Любимцы богов (часть 6)⁠⁠

Большаков некоторое время бродил по комнате, потом задумчиво произнёс:

- Похоже, и в библейских преданиях есть зерно истины. Пусть не сорок дней, но около того душа мытарится среди живых, прежде, чем уйти на тот свет. И, конечно, страшное это было и удивительно совпадение – вот так вот встретиться с матушкой... Что я думаю об этом? Думаю, ты зря ищешь логики или смысла в её действиях. Мне кажется, на Остров они прибывают не мыслящими индивидуальностями, а некоей сутью – набором качеств, характеристик, эмоций -  не более. Быть может, каким-то особым образом она почувствовала рядом родных, поэтому и стала звать, чисто по привычке... Звать того, кого чаще звала при жизни... Мне только не понятно, почему она звала собаку, а не тебя. Может, потому что собака больше была к ней привязана?

Коля отвёл глаза и пожал плечами.

- И ты думаешь, псинка по-прежнему с ней?

- Уверен.

- Тогда её уже нет на Острове. Надолго там никто не задерживается.

- Это и есть мой шанс – спуститься вниз, под Остров... Мне снилось. А потом я рассмотрел вариант № 5.

Он кивнул на нужное изображение. Охренные цвета вернулись, как и мрачное, грозовое небо, скалы вновь стали кряжистыми и приземистыми, а пристань ограждена грубыми каменными валунами. Белая фигура на носу лодки согнулась то ли в скорбном поклоне, то ли под тяжестью собственной земной исключительности, а пристань отсутствовала вовсе. Вместо неё вглубь Острова уходил канал.

- Да, там, в тени Извечных кипарисов, по легендам, и находится вход в Царство Аида..., - торжественно произнёс Пётр.

- Так это не ёлки были, - промямлил Коля первое, что пришло в голову, - А я-то ещё удивлялся...

- Да, кипарисы. Ими в Европе засаживают кладбища. Считаются могильными деревьями. Но, уверен, что могильными они стали, потому, что кто-то, кто побывал на Острове, некогда ввёл такую моду. А то и привёз оттуда семена... – Большаков затряс головой – Но это всё не имеет значения. Единственное, что имеет значение...

- Единственное, что имеет значение – как туда добраться, - закончил за него Коля. Рассказы об островных похождениях хоть и были увлекательны, но уже порядком его утомили. Как и сам дёрганый рассказчик, - Иван сказал, что локация сместилась...

- Да, опять! Но я добыл траекторию движения Дыры, - Большаков расстелил на столе подробную карту мира, на которой крошечными крестиками была отмечена напоминающая незаконченную ленту Мёбиуса кривая.

- Откуда она...?

- Досталась по наследству от... одного друга. Когда он понял, что эти скоро его грохнут, отправил мне по почте.

-  Грохнут?! – Коля весь подался вперед.

Большаков усмехнулся.

- Если отмотать историю путешествий чуточку назад - а это довольно просто – то первое, что бросается в глаза – это что почти все прежние смотрители или трагически погибли, или скоропостижно умерли, или пропали без вести, или...

- Ты серьёзно?! И никто не чешется?! Родня? Полиция? Прокуратура? Ведь ясно же, что это буржуи косят...

Пётр посмотрел на гостя с вялым снисхождением, как на неразумное дитя.

- Ты забыл главное. Контингент.

- Что?! А, да..., - плечи у Коли опустились, - Забыл...

- Никому, ни родне, ни полиции, ни, тем более, прокуратуре нет ни малейшего дела до того, что какой-то забулдыга или наркоша вдруг взорвал газовый баллон или утонул, или отравился палёнкой или...

- ... ушёл, куда глаза глядят, - закончил за него Коля, - Но зачем же они тогда... платят?! Могли бы сразу грохнуть, и Вася не чешись!

Большаков пожал плечами.

- Быть может, человеческое не чуждо даже, как ты их называешь, буржуям. Тех, кто сидит тихо и не задает вопросов, они не трогают. Но пытливые умы им как на Острове, так и вне его, совершенно не нужны... А может, есть более глубокие причины, о которых мы, со своего низа пищевой цепочки, можем только догадываться и фантазировать...

