Невымышленные истории из нашей жизни. Врачебная ошибка⁠⁠

Надрывные звуки сирены “Скорой” будоражили прохожих, невольно заставляя провожать ее тревожным взглядом. Подъехав к больничному корпусу с табличкой “Приемное отделение родильного дома” старенькая серая “буханка” нервно дернулась и заглохла. Послышался стук хлопающихся дверей автомобиля. Валя, поддерживая рукой свой живот, больше похожий на огромный арбуз, осторожно вышла из машины. Женщина устало прищурилась, бросив взгляд на закатное солнце и с шумом наполнив легкие прохладой осеннего воздуха, с волнением выдохнула: "Все будет хорошо.”

В приемной было тихо и по больничному тоскливо. Валентина огляделась, затем присела на стоящую рядом обтянутую клеенкой кушетку и в ожидании очередных схваток, провела ладонью по объёмному животу.

- Что же это такое, вечно никого нет в этих приемниках! -выругалась фельдшер “Скорой” низким голосом. - Есть кто? -зычно крикнула она в пустоту коридора.

Из его глубины выросла круглая фигура женщины в белом халате.

- Тихо, тихо, не на рынке, -проворчала та, на ходу вытирая пальцами жующий рот.

- Так! Кто здесь у нас? -уже скомандовала она, быстро переключаясь на беременную.

- Вот карта беременной.

Фельдшер протянула акушерке медицинский документ. Та подхватила его и небрежно бросила на стол, даже не удосуживая своим вниманием.

- У нас двойня. Слышите? -фельдшер “Скорой” недовольно зыркнула на акушерку.

- Разберемся, -буркнула медсестра, заныривая в кладовую с больничным бельем.

- Переодевайся, -бросила она, возвращаясь к Вале, -Только сначала клизма и душ.

После всех медицинских манипуляций, Валентина наконец-то оказалась в предродовой палате.

- Не есть, ни пить, на попе не сидеть, -дала строгое распоряжение акушерка и вышла восвояси.

В палате было пусто. Валя даже этому обрадовалась. Пахло сырым постельным бельем. Она легла на кровать, пытаясь хоть немного расслабиться и отдохнуть, но снова ощутив резкую боль внизу живота вновь поднялась.

- Ну, давайте, мои хорошие, -поглаживая живот, приговаривала Валентина, -скоро уже.

Ближе к полуночи предродовая заполнилась роженицами. Было невыносимо слушать их раздражающие вопли и резкие крики. Это были вторые ее роды, и она с сочувствием смотрела на этих женщин, благодаря бога за то, что он дал ей высокий порог боли. Валя терпеливо переносила схватки, ослабляя их глубоким, прерывистым дыханием. Все будет хорошо. Так она думала и сейчас.

- Никитина! -услышала Валентина голос акушерки. - В смотровую.

- Наконец-то, -выдохнула женщина и держась за стенки поплелась следом за акушеркой. Заползая на неудобное, как ей тогда, показалось, смотровое кресло она улеглась и застыла в напряжении от того, что у нее копошатся между ног. Внезапно из нее хлынула горячая жидкость и Валя ощутила сильнейшие схватки. На мгновение ей даже показалось, что ребенок уже полез из нее.

- Рожа-а-ю! -только успела крикнуть она, инстинктивно прикрывая родовые пути ладонью.

- Быстро за мной! -испуганно произнесла акушерка и быстро зашагала в родовую.

Валя, что есть сил, сжимая все внутри, чтобы ребенок не выскочил из нее, семенила за медсестрой.

- Ой, ой, ой...рожаю, -причитала женщина, боясь, что разродится на ходу.

- Не вздумай мне здесь на пол родить, -грозно выругалась акушерка.

Вале показалась целая вечность пока они добежали до родильного зала...

- Ну, вот. Молодец! Шустрая ты. Быстро отстрелялась. Смотри, какой хорошенький! Мальчишка у тебя.

Акушерка развернула к Вале ее ребенка, чтобы та удостоверилась в наличии его мужского достоинства.

Валя с тоской вздохнула:” Опять мальчик. Второй-то кто, интересно?”

