Новенькая⁠⁠

Кармел появляется на Станции, ничего не зная, кроме своего имени.

У нее длинные спутанные волосы и белая ночная рубашка. Это пошло, но тут нет ее вины. Кармел не причастна к тому, что многие боятся девочек с длинными спутанными волосами и в белых ночных рубашках.

В туалете Станции Кармел отрезает волосы маникюрными ножницами и сушит то, что осталось, под сушилкой для рук. Мокрый комок волос она спускает в унитаз, а ночную рубашку меняет на джинсы и футболку с надписью "Отвали!"

Хозяйка Станции считает этот обмен выгодным. Кармел тоже.

Она думает, что ее зовут Кармел потому, что это похоже одновременно на карму и на карамель. На карму - потому что в сознании, породившем ее, карма была синонимом неотвратимости, а на карамель просто случайно. Или потому что высохшие волосы Кармел оказываются на самом деле не черные, а цвета патоки.

Кармел не знает, что на Станциях нельзя питаться тем, что приходит само, поэтому надолго там не задерживается: после первого же недоразумения хозяйка просит ее уйти. Кармел уходит, не зная, куда, но бродит недолго: почти сразу она спускается в метро и понимает, что это место ей нравится.

Глядя в мутное дрожащее отражение в стекле вагона, Кармел пытается пригладить волосы и сделать что-нибудь с лицом. Первое удается, второе нет: на ее лице по-прежнему застыла пугающая тоска. Кармел проводит ладонью от лба к подбородку и видит в стекле пустое белое пятно. Она проводит ладонью еще раз, теперь снизу вверх - и ее лицо становится лицом тринадцатилетней лолиты. Еще раз вниз и вверх - и теперь Кармел вряд ли привлечет внимание педофила. Еще раз - и ей уже сорок лет, а не двадцать.

Кармел нравится такая игра, но она не знает, что все это значит.

Зато мы знаем.

Еще мы знаем, что в метро Кармел проведет не слишком много времени, потому что там мало гостей - меньше, чем могло бы показаться. Далеко не все, кто спускается в метро или приезжает сверху на поезде, подходят Кармел - и далеко не всем она может предложить хоть что-нибудь подходящее. Тем же, кто живет в тоннелях и поездах, нет до Кармел никакого дела, они все сами по себе и редко когда даже перекинутся словом с новичками. Возле очередного перрона Кармел остановит поезд и, не нарушая спокойствия густой серой пыли, поднимется по спящему эскалатору наверх, в душное сонное лето заброшенного городка.

Она не знает, как искать обитаемые места, так что будет бродить по пустым домам, переодеваясь в платья, которые найдет в шкафах и вынет из чехлов, будет выбираться на крыши через чердаки и смотреть на мертвый город. Потом ей станет скучно и она захочет попасть куда-нибудь еще. Ей повезет: в одном из шестиэтажных домов в центре города она найдет лифт.

Кармел и лифт понравятся друг другу, но их дружба не будет долгой: лифт не может стоять на месте, а Кармел не может жить в дороге. Иногда лифт будет находить ей хороших попутчиков, Кармел в свою очередь, сменив несколько лиц, послужит приманкой для путешественников, разыскивающих транспорт - но в конце концов она в последний раз потянется к панели с кнопками, которую будет помнить и новенькой, сверкающей хромом, и тусклой, прожженной спичками, и упругой или необъяснимо липкой; лифт сведет створки дверей и пойдет вбок, прочь из шахты, готовый на многое, чтобы найти для Кармел место получше. Он остановится почти сразу, двери разойдутся с сипящим вздохом, и перед Кармел расстелится багровый ковер с потертым золотым кантом.

Так Кармел попадет в отель.

Здесь она задержится: в отеле полно гостей и постояльцев, и для Кармел найдется подходящее место и занятие. Постояльцы будут с ней любезны, а с гостями будет любезна уже она сама - так что вскоре Кармел станет в отеле своей, ее будут знать, и многие будут возвращаться снова и снова именно к ней. В баре отеля постояльцы, коротающие время в отсутствие гостей, расскажут ей, наконец, о том, что она такое, и Кармел поверит рассказчикам; в стоке ванны она вновь найдет свои волосы и украсит ими номер, в глубине души считая это пошлостью и безвкусицей, но заботясь в первую очередь о гостях; много, много времени проведет Кармел в отеле, плетя паутину из собственных волос, развлекая гостей и меняя лица, и все будет в порядке - но однажды очередной гость поймет, что на самом деле у Кармел нет ни одного лица, шарахнется, отступая, пытаясь выйти, покинуть отель раньше, чем выйдет его время, и Кармел потечет вслед за ним, скользнет по стенам, по потолку, превратит себя в номер, в багровый ковер в коридоре, в сам отель и в то, что вокруг; тогда станет понятно, что не еще один кошмар поселился в отеле, а самая настоящая пограничная тварь - но будет уже ничего не поделать.