Королевство кривых зеркал (часть 4)⁠⁠

Часть 1
Часть 2
Часть 3

Он не упал.

Темнота под его ногами не разверзлась, он не рухнул в бездонную пропасть - а остался стоять, будто бы на ровном обычном полу, посреди бесконечного ничего.

Кое-как переведя дух, он дотопал до видневшегося неподалеку второго отраженного куска комнаты и прокричал:

- Эй! Я тут! меня слышно?

- Слышно! И видно! - рядом с Сашей возникла половинка деда, почти неподвижно висевшая в воздухе.

- Через это зеркало не пройти, - Саша попытался просунуть руку на другую сторону и наткнулся на невидимую преграду. - Проход во что бы то ни стало нужно держать открытым - иначе я тут тоже застрял. Дед, слышишь? Тогда твоему отражению не сдобровать - я украду его самым первым!

- Ладно, уговорил. Обещаю не забирать кота и не сдавать зеркало обратно в магазин до твоего возвращения. Удачи, внук.

- Ждите условный знак! - с этими словами Саша подхватил со столика и запихнул в карман пару отражений, помахал деду на прощание, снова глубоко вздохнул - и двинулся дальше, к очередному светлому островку.

Отраженные части самых разных комнат - чьих-то залов, ванных, даже кухонь - пару раз Саша встретил какие-то нечетко очерченные отражения, по-видимому, от зеркальных стекол в кухонных шкафах - виднелись повсюду посреди темноты - сверху, снизу, со всех сторон.

Пару минут спустя в ближайшем к нему куске чьей-то комнаты - наверное, подростка, судя по тому, что все стены были увешаны плакатами с попсовыми и не очень певцами - неожиданно возникла молодая рыжеволосая девчонка. Заткнув уши наушниками, пританцовывая и негромко напевая какую-то мучительно знакомую мелодию, она принялась наводить марафет - судя по всему, стоя напротив зеркала. Саша едва успел зажмуриться, когда она вдруг скинула с себя яркую кофточку, оставшись в одном розовом лифчике; затем стянула домашние трико и в одном нижнем белье бросилась к шкафу, принявшись вытаскивать из него один наряд за другим. Одернув себя - кажется, он все же открыл глаза и теперь пялился на точеную девичью фигурку с разинутым ртом - он аккуратно двинулся с места и миновал отраженную комнату, стараясь не попадаться девушке на глаза. По соседству - видимо, в той же квартире - хмуро оперевшись на кусок отраженной раковины, висело в воздухе обрезанное посередине туловище полного, закутанного в теплый махровый халат, пожилого мужика. Тяжело вздохнув, он вытянул откуда-то из темноты баллончик пены, выдавил немного на руку и принялся намазывать пену на седую недельную щетину на осунувшемся усталом лице.

Чуть дальше - Саша даже не сразу понял, что это - он увидел на уровне пола большой зеркальный прямоугольник. Задрав голову кверху, он разглядел в паре метров над головой перевернутую двуспальную кровать, на которой - черт, снова он лишний свидетель! - кажется, какая-то парочка занималась страстным сексом, едва прикрывшись белоснежной простыней. Завороженно наступив на светящийся прямоугольник - по-видимому, у соседей Светланы этажом ниже в спальне был зеркальный потолок - он так и стоял, глядя, как висящие у него над головой люди, увлеченные друг другом, не замечают ничего вокруг. Изогнувшаяся в экстазе девушка - она была снизу - неожиданно открыла глаза и уставилась сверху вниз на стоявшего с задранной головой колдуна. Первые пару секунд она словно пыталась понять, что именно видит - затем глаза ее расширились, она громко закричала и указала на Сашу одной рукой. Опомнившись, он соскочил со светлого прямоугольника обратно в темноту и кинулся бежать дальше, услышав, как девушка кричит ему вслед:

- Там кто-то был! Какой-то мужик, прямо у нас на потолке!

Черт. Ему нужно быть аккуратнее. Не хватало еще стать одной из городских страшилок - лучше обходить отражения стороной.

