Легенды⁠⁠

Этот сборник небольших новелл я решила объединить в одно произведение под общим названием «Легенды». Их главная особенность — неспешный, величавый стиль повествования. И красота. И, естественно, главная мысль. Как в притче. Иногда лежащая на поверхности, а иногда тщательно замаскированная под грудами слов. Полноценные рассказы из этих сюжетов извлечь трудно, а короткие новеллы — очень даже. Итак, плывём в мрачные миры готики и дарк-фэнтези.

Золотой корабль

Долгими зимними ночами, когда полная луна, плывущая в стылой дымке, смотрит в окно и роняет свой призрачный свет на скомканную постель и моё лицо, искажённое ночными кошмарами, мне снится один и тот же сон.

Я живу на тёмном, мрачном острове, окружённом холодным морем северных широт, и хочу уплыть оттуда навстречу светлой мечте и радости. Но в эти гибельные воды редко заходят корабли. Лишь один золотой корабль иногда проплывал мимо наших скал совсем близко. Так близко, что мне было видно счастливых людей на борту и слышно весёлую музыку. Я чувствовала тонкий аромат диковинных благовоний и изысканной еды.

Но сей корабль никогда не причаливал к нашей пристани, сколько бы я ни звала его, крича в стылые ветра и посылая проклятья равнодушному небу. Он всегда проплывал мимо, и люди на борту лишь радостно махали мне руками, хотя я ненавидела их и завидовала им.

Так проходили нескончаемые годы, которые я прожила в печали и тьме.

А потом к острову причалил другой корабль. Он был нищ и убог, и смрадом гниющей рыбы воняло из трюмов. Капитан, согбенный, страшный старик, потрясая клюкой, кричал, что отвезёт меня на край земли и осыплет золотом лишь за то, чтоб на его посудине появился хоть один живой пассажир, кроме тёмных теней и холодных мертвецов... Но я со злобной насмешкой отвергла его увещевания, и старый капитан, странно усмехнувшись, уплыл прочь. Зачем мне эта убогая посудина, коль скоро к нашим землям причалит чудесный Золотой корабль?

Однако он долго не появлялся. Лишь длинные гряды бушующих волн и круговорот туч в тёмном небе видела я бессчётными днями скорби и печали. А потом, в час осеннего солнцестояния, на каменистый берег, иссечённый дождями и ветром, приливом выбросило разбитую в щепки золотую табличку с названием корабля, на которой было написано: «Разбившиеся надежды».

Теранион

Я стояла на развилке дорог и смотрела на древний камень с полустёртыми рунами, вросший в землю. Темны и непонятны были слова, высеченные в глубокой древности неведомым ваятелем. Говорилось там, что, если путник пойдёт направо, получит большую мудрость, знанье и станет прославленным магом и книжником. Если налево, то снискает величайшую силу и доблесть, став знаменитым воителем. Путь, проложенный прямо, ведёт ко всем богатствам и всему золоту мира и вселенной.

Долго думала я над этими рунами и решила, что, став богатой, можно купить себе и ум, и меч, сколь высокую цену они бы ни запросили. Поэтому, понукая усталого коня, я отправилась в путь по средней дороге под неслышимый хохот демонов алчности...

На пятый день блужданья по бесплодным землям Мрака увидела я золотое сиянье во тьме. То был великий град Теранион, собрание всех богатств и чудес мира. Золотые купола на серебряных стенах возносили своё великолепие прямо к северному небу, а стены из горного хрусталя дарили усталой путнице восторг и отраду. Улицы, вымощенные бирюзой и изумрудами, приятно холодили усталые ноги и ласкали взор. Диковинные райские птицы наполняли сей град своим чудесным пением, похожим на голос лютни, а неведомые прекрасные цветы источали приятный благовонный аромат, услаждающий, успокаивающий и изгоняющий все заботы и тревоги. Мириады чудес таились в этом городе, вызывая восторг и трепет.

Я шла по чудесным улицам и не уставала поражаться богатству и изяществу дворцов и улиц. Казалось, сам воздух Тераниона пропитан квинтэссенцией чудесного и неземного. Это был рай на земле.

Горожане, красивые и нежные создания в богатых одеждах, встретили меня, преклонили колена и возвестили, что отныне я их вечная королева и повелительница и мне будут принадлежать все богатства и чудеса, доступные людям. И что именно сей же час мне нужно короноваться на этот титул.

В полном восторге я согласилась с ними и сразу прошла в королевский дворец, где на специальной террасе перед большой толпой подданных и сановников я произнесла клятву верности городу, а жрец в золотых одеждах водрузил мне на голову корону, целиком вырезанную из синего бриллианта.

