На Курсе 2. Часть1, глава 5 (продолжение)⁠⁠

Наконец-то официантка «Зая» принесла на широком разносе три порции жареных сосисочек. Боря «Харя», - аж просиял. Глубокая белая тарелочка с красным томатным соусом, важно занимала почетное место посередине разноса.

- «Краснодарский», - сказала нежным голосом «Зая», ставя красно-белую тарелочку на стол, - как ты Вы любите Борис Львович.

Боря важно и благодарно закивал головой. Он уже компании не принадлежал, все его внимание сейчас было полностью отдано двойной порции пахнущих дымком и мясом сосисочек.
«Зая», чуть застыв без движения, опустила томный взгляд на находившегося у ее правой руки Константина. Тот, сейчас нежно поглаживал ее по внешней стороне бедра, чуть ниже, болтающегося пояска фартука. Улыбка официантки стала ответом на знаки внимания от «Кота». Потом девушка удалилась за еще одним графинчиком «беленькой».

- Подмолаживаешь, - расплылся в довольной гримасе Боря.

Костя, чуть пожав плечами, протяжно вздохнул, в свойственной ему манере.

Вспомнили потом еще о Васе - «Вуйке с полоныны», тот уехал к себе домой на Западную Украину, от Тане Доматырко, которую в шутку называли – «там где дырка», коверкая ее фамилию, и о махачкалинце Спартаке. Этот сын дагестанских просторов приехал в Днепропетровск, практически не умея разговаривать по-русски. Примерно таким и уехал. О его молчании на дипломной работе, начали уже складывать анекдоты. Для получения своего проплаченного диплома, Спартаку нужно было, только находится физически, перед доской с чертежными листами и пояснительной запиской. После минуты переминания с ноги на ногу и издания мычащих звуков перед комиссией, он, от заместителя декана услышал: «Садись, четыре».

Боря поднялся, и на ходу подтягивая сползшие на задницу штаны, направился в уборную. «По ходу он весь из черных волос, - про себя отметил Алексей, увидев поясничное пространство «Хари», под задравшейся футболкой».

Второй графинчик уже опустел наполовину. Алексей почувствовал приятную сытость и легкое опьянение. Тяжести не было. Свежий ветерок, живые воспоминания и хорошая закуска не давали хмелю полной власти над его телом. О Косте с Борисом, по ходу, вообще можно было не беспокоится. С их массой и застольным опытом, до финала «с капусточкой» было еще совсем далеко.

Снова подошла официантка «Зая», Костя чуть приподнявшись и держа ее за руку, через улыбочку о чем-то тихо с ней заговорил. Алексей сейчас вспомнил, как они с Локану сблизились…

После первого техникумовского курса, их группа выехала на обязательную помощь подшефному колхозу. Это было первое знакомство Алексея, с общесоветской процедурой студенческой помощи хозяйствам в уборке урожая. По дороге в село Волосское, где располагался лагерь труда и отдыха, в автобусе возникли несколько конфликтов, между первым и вторым курсом.
«Старшаки», так, в виде ориентиров на будущее решили показать свое превосходство. С одним из толстых и борзых второкурсников зацепился и Алексей. Мало того, что младший курс стоял на ногах в проходе, так те еще решили и всякими издевками их по доставать. Алексей «толстому» резко ответил и понял, что на следующей остановке возможен спарринг. Когда вышли из автобуса на площадке, перед проходной в лагерь, Костя подошел к нему, положил руку на плече и сказал: «Я буду рядом».

Правда, в этот раз, до открытого столкновения не дошло. Алексей очень оценил этот поступок товарища и при случае всегда за «Кота», становился как за себя самого. Но позже, «толстый» все-таки еще раз отличился. В первые дни, на обеде в общей столовой, со стороны второкурсников, кто-то бросил ложку на стол первого курса. Ложка пролетев несколько метров, с лязгающим звуком опустилась на покрытую столовыми приборами поверхность. Отскочив от тарелок, она задела плечо Алексея и с тонким звоном ударилась о бетонный пол. Тогда он встал и с такой злобой посмотрел в сторону потенциальных метателей ложек, что там аж - затихли.

- Кто, бля..дь? – громко спросил парень.