- Может, у них тоже есть правила, которые они обязаны соблюдать, чтобы не лишиться своей... ну, вновь приобретённой исключительности?

Большаков снова пожал плечами.

- Какая, в сущности, разница? Ведь нам-то с тобой не приходится рассчитывать на их гуманность...

- Группа риска, - вспомнил Коля термин с собрания анонимных алкоголиков, которые иногда посещал в поисках свежих собутыльников, - Надо торопиться... Где теперь Вход? Я без очков ни черта не вижу.

Пётр взял большую лупу и поднёс её к карте. Через толстую линзу проступили буквы.

- Суходольск, - произнёс он, - городишко в пятистах кило от нас. Всего-то на пять тысяч жителей.

- Но как мы найдем точное место, будь то даже деревня?! Ведь это всё равно, что иголку..., - Коля умолк, наблюдая, как хозяин квартиры нырнул под стол, а потом выпрямился, с торжествующим видом протягивая Коле что-то очень знакомое – металлический диск с кучей шестерёнок, вращающихся пластин и стрелками.

- Где ты его взял?! – восторженно выдохнул Коля, - Тоже наследство?..

- Сам смастерил по чертежам, которые, действительно, достались мне по наследству, - Пётр сдул с диска воображаемые пылинки, - Я назвал её астроля́бией. Конечно, она мало общего имеет с оригинальными астролябиями, но мне нравится название. Механизм устроен так, что если правильно выставить координаты, то стрелки будут указывать в сторону наиболее мощного источника некротической энергии. Как правило, это кладбище. Точный радиус действия я не знаю, но он достаточно велик. Видишь?

Он покрутил пластины, шестерёнки защёлкали, стрелки задёргались на месте, а потом короткими рывками сдвинулись, указывая все вместе куда-то на юго-восток. Коля мысленно сориентировался в пространстве и разочарованно произнёс:

- «Берёза» совсем в другой стороне. Я знаю. Там... мама лежит.

- Я тоже сначала расстроился, но потом поднял архивы и узнал, что когда-то в черте города было другое кладбище, куда больше, чем нынешняя «Берёза». Туда она и указывает. Теперь на том месте жилая застройка, но мертвячья энергия никуда не делась. Я ходил туда, и в какой-то момент стрелки и пластины начали вертеться, как на карусели...

- Так... она и будет нас водить по Суходольским кладбищам, нет?

- Нет. Дыра будет куда более мощным магнитом.

Коля поколебался, но решил не спорить со специалистом.

- Незамеченными добраться до Дыры нам будет сложно и затратно... Не забывай, что и её, и нас с тобой стерегут буржуи. Придётся... у тебя деньги остались? Я всё до копейки истратил на свои изыскания, а последние отдал этому прощелыге Погорельцу, чтоб он водкой захлебнулся!

- У меня есть, - ответил Коля, - Почти ничего и не потратил. Только маме памятник поставил...

- Это хорошо, - Пётр довольно потёр руки, и голова его снова пустилась в неконтролируемый пляс, - Значит, беру тебя в долю! Иди собираться и пошустрее. До тридцатого числа осталось всего ничего.

Коля непонимающе нахмурил брови, и Пётр пояснил:

- Вахта у них испокон начинается с последний день месяца. Значит, на сборы и дорогу у нас четыре дня!

- Стой... ты говорил, что нужны какие-то координаты, чтобы эту твою бандуру настроить... Как ты их вычислишь?

Большаков многозначительно приподнял брови и промолчал, всем своим видом демонстрируя, что не Колькино это собачье дело, и не такой уж он простак, чтобы делиться секретными данными с первым встречным. Коля все правильно понял и натянул обратно на голову материнскую шляпу.

Напарничек ему достался, конечно, сомнительный, но... нищие не выбирают.

...

Чтобы максимально замести следы, им пришлось снова положиться на добряка-водилу Матвея.

Первым его заданием было – прокатиться по городу и подобрать в разных странных местах вроде городских свалок и заброшек заранее припрятанный там подозрительный скарб. Он, уверенный, что мужики задумали, как минимум теракт, и, как максимум, экологическую катастрофу, согласился только при условии, что лично убедится в безопасности груза. Не обнаружив в увесистых рюкзаках ничего запрещённого, он, с одной стороны, успокоился, а с другой, изнывал от любопытства.