В то же мгновение всё изменилось, пелена наважденья спала с моих глаз, и я увидела, что здания города недостаточно великолепны и золото в них недостаточно чистое. А стены из хрусталя нуждаются в замене на бриллиантовые. Я повелела всё перестроить и заменить на более изящное и благовидное. Голоса райских птиц стали казаться нелепым карканьем, а ароматы цветов — ужасным смрадом. Я повелела главному жрецу отправиться в рай и привезти оттуда других, более благозвучных птиц и более благовонных и красивых цветов.

Откуда мне было знать, что Теранион на языке древней богохульной Нитасии означает «Алчность», и в задней части города находится бездонная пропасть, ведущая прямо в ад.

Зов

Когда солнце склонялось к горизонту и дни становились длиннее, я слышала слабый голос. Монотонный и тоскливый, он доносился глухо, как из могилы, звал меня по имени и тоской наполнял моё слабое сердце. Я днями сидела, укутавшись в плед, и наблюдала кровавые закаты за дальними горами, и тьма в моей душе росла всё больше и больше.

Тени моего замка становились всё чернее, а свет свечей — всё слабее. При этом голос звучал всё сильнее. Старые гобелены на стенах развевал ветер, бродивший по пустым залам и гонявший сухую осеннюю листву по выщербленному каменному полу с впитавшимися тёмными пятнами крови. Здесь я собственноручно зарубила отца и мать много лет назад для того, чтобы вступить во владение этим замком. И сейчас он мой, а я доживаю свои длинные скорбные дни во мраке и печали, и некому скрасить моё унылое одиночество.

Ибо пропала моя жизненная сила, и мой путь стал казаться пустым и никчемным, хоть я и достигла всего, чего хотела. Пусть даже и ценой крови и большого проклятья. И наказаньем моим на этой грешной земле стал зов.

А зов сей зовётся совестью, и когда он станет невыносимо сильным и набатом будет звучать в моей измученной душе, я взойду на парапет древней стены и брошусь вниз, прямо на скалы, дабы найти упокоение в царстве грёз и теней. Если это вообще возможно в нашем грешном мире.

Чума

Под нездешними, мрачными небесами, среди мерзости и гнили они взяли её. Но даже и там им пришлось спускаться в такие глубины, которые представить трудно и невозможно человеку, непосвящённому в тайные ужасы и чудеса вечности.

Сам дьявол помогал им. С помощью неких зловещих заклинаний и ритуалов они открыли дверь в пустоту. В бездну, коей нет ни имени, ни названья... Там клубилась тьма, среди которой были хаос и проклятье. Однако ж они знали, что искать. И нашли это, заключив в серебряный сосуд, опоясанный семью рядами адских рун.

Они привезли этот запечатанный сосуд со скверной в наш мир. И на одном из отдалённых островов ночью, в особый час, при свете свечей, сделанных из жира мертвецов, и под звуки богохульных песнопений разбили его. Так зло пришло к нам.

Это была чума. Она пожирала всё: воду, землю, людей, животных. После неё оставалась лишь чёрная труха. Даже камень не мог устоять перед ней. Так Бог наказал нас.

Шлем красного демона

В моих бесчисленных скитаньях по землям мрака услышала я легенду об Альвсгримме, шлеме демона Фродбьярга, слывшего хранителем красного цвета в северных землях Бьоргов много столетий назад. Легенда эта, рассказанная пьяным дружинником мелкого конунга Кольра Мирного в таверне столицы его сурового скудного края, полностью захватила мой разум. Была я тогда свободной воительницей, не отягощённой служением кому-либо, и решила испытать судьбу, попробовав разыскать шлем.

Даровал он, по легендам, необычайную воинскую силу и сноровку, если носил его смертный. Эльфам же шлем отмерял, кроме того, и магические чары. Во времена древних битв Фродбъярга одолели несколько вождей северных варваров, отличавшихся нечеловеческой силой. Демон был пленён и позже заключён сильной магией в некий артефакт, похороненный в колодце мёртвых где-то в горах Севера.

Шлем долго переходил из рук в руки, вызывая везде напасти, несчастья и усобицы. Злая сила, заключённая в нём, заставляла людей забывать даже родственные узы и убивать друг друга. Брат шёл на брата, отец на сына. И тем не менее, невзирая на такую явную опасность для человека, артефактом владели многие. Очень уж снедаемы были они жаждой власти и могущества. Но неизменно Альвсгримм приводил своего обладателя к погибели и тьме.

Я не желала обладать шлемом. Я хотела найти артефакт и продать его подороже. Наверное, уже тогда я ступила на тропинку, ведущую в ад. А, возможно, и раньше.

Пьяный дурак утверждал, что сам лично видел, как шлем был похоронен вместе с Хьёрдунгом, конунгом из рода Ильврунгов, и даже назвал примерное место, где находится гробница. Правда, тут же переменился в лице и, склонившись к моему уху и дыша перегаром и прокисшим пивом, прошептал, что не всё так гладко там и добраться до шлема невозможно.

