Миллиард⁠⁠

День тянулся мучительно долго. Родина была в безопасности. Начальство было в отпуске. Товарищ майор был при исполнении. На своём рабочем месте.
Рабочее место было завалено бумагами, которые огромными белыми торосами заполонили всё пространство кабинета товарища майора. Как снег разной степени свежести, бумаги искрились на солнце (получены на этой неделе), либо отдавали лёгкой желтизной (получены в этом году), либо, приняв ударную долю ультрафиолета, почти чернели где-то в углу кабинета, забытые с тех времён, когда устав требовал синих шаровар и лихо закрученных усов.
Товарищ майор среди этих груд был похож на унылого моржа. Обрюзгшее лицо, белёсые глаза, дряблые щёки, щербатые уши и обширная лысина выдавали в нём человека давно и крепко связанного со своей работой. Человека, который уже не умел и не мог делать что-то ещё. Человека, который лучше всего умел защищать Родину от угроз  и соблазнов. От угроз свободной воли и соблазнов проклятого капитализма.
В кабинете было жарко, июль давал о себе знать. Товарищ майор тяжело поднялся из-за стола и направился к выходу. Длинный коридор, лампы дневного света через каждые пять метров: вот ты есть, а вот ты в тени, вот тебя видно, а вот ты исчез. Дверь на лестницу, три этажа вниз, дверь с надписью «Выход», широкий двор Управления. Курилка.
Товарищ майор давно хотел бросить, но не хватало терпения и выдержки. Слишком много нужно было бросать и слишком много уже было подобрано. Он достал из кармана пачку, щелкнул зажигалкой и закурил. Во дворе было хорошо: шелестели листья деревьев за забором, щебетали птицы. Мыслей не было, их забрал с собой прохладный ветерок, рождённый в тени массивного здания Управления.
Побыть одному долго не удалось, вредные привычки были у многих. Скрипнула дверь и во двор вышел товарищ капитан. Неплохой мужик, вот только трепаться любил совершенно не по-мужски. И всё норовил рассказать окружающим одну из своих дикий историй. Наслаждение тихим днём сменилось тягостным ожиданием.
- Здравия желаю!
- В наличии. Чего-нибудь другого пожелай, отшутился товарищ майор.
- Денёк замечательный, да?
- Вполне, только слишком уж томный.
- Разве это плохо? Постоянно переживать за судьбу Отчества – здоровья не хватит.
-Разговорчики, товарищ капитан. Мы тут для того и поставлены, чтобы переживать, оберегать и охранять. Не разводите демагогию.
-  Да. С этим не поспорить. Правда порой подобные вещи совершенно превратно толкуются нашими коллегами. Не всеми, разумеется, лишь единицами. Вдруг ни с того ни с сего переживание обращается страстью к наживе, оберегание жаждой сберегать, а охраняется вовсе не то, что должно охранять.
- Витиевато. Это уже не наши коллеги. Это казнокрады и взяточники. И судить их необходимо по всей строгости.
- Но ведь они были одними из нас. Нас с Вами! Товарищ капитан с легким недоумением посмотрел на товарища майора. Впрочем, продолжил он, по всей видимости, их стало так много, что они пробудили к жизни нечто столь же древнее, как этот мир…
Товарищ майор понял, что истории не избежать.
- О чём речь?
- Как, Вы не знаете эту историю?
- Нет, не припомню такого.
- Ну что ж. Бытует мнение, что казнокрадство неистребимо и нет возможности побороть его. Что сама суть человеческой природы содержит в себе грязь мздоимства, коросту взяточничества. Что алчность в сердцах людей будет гореть до скончания их века. Быть может это так. Но природа везде старается найти точку равновесия. И, раз на всякое действие есть соразмерное противодействие, можно ли удивляться тому, что в ответ на людскую жадность природа подготовила достойный ответ.
Товарищ майор был вынужден признать, что немного заинтригован. Товарищ капитан, тем временем, продолжал.