Он против своей воли словно бы стал свидетелем сразу целой кучи чужих жизней - кто-то готовил еду, отражаясь в начищенной до блеска кухонной плите, или сидел за ноутбуком за зеркальным кофейным столиком; кто-то красился, умывался, переодевался - даже не подозревая, что находится под наблюдением скрытой ото всех пары глаз. Саша невольно вспомнил, как в детстве читал про старые родовые поместья где-нибудь в средневековой Франции - в каждом большом замке обязательно был тайный ход, в котором всегда прятался какой-нибудь злодей, подслушивая планы главного героя и думая, как бы ему насолить. Сейчас таким наблюдателем оказался он сам - и кто знает, какие тайны могли бы ему открыться, если бы он того захотел?

Встряхнув головой - кажется, он удалился от отраженной в зеркальном потолке парочки на пару десятков метров - Саша осмотрелся по сторонам и задумчиво нахмурил лоб.

По всей видимости, он оказался за пределами пятиэтажного дома - следующие отраженные комнаты виднелись где-то далеко впереди, а несколькими метрами ниже блестели неровные светлые фигуры, по которым время от времени пробегала легкая рябь.

"Это лужи. На улице, по ходу, снова идет дождь" - догадался Саша; прищурив глаза, он разглядел где-то далеко внизу кусочки отражений практически черных облаков.

Как ему спуститься вниз?

В реальном мире, очевидно, у него под ногами не было ничего - он сейчас висел прямо в воздухе где-то снаружи дома и не представлял, как ему очутиться на уровне земли.

Что, если..?

Ему в голову пришла неожиданная и странная до абсурдности мысль.

Очевидно, в Зазеркалье привычные разуму законы физики работали как-то совсем иначе - в противном случае он бы не смог стоять сейчас посреди пустоты; да и звуки из одной отраженной комнаты явно не были слышны в другой. Застыв на секунду, он присел на корточки, снял один из отраженных ботинок, замерев на одной ноге; вытянул ботинок перед собой - и поставил его в пустоту в плоскости, перпендикулярной той, на которой стоял. Ботинок остался висеть в воздухе - почесав бороду, Саша напялил его обратно, высоко поднял ногу, наступил туда же, где стоял ботинок, сделал шаг - и остался стоять, поменяв пол и стену местами.

Теперь отражения луж виднелись где-то по правую руку от него - подойдя к ним вплотную, Саша снова поменял горизонталь и оказался на уровне реальной земли, прямо по центру одной из луж. Неожиданно из темноты возникло одно колесо и кусок какой-то машины, которая проехала прямо под ним - от неожиданности Саша вскрикнул и кинулся в сторону.

"Ну нахрен, так и башкой недолго поехать. Надо сделать дело и выбираться отсюда как можно быстрее - пока я с концами не сломал себе мозг".

Теперь самое главное - не потеряться, иначе он будет блуждать тут, в темноте, целую вечность - неприкаянный и одинокий.

Кое-как переведя дух, он достал из штанов небольшое карманное зеркальце. Забавный факт - у него в Зазеркалье не было отражения, ни одна голубая нить не тянулась от предмета, который он держал в руках. Посмотревшись в зеркальце, он увидел в паре метров от себя серый фонарный столб; опустив руку с зажатым в ней предметом, разглядел выщербленный мокрый асфальт - кажется, здесь, в Зазеркалье, зеркало работало примерно так же, как стоявшее в реальном мире - оно становилось порталом, сквозь который нельзя было пройти, но можно было увидеть, что находится по другую сторону.

Покрутившись по сторонам, он более-менее сориентировался и снова двинулся в темноту - туда, где по его расчетам, должна была находиться улица Ленина - центральный городской проспект, если можно его так назвать. От его ног и карманов несколько голубоватых линий - его нить Ариадны - тянулись туда, откуда он пришел. Если ему удастся задуманное, по этим нитям он сможет вернуться назад.

Еще по ту сторону, только готовясь совершить переход, он не раз и не два пробовал поставить себя на место своего противника, в то же время пытаясь нарисовать у себя в голове его психологический портрет - кажется, именно так делали во всяких голливудских фильмах про поимку маньяков; а в том, что этот парень - маньяк, сомневаться не приходилось.

Зачем ему нужны отражения?

В легенде ничего не говорилось об этом - ничего такого, что обязательно ожидаешь услышать в какой-нибудь подобной мистической фигне. Он вряд ли ими питался - некоторые демоны из тех, о которых Саша читал в Черных книгах, умели поглощать души, но вряд ли на это был способен обычный ремесленник - пусть и искусный - из средних веков. Не мог он и поработить их - в конце концов, Осколки были всего лишь отражениями, и могли лишь повторять все, что делает оригинал. Лишенные связи с людьми, от которых их отрывали, по всей логике они должны были просто неподвижно где-нибудь стоять. Тогда зачем? И главное - нахрена?