Замолчали все и первокурсники и второй курс. Одно толстое лицо особенно выразительно смолкло, даже чуть прикрыв рот рукой. Тогда Алексей наклонился, взял прилетевшую ложку с пола, добавил к ней еще парочку вилок со своего стола и с фразой:

- Уроды, сука! – он швырнул на стол второго курса, весь этот алюминиевый букет. Там недовольно загудели, но дальше этого дело не пошло.

Если человек не из робкого десятка, то в какой бы ситуации он не оказался, - это почувствуют все, не зависимо от сложившихся обстоятельств. Причем, здесь его физические данные отступают на второй план. Человеческое нутро, почему-то всегда более явно себя проявляет, при открытом столкновении с крепким духом индивидом.
Сильный, на уровне инстинкта оценит ситуацию и остановится, если конечно - это происшествие продукт молодецкой бравады и неразумности, и не представляет собой опасность его для жизни. У слабого и глупого, всегда два выхода: спрятаться, или просто дальше тупо «гнуть палку», до ее полного треска. «Толстый» из столовой выбрал первый вариант – слабого и глупого …

Далее студенческая бытность в трудовом лагере села Волосское, проходила без конфликтов, связанных с разницей курсов.

Прибывшая молодежь обросла новыми друзьями и подругами, и в перерывах между сельскохозяйственными работами с превеликой радостью и задором слушала музыку, потребляла сваренные местными умельцами продукты и познавала друг друга.

В доме у «Бобы», у Кости и Алексея, даже была своя комната. Негласно она считалась их территорией. Там были сдвинуты вместе две большие кровати. Собственно это лежбище парни и назвали, для быстрейшего понимания – «территория». Встречи на «территории», приятели проводили как совместно со своими подружками, так и порознь.

После того колхозного периода, Алексей сблизился с Олечкой «Себеко», а Костя с Инной «Пятнышко». Вся «территория» в комплекте с двухкассетным магнитофоном «Маяк», хоть и с перерывами, но практически на все первое полугодие второго курса, принадлежала данной компании.

По студенческой идентификации симпатичная блондиночка Олечка, стала - «Себекой», благодаря своему модному швейцарскому спортивному костюму – «Seabeco», который она сама же называла просто – «себека». А Инна, обозначилась - «пятнышком», в следствие своих танцевальных задатков. Фигуристая и с короткой стрижкой, Инна на одном из колхозных вечеров, нарисовав себе на лбу индийскую точку, так отобразила Риту из «Танцора Диско», что Константин Локану немедленно приступил к действиям, приближающим их телесную близость. Как показало дальнейшее развитие отношений, все было более чем успешно.

Потом, территория в доме - «у Бобы», видела: Захиру Алексея и Костину Ирину-Шину, сестричек «Инь – Янь» и дочь техникумовского преподавателя по политологии - Веру…

Вернувшийся Боря, отвлек внимание Алексея.

- Слышь Леха, а по Одессе как там, еще евреев много? - повел «Харя», - интересно просто, я ж тоже типа оттуда, хоть в самой Одессе ни разу еще и не был. Мне мать говорила, что в конце 19 века, мои предки из Крыма, туда переехали. По торговому делу. Мы - крымчаки, это такой народ иудейский немногочисленный. Говорят еще с греками, в Крым попали.

- Честно Боря, через год жизни там, отвечу тебе так – все, кто там был, их след остался по любому. Одесса, она же как мама, своих детей никогда не забудет. При интересе думаю, ты найдешь там даже забытых родственников. Приезжай, не заскучаешь точно.

«Харя» второй за день расплылся в максимально радостной гримасе.

- Приеду обязательно. Вот с «Котом», сейчас делюгу вымутим и на зимовку, к югам поближе переместимся. По родственным связям выступим.

При этом с довольным прищуром глаз посмотрел на Костю. Тот в ответ, чуть сценично махнул головой.

Решая дилемму третьего графинчика с «беленькой», Константин вздохнул и посмотрел на «Заю» официантку. Понятно было, планы на нее он уже выстроил. Та покорно со снисходительной улыбкой, как бы отвечала ему: «Смотри, тебе решать, что дальше делать будем». Победил графинчик.
Потом говорили об истории Екатеринославщины, при этом просветив Борю о названии района Амур. Тот был искренне удивлен, узнав, что название связано с похождениями Российской императрицы Екатерины II, в бытность ее путешествия по Тавриде.
То место, где Боря «Харя» сейчас крышевал наркопритоны и "батискафы", двести лет назад имело честь служить самодержице Российской, гнездом любви телесной и быть душе отрадой. По крайней мере, так объясняют из поколения в поколение местные жители, само название района – Амур, мол - «дел амурных» место.

