На Курсе⁠⁠

Часть 2.

Глава 4.

«Вы, кажется, потом любили португальца…»

А. Вертинский.

Дорога по Каховскому переулку вела многие годы желающих, как выучится в университете, так и жаждущих поскорее его закончить. Каменное здание учебного корпуса ГГФ-а, каждый день принимало в свое чрево молодые головы с неокрепшими умами. Десятки лет сонные группы людей нескончаемой вереницей шли навстречу другим группам людей, но уже с измененным образом мышления, благодаря полученным знаниям. Сон пришедших в учебный корпус индивидов трансформировался в бодрость знания, для того, чтобы потом сменится вновь всеобщей спячкой в «гетто», после прохода по Каховскому переулку в обратную сторону. Не полностью еще открытые глаза будущих геологов и географов встречались с задумчивыми глазами будущих филологов и переводчиков. Близость размещения зданий общежитий, способствовала постоянному укреплению такого сценария. Жители студенческого «гетто» носили свою научную ношу вперед-назад, иногда отвлекаясь на сон, перекур, обед и знакомства друг с другом.

Уже холодная одесская осень вступила полностью в свои права. Туман окутал все побережье, Французский бульвар и Каховский переулок. Здание общежития №5, в такую пору в глубоко-ителлектуальном студенческом сообществе называли – «туманный фрикцион». А его самая активная мужская часть получала титулы – «рыцарей туманного фрикциона».

В общежитии №4 безраздельно властвовали студенты и студентки Филологического факультета и факультета Романо-Германской филологии. Если короче, то: Филфак и РГФ. Учитывая лингвистическую нежность данных направлений, то подавляющее женское начало, перед немногочисленным мужским, в «четверке» выглядело совершенно естественно. Выравнивание дисбаланса происходило каждый год. За первые пару месяцев обучения, в общежитии №5, постоянно формировались мужские «отряды», для «крестового» похода на абитуру в «четверку». И уже через небольшой период все приходило в норму. Вновь образованные пары выравнивали чашу весов мужского и женского начала по всему «гетто». «Рыцари туманного фрикциона», совершали свои победоносные походы без привязки ко времени суток и состоянию своего тела. Поверженные девы из «четверки» склоняли в желаемой покорности перед ними свои взгляды, головы и другие части тела. Классическое кредо – «всегда», здесь получило постоянную, круглогодичную прописку.