- Во многих мифах и легенда, дошедших до нас, фигурирует некое сокровище, которое связано с человеком, на первый взгляд, совершенно обычным. Серым. Такой мотив характерен также для многих сказок. Некто был никем, а стал всем. Именно так природа или, если хотите, промысел Божий (оба перекрестились) зачастую указывали людям на тех, кто под личиной простого человека мог скрывать изъеденное алчностью чёрствое сердце. Как вы могли заметить, подобное стало случаться всё чаще и чаще в наше время.
Вот был допустим некий полковник. Жил не тужил, Родине служил. А потом у него находят миллиард. Или даже два, в разных валютах. Сразу начинается разбирательство: чьи деньги, откуда взялись, как оказались у этого серого полковника? Вот только всё это бессмысленно. Миллиарды эти имеют более сложную, я бы сказал, метафизическую природу и не поддаются нашим жалким измышлениям. Они лишь позволяют вывести на чистую воду казнокрада и взяточника, но сами они трансцендентны по своей сути и в скором времени покинут наш бренный мир. Как Вы конечно помните, миллиарды полковника «передали в бюджет». На самом деле, когда полковник получил свой срок, они растаяли без следа, чтобы оказаться в новом месте, неумолимо указывая на очередного нечистого на руку полковника. Или майора.
Товарищ майор будто вышел из забытья и недовольно посмотрел на товарища капитана.
- Шуточки эти твои! Он недовольно фыркнул и направился к двери Управления. На улице становилось неуютно. Ветер принёс к городу сизые тучи, скоро должен был пойти дождь.
Товарищ майор снова сидел в своем кресле. Но  уныние моржа сменилось щемящей тревогой тюленя, ощущающего незримое присутствие кровожадной косатки. Тучи окончательно закрыли небо и всё в кабинете товарища майора стали серым. Его безжизненное лицо в окружении савана из бумаг «для служебного пользования» могло украсить одну из гравюр Доре. Пустые выцветшие глаза товарища майора смотрели на тускло мерцающее стекло сотового телефона, лежавшего на столе.
Немного помедлив, он взял его, снял блокировку, выбрал из списка имён, званий и кличек нужный номер и написал короткое сообщение: «Это не может продолжаться бесконечно. Я и ты. Всё кончено. Совсем».
Несколько минут товарищ майор смотрел на экран. Ответа не было. Напряжение всё нарастало, воздух в кабинете становился всё гуще, за окном становилось всё темнее. Тьма поглощала товарища майора медленно и без остатка. Резкий звук вернул его к жизни. Залетная птица ударилась о стекло, глухо чирикнула и полетела дальше. Пора было ехать домой.
Город, как и кабинет товарища майора, играл оттенками серого: пепельного, дымчатого, сизого, матового. Серый асфальт в первых каплях дождя под его машиной. Серое грозовое небо, покрытое редкими всполохами молний, над ней. Товарищ майор не хотел ехать домой. Из головы не выходил рассказ товарища капитана. И молчание телефона. Он пересилил себя и прибавил газ. Нужно было отдохнуть и как следует выспаться.
Обычный двор обычного здания. Привычное место для парковки. Звук отпираемой двери подъезда. Тяжко вздыхающий по былым временам старенький лифт. Неприметная черная дверь. Поворот ключа в замочной скважине. Всё было обыденно, тускло, серо.
То, что ждало его за дверью, не желало быть серым. Не могло и не хотело быть незаметным. Беззвучно кричало о своем наличии.
Привычная для товарища майора просторная прихожая исчезла. Вместо неё осталась только пара узеньких проходов, в которые можно было с трудом протиснуться, чтобы кое-как добраться до кухни и комнаты. Дверь в ванну исчезла, второй комнаты будто не существовало никогда. В монолитном единстве, образуя новые стены его жилища, товарища майора окружали деньги. Миллионы. Миллиарды. Они были повсюду, от плинтуса до потолка. Пачки денег, перетянутые банковскими лентами: доллары и евро, рубли и юани. Они лезли ему в глаза, наполняли запахом краски его лёгкие, отвечали лёгким шелестом на его судорожные движения и касались его со всех сторон. Он был зажат в тиски огромным богатством. Он увязал в нём, напоминая гигантскую муху, так некстати влипшую в банку варенья.
