"Колыбель"⁠⁠

III. Фукуро

Диггори бежал, пока железная сила доспехов не свалила его с ног. Переведя дыхание, он обернулся – погони не было. «Значит, не такой уж я ценный экземпляр». Откинув голову к холодному стволу дерева, он прикрыл глаза, и хотел было вытереть пот, градом катившийся по лицу, однако рука не хотела слушаться своего правообладателя. Побег настолько вымотал его, что он не в силах был повернуть и головы, а тут на каждую руку приходилось, по меньшей мере, 3 килограмма доспеха. Тем временем живот рыцаря предательски заурчал, разнося вокруг голодные вопли сквозь железное полотно. Так и не открыв глаза, беглый стал медленно проваливаться в сон. «Она бы посмеялась и немедленно усадила бы меня за стол…» - он усмехнулся и уснул, так и не поняв, откуда к нему пришла эта мысль.

Открыв глаза, Дигорри заметил, что солнце уже было высоко в небе, но лес лишь немного стал светлей, словно ветви деревьев поглощали солнечные лучи. Желудок снова заворчал, и тому была причина - сквозь густую пустошь доносился запах жареного мяса, смешиваясь с морозным воздухом и будоража голову мыслями о горячей пищи, пропитанной горьковатым дымом костра. «Что же я за нежить такая неправильная? Тело болит, жрать охото…». Со всей решительностью рыцарь поднялся на ноги и двинулся вперед, туда, где стремился вверх серовато-белый призрак горевших дров.

Выбравшись из дремучих зарослей кустарников и деревьев, он сощурил глаза - солнце здесь оказалось слишком ярким для отвыкших от света глаз. Неожиданно Диггори получил толчок, прокатившийся звоном по боковине доспеха. Уже было представив сияющую улыбку чудака, он поднял ладонь так, чтобы слепящий солнечный поток не мешал рассмотреть обидчика. На этот раз перед ним возвышалось совсем другое существо, вполне сгодившееся бы жить среди людей. Можно было сказать, что это человек, но его странная внешность совершенно сбивала с толку.

-Печать. – произнес незнакомец скучающим голосом, лихо спрыгивая с коня.

-А? – рыцарь представил, насколько его лицо в этот момент приняло дубовый вид, и решил сгладить его легкой улыбкой, но по взгляду нового знакомого понял, что идея оказалась провальной.

Юноша отбросил серебристые волосы с плеча и нехотя взял руку рыцаря элегантным движением кисти. Увидев грязные пальцы Диггори, он сморщил лицо. «Тоже мне, чистоплюй». Уложив руку ладонью вверх, он подул на нее и, словно убедившись в чем-то, ухмыльнулся.

-Уходи к тому, кто тебя создал.

Рыцарь одернул руку, но на ладони ничего не увидел. «Он что? Хиромант? Хиромант-чистоплюй! К нему, знать, только с чистыми руками ходят… »

-Алана, проводи гостя! – произнес «чистоплюй», глядя позади рыцаря. Это заставило Диггори резко развернуться, но, упав в обморок, рыцарь так и не смог увидеть того, к кому была обращена речь.

Вновь он открыл глаза от уже предавшего его однажды запаха мяса.

-О! Вот и ты! Ты, наверное, голоден? Возьми, поешь! – девчонка протянула ему черную лепешку, по запаху напоминавшую хлеб, и маленькие кусочки мяса, аккуратно уложенные в большой травяной лист. Для взрослого человека такой обед был ничтожно мал, но лепешка и вода помогли ему насытиться. – Ну? Как? Я битый час ловила мышей для тебя!

Диггори вытаращил глаза и со вселенской болью посмотрел на импровизированную тарелку, силясь совершить акт возвращения еды, но, увидев сияющее лицо девочки, передумал. Теперь, имея возможность рассмотреть ее совсем близко, он понял, почему усомнился в принадлежности к человеку того юноши: желтые глаза смотрели сейчас на него в упор. Поймав себя на том, что он совершенно бестактно рассматривает ее лицо, Диггори начал разговор:

-Там… Там вы тоже едите мышей?