Очень уж странный набор наполнял теперь багажник его машины. Надувная лодка, складные вёсла, тяжеленная бухта тонкой шёлковой верёвки, два монтажных пояса. И тут же мамкин кенгурятник, большой резиновый пупс в кружевном чепце, а в соседнем мешке – полный комплект спецовки с логотипом «СуАлЗ», строительная каска, пара лохматых париков и какие-то ещё тряпки, в которых копаться ему уже совершенно не хотелось, ибо голова и без того шла кругом.

В самый тёмный предрассветный час Матвей подобрал мужчин и увёз их за триста километров, высадив в лесополосе у железнодорожного пути. Там они переоделись в свои клоунские шмотки и потопали пешком до безымянного полустанка дожидаться утренней электрички, а его спровадили с багажом в Суходольск дожидаться дальнейших указаний.

...

Объявление они увидели сразу, даже с вокзала ещё не успели выйти.

«Помощь зависимым. Реабилитация, заработок, проживание»

Коля подскочил и трясущимися руками оторвал от мокрого столба листок целиком, чуть не расцеловав его.

- Надо позвонить, - рассеянно произнес Петр, наблюдая за товарищем, - Вполне возможно, что не то...

Он набрал номер на своем смартфоне, и через пару секунд ожидания хриплым, полупьяным голосом заблеял: «Я тут по объявлению... да... да...».

Отключившись, он кивком подтвердил – они.

- Сказали подойти заполнить анкету. Дескать, на этот месяц работы нет, но они внесут в базу на следующую «вахту».

Они забрались в подошедший троллейбус и разглядывали маленький промышленный городишко, плывущий за грязными окнами. Гаражи, базы, ангары. Вдалеке чадили несколько полосатых заводских труб, выбрасывая в серый, душный воздух чёрные клубы дыма. Преимущественно малоэтажная застройка разбавлялась редкими вкраплениями высоток.

Квартирку они выбрали в историческом центре, в гнилом деревянном бараке, где доживали свой век несколько старух. Одна такая и сдавала свою конуру приезжим, а сама временно перебиралась к соседке. Тем обе и пробавлялись.

После небольшого инструктажа и предупреждения, что «будет ходить доглядывать», хозяйка ушаркала в соседний подъезд, а Пётр тут же кинулся закрывать и зашторивать окна. Квартирёшка погрузилась в душный, пропахший бабушатиной сумрак.

Перекусив лапшой и чаем, мужчины собрались на разведку. С астролябией в руках бродить по городу было слишком рискованно, поэтому Пётр, сверившись с направлением стрелок, на заблаговременно купленной карте начертил прямую, пересекающую весь городишко от точки их положения до самой окраины.

- Расстояние-то неизвестно...

- Нам повезло, что Дыра избегает миллионников. Тут весь городок можно обойти за час, поэтому не брюзжи, - Петр закинул в рот из пузырька несколько таблеток и сжевал, - Оставайся дома. Вдвоем нам светиться нечего. Если почувствую, что дело – дрянь, я позвоню и сообщу, где спрятал астролябию. Если, конечно... успею.

Коля не стал уточнять, что ему делать, если тот не успеет. И так ясно... убираться восвояси.

Они хорошо замаскировались. Если бы он случайно столкнулся с Петей на улице, ни за что бы его не признал. Тёплый, стеганый жилет, надетый под футболку, совершенно изменил его фигуру, превратив из дистрофичного доходяги в этакого пухляша на тонких ножках, завсегдатая пивных. Астролябия же, для удобства использования, была спрятана под тельце пупса, болтающегося теперь у него на пузе. Панамка, натянутая на белобрысый парик и тёмные очки были не совсем уместны в это пасмурное утро, но вполне допустимы. Нерадивый муж после ночных возлияний выгнан с отпрыском благоверной на прогулку. Чтоб не путались под ногами во время субботней уборки.

У самого Коли была другая маскировка. Роба с логотипом местного алюминиевого заводика, сигнальный жилет и рыжая каска. Пока они добирались до своего временного пристанища, он с удовлетворением отмечал, что, действительно, добрая половина заводчан так и шляется по городу, не утруждая себя лишними переодеваниями.