В самом,  - «пятом» общежитии, первые два заселенных этажа (второй и третий), выглядели при ближайшем рассмотрении очень даже колоритно. В комнате №49, студенческая бытность мало чем отличалась от всех остальных таких же комнат. По крайней мере мужских точно. Расселение по 3-4 человека, привезенные из дома шторы, куча разбросанных книжек, висящие носки на нижних быльцах кроватей, и постоянно накурено. Встречались еще прокатные телевизоры и магнитофоны, но не у всех. У девушек, конечно же, все было аккуратнее и свежее. Человеческое наполнение женских комнат варьировало по очень длинной шкале: от - «я тут только учусь», до - «я приехала учиться всему». В женской комнате №56 жили три студентки с географического отделения: Маша, Нина и Ира. По студенческой идентификации они проходили как: Маша - «Царь Жопа», по ассоциации с громадной кремлевской пушкой; Нина «Риччи», по ассоциации с запахами и Ира «Кожаная», по ассоциации с парнем с которым она встречалась. У того была фамилия Кожухарь. Маша стала «Царь Жопой» сразу, после первой встречи с Сергеем Куланом, тот не смог пройти мимо такого шедевра, не дав ему своего обозначения. Все кто видел Машу, ничего против этого не имели. Точнее сказать было невозможно. Добротная деревенская дама, с первого взгляда покоряла своим главным «калибром». Кулан, как человек обслуживающий всех желающих стать взрослее в эволюционном развитии, незамедлительно занялся подкаткой своих «ядер» к Машиному лафету. Со временем он имел успех, как и со всеми дамами, которые ему попадались на пути. Забегая наперед, скажем, что к третьему курсу за ним прочно закрепилось прозвище – «санитар общежития». Нина, которая «Риччи», стала таковой благодаря не совсем приятной для нее ситуации. Сама девушка была очень приятная и добрая. Просто, когда в женской части этажа прорвало старую канализационную трубу, она имела неосторожность там находиться. И так, облаченная, во все бывшие человеческие радости несчастная Нина появилась в коридоре третьего этажа. В состоянии шока она проследовала к себе в комнату. Туда ее не пустили Маша и Ира. Далее уже, под псевдонимом великой француженки - Нина «Риччи», была сопровождена в душ, сердобольными подругами. Ира «Кожаная», худенькая и фигуристая, совершенно не умела пить. Ее практически сразу после первого стакана, уносило в «синий» край безвозвратно до следующего утра. И горе тем, с кем она это делала. Если ее Кожухаря не было рядом, то все присутствующие могли стать свидетелями или скандала или стриптиза. А чаще совместно и того и другого. Умение Иры снять с себя незаметно нижнее белье прямо за столом, вызывало здоровое изумление у всех присутствующих и дикий ужас у ее парня Кожухаря. Но, что-то все равно держало их вместе. Далее по коридору третьего этажа жили ребята с курса Алексея. В комнате №57 собрались: Леша «Пахан», Женя Лисниченко, по студенческой идентификации известный как – «Лучшая топорная работа 1972г.», и Коля, известный как – «Лучшая ручная работа 1972г». Такие длинные и почти литературные титулы, эти парни заслужили за свои поведенческие формы и не всегда понятные речи. Известно, что человек появляется на свет после определенных усилий двух особей противоположного пола. Те места, которые участвуют в производстве «человека-разумного», так же имею четкие названия и узнаваемые всеми параметры. В ситуации с Женей и Колей, эта классическая версия появления их на свет, не вызывала доверия. Было такое впечатление, что одного точно, где-то в лесу втихаря топором вырубили и в жизнь отправили, а второго со всего, что было рядом, руками вылепили.

Но были и оазисы. Оазисы чистой красоты и духовности. На первом курсе точно. Так, этажом ниже жили: Люда, Тома и Виктория. Людмила и Тома приходились друг дружке, - двоюродными сестрами. Обе брюнетки, с потрясающими фигурами. Только у Томы была короткая стрижка, а у Люды длинные темные волосы. Виктория, светловолосая и миловидная девушка, дополняла их как, как третья блондинка, дополняет двух брюнеток, в составе группы «Арабески». Героем уже считался тот, кто к ним в комнату был просто вхож. Им даже сразу не присвоили личные прозвища. Каждый житель «пятерки», мужского пола в самых тайных своих желаниях, где-то или как-то себя рядом с ними представлял. Дамы марку держали высоко. Первые иностранные джипы под общежитие подъезжали именно за ними. Но уже чуть дальше по ходу учебы, все приходило под семейное крыло о «пятерки». На втором, третьем курсе светские дамы, после свиданий в дорогих ресторанах и клубах, приходили обратно в «гетто», и облачаясь в спортивные костюмы и халаты, плюхались в одни кровати после вечеринок к своим сожителям по этажу. Там на улице, замуж пока никто не звал, а здесь все свои и с телевизорами в комнатах. Кто жил в общежитии, тот всегда поймет смысл фразы: «Общага все спишет…», так как надо. Следующее перерождение человека-учащегося всегда происходит после его выхода из кокона общежитейского быта. А случается это обычно совместно с окончанием Вуза. В дальнейшем Алексей еще много узнал нового о своих соседях по комнатам и этажам. Совместно пережитые осени, зимы и весны, оставили в нем, незабываемый слой воспоминаний на всю его последующую жизнь.

