Хочу критики...⁠⁠

Всем привет!
Одно крайне неприятное событие (сами знаете какое), вынудило меня вцепиться в клавиатуру и проверить на прочность своё умение интересно излагать мысль. На данный момент написано весьма мало, но желание закончить произведение до конца не даёт мне покоя. Всем известный принцип - "по первым страницам читатель судит обо всей книге" известен и мне. Именно поэтому я решился оставить здесь небольшой кусочек своей работы с надеждой получить долю критики и вновь с головой уйти в писательство.

Ниже будет прикреплена ссылка на Google Word, где вы можете оставлять комментарии, в случае особой заинтересованности. Стоит заранее уведомить, что работа была и является черновой, поэтому ошибки могут встречаться повсеместно. Сейчас передо мной стоит задача написать интересную историю, а не сдать сочинение на вступительном экзамене, но это не значит, что я отношусь и буду относиться к великому и могучему, как придётся, я же не изверг какой-нибудь.

Жанр:

Тёмное тёмное фэнтези.

Что за мир?
Так уж совпало, что я по совместительство настольный ролевик и долгое время продумываю свой сеттинг, мрачный, но притягивающий. Спустя множество игр по собственному миру, он начал приобретать в весе, а истории игроков всё большим и большим грузом откладывались у меня в библиотеке, пока я не решился написать цельную историю одного из игроков, что тянулась в моей жизни целый год и, впрочем, оставила достаточно сильные впечатления.

О чём книга?
Это история от первого лица, про служителя церкви, недавно вступившего в ряды инквизиции. В мире, готовом вот вот погибнуть или уже погибшем, мире, что извращает рассудок и мире из которого уже не сбежать. Множество печальных судеб, множество смертей близких людей и безумие, нарастающее, как снежный ком.

Глава 1 – Став верным псом.

“Чёрный, как душа предателя, голодный пёс сел у городских врат и, направив взор к святому, завыл величаво. И прочь бежала стража и покрывались их лица слезами - Патро ступил на земли Пувердена – гибель великого во благо многих. Врата, отворившись, впустили в город смерть” Хроники Солнечной Книги – автор неизвестен.

- С моим сыном всё будет хорошо, господин Квал, болезнь протекает в легкой форме, прошу, остановитесь!!

Запах растений, бледные лица храмовников и громкий гомон прислужников сбивали меня с толку. Я не мог понять, что мне делать и куда ступить, в то время как матерые “серые” уже обошли всё поместье вдоль и поперёк. Небольшой летний домик, на удивление хорошо сохранился. Чего нельзя было сказать про особняк, с которым он находился по соседству, в десяти шагах. Ранее прекрасный особняк, сейчас выглядел отнюдь не презентабельно, хотя лично у меня, всматриваясь в черные от сажи окна и частично сгоревшую крышу, пробегали мурашки по спине.

- Леди Неррис, если вы не остановитесь, то лишитесь прав на церковную защиту! – громкий рёв Квала, пусть и ненадолго заставил всех замолчать.

Двое братьев грубо обхватили леди Неррис Фрай, пытающуюся пасть в ноги лидеру, дабы остановить его от поспешных решений. Череда мыслей, захвативших мою голову, неожиданно развеялась, оставив после себя лишь гнетущую тревогу. Наверное, в глубине души я уже жалею о том, что сообщил об городском слухе своему наставнику, меня одолевало предчувствие, что именно из-за меня ещё одна семья будет страдать.

- Даркус!!! Прекращай топтаться на месте и помоги Свейну! – всё тот же голос заставил меня вернуться с небес на землю.

- Прошу, дождитесь моего мужа, я требую, чтобы вы дождались моего мужа! – истерика леди Фрай не прекращалась. Но после того, как Квал обнажил лезвие, служители поместья в страхе сами потянули её в особняк.

Неосознанно я направился в другой конец летнего дома, ближе к беседке, которая поросла дикой лозой. Завернув за угол мне открылся вид с холма, сквозь толстые решётки ограды на самом горизонте был виден Варлион. Сейчас его воды казались куда более тёмными чем раньше, я не мог понять, было ли это игрой моего воображения или болезнь как-то повлияла и на его цвет. Скромно примкнувший к озеру Логутш напоминал сожженную крепость, черный дым валил без убыли, смешиваясь с и без того темными облаками, от чего на душе становилось только хуже. Я понимал, что Первосвященник не просто так заставил нас – церковных помощников, вступить в ряды серых и заниматься отловом за пределами городских окрестностей, не иначе нас бы отправили в помощь городской страже, как имперских новобранцев. Страшно представить, что там сейчас творится. Подойдя к узкой двери, ведущей в глубинную темноту окруженного здания, я увидел высокую фигуру Свейна. Серый кожаный балахон, покрытый сложными узорами от свисающих рукавов до опущенного капюшона, выглядел на нем куда более устрашающе, чем матерчатая монашеская роба.

— Что там случилось? — Свейн бросил на меня обыденный взгляд и хмуро повёл своими толстыми бровями, а ведь, верно, для серых это всего лишь очередная работа, не столь сложная - сколько раздражающая.

— Квал пытается успокоить Леди и продиктовать отчёт утвердителю.

— Значит ты ему только мешаешь – он улыбнулся и, расправив плечи, потянулся в подсумок – Где твои перчатки?

Я взглянул на свои ладони и виновато поднял глаза. Неужели форма действительно столь важна, или без перчаток люди не поймут, что перед ними стоит член серых отрядов? Свейн вздохнул и протянул свою, сняв её с левой ладони.