Он отошел от окна и бесцельно послонялся по квартире, разглядывая старые фотографии давно почивших старухиных родственников и крахмальные вязаные салфетки. Потом завалился на скрипучий, явно полный клопов, диван и, настроив максимальную громкость на смартфоне, прикрыл глаза.

...

Телефон затрезвонил два часа спустя, и Коля, успевший задремать, заполошно нащупал его и приложил к уху.

- Нашёл, - сообщил Петр, - Я буду вести наблюдение, а ты отправляй наше шмотье и сам дуй сюда.

Коля отключился и позвонил Матвею, передав координаты, потом открыл маленький чемоданчик, который они не доверили водителю, и с сомнением посмотрел на его содержимое.

Ни он сам, ни Петя не умели стрелять. Но, если пистолеты только для устрашения преследователей, как утверждал напарник, то зачем им патроны?!

...

Пункт назначения оказался в самом сердце пустующей промзоны. Гаражи перемежались с ангарами, ржавая спецтехника соседствовала со старыми, списанными ларьками и контейнерами. Отличное местечко себе выбрала Дыра. И Коля, пока блуждал по этому лабиринту, не раз задался мыслью, а что будут делать буржуи, если Дыра всё-таки однажды выберет центр шумного мегаполиса? Оцепят целый район?

От навигатора на смартфоне не было никакого толку, и он уже хотел попросить помощи у какого-то скучающего неподалёку забулдыги, когда почувствовал резкий рывок вбок. С трудом подавив крик, он ввалился в узкую щель промеж двух пятидесятитонников и уставился на Петра, приложившего палец к губам.

Тогда-то до него и дошло, что усевшийся на чахлой травке и привалившийся спиной к покосившейся воротине ангара забулдыга и есть ... новый смотритель.

- Они приехали примерно час назад, - сообщил Пётр шёпотом, - выгрузили чуть тёпленького паромщика. Недавно и смотритель подтянулся, но не заходит. Видать, получил инструкции ждать снаружи. Будь готов брать эту цитадель штурмом.

Он на секунду умолк, глядя на остолбеневшего Колю, потом резко втянул кривым носом воздух и истеричным шёпотом вопросил:

- Ты ведь оружие не забыл?!

Жарков затряс головой, едва ли соображая, что под этим подразумевает. То ли, что оружие не забыл, то ли что отказывается участвовать в «штурме».

- Ты не говорил!... Как же..? Я не..., - залепетал он.

- Психовать запрещаю! – прошипел Пётр, хотя сам проявлял все признаки истерии. Голова у него тряслась, как у паралитика, жёлтый глаз дёргался. Он вырвал у Коли заветный чемоданчик и, расположившись в узком пространстве, долго возился, неумело заряжая оба пистолета. Один он сунул обратно в Колины вялые руки, - Держи наготове!

- Подожди! Давай обсудим! Зачем лезть на рожон? Подождем, пока они отвалят, и спокойно спустимся! Даже, если запрут ангар, найдем, как туда пробраться, но... стрелять... Какие у нас против них шансы?! Ведь не будут же они месяц Дыру караулить, пока не сменится вахта!

- В том-то и дело, что лучше бы они тут месяц сидели... То, что они спокойно уходят, говорит лишь об одном – после пересменка они на месяц закрывают Дыру.

- Как это?

- Дыра не сама по себе появляется, иначе по всему миру была бы прорва случайных свидетелей этого явления. Дыра лишь подступает к поверхности, а у них есть какое-то устройство, которым они её открывают или... растягивают или... материализуют... Сложно сказать, потому что никто из наших ветеранов этого процесса не видел.  И нам надо успеть проскочить, пока она открыта...

Коля только сейчас, держа в руках тяжёлый пистолет, понял, насколько опасную авантюру он замыслил. Неужели он сейчас рискует расстаться с собственной шкурой и, вполне вероятно, попасть на Остров естественным, так сказать, путем ради... блохастой псины, которая, вероятно, уже давно кормит червей?!..