Единственная причина похищений, которая приходила Саше в голову, была простой и прозаичной.

Коллекционер.

Его противник - обычный собиратель трофеев, который коллекционирует украденные отражения - и, как любой собиратель, наверняка имеет привычку любоваться ими, хотя бы иногда. А значит, ему нужно место, в котором он будет хранить трофеи - Саша не знал точно, что происходит с бесхозными отражениями в пустоте, но предполагал, что зеркальщику нужно какое-то отражающее пространство - достаточно большое, чтобы расставить в нем множество украденных у людей трофеев, и достаточно неприметное - чтобы никто их не смог там углядеть. И, скорее всего, логово зеркальщика расположено где-то по соседству с ним.

Что это может быть за пространство? Поразмыслив некоторое время на досуге, Саша нащупал только один вариант. И именно к нему и держал свой путь.

- Ненавижу! Лучше б ты сдох! Слышишь, мразь? Чтоб ты сдох!

Неожиданно раздавшийся где-то поблизости крик вырвал Сашу из размышлений и заставил снова оглядеться по сторонам.

В нескольких десятках метров от него виднелись зеркальные стекла какого-то здания - кажется, местный кинотеатр; все так же тут и там были раскиданы небольшие лужицы, висели в воздухе отражения мокрых дорожных знаков, время от времени мелькали зеркала проезжавших по центральной улице машин.

Неподалеку - где-то на уровне третьего этажа - виднелся небольшой кусок отраженной комнаты, самой обычной, ничем не цепляющей глаз. По-видимому, крики доносились именно из нее.

Уже начиная привыкать к причудливым правилам этого странного места, Саша ступил на вертикальную поверхность, поднялся вверх, снова поменял горизонталь - и оказался на краю отражения, сам не понимая, что именно его привлекло.

Перед ним оказался застеленный черным ворсистым ковром кусок отраженного пола, на котором стоял отраженный серый диван. В уголке дивана, сжавшись в комочек, застыл вихрастый мальчишка лет шести, прижимавший к себе игрушечного пса. В его огромных, подернутых невыплаканными слезами глазах застыл самый настоящий ужас.

- Сынок! Сынок, слышишь? - раздался откуда-то истерический женский голос. - Скажи ему! Скажи: папа, я тебя не люблю! Папа, я хочу, чтобы ты сдох! Слышишь? Скажи! Ты любишь меня? Ты любишь маму? Любишь? Тогда скажи! ХОЧУ. ЧТОБЫ ТЫ. СДОХ.

Возле мальчика из черноты возникло отражение растрепанной женщины с раскрасневшимися щеками и каплями крови на искусанных почти до мяса губах. Упав на диван возле мальчика, она грубо схватила его за голову - Саше теперь был виден только ее белобрысый затылок - и повернула к себе.

- Скажи. Скажи - или уйду я. И ты останешься с ним, - едва слышно произнесла женщина.

Мальчишка зажмурился - по его щекам потекли крупные слезы; он попытался вырвать голову, но женщина держала крепко, царапая его лицо длинными кроваво-красными ногтями.

- Мама...мама, пожалуйста, - глотая слезы, прошептал мальчик и еще сильнее прижал к себе игрушечного пса. - Мама...я не могу.

- Ах так? Предатель! Павлик Морозов! - сквозь зубы прошипела женщина. - Да будьте вы оба прокляты! Ты такой же, как он. Будьте прокляты! Уйди, мразь! - перейдя на крик, она отвесила мальчишке звонкую пощечину, оттолкнула возникшего со спины мужчину, который пытался оттащить ее от сына, и вскочила на ноги, разъяренно уставившись куда-то мимо замершего посреди пустоты колдуна. - Я сказала - уйди! Ноги моей больше не будет в этом блядском доме! Всё! Сдохните оба - и ты, и твой блядский выкормыш! Уйди!