С Люсей Алексей увиделся более чем через неделю после приезда из Москвы. Ноябрьским днем он возвращался из центра города, на троллейбусе. Корпус химического факультета, находился на ул.Щепкина. Там проходили занятия по химии и физике. Перед задним выходом он увидел Ларису «Крепостную», та с огромными тюками, не знала, как ей лучше пристроится, на выходной площадке троллейбуса. Алексей подошел к ней и предложил помощь. Та его хоть и не узнала сразу, но потом с радостью приняла его предложение. Она везла в общежитие какие-то вещи, Леонид «Бельевой», должен был быть с ней, но где-то растворился еще вчера. Разговорились. Лариса без «Палестиновны» оказалась очень обаятельной девушкой. С приятным голосом и красивой улыбкой. Алексей прямо на себе почувствовал, как может окружение влиять на манеру поведения человека. Вышли на остановке возле магазина «Канальчик». Это было так же студенческое название гастронома. Обычный продуктовый магазин, так прозвали за то, что он находился в относительно узком проходе между двумя пятиэтажками. По этому проходу Алексей и Лариса и пошли в сторону «гетто».

Люся обозначилась впереди в виде фигуры в короткой куртке, вязаной розовой шапочке и уже знакомой серой юбочке. Сейчас ее «нижнее-этажные» формы со стороны выглядели даже интересней, чем тогда между рядами в Московском Дворце молодежи. Алексей с тюками и «Крепостной» Ларисой возник перед нею в узком проходе между зданиями «седьмого» и «шестого» общежития. Люся шла в своем высоком мире, и только увидев и узнав Алексея, вернулась на грешную землю в продуваемом всеми ветрами переулке.

- Привет, Людмила, - нарочито официально начал Алексей.

- Привет Алексей, - в тон ему ответила Люся.

- Как добралась, из столиц? – продолжал Алексей, не меняя тональности.

- Да так быстро, за пару суток, не считая верблюдов, - вела, ни на грамм не отпуская в сторону ход беседы Люся.

- Поди, люд лихой не попадался, по вагонам да полустанкам.

- Лихих сейчас много на вольнице, а от молодцев всех видно по общежитиям расселили, все учатся да учатся, - переходя на новгородский говор, продолжала Люся.

- Да, Людмила, попрятался братец-студент, попрятался, сковырни попробуй такого с его лежбища…, - протянул Алексей.

- Ни калачами, ни кренделями, а только румяными щеками …, - игриво продолжала девушка.

Обдуваемая колючим ветром Лариса, сразу тихо поздоровалась с Люсей, а потом, судя по ее переходящему туда и обратно взгляду, между беседующими, перестала понимать происходящее.

- Обожаю мужчин с чувством юмора, - сказала Люся и подалась чуть вперед.

Алексей ответил объятием. Ларису успокоили, все ей рассказав. «Крепостная», искренне улыбнулась и уже сама хотела продолжить путь до корпуса, но Алексей ее остановил и заверил в своей помощи и дальше.

- Люся, - обратился к девушке Алексей, - а если у меня сегодня будет время и возможность, у тебя будет желание?

Домашние словесные заготовки юноша всегда использовал как «артподготовку» перед наступлением.

Людмила, судя по прищуру вокруг глазок, оценила пассаж. И потом важно ответила:

- Приходи, позанимаемся…

В отличии от всех «крестоносцев» из пятого общежития Алексей предпочитал индивидуальный подход в вопросах личного пространства. Стать счастливым в большом коллективе, по его пониманию, можно было: на концерте, на попойке или в хоре, где не надо напрягаться, когда все и так поют. В эту пятницу, после 20,00 он двинулся в первый свой одиночный поход на «четверку». Из вооружения с собой была только бутылка ликера «Абрикосовый». Производства местного завода. Перед его уходом, к ним в комнату заходил Сергей Кулан. Видя, что Алексей куда-то собирается, пристал с вопросами. «Крестоносец-новодел» сказал, что идет в «четверку». Тогда Кулан в своей характерной манере выразил вслух мысли по этому поводу: «Что не рожа, то - дурак, - это наш родной филфак». Потом великодушно поделился своей дорогой туалетной водой, и уже отправляя Алексея к Люсе, добавил: «Рыба проходит сквозь сеть». При этом красноречивым жестом показывая, как он Алексей «Рыба», должен сегодня пройти сквозь сети Люси.