Все-таки образование в учебном заведении даже техникумовского уровня, имело свои мировоззренческие приоритеты. Ты мог профильным специалистом и не стать, но образовывался точно. Борис в свою очередь, то же не остался в долгу, поведав сотоварищам, о сотне царских рублей, вековой давности.

- Я видел у дядьки, царскую сотку, она ему от деда досталась. Он ее «катенька» называл. Та, в общем, дядька все сторублевки и советские тоже, «катеньками» обозначал. В тех кругах, где он крутился, язык базара не меняется веками.

Разговоры и само долгое застолье, начали носить уже несколько утомляющий характер. Решили закругляться. Долгий летний день, понемногу переходил в комфортный вечер. «Кот», подозвал официантку. «Зая» подошла вся внимания.

- «Заечка», - нежно начал он, обращаясь к девушке, - у тебя есть маленькое зеркальце? У вас тут в барчике, негде даже на себя глянуть, со стороны. Принеси, пожалуйста.

Та, чуть задумалась, кивнула головой и удалилась. Через пару минут, Константин крутил в руках маленькую женскую пудреницу с откидным зеркальцем. Алексей чуть улыбнулся, зная все дальнейшие действия товарища. «Зая» с недоумением поглядывала, то на Костю, то на «Харю». «Кот» открыл розовую штучку, вытянул руку перед собой, и словно прицеливаясь, и с широко открытым ртом нашел свое отражение в маленьком стеклышке.

- Все видно, уже он под самое горло, капусточка подошла, - важно проговорил он, протягивая официантке пудреницу обратно, - спасибо дорогая.

«Зая» чуть застенчиво улыбнулась, не подав виду, что ровно ничего не поняла из манипуляций своего просителя.
Потом «Кот» отвлекся еще на несколько минут, зайдя в комнатку администрацией, что-то черкнул на листике у бара, и с улыбкой отдал его официантке. Алексей и Борей проследовали к дороге, где уже их ждала бежевая «Волга» 24-10.

- Мишаня, - говорил «Харя» водителю, - давай ко мне на Косиора, только через Танковый, там повидать мне человечка надо…

Важно расположившись на переднем сиденье, он полностью отвинтил окно машины вниз и закурил. Костя с Алексеем развалились на широком заднем диване «Волги». Машина, сделав полный разворот с места своей стоянки, двинулась в сторону частного сектора Красного Камня.

Таксист Мишаня, считался «прибитым» частным водителем. Он сейчас таксовал на своей 24-ке, доставшейся ему при развале бывшего государственного автопарка. Самыми постоянными его пассажирами были - братки, из «треста» Кости и Бори. Машина, преодолев все ухабы и просочившись через узкие улочки, чуть свистнув тормозами, встала у перекошенного железного забора в Танковом переулке. Боря, взявшись за ручку над дверью, кряхтя вывалился из «Волги». Подошел в развалку к забору, отодвинул скрипнувшую калитку и скрылся во дворе. Летние сумерки на улице понемногу сгущались.
Обратно Боря проявился в той же калитке, не более чем через десять минут. «Волга», с характерным звуком клокочущего двигателя тронулась с места.

- Еще живые там, ромалы? - спросил Костя у «Хари».

- А что с ними станется здесь, - отвечал лениво Боря, - пока мы рядом.

Он сейчас мял правой рукой небольшой пакетик, потом видимо удовлетворившись содержимым, спрятал его в карман штанов.