Она с интересом наблюдала как ее малыша обработали, помыли, взвесили, затем туго завернули в казенные пеленки и унесли.

Роженица лежала на родовом столе и ждала, когда же у нее снова начнутся схватки. Зашла медсестра. Послышался звон перекладываемых инструментов. Ожидание неоправданно затянулось.

- Скажите, а когда я второго буду рожать? -не вытерпела уже Валя.

- Как второго?

Медсестра резко развернулась к роженице.

- Ну, у меня же двойня! В карточке же все написано. Даже красной ручкой подчеркнуто…

- А я-то думаю, почему у тебя живот такой большой, -нахмурилась медсестра и мигом покинула родовую.

От внезапного одиночества у Вали появился озноб в предчувствии чего-то очень нехорошего. Лежа на столе, она сначала слегка потужилась, но ничего за этим не последовало. Тогда женщина провела ладонью по выпуклости своего живота, ощущая под ним неподвижное тельце своего еще неродившегося ребенка. У нее заныло под сердцем от жалости к этому маленькому существу. Ей стало все равно -мальчик это или девочка, лишь бы родился. Внезапная мысль пронзила ее, что он уже мертвенький и чуть не заплакала:” Как же его будут доставать, если нет схваток?”-продолжала тихо паниковать Валентина.

Ее тревожные размышления прервал приход акушерки с красивой, эффектной женщиной в медицинском халате. Та без лишних церемоний проникла рукой в желтой перчатке в родовые пути роженицы и констатировала:

- Точно! Ножку нащупала. Будем рожать.

Валя облегченно вздохнула, когда почувствовала, как снова излилась из нее горячая жидкость и начались схватки, но ей показалось что какие-то ослабленные. Может показалось? Несмотря на все усилия, малыш продолжал неподвижно лежать под ее ребрами и ему обязательно требовалась помощь. Врач встала у изголовья роженицы и резко направила ребенка к выходу, надавливая той на живот.

- Тужься! - приказала она.

Валентина изо всех сил начала выдавливать из себя ребенка, но, вдруг, поняла, что что-то пошло не так.

- Стой, стой, стой! Прекрати тужиться! Ребенок застрял!

- Не могу, -испуганно закричала Валя, чувствуя, как ее разрывает изнутри.

Ее обезумевший от боли взгляд случайно остановился на зеркальном светоотражателе и к своему ужасу женщина увидела в нем торчащую из своих родовых путей бордово-красную безжизненную ручку ребенка.

“Боже. Это не со мной. Это не я. Нет. Господи, помоги, господи, помоги”, -растерянно бормотала она.

Мысли беспорядочно роились у нее в голове не понимая, что вокруг вообще происходит. Словно, где-то далеко слышался лязг инструментов. Возле нее сновали какие-то люди в белых маскхалатах, резко запахло какими-то растворами. Схватки не давали ей покоя, усиливаясь с каждой минутой. Ее вдруг затошнило. Кружилась голова. Разрывался от боли живот.

Неожиданно перед ней выросла женщина в хирургической одежде со шприцом в руке.

- Вы что меня резать будете? -едва проговорила роженица, глотнув пересохшим ртом.

- Ты хочешь получить живого ребенка?

Валя оглянулась на голос. Она посмотрела на виновницу своей трагедии и кивнула головой.

- Считай до десяти, -снова она услышала голос в стороне.

- Один, два, три, четыре…

Нет ни боли, ни суеты...Она видит, что поднимается вверх, словно на лифте, в той же казенной сорочке для рожениц. Перед ней возникает батюшка в рясе и смешных круглых очках, с большим серебряным крестом на выпуклом животе. Он держит в своих руках толстую большую книгу, похожую на Библию. Они ведут разговор. Она скидывает с себя рубашку и стоит нагая перед священнослужителем. Батюшка открывает книгу на первых страницах и говорит, что вот сколько она прожила и сколько ей еще нужно прожить, показывая на другую часть Библии. Валя не слышит его голоса, только понимает и во всем соглашается…

...потом, вдруг кромешная тьма. Становится жутко от одиночества и звенящей пустоты и тут выплывает тот яркий пугающий сон из далекого детства, когда она тяжело болела. Угрюмые лица словно маски из фильма ужасов кружат вокруг нее каруселью, рассматривая и насмехаясь над ней, высовывая из огромных, искаженных гримасами ртов, длинные языки. Становится дико страшно, кажется, что это никогда не кончится, но они внезапно исчезают, отпуская, оставляя ее наедине с собой и своими мыслями.