Женщина кинулась куда-то в скрытую от Саши часть комнаты - и только в этот момент он обратил внимание, что ее отражение было каким-то...не таким. Гротескное, будто бы нарисованное не самым умелым художником, оно в точности передавало лишь основные черты - длинные, почти до пояса, белоснежные волосы, упрямую складку между бровей, сжатые в прямую линию искусанные губы. Но в остальном - колдун несколько раз переводил взгляд с оригинала на копию - нос отражения был как будто немного загнутым книзу, став больше похожим на птичий клюв; уголки рта были опущены, образуя надменную мину из в общем-то красивого и правильного лица; глаза - преувеличенно большие, пылавшие огнем безудержной ярости; даже ногти у отражения - ровные и ухоженные - сразу наводили на мысль о хищно расставленных звериных когтях. И самое странное - Саша рассмотрел это в самый последний момент, перед тем как женщина скрылась из виду - от отражения к зеркалу тянулась не привычная светло-голубая, а серая - практически неразличимая в темноте - полупрозрачная нить. Больше того - от этой серой нити отходила и терялась где-то в темноте еще одна такая же.

Мальчишка, на мгновение остолбенев, схватился за ушибленную щеку; через секунду он вскочил с дивана, отшвырнул в сторону ни в чем не повинную игрушку, кинулся куда-то в сторону - и исчез, спустя несколько мгновений возникнув в отражении соседней комнаты - по-видимому, детской. Громко хлопнув дверью, он упал на небольшую кроватку в форме гоночной машины, накрылся подушкой и горько зарыдал.

Оставив в стороне и не думавший угасать скандал, Саша приблизился вплотную к комнате мальчика и задумчиво замер на границе света и тьмы.

Ему вспомнилось его собственное детство - вечно пьяный отец, вплоть до его подросткового возраста поднимавший руку на мать. Мама - маленькая храбрая женщина, которая никогда не давала отцу спуску - их вечные драки, когда отец в очередной раз пропивал зарплату или приходил домой, пахнувший перегаром и резким ароматом чужих женских духов. И Саша - тогда еще маленький, который всегда кидался защищать маму, заслоняя ее от орущего матом и кидавшегося на нее отца - не раз с ножом или даже топором. Все закончилось, когда он впервые заехал отцу по морде - тот рухнул на пол и так и остался сидеть, ошалело глядя на сына и сплевывая в сторону кровь. Потом, зарычав, вскочил на ноги - и разнимать драку кинулась уже мать.

Он не раз задавал маме вопрос - почему она с ним так и не развелась? Мама только грустно качала головой, ссылаясь на то, что придется делить их большую четырёхкомнатную квартиру, на которую она заработала с таким трудом. Саша тогда никак не мог понять ее - сам он готов был остаться на улице в одних трусах, лишь бы никогда больше не видеть отца. Лишь бы увидеть маму счастливой - временами он думал, что она вовсе забыла, как улыбаться, и только и делала, что плакала, вечно страдая от новых и новых выходок отца. Наверное, он потому и не пил - и никогда не понимал людей, которые гордились собственным умением нажираться в дрова. В каждом пьяном человеке он каждый раз видел собственного отца - и ни за что на свете не хотел бы уподобиться ему. Сейчас, уже взрослым, он так и не понял, что держало этих двух чужих людей вместе - он рос в атмосфере ненависти, и, кажется, насмотревшись, никогда бы не стал заводить собственную семью. Его единственной отдушиной был дед - и бабушка, пока она была жива.

Лежавший на кровати парнишка - Саша тяжело вздохнул. В чем он был виноват? В том, что родился на свет у двоих ненавидящих друг друга людей? Кажется, ему приходилось еще тяжелее - у Саши в детстве была хотя бы мама. Этот пацан, кажется, остался совсем один.

Погрузившись в тягостные воспоминания, он и не заметил, как сделал несколько шагов вперед, очутившись посреди отраженной комнаты - больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться рядом с этим мальчишкой и сказать ему, что, несмотря ни на что, все обязательно будет хорошо.

Да пошло все к чертям.

- Эй. Эй, дружище. Слышишь? Я тут. Посмотри в зеркало.

Мальчик на мгновение замер на кровати, затем вынул из-под подушки заплаканное лицо и уставился на видневшегося в зеркале незнакомца - кажется, ни капли не испугавшись.

- Послушай меня. Я понимаю, что сейчас тебе тяжело. Я был на твоем месте и знаю, о чем говорю. Ты должен быть сильным. Мама и папа - не обращай внимания на то, что они говорят. Они на самом деле любят тебя, сильно-сильно - просто из-за нелюбви друг к другу забывают об этом сказать.