В районе парка Чкалова, таксо-рация Мишани, начала характерно кряхтеть, словно хотела прокашляться. Потом, раздавшийся из нее голос мужчины, быстро проговорил: «У нас нападение! Все кто рядом - на карьер, возле Кайдакского моста». Мишаня, на рации что-то покрутил и ответил: «На кого напали? Кто!» Через шум последовал ответ: «По ходу на деда Пантю, наркота бля..дь!» Водитель посмотрел на рядом сидящего «Харю», и получив визуальный ответ, в виде взмаха руки того, быстро проговорил в рацию: «Сейчас буду, и люди, со мной как раз рядом».
«Волга», осветив по кругу фарами деревья парка, с визгом пробуксовки обратно помчалась на Красный Камень. Розочка на рычаге коробки передач, начала чаще скрываться под ладонью водителя 24-ки. Мишаня, следуя не писаному закону водительского братства, спешил на помощь деду Панте, старому товарищу и наставнику, на которого сейчас было совершено нападение. В бытность советского такси, не смотря на имеющие место признаки буржуазного начала, водители роскошных автомобилей - «Волга» всегда оставались людьми с повышенным чувством ответственности друг за друга.

Возле песочной насыпи стояли три машины с потушенными фарами, да их свет и не нужен был, полный месяц сейчас всю картину предоставлял и так. У заднего колеса одной из «Волг» лежал человек. Его скрюченное тело с изорванной на тощей спине рубахой, неравномерно дергалось. Лицо он боялся поднять. Частые удары при каждом взгляде в сторону стоящих рядом людей, заставляли его смотреть только в темно-кровавый песок под ним.
Мишаня остановил свою машину перед редким леском карьерного массива. Впереди были только темные силуэты людей и автомобилей. Первым подошел к собравшимся Боря. Он остановился перед взрослым мужчиной, лет 60 –ти. Тот удерживал платок у шеи с правой стороны, чуть пониже уха. Темно-красное пятно красноречиво обозначало место ранения деда Панти.

- Борис Рахлин, - представился «Харя», протягивая руку Панте, - батя, ты в порядке? – закончил он вопросом.

- Та, бля..дь, он сука сзади, - монотонно заговорил дед, - едем, едем, говорит на Камень вези, там решу, не обижу, ты же мне в отцы годишься… А потом!

«Кот» подошел к лежащему.

- Ты кто, баклан? - спросил он.

- Наркота местная, - сплюнув, негромко сказал один из стоящих за спиной Кости.

Остальные водители, чуть посторонившись, молчаливо рассматривали приехавших незнакомцев. Мишаня со всеми перездоровался. Человек на земле ничего не отвечал. Было видно, что над ним уже хорошо «потрудились», за последние минут двадцать.

- Он мне нож приставил, тут перед карьером, - затянувшись раскуренной Мишаней сигаретой, продолжил дед Пантя, - давай бабки старый пидар, завалю тут нахрен. Я стал, говорю, дай хоть с передачи машину снять, та до тайника дотянутся. Попусти нож и так уже горло подрезал. Забирай все, мне жизнь дороже. Он чуть ворот отпустил, а нож сука, даже глубже к кадыку подсунул. Я наклонился, к рулю, у меня там всегда кегля под руку лежит и наотмашь, уже как смог уе..бал его. Попал по морде ему пару раз, нос расху…ярил. Потом с машины выкинул и пиз..дил пока он не стух. Ворот меня кожаный спас, а то пырнул бы, он меня сука сильнее, точно. А там уже и хлопцы наши подъехали.

Дед демонстративно приподнял широкий край кожаной куртки. Белая нога толстого Бори, с глухим звуком удара, вошла под ребра худого наркомана. Тот издал кашляющий стон, с последующим отхаркиванием. Следующим ударил молодой водитель, назвавший ранее нападавшего - наркоманом. Его кроссовок приложился прямо под челюсть приподнявшего лицо человека. Голову того сильно отбросило назад и он затылком ударился о железный борт «Волги» в районе крышки бензобака.

- Та не об машину, бля..дь, - попросил дед, - он и так мне весь салон замарал.

Тут, избитый, завыв неестественным диким голосом сумасшедшего, ломаными движениями начал подниматься. Рефлекторно выбросив вбок руку, став на колено и пошатнувшись, другой ногой он попытался шагнуть вперед. Безумный взгляд наркомана и глухой вой из его перекошенного рта, заставил стоящих рядом мужчин, сделать шаг назад. Алексей, прямо физически почувствовал весь ужас разыгравшейся сцены, здесь на берегу у песчаного карьера. К горлу поступил тошнотворный ком. Дневная алкогольная эйфория сменилась сильной головной болью. «Кот», в сторону которого, повело обезумевшее тело потерпевшего, встречным ударом ноги оттолкнул того. Несчастный повалился на сучковатую сосну, ободрав и без того изувеченное лицо. Белое в красных кровяных потеках, все в гематомах под мертвым светом луны, оно напоминало маску из фильма ужасов. Мишаня замер и тихо сказал:

- Я его знаю.