- Я тебе не говорил раньше, чтобы не пугать, но у нас есть шанс, только пока длится пересменок. Обе смены в бессознательном состоянии. Одних погрузить и отправить в свободное плаванье, других принять, выгрузить и поднять наверх. Буржуйские прихвостни будут очень заняты, чем мы и воспользуемся, чтобы проскочить...  Бог даст, они ничего и не заметят...

Коля, замирая от ужаса, попытался припомнить, как выглядит дыра. Его спустили в погреб, потом гибкий, покачивающийся тоннель, в котором просто невозможно разминуться! Нет уж... он на такое не подписывался!

Он уже хотел развернуться и слинять, но вдруг вспомнил одолевающие его потные сны, где Шурка визгливо лает, взывая к нему из мрачной каверны в глубине Острова. Что-то подсказывало ему, что если он сдастся, кошмары будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Более того, сама его жизнь окончательно обесценится. Он должен сделать хоть что-то... хоть раз, чтобы доказать... маме, в первую очередь, что он чего-нибудь да сто́ит!

Послышались голоса, и мужчины замерли. Пётр, весь натянувшись, как струна, и прижимая к груди пистолет, высунул нос меж контейнеров. Коля, сам не свой от ужаса, наблюдал за товарищем. Тот крутил задом, переступая с ноги на ногу, и очень напоминал старого, тощего кота, готовящегося к прыжку. Через несколько секунд плечи его расслабились, и он доложил:

- Вошли, не закрылись. На «чаепитие» минут десять, так что...

Он с трудом взгромоздил на плечи рюкзак с лодкой. Вёсла торчали за его спиной крест-накрест, как мечи на средневековом рыцарском гербе. Коля надел свой – с бухтой веревки и поясами.

Выждав ровно десять минут, они двинулись к ангару.

...

В глубине донельзя захламленного помещения на крошечном, расчищенном от мусора пятачке стоял закусочный столик и пара пластмассовых стульев. На столе – какая-то жратва и чайные чашки.

Так знакомо...

Коля, сам не свой от тревоги, напряжённо следил взглядом за Большаковым, который методично и торопливо обходил пространство, то и дело запинаясь за фрагменты каких-то разобранных стеллажей. Пару минут спустя он углубился в лабиринт старого торгового оборудования, и оттуда вскоре послышался резкий шёпот.

- Здесь!..

Перед ними, скрытое от случайных глаз за нагромождениями хлама возвышалось нечто, что можно было принять за огромную кротовую горку. По периметру образовавшегося жерла вспучился асфальт, выросла грунтовая насыпь, а сама дыра щетинилась ржавой арматурой и обломками каких-то древних канализационных труб. Один такой обломок застрял в заляпанном глиной потолке, прошив его почти насквозь… Словно что-то взорвалось или выстрелило вверх прямо из-под земли.

Коля боязливо взобрался на насыпь и заглянул в дыру…

Метра на два вниз колодец имел вполне нормальные земляные стены с вкраплениями древнего цемента и огрызков канализационных труб. Но у основания раздвижной металлической лестницы, лаз менял угол наклона на более пологий и... уже совсем не походил на колодец.

Его замутило, и он ухватился онемевшими руками за кривые арматурные выпуска. Ниже стены неуловимо перетекали во что-то морщинистое, складчатое, чёрное... В свете, доходящем с поверхности, было видно, что труба подвижна, морщинки на её внутренних поверхностях, повинуясь неведомым процессам, собираются и разглаживаются, словно нутро гигантского дождевого червя или гусеницы. Нет, в прошлый раз он точно был под кайфом, раз решил, что она похожа на аварийный самолетный рукав. Куда больше Дыра походила на пуповину или кишку. И ему совершенно не хотелось оказаться там в роли еды или, скорее... говна. Неужели это тот самый «тоннель», который с просветленным трепетом вспоминают все несостоявшиеся покойники? Вот бы они удивились, если бы...

- Шустрее! – прошипел сзади Большаков, отрывая Колю от раздумий и подталкивая к Дыре, - Спускайся! Я за тобой.

- С чего это я? – Коля отшатнулся от края, потерял равновесие и уселся на земляную насыпь.