-Не-е-ет! Что ты! В Кам’эр мне никто бы не дал лишнего куска мяса, поэтому пришлось выкручиваться и… - увидев обреченный взгляд рыцаря, она решила подбодрить его. – Но наши предки ели! – улыбаясь, пролепетала девочка, почесывая изогнутое назад перьевое ушко.

-Не переживай. Спасибо. Видимо, я от голода упал.

-Это я тебя свалила! – с гордостью произнесла Алана и залилась звонким смехом. На мгновение ему показалось, что детский смех – это то, что он хотел слушать всю жизнь. – Вообще, я должна была стереть тебе память до момента твоего рождения, чтоб ты вернулся к хозяину, но не увидела твою принадлежность к здешним некромантам. Странно, что этого Арон не увидел…

-Некроманты? – Диггори поднялся, не веря своим ушам.

-Ага, – с беззаботностью продолжала Алана, рассматривая причудливый узор на своем платье. – только эти неумехи выдернули тебя из совершенно другого мира, поэтому ты ничего не помнишь. Фукуро способны это чувствовать, но, видимо, Арон никогда с этим не сталкивался, поэтому решил не заострять внимание на новом ощущении. Холодно.- Алана переместилась к самому худощавому дереву, где солнечные лучи могли достать до ее лица. Теперь, когда свет падал на ее голову, можно было заметить пепельный цвет ее волос с редкими серебряными волосками, словно вплетенными отдельными нитями. В глазах ее читались взрослые истины, покойно хранившиеся в желтом пламени очей, что придавало ей недетскую серьезность.

-Фукуро - это твой народ?

Алана оперлась спиной об дерево.

-Фукуро – самый могущественный народ в землях Суана, но нас осталось настолько мало, что сейчас это не имеет никакого значения, и главное, о чем мы заботимся - это наши жизни. Видишь эти уши? Это от предков. – Алана снова потрогала ухо, и, словно убедившись, что оно на месте, положительно кивнула головой. -Фукуро – полу-люди, полу-совы. Награжденные невероятными способностями и ясным умом, мы удостоились занять место в графском городе Сенто. Каждый из нас был при королевском дворе славного правителя Тудора. Наверное, это было лучшее из времен… пока одну из Фукуро не обвинили в убийстве короля. Мы были изгнаны из Сенто, а наши магические способности запечатаны в Алтарь Силы. Однако, не смотря на это, мы вынуждены служить новому правителю - графу Нэдзумиону, и обречены на это до конца жизни… По легенде, здесь, в черном лесу, должен родиться человек, который свергнет графа, именно поэтому мы не должны позволить черно-печатным покидать пределы леса. Если такого человека обнаружат хундцы, они непременно сообщат графу, и тот заберет одного из Фукуро за плохую службу, чтобы сделать его частью своей армии. Это наша плата. Лишь определенному кругу людей разрешено колдовать вне королевства – его подданным. Поэтому, если ты вернешься сюда вместе с хозяином, и он окажется одним из их числа, на тебя будет наложена белая печать. Печать – это своеобразный пропуск в земли Суана. Здесь она у всех белая и дается сразу при рождении. – Алана перехватила руку рыцаря и легко подула на ладонь – Смотри. Твоя печать – черная. Вновь родившийся.

-Что это значит?

-Это значит, что ты уже прожил свою жизнь и появился, а вернее сказать, родился, снова. Там, где-то в своем мире, ты умер. Здесь твоя душа чужая. – девочка опустила голову. Казалось, ей больно от того, что она вынуждена говорить своему собеседнику о его же смерти. «А ведь печалиться должен я…».

Внезапно ее глаза снова загорели. Она с нетерпением опустила руку в карман и достала небольшой флакон:

-Держи! Это подарок моей мамы – вода памяти. Она подействует, когда ты будешь спать. Думаю, тебе он нужней.

Фукуро вложила в его руку бутылек и в растерянности обернулась – где-то впереди раздалось ее имя.

- А теперь иди! Брат начал волноваться.

Алана резко развернулась и побежала в сторону Кам’эр.

-Возвращайся с хозяином! – донесся ее удаляющийся голос.