Все присутствующие, молча, посмотрели в его сторону. Таксист продолжил:

- Это Игнатов Саня, афганец. Так его называли, на Мандрыковке. Служил он там, в Азии.

«Харя» подошел к сосне, с повисшем на ней телом.

- Дышит, живой. Только дурной какой-то глаз у него стал.

- Так, что братва, может в багажник его и в Днепр - нах..уй выкинем…, - говорил, уже чуть испуганно самый молодой водитель.

Мишаня махнул рукой в его сторону. Типа успокойся. Стоящие вокруг избитого начали переглядываться. Костя и Боря, соответствуя рангу людей принимающих окончательное решение, посмотрели на своего водителя. Мишаня повернулся к деду и заговорил:

- Ты, Пантя отдай его мне. Забудь, прошу. Этот дурак, вырос по соседству с моими родителями. Потом Афган, вернулся уже почти готовый, наркота там была в ходу… Я еще помню его рассказы, про ту войну. Он там типа герой-командир был. А здесь видишь, чем стал.

Дед отмахнулся:

- Ты что думал, я к ментам пойду? Ага, в моей машине еще мусор не сидел…

Боря посмотрел на Мишаню, потом на окружающих:

- Предложения? – спросил он, - лох бесполезный, вам решать. Куда хотите, туда и скидывайте.

- Шура, - обратился к испуганному молодому водителю Мишаня, - отвези людей на Косиора, прошу, - а, я тут решу. Хлопцы, у кого брезент есть не нужный?

Молодой Шура полез в багажник своей «Волги» и достал сверток. Чуть неуверенно передал его Мишане.

- Я к больнице его свезу, Мандрыковской. Там скину. Такое делают, когда светиться не хотят. Ночной персонал в курсе такого. Договорюсь короче.

Стало очень тихо. Только издали доносился лай краснокаменских собак, который впрочем, никто из присутствующих сейчас у карьера и не замечал.

Квартиру Бориса Рахлина, на улице Косиора, Алексей покидал на следующий день, ближе к обеду. Немного болела голова и чуть мутило. От предложенного косячка, для восстановления здоровья, как пояснил «Харя», он отказался. Незадолго перед его уходом Костя вышел, и вернулся уже со своей новой пассией – официанткой «Заей». Та приехала к нему в свой выходной. Алексей поздоровавшись с девушкой, через пять минут уже с ней прощался.

Парни вышли на лестничную площадку, закурили. О ночном инциденте практически не вспоминали. Костя провел Алексея на улицу. У подъезда обнялись.

- Пока «Монах», - сказал Костя. – Как найти меня знаешь, не прощаюсь. Привет Одессе!

- Давай «Кот», спасибо за вчерашний день, с меня фуршет у моря. Подтягивайтесь с Борей, - ответил Алексей и добавил, уже уходя с полуоборота, - берегите себя здесь.

Костя, легко махнул ладонью и через улыбку, протяжно вздохнул в своем стиле. По дороге к остановке автобуса, в нездоровой голове Алексея роились очень разные мысли. Основной, ведущей за собой все остальные была мысль: о способах реализации себя, в современных реалиях. Его близкий техникумовский товарищ - Константин Локану, похоже, свой выбор уже сделал. Надолго ли? И как все будет у него складываться дальше? Видимо Костя и сам себе не мог пока ответить на эти вопросы.
Очевидно, было одно – его деньги сейчас выглядели именно так!

Назвать это резким разворотом в судьбе молодого человека, закончившего более года назад Днепропетровский строительный техникум, пока было нельзя. Впрочем, как и в судьбах всех тех, кого они вчера вспоминали за столом бара - «Третья сковородка», на берегу Днепра.

Шагающая им навстречу беспощадная эпоха 90-х, еще в полной мере не раскрыла всю свою палитру возможных глубоких падений и не менее невероятных по высоте, карьерных взлетов.

Конец 1 части.