далеко ушел от капуцина, но так уж повелось, что даже спустя сотни тысяч лет развития он не смог избавиться от того, что роднит его не только с высшими, как любили повторять ученые, приматами, но и с мартышками в том числе. И имя этому родству, дорогая моя, имя ему – стадный инстинкт. А где есть стадо, там есть иерархия.
Били ли тебя другие дети? Уверен, как и многих других до тебя, как и многих других после тебя – да, били. Зачем? Потому что мы недалеко ушли от маленьких, мерзких капуцинов. Потому что мы – стадо. А в стаде утверждаться стоит силой, за счет других его членов. Но никто и никогда не утверждался за счет альфа-особей, только если не пытался оспорить их власть. Все утверждаются за счет членов своей социальной группы находящихся на вторых ролях. Это продвигает утверждающихся еще на миллиметр ближе к альфа-особям и отдаляет на метр дальше тех, за счет чей они утвердились.
Меня всегда удивляло это дерьмо про равенство, про свободу, про честь и достоинство нации. О каком достоинстве может идти речь, если вся наша культура, если все наше социальное взаимодействие между собой строится на том, что кто-то должен хлебать дерьмо? Культура, воспевающая хождение по костям одним горлом, при этом лицемерно стонущая об угнетении меньшинств горлом своим вторым. Поэтому наш мир и погиб, девочка. Мне кажется, сама природа восстала против подобного лицемерия; когда социум одной рукой гладит, а второй рукой в тоже место бьет, с ним что-то не так. Посмотри на животных, там все просто. Есть первые, есть вторые. Есть свои, есть чужие. Никто не изгонит члена стаи, например, у волков, если он соблюдает правила этой стаи, если он еще волк. Но встречную козу они задерут и каждый, сообразно своему положению, получит ее кусок. Стая сильна, пока едина. Люди, как по мне, тоже всей своей природой, всей своей натурой стремятся к подобному мироукладу, избирая на протяжении тысячелетий себе царей, правителей и прочих президентов. Вот только гаденьгий червячок обид, обид, причиненных еще в детском возрасте, а может и позже, заставляет тех, кого задвинули на роли третьи, тех, кто последними получает доступ к козлиной туше, задранной стаей, мутить воду и бороться за получение того, на что они права, согласно устоявшимся законам природы, претендовать не имеют.
Век за веком, поколение за поколением именно она, сама сущность человека разрушает то, что создается благодаря обретенному Homo Sapiens разуму. Падение городов, потеря культурных и научных достижений. Чего только стоят темные христианские века, такой себе кувырок через себя, назад. И человечество чуть было вместо приземления на ноги не приземлилось само себе на шею и с громким треском позвонков не окончило свое существование.
Да, возможно отодвинутые на третьи роли и не имели бы права в мире животных на оспаривание своего положения, но есть одно большое но – разум.
Именно он определяет нашу противоречивую сущность, дуализм нашего естества – животное начало под соусом разумности и культурного опыта поколений предков. И каждый ребенок, что доживает до того момента, когда сталкивается с животными методами утверждения иерархии во, вроде как, среде существ отличных от зверей, существ разумных, становится перед самым трудным выбором в своей жизни, после отказа от клеточного существования, само собой: принять эти правила-перевертыши и жить под маской зверя, или оставаться до конца человеком.
И вот тут, при выборе второго варианта, маленький человек отправляется по еще одной бурной реке познания, название которой можно дать только одно – борьба с самим собой.
Каждый, кто сумел остаться в достаточной степени человеком, рано или поздно понимает, что самый главный, самый страшный враг любого индивидуума есть он сам. Только ты сам определяешь уровень, на котором существует, только ты сам определяешь, как далеко готов зайти в этой борьбе с самим собой.
Эта борьба – путь в один конец, ведь преодолев однажды ступень, однажды поднявшись еще на шаг вверх, пути назад больше нет. То, что было «ДО» становится пылью, трухой времени и прахом твоих воспоминаний. Это больше не играет для тебя роли, не представляет ценности. Ты отказался от этого, принял это, преодолел это – не важно. Ты усвоил уроки, пересмотрел свои взгляды и пошел дальше – вверх, как думаешь ты, а по сути, шаг то был – вниз, на новые глубины неизведанной бездны борьбы с самим собой.
Многие сдаются. Многие ломаются. Многие симулируют принятие правил животной борьбы за более теплое место в строю социума. Единицы – доходят до дна. А там сходят с ума от одиночества и непонимания.
Так в чем же дело? Те, кто стремятся к познанию, кто шаг за шагом перебарывают себя в надеждах стать лучше и достигнуть своеобразного «морального» просветления обречены сгнить в одиночестве глубин своего познания? Да. Но некоторые, перед этим оставляют след в истории, который потом назовут «наследием». Грош цена наследию тех, кто творил из эгоистичных побуждений! Ведь не станешь же ты рисовать для капуцинов картину? Вот и эти люди творили ради себя. Или ради того, чтобы творить, но уж точно не для того, чтобы их творением восхищались капуцины, коими мы являемся в их глазах на нашей основной, второй ступени борьбы, ступени борьбы друг с другом. Но их труды, их работы стали, со временем, моральными и духовными ориентирами. Но разве может понять капуцин прелесть классической музыки? Это обезьянье подражание тому, чего люди не понимали, и сгубило нашу расу. Я не верю в то, что мы сможем оправиться от этой засухи. Через пару десятков лет она вернется с новой силой и добьет тех, кого не добила тридцать лет назад. Она окончательно сметет с лица земли это многоликое ничтожество под названием «человечество», которое не смогло, рука об руку, ни примириться со своей природой, ни перешагнуть через нее, трусливо позволяя делать каждому свой выбор и гордо называть это «свободой воли». "