Большаков закатил дёргающийся глаз

- Потому что у тебя ноша компактнее. Я пока с этой лодкой развернусь, меня сто раз пристрелят. Спускайся потихоньку и проверь, нет ли кого. Если что, пали́ без предупреждения!

- Может, я лодку возьму? – Коля зачарованно наблюдал, как грунт и мелкие фракции бетона осыпаются в черный зев, упруго отскакивая от стенок, - А что будет, если пуля её продырявит? Она вроде как... живая...

- Чем дольше ты тут вола ебёшь, тем меньше у нас шансов..., - ответил Большаков, не желая вступать в полемику и торговаться.

- Подожди! Нас чем-то опаивали прежде, чем спустить вниз… вдруг без этого мы там, ну… умрём?

- Ерунды не городи. Сами-то они не пили…

- Но, может, противогазы надевали или?...

Вместо ответа, Пётр подтолкнул Колю, грунт у того под ногами опасно поехал, и ему не оставалось ничего другого, как ухватиться за лестницу и начать спуск.

...

Оказавшись на пружинистом, подвижном полу, Коля тут же торопливо вытащил пистолет и трясущимися руками направил его в трубу. Огромная кишка, совершенно пустая, уходила плавно вниз и вдалеке загибалась куда-то влево. Осознав, что не дышит, он сделал крошечный глоток воздуха и замер, прислушиваясь к себе и решив, что если почувствует хоть что-нибудь необычное, то сразу бросит рюкзак и пулей вылетит обратно.

Ни головокружения, ни слабости… Он задышал свободнее, но в глазах вдруг резко потемнело, и он чуть не завопил. Правда, через секунду понял, что это Пётр начал спускаться, перекрыв своим телом слабый просвет.

- Ну, как? Живой? – презрительно спросил Большаков и тут же зажал обеими руками рот, потому что шёпот его загудел, словно усиленный динамиками, и полетел по пульсирующей трубе, отскакивая от стен и многократно повторяясь, пока не затих далеко вдали.

Выждав минуту, они друг за дружкой медленно двинулись во тьму. Хотя тьма была не совсем полной. Стены мягко подсвечивались будто бы глубоководным мерцанием, а особо тонкие места между мясистыми складками пропускали свет и откуда-то извне.

За поворотом тоже никого не оказалось, и они чуть ускорили шаг. В какой-то момент под ногами захлюпало, а, когда начало конкретно натекать в ботинки, Коля сразу признал воду. Та самая - никакая. Просто... мокрая.

С каждым шагом воды становилось всё больше, и когда она поднялась выше колен, Пётр цыкнул и, не решаясь больше подавать голос, жестами указал себе за спину – на лодку.

Они вернулись немного назад, споро надули её и двинулись, уже бесшумно загребая вёслами. Перед каждым зыбко покачивающимся поворотом, они на мгновенье останавливались, прислушиваясь. То, что до сих пор им не встретилось никаких препятствий, вселяло жгучую надежду, но и пугало. Как правило, именно в такой момент, когда вера в удачный исход перерастает в уверенность, и происходит какой-то форс-мажор.

Оба они отчаянно молились о том, чтобы потенциальную засаду увидеть еще издали, успеть сориентироваться, обогнуть её, проскочить незаметными мышками мимо! Море поможет, ведь Оно такое большое! Даже если для этого им придется сделать большой крюк – не страшно, не потеряются, ведь у них есть астролябия...

Некоторое время спустя стало гораздо светлее. В конце морщинистого тоннеля вспыхнул свет. В нескольких метрах от выхода они подняли вёсла, давая инерции делать за них работу, и вскоре их мягко вынесло в бескрайнее Море.

«Не море… Это Стикс, опоясывающий семь раз Землю…», - вспомнились Коле Большаковские лекции.

Они тут же завертели по сторонам головами, сами не зная, что ожидают увидеть. Зависшие над ними в хмуром небе вертолет или дирижабль? Или, может, авианосец в туманной дали? Или выглядывающую над свинцовыми водами крышу подлодки?...

Ничего такого обнаружено не было, и, несколько расслабившись, они взялись было снова за вёсла, но тут же подпрыгнули, чуть не перевернув свое ненадёжное судно.

