"Наследие некроманта" - профанация и некомпетентность от "крутого" редактора⁠⁠

Я ненавижу, когда вчерашние неучи вдруг возносятся над собой, внезапно познают дзен и овладевают сакральным знанием. Не буду утверждать, что люди не могут серьезно вырасти за год в творческом и техническом плане, просто это величайшая редкость. Обычно все проще: наш неуч кое-как осваивает составление предложений — и, свершилось, мир обогатился новым специалистом! И этот специалист начинает трубить на весь интернет, какой он крутой. Плевать, что новоявленный «специалист» уровнем не дотягивает до вашего покорного слуги, который и сам нифига не знаток языка. К сожалению, это стало аксиомой — таких некомпетентных людей великое множество, и за свои полулюбительские услуги они нередко требуют суммы в два-три раза выше рыночной цены.

Алексей Нагацкий за пределы озвученной выше формулы не выходит. Огромное количество пафоса и минимум знаний, куча ничего не значащих регалий, гордое звание «редактора» — все, как мы любим. Триггером для меня послужило заявление, мол, «сейчас настоящий редактор набросает правильную рецензию, не то что ваши любители с AT!» Он и написал — не рассказав ничего про сюжет и разбив текст на условные подглавки: «тут у нас структура», «тут у нас это», а тут — «вот то». То есть настрочил типичную «рецензию» с «Кинопоиска», коих там миллионы.

Заодно Алексей показал полное непонимание русской стилистики, причислив к ней разбор неудачных метафор! Указания на несуществующие ошибки — как и снисходительные рекомендации — всё это имеется. Одной рецензией он явил миру свою некомпетентность как редактора. И, на минуточку, он такую любительскую халтуру продаёт за деньги. Человек, который не умеет критиковать (судя по неточностям в рецензии, он критикуемый текст читал одним глазом), не справляется со структурой статьи — и хочет зарабатывать на этом деньги!

Может, он хорош как автор? Попробуем это узнать.

Крохотное произведение «Наследие некроманта» поражает, причем в негативном смысле: и ошибки с первого предложения, и сюжет не структурированный, и ворох логических косяков. Стыдно величать себя редактором, выдавая ТАКОЕ! Но давайте уже к делу.

Выделяется «Наследие» полным отсутствием конфликта. По сюжету пацаны находят магическую книгу и решают оживить собаку — отличный материал для умелого автора и широкий простор для фантазии. Навскидку можно сочинить историю про то, как пацаны провели неправильно ритуал, и им пришлось, проходя через склоки и драки, вернуть все на круги своя. Но сейчас речь идет не про умелых авторов, а про Алексея Нагацкого…

В его интерпретации даже собаку воскресили за кадром! Не шучу. Пацан не хотел убивать кошку — его за это вырубили, он очнулся и увидел воскресшую собаку. И скажете вы: дальше что? А ничего. Это, блин, финал истории. Пацан даже не удивился, когда к нему вышла зомби-собака! Ну, подумаешь, я каждый день некромантией занимаюсь. Ах да, думает он, еще книжку надо уничтожить — и эту сцену опять нам не покажут. Самое смешное: намеченный драматургический конфликт, в виде противостояния вроде как бывших друзей, «редактор» уничтожил в зародыше. Мы не узнаем, каким образом Пашка отобрал книгу у приятелей — произошло это с боем или нет? С чего вдруг пацаны так легко убили кошку (за кадром!)?

В следующем рассказе этот эпизод будет упомянут автором и опять без подробностей. Не любит автор детализацию в принципе: на каком чердаке пацаны нашли книгу, при каких условиях? Вопрос. С чего решили, что она магическая, если они увидели ее впервые? Очередной вопрос без ответа.