Я только внутренне усмехнулась. Никакие враги, видимые или невидимые, меня не страшили. Воину, постоянно живущему на грани тьмы и света, жизни и смерти, неведом страх. Следовало, конечно, свернуть голову пьяному дураку. О нашем разговоре он сегодня же мог бы рассказать кому угодно. Но всё-таки пожалела.

Мной одолела жажда золота и жажда славы. Уже на следующий день я держала путь на север, к Волчьей тропе. Где-то там, среди древних скал и круч, разрушенных временем и древними битвами, находилась гробница Ильврунгов, проклятого рода, известного своей кровожадностью и жестокостью. Оттого и похоронили последнего деспота тайно, при свете факелов. И немногие из хоронивших властителя остались в живых, убитые потомками конунга, дабы скрыть место захоронения.

Месяц я провела в горах, искала вход в пещеру либо колодцы мёртвых, вырытые древними варварами, в которых они хоронили своих вождей, но поиски были тщетны. Однако на исходе лета, когда я уже хотела отправляться домой, на юг, во время последней ночёвки в горах увидела слабый красный отблеск среди скал к востоку от меня.

Зажёгши факел от костра, я отправилась в путь. Днём, возможно, вход в гробницу было не обнаружить. Карабкаясь в темноте меж скал, освещаемых лишь неровным огнём факела, держа меч наготове, я всё-таки доползла до гробницы. Высоко от земли находилось место последнего упокоения конунга Хъёрдунга. Я была раньше в этом месте, но просто не заметила узкую щель на высоте сорока локтей, к которой вели грубо высеченные в скале ступени, ещё и начинавшиеся на большой высоте.

Делать нечего, придётся прыгать. Закрепив факел меж двумя большими валунами, я разбежалась, подпрыгнула, ухватилась двумя руками за нижнюю ступень лестницы, раскачалась и, оттолкнувшись ногой от скалы, забросила своё тело дальше, схватившись за следующую ступеньку. Так понемногу я доползла до входа в могилу, откуда падал недобрый алый свет.

Внутри гробницы ничего не было, лишь пустота. И я чуть не рухнула в эту кровавую бездну, каким-то чудом ухватившись за скользкий камень. Ловушка. Внутри высечен глубокий колодец глубиной в несколько десятков локтей, к дну которого вела такая же грубая лестница, как и снаружи, опоясывающая весь колодец.

Внизу стоял саркофаг конунга, высеченный из чёрного базальта с Альвсгриммом наверху, испускавшим красный свет. Я во все глаза вгляделась в эту вещицу. Эта штука была прекрасна. Она манила меня. Подавляя немалое искушение сделать шаг прямо в красный провал, дабы быстрее очутиться у шлема, я на миг отвернулась, ища первую ступеньку лестницы, как тут же чары пропали.

Я вдруг поняла, что стою в темноте на краю мира у могилы кровавого владыки, владевшего дьявольской вещью, которая высосала из него силы и душу, утянув душу в ад. И это прозрение стало таким разительным, что я чуть не совершила ещё один безумный поступок, спрыгнув со скалы вниз, к своему факелу. В это мгновение из гробницы донёсся зловещий, рыкающий хохот, и алое свечение погасло. Внутри Альвсгримма была заточена душа демона Фродбъярга, и только чудом я не попалась на уловку древнего зла.

С величайшим трудом я спустилась к факелу и побрела к костру. Наутро отправилась домой. В этом мире много чертовски хорошего и светлого, чтобы марать свою душу о всякую чертовщину, пусть даже она и сулит различные чудеса и могущество...

Рагнарек

Я и прославленный могучий Храфнильдр бежали из застенков Хрейдмара, колдуна из рода Отров. Его могучая твердыня, сложенная из аспидно-черного камня, возвышалась в полярном снежном крае. Там, где звезды падают в Хель.

Невообразимые ужасы и чудеса мы видели в оной обители тьмы и скорби. Неименуемые твари терзали наши тела и души для утехи чародея. Он жаждал сломить нас, дабы мы служили злу. Служили вечно, даже пройдя чрез адские горнила.

Но мы бежали. Бежали, сломав решетку своей темницы и прыгнув в высокий снег под башней, когда колдун и его приспешники пировали, запивая кровью мясо своих пленников. Нескончаем был долгий путь домой. Ледяная пустыня не отпускала нас и тянула обратно. Власть Хрейдмара в этих местах была абсолютной и не уступала власти Одина, закрывшего глаз на многочисленные преступления колдуна.

Последние сутки мы шли по берегу гигантского фьорда, ледяные берега которого становились все выше. Скоро они стали огромными горами. Идти становилось труднее, глубокий снег сковывал наши шаги. Руны жизни ослабевали, и смертная тьма легла на истощенный разум. Но мы упорно пробивались к родному дому.