Позади них, словно вырастая из бесцветного неба, тянулась исполинская чёрная кишка, заканчивающаяся сморщенным жерлом. Несмотря на ужас, он снова напомнил Коле отнюдь не овеянный романтическими фантазиями потусторонний тоннель, а отверстие не самой симпатичной части человеческого тела. Слева к жерлу толстыми тросами крепилось что-то вроде примитивной плавучей пристани на понтонах.

На пристани же в складных дачных шезлонгах, явно застигнутые врасплох, сидели прилизанный молодой пижончик и двое бугаев. Все трое застыли от неожиданности, таращась с отвисшими челюстями на пришельцев.

Коля неким шестым чувством вдруг понял, что жизнь его висит на волоске, и угрожает ей вовсе не эта троица...

Он резко присел в ту самую секунду, когда позади него началась беспорядочная стрельба. Ни одна из выпущенных Петром пуль не попала в цель, но люди на пристани, наконец, скинули оцепенение и сунули руки за пазухи.

Не раздумывая, Коля в два маха подгреб к пристани и, не вставая, саданул веслом по коленям ближнему бугаю. Тот вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и, потеряв равновесие, начал падать, хватаясь за второго, который уже успел взять Колю на мушку. Грохнул ещё один выстрел, пуля улетела в молоко, а  через мгновенье оба здоровяка рухнули в воду. Еще до конца не осознав, что за считанные секунды чудом умудрился избежать двух смертельных опасностей, Коля навис над резиновым бортом с веслом наизготовку, готовый беспощадно лупить по всплывающим головам.

Сквозь писк в ушах, вызванный близкими выстрелами, Коля отметил, что пальба за спиной сменилась сухими щелчками. Слава Богу, у Петра закончились патроны! Правда, сам он едва ли обратил на это внимание, не переставая давить на курок и орать.

Невесть откуда накатившей волной их снова бросило на пирс, где притихший прежде пижончик, уже пришел в себя, подскочил к краю, торопливо снимая предохранитель.

Тогда Коля выпрямился во весь рост и снова изо всех сил размахнулся веслом…

...

- Как ты их угандошил... – прогнусавил Петр дрожащим, полным восхищения голосом, так непохожим на обычный презрительно-менторский тон, - Дурацким веслом!

-  Эти... так и не всплыли, - ответил Коля, не спуская глаз с оглушённого, вяло моргающего пижона, привалившегося к шезлонгу. Кровь из его разбитой головы собиралась в лужицу на дощатом настиле, просачивалась в щели и капала в море. Но не растворялась там, как в обычной воде, а собиралась масляными бусинами и прибивалась к понтонам, напоминая лососёвую икру.

Они уже несколько минут дожидались, когда на поверхности появятся бугаи. Но они не появились. Ни живые, ни мёртвые. В прямом смысле, как в воду канули...

- Что нам с ним делать? Если оставим, он удерёт в Дыру и запечатает нам выход... – растерянно размышлял Коля, потом обратился к пижону, - Эй, ты! Как ты ей управляешь? Если отдашь нам эту штуку, мы не тронем тебя. Посидишь тут, пока мы не вернёмся, потом вместе выйдем.

Пижон покачал головой.

- Так может это... за борт его? – предложил Петр, неуверенно поглядев на мужчину.

- Делайте, что хотите,- безразлично отозвался тот, с трудом разлепив губы, - Я так и этак труп. Как и вы.

- Это еще почему? – с вызовом поинтересовался Пётр, направив на него пустой пистолет, но, так и не дождавшись ответа, вдруг просиял, - Удрать он без лодки не сможет. До Дыры тут меньше полутора метров, но вплавь - сам понимаешь... Близок локоть, да не укусишь

Коля покачал головой.

- Лодка у него скоро будет. Вспомни про пересменок.

Петр хлопнул себя рукой по лбу, опустился на дно лодки и тут же озадаченно ощупал его.

- Чёрт..., - пробормотал он, - подтекает...

Он надавил на неожиданно помягчевший борт, погружая его под воду, и поверхность тут же тоненько запузырилась.

- Все-таки продырявили..., - выдохнул Коля устало, потом стиснул зубы и решительно произнёс, - Зато есть оптимальное решение. Ждем смену.

Любимцы богов (часть 7)