“Где я? Что со мной? Где все? Я же рожала. Кто же у меня все-таки родился?” -возникают у нее вопросы без ответов, потому что она понимает, что никогда их там не получит и это, почему то, совсем уже не важно.

Ей так в этот момент хорошо, будто она освободилась от тяжелого груза. Хочется жить там всегда. Так радостно, что хочется танцевать, но не чувствуется ног, хочется петь, но нет голоса, только мысли, одни мысли. Время потеряло смысл, свое существование. Его просто нет. Потом, ее что-то заставляет посмотреть вверх и Валентина видит ослепительно манящий свет, вызывая у нее в душе чувство эйфории и блаженства.

Он обладал сильнейшим воздействием на женщину, притягивая к себе словно магнит. Приближаясь к нему, она чувствовала, что летит с немыслимой для нее скоростью. Валя не могла сопротивляться, ей нравилось это. Она даже попробовала кружиться в этом бесконечно гармоничном потоке и случайно заметила, что у нее нет тела, лишь только очертания ее лица. Возможно, так ей показалось...или нет? Ее это совсем не удивило и не испугало, она приняла это как само собой разумеющееся.

Чудный, магический, ослепительно-волшебный свет стремительно приближался и увеличивался в размерах. Он был похож на солнечный, но не обжигал и в его лучах можно было купаться и быть счастливой, да, да, даже в одиночестве. В этом вся прелесть этого света. Ощущение счастья и покоя, умиротворения и безмятежности. Прошлое ушло безвозвратно и уже не тревожит...Никто и ничто не тревожит. Впереди благость и она приближается...Вот-вот...

Вдруг, Валентину словно кто-то вытолкнул из тоннеля потрясающего забвения, удерживая на самом краю. Каким-то чутьем она поняла, что оказалась в другом мире, на другой планете. Пейзаж значительно отличался от привычного. Не было ни деревьев, ни животных, ни транспорта, просто белая поверхность, заставленная высокими беспроводными линиями электропередач, больше похожими на антенны. Откуда-то сверху спускались, развивая фалдами, полоски из толстой пленки. Эти полоски будто предназначены для разделения пространства на зоны.

Валя замечает двух идущих людей в белой, обтягивающей фигуру одежде. Они очень высокого роста, пропорционально сложены. Она с удивлением обнаруживает, что на их вытянутых лицах нет глаз, рта, носа, ушей, но понимает, что разговаривают они между собой телепатически. Навстречу им подошел такой же «человек» и они начинают о чем-то беседовать, жестикулируя руками. Тут, один из них, заметив Валю, протягивает в ее сторону руку. Все трое оборачиваются, вызывая у нее испуг и в то же мгновение женщина получает удар…

Она кубарем полетела вниз, обратно, в эту страшную пустоту, перемешанную с болью во всех ее проявлениях. Валентина в недоумении зависла в темном пространстве, ожидая очередного болевого шока. Вот он!.. Еще удар. Теперь более осознанно, в грудь и, тут же она очутилась в каком-то замкнутом пространстве, настолько тесном, что с трудом удается дышать. Было некомфортно и темно, хотелось скорее выпрыгнуть из него. Еще удар и Валентина ощутила невероятную физическую боль в области живота, сравнимую с раскаленными углями на живом теле. Вот тогда она с ужасом поняла, что проснулась во время наркоза и сейчас ее зашивают наживую!

“Что же вы делаете, мне больно!”-кричала и плакала она внутри себя, безуспешно пытаясь пошевелиться.

Но, нет...

- Она пальцем шевелит, -внезапно услышала Валя глухой голос где-то вдали.

Все замерло, только огнем горел живот.

- Показалось, -послышался такой же ответ.

...Валентина, каждый раз, сжималась в комок от дикой боли, когда в ее тело вонзалась игла и туго затягивался очередной узел. Всего двенадцать раз...