- Это все из-за меня, - всхлипнув и утерев рукавом нос, после недолгой паузы пробормотал мальчик. - Они ссорятся из-за меня. Мне поставили двойку сегодня...из-за этого мама накричала на папу, а он начал кричать на нее. Я так виноват, - по его щекам снова побежали слезы.

- Ну что ты, малыш? Это вообще не твоя вина, слышишь? Я добрый маг Зазеркалья, я могу видеть плохих людей - и я вижу, что ты не плохой.

- Добрый маг? - мальчик несмело улыбнулся. - А где твой волшебный посох? А колпак? Ты как Гэндальф? А ты можешь...можешь сделать, чтобы все было как раньше? До того, как мама...изменилась. Это все из-за зеркал! Из-за этого странного мужика!

- Мужика? Ты уже раньше видел что-то в отражениях? Я не первый, кто приходит к тебе?

Мальчик отрицательно покачал головой.

Саша медленно почесал бороду. Кажется, все только что стало на свои места.

Вот почему отражение женщины показалось ему таким странным, непохожим на нее саму. Кажется, кусочек души украли и у нее.

- Я клянусь, малыш. Я обязательно все исправлю, слышишь? А пока - обещай мне быть сильным. И постарайся не обижаться на мать - это она не со зла. Обещаешь?

- Хорошо, - мальчик всхлипнул - маленький, взъерошенный, похожий на спрятавшегося от дождя воробушка - и обнял подушку.

- Крепись. Ты не один. Слышишь? Не один. Я все исправлю. Клянусь!

Стиснув зубы и стукнув кулаком по отражению стола, Саша помахал мальчишке рукой, покинул отраженную комнату и двинулся дальше в темноту.

Кажется, долг за зеркальщиком только что вырос на бесконечно большую величину.

***

Время от времени сверяясь с лежащим в кармане зеркальцем, Саша двигался по центральной улице по направлению к городскому парку. Прошагав мимо больших зеркальных окон местного дворца культуры, он углубился в заросли деревьев - намокшие под проливным дождем, они давали неясные отражения и в Зазеркалье выглядели большими серыми столбами, вершины которых терялись где-то вверху, в темноте. Минут пятнадцать спустя колдун оказался, наконец, у цели своего путешествия - согласно его теории, украденные отражения должны быть спрятаны именно здесь.

Отдышавшись, он осмотрелся по сторонам и замер на краю огромного плоского зеркала неправильной формы, лежавшего у его ног. По нему, совсем как по устилавшим асфальт лужам, время от времени пробегала некрупная зыбь от идущего по другую сторону дождя. Городское озеро - Саша частенько наведывался сюда подростком; прогуливая школу, они с другими пацанами на спор лезли купаться еще самой ранней весной, как только воду переставал сковывать лед. Это было оно - то самое большое, находившееся у всех на виду и в то же время спрятанное от любопытных глаз - зеркало.

Мгновение поколебавшись, он ступил на мутное отражение и двинулся к центру озера, внимательно озираясь по сторонам. Минуту спустя впереди показалась какая-то серая плотная масса - Саша ускорил шаг и через несколько мгновений разобрал, что видит перед собой.

Люди. Посреди озера толпилась огромная безликая масса самых разных - но в основном, как он успел заметить - молодых и красивых людей. Симпатичная девушка с мокрыми растрепанными волосами и нанесенной на лицо белой маской; замотанный в одно полотенце мускулистый мужчина - его торс усеивали мелкие капли воды; совсем еще юный парнишка в затертой, явно домашней футболке и торчащим из-за одного уха карандашом; девчушка в смешной пижаме с замершими в разных позах щенками; женщина в чокере и сексуальном черном пеньюаре, сквозь который просвечивали пышные формы...все они были здесь. Все отражения, которые похитил зеркальщик за почти 300 лет. Их было не так уж много - всего сотня-другая Осколков душ; они стояли посреди озера ровными рядами, как школьники на линейке, и отражения в современной одежде соседствовали с людьми в странных, явно устаревших нарядах - женщина в сарафане до пят и доходящей почти до пояса русой косой, державшая в руках охапку мокрого белья; бородатый мужик в распахнутой домотканой рубахе с глиняной крынкой молока. Зеркальщик устроил свою выставку почти посередине озера - человек, заплывший случайно куда-то сюда в реальном мире, смог бы рассмотреть в воде только очертания ботинок и босых ног.