Что это? Неужели капитан прав? Древняя сила? Или деньги просто подбросили? Но кто? Кто в  здравом уме подбросит такую сумму такому как он? Зачем? Это не людской промысел! Нет силы, способной заставить кого-либо добровольно избавиться от такого богатства.
Товарищ майор зажмурился, подождал немного и снова открыл глаза. Деньги были на месте. Такое ощущение, что они были тут всегда. И оставалось только удивляться, как их масса не продавила тонкий пол его квартиры и не погребла соседей снизу.
Внезапная догадка с первым ударом грома прошила его сознание. Если это действительно ОНО, то значит ОНИ рядом. Те, кто схватят его, докопаются до истины и отправят в тюрьму. Забыв закрыть входную дверь, он явственно смог услышать, как открывается дверь подъезда и тяжёлые шаги нескольких человек стучат по бетонным ступеням. Одновременно с этим лифт, застывший  на его этаже, поехал вниз.
Товарищ майор рывком закрыл дверь, затравленно глядя по сторонам прополз меж денежных стен до самого тёмного угла квартиры, и затаился там. Раздался звонок в дверь. Затем ещё один, потом к звонку прибавился стук. Он становился всё настойчивее и сильнее.
Товарищ майор не мог проявить себя, но внутри он кричал: истошно, как дикий загнанный в капкан зверь. Проклятые деньги, зачем вы явились именно в мой дом? Почему заполонили его именно в этот момент? Чем я хуже, чем ОНИ? Почему ИМ всё, а мне лишь крохи, за которые я теперь вынужден расплачиваться непомерной ценой? Почему ИХ невзгоды и ответственность обходят стороной? Почему? Почему? Почему???
Товарищ майор обезумел. Он начал что-то мычать, его руки задрожали, в рыбьих глазах появились огоньки помешательства.
Этого не может быть. Горы денег не приходят к тебе сами, не заваливают твой дом почём зря. Это все обман, морок. Я просто устал или, может, я сплю и мне нужно проснуться?
Стук в дверь напомнил о себе, лишив товарища майора остатков разума.
Раз это морок, пусть он сгинет без следа, не оставив о себе в напоминание ничего. Совсем ничего!
- Исчезни, сипло прохрипел товарищ майор, затем поднёс руку к ближайшей пачке купюр и чиркнул зажигалкой.
В ту ночь весь подъезд дома, в котором жил товарищ майор, не спал. В бликах огня суровые пожарные деловито тушили внезапно загоревшуюся квартиру на пятом этаже. Говорят, в ней жил какой-то госслужащий, вроде даже «из госбезопасности». Не пил, не курил, жил тихо и вот на тебе. Пожарных вызвал участковый, он как раз попытался попасть в эту квартиру, когда увидел, как из-под двери потянулись струйки дыма. Он хотел побеседовать по поводу соседей сверху, законченных алкоголиков, которые своими пьяными воплями не давали спать никому поблизости. К слову, они теперь совсем не пьют. Они лучше всех слышали страшные крики хозяина сгоревшей квартиры: «Прочь! Исчезните! Вас нет! Оставьте меня!». Всё это перемежалось мольбами и стенаниями.
Дверь была слишком крепка, пожарные не успели, хотя и прибыли почти сразу. Когда, наконец, огонь унялся, перед ними открылась странная и пугающая картина. Пол, стены и потолок квартиры были серыми от сажи и пепла. В центре одной из двух комнат лежал товарищ майор, вернее, то, что от него осталось. Белесые глаза сменились пустыми черными глазницами. Скелет товарища майора был лишён самого мелкого кусочка плоти, но сохранил в своей позе безумие, которое настигло его по совершенно непонятной причине. Сжатые пальцы, раскинутые в разные стороны руки, широкий оскал. Он будто еще продолжал вопить: от боли, от ярости, от бессилия. Кроме скелета товарища майора в квартире не было абсолютно ничего…

27.06.2019