С некоторых пор я видел мираж, хмарь. Это был сам Хрейдмар. Могучий воин, закованный в черные латы, стоял на вершине самой высокой горы, опираясь на двуручный меч. Его мрачная фигура высотой в тридцать локтей на фоне темных туч внушала страх. Колдун вдобавок был великим воином и легко крушил рати варваров, случайно забредавших в его край.

Но у нас не было страха к этому зверю. У нас ни к кому не было страха. Даже смерти не боялись мы, ибо для воина смерть — благо.

А потом земля содрогнулась, и стали расти горы. Настал Рагнарёк. Нас сбило с ног сильным толчком и чуть не сбросило в пропасть. Храфнильд не удержался на скользком склоне и упал, но из пропасти вырос ледяной холм и принял его могучее тело на свою поверхность. Потом холм ушёл вниз, и более я не видел своего товарища. Да и моей ничтожной жизни пришел конец. И только Хрейдмар хохотал, и от его голоса рушились горы.

А потом не было ничего, кроме тьмы и снега. И мыслей. Хрейдмар был простым магом, пусть и достаточно сильным. И, конечно же, никакой это был не Рагнарёк, а лишь обвал на леднике, вызванный чарами мага. Но мы попалась на бесхитростную удочку. Мы поверили колдуну. И теперь заморожены в огромной глыбе льда. Навечно. До конца времён.

Праздник

Это был какой-то особый день. Я чувствовала это. Пусть сумрачный, тёмный и моросящий дождём, но он был особый. Какие-то тайные флюиды вселенской радости и печали носились в воздухе. Везде было много людей, молодёжи, одетых в костюмы и школьные платья, с букетами цветов. Последний звонок. 23 мая. Вот что это такое, дошло до моего сонного разума.

Я гуляла в старом тенистом парке, где огромные трухлявые деревья образовывали тенистые аллеи и гроты, ходила босиком по сырой от дождя траве, цепляющей подол моего длинного белого платья своими прошлогодними пожухлыми плетями и молодыми изумрудными стрелками. Там я и встретила их. Они сидели на лавочке, пили алкоголь и употребляли вещества. Плохие вещества. Очень плохие. Влияющие на сознание и уничтожающие душу. Но дети были так юны и наивны. Так же, как черны и злы были те, кто продали им яд возле школы.

Два мальчика и девочка. Они только закончили 9 классов, и весь мир лежал перед ними, манящий и светлый. Но они выбрали путь, полный боли и тьмы.

Я подошла, и они заговорили со мной, предложив выпивку. Я согласилась. Мы долго разговаривали и смеялись. Мир стал как будто чуточку светлее и ярче. Но потом опять начался дождь, и я пригласила ребят к себе домой продолжить веселье там.

Мой дом был наполовину заброшен и разрушен. Часть жильцов уже расселили, а часть так и продолжала ютиться в этой обители пустоты и разрушенья среди остовов былой жизни, полной надежд и светлых помыслов. Поэтому моя запущенная, даже пахнущая нежилым квартира нисколько не смутила их. Мы сели в зале на продавленный грязный диван, запорошенный сухими прошлогодними листьями и залитый сбоку водой от протекавшей крыши. И тут же продолжили пиршество. Мы много говорили. О жизни, о судьбе, о нашем предназначении. Я рассказала им о своей жизни. О том, что постигла многое в духовном ученье и даже научилась летать. Они попросили показать им, и я, немедля, согласилась. Для меня и в самом деле левитация не составляла никакого труда. Я парила вдоль грязных, покрытых чёрной паутиной обоев и смотрела сверху на их счастливые лица с улыбками идиотов. Я видела их души, уже заражённые алкоголем. Но я также и любила их. Особенно девочку. Она была так красива, невинна и светла, несмотря ни на что. И на неё у меня были особые планы.

Ребята кричали и хлопали в ладоши. Им понравилось видеть, как я летаю. И я сказала им, что в полете на самом деле нет ничего невозможного, надо только очень сильно захотеть, и всё получится

Я предложила им снять одежду. Всю. А потом встать на перила разрушенного временем и влагой балкона, раскинуть руки и полететь. Прямо в весенний сумрак и дождь. Туда, где нет ничего, кроме тьмы и боли. И они полетели. И летали ещё долго-долго, пока им не надоело.

А потом мы шлёпали босиком по весенним лужам и смеялись. Мы прыгали в лужах и радовались жизни. Потому что жизнь после смерти есть. Мы же живы...

И пусть их обнажённые белые тела так и остались лежать сломанными окровавленными куклами среди мусора и гнили под стеной моего мрачного дома. Вокруг них суетились спасатели и врачи. Но зря они ехали на красный. Всё напрасно... Всё напрасно... Им закрыты дороги назад... Добро пожаловать в ад...