Комната Людмилы в общежитии №4, была на пятом этаже. Она жила еще с одной девушкой, из пригорода Одессы, филологом. Ту звали Маша. Однокурсники Машу называли «Маша-Мыша», за ее тихий нрав и способность быть почти не замечаемой. «Маша-Мыша» на выходные всегда уезжала домой. Вот и в эту пятницу, должна была покинуть периметр комнаты уже к этому времени. Алексей этот график узнал чуть позже, когда стал почти своим на пятом этаже «четверки».

Люся встретила его в белой футболке с изображением прыгающего ослика из мультика про Винни-Пуха и темных спортивных лосинах в обтяжку. Фигура у нее была, то что надо. Алексею сразу вспомнилась фраза его техникумовского товарища Кости, сказанная им правда чуть по другому поводу, но по духу соответствующая происходящему. Находясь на песчаном пляже широченного Днепра, они с Костей как обычно рассматривали приходящих и уходящих девчонок. Пришла одна, на первый взгляд, совершенно не приметная, худенькая, но симпатичная. Сбросила верхнюю одежду, и парни аж привстали. Так она их впечатлила в купальнике.

«Да, на худых надо смотреть голыми! – сделал вывод Костя».

Люся не была худышкой, но все равно происходящая постепенная минимизация одежды на ней, притягивала внимание Алексея, все больше и больше к ее женскому началу. Небрежно стянутый, слегка растрепанный хвостик волос, делал Люсю по-свойски привлекательной. Алексей прекрасно уже знал, что не бывает женщин, которые не чувствуют когда их желают. Потому сильно и не скрывал свои мужские побуждения к ней. Аккуратная свежая комната, разделенная пополам желто-зелеными шторами на спальное и кухонное отделение. Уют и порядок во всем. Не накурено. Алексея спасал от атмосферы вечного дыма его 49-й комнаты сильный аромат дорогого парфума Кулана. Почему-то всегда на новом месте, он сразу замечал книги. Вот и здесь целая полка от пола до потолка, с разными книгами завладела его вниманием. Много специальной учебной литературы, много детективных и женских романов, классика. Но были и экземпляры по интереснее. «Бхагават-Гитта» явно находилась в близком доступе, и видимо часто использовалась для чтения. Приятно удивил самиздатовский экземпляр «Силы Безмолвия» Карлоса Кастанеды. Его то, Алексей и начал крутить в руках. Люся с интересом за ним наблюдала. Первая реакция вошедшего к ней в комнату парня была прогнозированной. Взгляд-оценка, улыбка комплимент. Сама вежливость и учтивость. Явное восхищение красивой комнатой. Презент ликера, и непринужденность в общении. Видно подошел к свиданию со всей серьезностью. Дорогой аромат и строгая светлая рубашка под курткой. Потом у полки как выпал из эфира. Книги и сама сосредоточенность.

- Знаком? – спросила Люся.

- Да, интересная вещь, путь индейцев племени Яки, хорошо ложится на современную реальность, - говорил Алексей тоном духовного наставника. Отобразить словами, что-то загадочно-интересное это был его конек. Люся, как поле для проращивания этих вязей, была идеальной. Да и ему самому очень нравилось общаться на заумные темы с единомышленниками. В «пятерке» такие были, но не много, да и те быстро напивались.

- Я начала его читать, много не понятного, - говорила Люся, - магия, намерение, энергия, энергетические поля… заумно сильно.

- Нужно все сначала у него читать, и скорее не как просто читатель, здесь ближе к изучению, изучению своих ощущений при этом. Это как посмотреть со стороны на себя и свои действия. Увидеть свои реакции на что либо. Причем, слово - «видеть», здесь не имеет ничего общего со зрением. Человек видит глазами только свои действия на физическом уровне. Вот рука, вот шаг. Вот я вот ты. А на энергетическом уровне есть свои эманации, которые позволяют при понимании их природы осознать суть происходящего, так как есть, без слов.

Люся смотрела на него, взглядом очень умной и преданной собачки, которая все приветствует и поддерживает, не смотря на то, что ровно ничего не понимает из сказанного.