Саша молча ходил между рядами неподвижных отражений и чувствовал, как предательские мурашки бегут по его спине.

Черт. Кажется, он только что видел пару знакомых лиц.

Да, он определенно знал некоторых из этих людей - через несколько минут своего бесцельного шатания по этой странной выставке он ожидаемо наткнулся на отражение женщины, которая скандалила с мужем и ударила сына по лицу. В паре шагов от нее стояла его школьная учительница - та еще сука, которая видела, как над ним - Сашей - издеваются в школе, но и пальцем не пошевелила, чтобы помочь. Теперь он понимает, почему. Еще дальше - в одной белоснежной рубашке, носках и повязанном галстуке в клетку замер один из его потенциальных клиентов - он, кажется, хотел устранить конкурента и получил от ворот поворот.

Некоторые из отражений были как будто оплавлены сильным огнем. В метре от учителя - даст Бог, чтобы в реальном мире их пути больше никогда не пересеклись - стоял незнакомый колдуну мужик с почти серой кожей, нос которого лежал на подбородке, а глаза - размазанные, будто в фотошопе, стекали по его щекам.

"Они превращаются", - догадался Саша. "Превращаются в тени, которые упоминал в своей истории Антон".

Не наткнуться бы сейчас на такую - кто знает, как она отреагирует на незваного гостя.

Оплавленные отражения встречались повсюду - и среди совсем по-древнему выглядевших людей, и среди Сашиных современников - кое-у-кого уже почти нельзя было разобрать сливавшиеся с серым овалом головы черты лица. Оригиналы некоторых отражений наверняка давно уже умерли, но Осколки их душ все еще стояли здесь, превратившись в гротескный, навеки застрявший в Зазеркалье экспонат.

Передернув плечами - с каждым мгновением ему становилось все более и более неуютно находиться здесь, среди этих потерянных душ - Саша потряс головой, сбрасывая навалившееся на него оцепенение, и принялся осматриваться по сторонам, стараясь не обращать внимания на тупо смотревшие перед собой лица - в поисках логова зеркальщика, которое наверняка было где-нибудь здесь.

Ото всех отражений тянулись полупрозрачные нити - от кого-то яркие, светло-голубые; от других - серые, почти сливавшиеся с темнотой. На краю озера - в нескольких десятках метров от того места, где Саша ступил в "воду", они сливались в одну толстую разноцветную полосу - и терялись где-то в мрачном половинчатом здании, стоявшем на берегу.

Покинув ряды замерших отражений, Саша осторожно двинулся к неопознанному строению и, приблизившись, увидел, что некоторые из его стен явно подверглись влиянию огня. Само строение выглядело странно перекошенным - как будто бы отраженным в неспокойных, плескавшихся у берега волнах.

"Да это же...мать твою, это же лодочная станция! Она ж сгорела - я даже не помню, когда!" - Саша неожиданно узнал обгоревшее строение, от которого в реальном мире остался только фундамент и несколько торчащих в небо свай. Кажется, зеркальщик каким-то образом похитил отражение целого здания, пока оно горело, отражаясь в водах озера - и, судя по всему, скрывался теперь где-то внутри.

Осторожно подкравшись к перекошенным, покрытым копотью стенам, Саша заглянул в лишенное стекол обгоревшее окно.

Внутри - колдун вначале не поверил своим глазам - горел неподвижный, словно бы замерший на фотографии, огонь - он охватывал несколько обгоревших остовов лодок и прогулочных катерков. В центре здания стояла высокая закопченная опора - сплетенный из отдельных линий паутины полупрозрачный канат тянулся в здание сквозь провал вместо одной из стен и был привязан к ней каким-то хитрым узлом. В помещении никого не было - ни серых теней, ни зеркальщика, ни отражений - ни души.

"Так, кажется, я на месте", - Саша вынул из кармана джинс отражения ручки и листка бумаги - оригиналы он заранее положил на туалетный столик так, чтобы их отражения были видны деду и Светлане - нацарапал на листочке несколько слов и разжал руку.

Записка тут же исчезла в темноте, возвращаясь на свое законное место в отраженной квартире Светланы. Условный знак дан.

Глубоко вздохнув, Саша обогнул здание и вошел внутрь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.