Так как явно выраженного конфликта нет, движению истории трудно дать направление. Поэтому автор использовал частый графоманский трюк: насытил текст болтовней, трындежом, трепом, словесной эквилибристикой. Персонажи базарят без умолку, обвиняют друг друга, подкалывают, обсуждают. Текст на девяносто процентов состоит из плохих диалогов. Вроде бы они не совсем пустые, более-менее предметные, — и так автор создаёт иллюзию движения сюжета вперёд к финалу, который слитый и не обоснованный ни логикой, ни художественной задачей. Все три центральных персонажа обильно болтают, и их речь никак не различается. Я перечитывал рассказ около трёх раз: каждый раз не мог отличить Пашку от Егора — в моём сознании они сливались воедино в Мегазорда. В некоторых случаях автор не сумел выстроить диалог так, чтобы стало понятно, кто говорит: персонажи появлялись ниоткуда; имена приходилось узнавать не от автора, а из диалогов. Часто автор пытается избежать повтора имён, заменяя их описанием персонажа: дескать, говорит не Пашка, а конопатый мальчишка. Фишка в том, что нам до этого не рассказали, как выглядит он, — поэтому возникает путаница: кто конопатый-то?

Алексей обожает атрибуцию и вставляет её в любой диалог без системы и логики. Если Пашка орёт, то надо прямо указать это в тексте — иначе дебил-читатель не поймёт это из контекста. Самому себе такой подход нельзя назвать неправильным или ошибочным, но с этим текстом автор переборщил: почти каждый диалог — каждый! — он атрибутировал. Самое главное, что атрибуция остаётся белым шумом в тексте: она не помогает разобрать, кто есть кто. По-прежнему у меня складывается впечатление, что орали, говорили, пререкались три головы Змея Горыныча. Умельцы в подобных случаях пользуются раздачей речевых характеристик. Например, в их исполнении один из персонажей с трудом бы связывал слова между собой, тянул каждую фразу, а другой — матерился напропалую. Но самопровозглашённым редакторам известен такой трюк?

Для крошечного рассказа в шесть тысяч знаков косяков в тексте слишком много. Речь идёт, напомню, про человека, исправляющего ошибки за деньги.

"— Ребята, гляньте, что я нашел, — тонкая ладонь смахнула пыль со старой книги." - Ладонь самостоятельная какая. Отдельно от хозяина смахивает пыль. Еще и говорит сама.

"Три лица придвинулись ближе." - тоже отдельно от хозяев лица ходют.

“Фонарик метнулся обратно в могилку” – Лучше бы он метнулся за пивом. Я, кстати, не уверен что фонарику вообще дадут пиво...

"прошептал мальчишка, как весеннее поле, осыпанный веснушками" - его всего осыпало? Если да, то зачем уточнять такое? Обычно подразумевается, что веснушки на лице. Кстати, хочу увидеть поля с веснушками! Вот НКРЯ тоже такие не знает.

“…и письменами вроде “здесь был Вася” или “Настя+Таня=дружба навсегда”. - письмена, "редактор", это древние надписи по типу рун, правильно "надписи на стенах" или "народное граффити". Здесь тоже глаз замылился? Или это такое средство художественной выразительности?

Логические ошибки и сбитый фокал:

"Словно Пашка обнаружил самую обыкновенную книгу.

— Наследие некроманта, — прошептал мальчишка, как весеннее поле, осыпанный веснушками. — Открывай скорее!

Пашка неуверенно подцепил толстую обложку."

Пашка сам себе говорит открывать книгу быстрее или это другой персонаж? Они вообще появляются ниоткуда:

"— Моя мама говорит, что черная магия противна Господу. Нужно предать эту книгу огню.

Витька, я уже говорил, что твоя мама — безмозглая монашка, — отрезал конопатый мальчик. — Всем известно, что Бога не существует. В наше время только полные дураки верят в эту сказку.

— Никакая мама не монашка, — Витька надул губы. — Она просто работает в церковной лавке. И сам ты безмозглый!"

Конопатый мальчик - это Пашка? Почему не обозначено кто говорит первую фразу? Это нарушение фокала.

Лексические повторы:

"Черви свернулись обратно в буквы, СЛОВНО не было наваждения. СЛОВНО Пашка обнаружил самую обыкновенную книгу."