- Это все он, - показывая пальцем на книгу, проговорил Алексей, - я тут не причем.

- Интересно, а как есть на самом деле, - задумчиво, как у себя спросила Люся.

- Что именно?

- Правильным является что? То, что мы делаем по привычке или то, когда рассчитываем каждое свое движение, - говорила она.

- Сейчас, все найдем, - Алексей начал быстро, с комичным видом студента-зубрилки, листать книгу.

- Вот и Дон Хуан, говорит: «Люся, если Вы это с Алексеем обсуждаете, то тогда это Вам с ним до утра…»

- Обожаю мужчин с чувством юмора, - остановила его девушка, и потом, уже вопрошая добавила, - а это мы уже на совместном «авторском курсе»?

- Да, Людмила на его самой сложной части, - теоретической, - отвечал ей степенно Алексей.

- А я то, думала, что практика всегда сложнее дается.

- Практика Люся, это ближе к первой части твоего вопроса - о правильности, как есть. Практику мы делаем после теории, уже по привычке…, - смотря ей прямо в глаза, сказал Алексей. Память сразу прибежала с алгоритмом опаски: «Ты чего? Не сразу, перегнешь, она же умная!» Люся действительно была очень умная девушка. Она ответила просто:

- Мне очень нравится начало, нашего «авторского курса!»

Яркие моменты в жизни людей, отчасти имеют привязки к местам их породивших. Перемещаясь на другие территории, блеск события может быть утрачен. Именно блеск и ощущения, хотя сама физическая форма остается прежней. Умение проживать такие моменты, так же ярко как в первый раз, есть в каждом человеке. Не все им пользуются. Иные просто боятся себе в этом открыться, из-за страха не увидеть себя прежнего после перехода за новые грани. Эффект столичного знакомства, скрепленный первым касанием друг друга у Мавзолея, стал для Алексея и Люси постоянным ярким прожекторным светом, не дающим их восприятию потерять чистоту и свежесть.

Заряженная комплиментами гаубица Алексея, по всем законам военно-любовной науки планомерно разрушала Люсины бастионы, которые впрочем, никто и не собирался защищать. Просто как «творческая» личность и автор текстов для команды КВН, Люся с удовольствием встречала каждый мирный залп, от своего нового знакомого. Волшебная композиция - «Wicked Game», Криса Айзека, и пустота двух третей в бутылке ликера «Абрикосовый», подняли Алексея и Люсю, на обязательный в таких случаях, медленный танец. Люся подпевая, сразу переводила текст песни. Выглядело это очень оригинально и привлекательно. Красивый круглый ротик девушки, украшенный мягкий тоном алой помады, произносящий любовные фразы из песни, действовал на Алексея «адамовы реакции» прямо по назначению. И уже скоро, аккуратно сложенный «Прыгающий ослик» на Люсиной футболке, смотрел на Алексея со спинки стульчика в спальной части комнаты.

Курить пришлось выходить. Было сразу как-то чуть неуютно одному на чисто женском этаже. Но атмосфера «четверки», ничего не имела против таких действий Алексея. Здесь по ночам даже коридоры видели все, а не только интерьеры отдельных комнат… «Если бы стены могли говорить, - участливо-расслаблено вздохнула память».

Дальнейшие отношения Алексея и Люси носили плодотворный «творческий» характер. Долгие беседы о пути индейцев из племени Яки, сменялись яркими хохмами КВН-овских шуток. Люся даже как-то поделилась своей семейной тайной. По версии ее близких, она являлась правнучкой великого украинского прозаика Панаса Мирного. Родовая ветвь шла от старшего сына писателя Виктора, погибшего на фронтах первой мировой войны в 1915 г. Семьи у него не осталось, но говорят, были внебрачные отношения в Москве, во время учебы в Юридическом университете. Дальше только лично-семейная информация, о которой даже ей не все рассказывали родители. Алексей, заинтригованный рассказом Люси, обновил в памяти творчество П. Мирного. Роман «Повия», который он прочел за несколько дней, оставил противоречивое и неизгладимое впечатление в его душе.