“Лопату решили УКРАСТЬ из храма. (…) Служители храма в это время отправлялись спать, так что УКРАСТЬ лопату было нетрудно.”

Логические ошибки:

"Вскоре чердак остался обрастать новыми слоями пыли, а мальчишки направились к руинам. От некогда богатого дома остались огрызки стен, испещренные граффити и письменами вроде “здесь был Вася” или “Настя+Таня=дружба навсегда”.

Именно там можно было узнать последние сплетни о том, что дружба не так уж долговечна, а Светка из третьего подъезда не совсем верна. Пашка не любил руины."

Пашка не любил руины из-за граффити? Или надписей? Почему мысль разбита на разные абзацы? Третье предложение про сплетни логически должно находиться в первом абзаце. А что Пашка не любил руины надо бы обосновать.

“Витька часто заходил к маме на работу и знал, где хранится ключ от каморки садовника.” – Каморка – это тесная комнатушка или чулан. Они обе должны находиться внутри храма. Пацаны пробрались в храм? Может они вскрыли сарай на улице?

Просто ошибки согласования:

“ Витька задерживал дыхание и делал редкий глубокий вдох.” – Надо прояснить контекст: персонажи тянут воняющий собачий труп, и потому Витька делал РЕДКИЕ И ГЛУБОКИЕ ВДОХИ.

“Старинный шрифт на обложке извивался в свете фонаря горстью дождевых червей.” – горсть извивалась, а не черви. И почему именно горсть червей, а не стакан?

На перечисленных ошибках все не заканчивается, в противном случае рецензия распухнет до неприличных размеров. Она и без этого вышла больше объёмом чем разбираемый текст.

По всем законам жанра здесь я обязан подытожить вышесказанное, но не буду, поскольку, как и вы, и сами поняли, рецензия эта не совсем стандартная. И, вопреки всем правилам, мне пришлось затрагивать личность автора. Я пошел на это с одной задачей: предупредить вас, возможных клиентов Алексея, чтобы вы не связывались с ним и тем более не давали ему денег. Безграмотность авторов позволяет вот таким субчикам мимикрировать годами, десятками лет строить из себя авторитетов и крутых специалистов. Люди обращаются к редакторам за помощью в устранении пробелов: их незнание и доверчивость открывают огромное поле для обмана, пускай и не сознательного, возможно, из лучших побуждений. Такие “специалисты” вредят больше, чем приносят пользы.

Алексей Нагацкий беспомощен как автор и как редактор и не способен исправить собственные промахи. А как можно править чужие ошибки, не видя своих косяков? Как можно рекомендовать художественные решения, если сам не умеешь выстраивать сюжеты? Благодаря, извините, своим soft skills — показным оптимизму, разговорчивости и пафосу — он успешно заговаривает зубы клиентам. В отзывах к его работе говорят, что он подмечает мелкие детали и ошибки. Увы, такого я не заметил: и в его “рецензии”, и в его текстах сквозит полная некомпетентность во всех областях.

К несчастью, это очевидно мне, человеку, потратившему годы на практику и обучение (и продолжающему учиться), остальные же, благодаря лакунам в знаниях, рискуют попасться в лично выстроенную ловушку самообмана.

Но все это — риторические вопросы.

Теперь я позволю закончить себе этот текст в манере Алексея и кое-что ему порекомендовать.

1. Вы не редактор. Вы занимаетесь профанацией, обманывая людей и прожирая их деньги взамен за халтуру.

2. Вы не автор. Прочитайте хоть одну книгу внимательно и попробуйте проанализировать прочитанное. Умение складывать из слов предложение — это маленькая часть литературы.

3. Не критикуйте. Вы, понятное дело, не критик. Чтобы критиковать других, надо знать хотя бы азы. Вы не можете выстроить сюжет как следует и не справились с фокальными персонажами, выдав на гора рассказ уровня совсем начинающего автора.