- Пойдешь со мной, нельзя упустить шанс для твоего скорого посвящения. Соберись, дальше будет хуже, я обещаю! – Наставник выхватил лезвие и громко хрустнул костяшками шеи.

Спустя мгновение я заворожённо смотрел, как Свейн, читающий молитву, окутывал короткий меч приятным лазурным светом. Светляк, который он держал в правой руке, успокаивающе переливался всеми оттенками синего, засмотревшись на него - тут же получил выговор наставника в свой адрес. Я понял, что чуть не нарушил один из церковных запретов, мне действительно нужно собраться с мыслями, ведь если бы это не был Свейн... Когда ритуал завершился, я уже надел перчатку. Вновь взглянув в безмятежные глаза человека, вызывающие страх у любого жителя Шилфа, во рту стало горько, пути назад уже не будет…

Эта мысль стала решающей и она отсекла все надежды и раздумья, встряхнувшись, я выхватил дубинку и тут же получил одобрительный взгляд от будущего коллеги.

- Дубиной богат не будешь, лучше свети! – Свейн протянул светляк в мою сторону, но быстро одёрнул руку, когда я потянулся к нему – Дарк, перчатка!!!

Ухватив светляк другой рукой, я почувствовал неприятное жжение, практическая надобность перчаток сразу стала ясна, я крепко вцепился в кристалл и начал проговаривать молитвы, что заучивал на практике, вскоре неприятное ощущение стихло. Светляки до сих оставались для меня загадкой, как настолько завораживающее и пленяющее на вид, может приносить такое неприятное ощущение при контакте? Кристалл вновь воспылал, но на сей раз слабее, чем в руке наставника, возможно, сказалась моя неопытность или тот факт, что часть его света уже ушла в лезвие меча.

- Хе-хе! Ты впечатляешь малой! – Свейн шагнул в темноту здания –Не каждому посчастливится пройти крещение так быстро, тебе действительно повезло с этим делом – я шагнул вслед инквизитору и оказался в небольшой комнате, в прошлом, явно являющейся прачечной. Заколоченные окна, кучи мусора и бумаг были свалены где не попадя, пространство заполнял странный солоноватый запах.

И это он называет везением, а если здесь действительно всё хорошо и леди Фрай говорила правду, по крайней мере мне хотелось в это верить? Мы двинулись дальше, он спереди, а я шёл сбоку, пытаясь освещать ему путь, не споткнувшись при этом сам.

- Зачем они заколотили все окна, восстание рабочих настолько сильно испугало всю семью, что они решили забаррикадироваться от всего мира? – я говорил тихо, почти шепотом.

- Глупец, с чего бы столь богатой семье прятаться от кого-то, особенно имея защиту со стороны торговцев красной нити? – Свейн вошёл в холл и резко остановился – здесь они прячут то, что нам не понравится! – он указал на ступенчатую лестницу, ведущую на второй этаж, проход к ней был завален мебелью – И это что-то раньше было их сыном и это что-то боится света, как огня. Ты молодец, Дарк, не зря ты прислушался к тому слуху, вскоре со всей семьи падёт бремя греха!

Мы принялись разгребать завалы, благо силы наставнику было не занимать и вскоре мы уже ступили на первую скрипучую ступень. Запах сгущался, а пространство словно становилось плотнее. Я не сразу заметил, как моё сердце бешено застучало, предчувствуя опасность. Взгляд упал на картину, висевшую на стене в конце подъёма. Изображение открытых городских врат, в которых отчётливо виднелись две фигуры – тень в чёрном балахоне и не менее чёрный пес. Патро Сандори и его верный Бас, олицетворение неожиданной и несправедливой смерти, картина за которой кроется три года споров между “ценителями искусства” и церковными деятелями. Первые стремились сохранить достояние прошлого, а вторые избавить мир об упоминании старой веры, если бы не указ о сохранении “исторической памяти” её бы и вовсе не существовало. Иронично, что сейчас её значение ничуть не изменилось, с приходом другой церкви поменялось многое, но случайных смертей меньше не стало, ведь вот, по ступеням уже взбираются не инквизиторы, а предвестник смерти и его верный пёс... Не хочу быть псом!

- Коридор не кажется большим, у тебя камень, так что ничего плохого не случится, разделимся и проверим все комнаты – Свейн надел капюшон, разве он не закрывает обзор?

Чтобы избежать прошлых казусов я решил довериться его опыту и тоже закрыл им голову. Мы выдвинулись в противоположные стороны и принялись осматривать комнату за комнатой. Помещения были пусты, вся мебель, по-видимому, находилась у лестницы. Заколоченные окна лишь изредка давали просвет, обнажая покрытые пылью половицы. Должен признать, изнутри летний домик оказался куда хуже, чем снаружи, большая часть комнат была безжизненна, ни людей, ни, уж тем-более, отринувших. Я впервые за весь день услышал завывание ветра, здесь, на холмистой местности ветер становится первой мелодией жизни, а когда его не слышно, время словно замирает. Наткнувшись в одной из комнат на выпирающий кирпичный столб, являющийся частью стены, я определил его как дымоход от печи, что видел на кухне первого этажа. Именно из него были слышны порывы ветра, я прислонился к стене, не боясь выглядеть глупо, чтобы как можно лучше прислушаться к ветру. Резкий, но приятный свист перекликался с глухим и, как мне показалось, мрачным завыванием, неожиданно для меня в мелодии откликнулся новый “инструмент”. Стук, идущий с противоположной стороны стены, заставил меня отдёрнуться. Я быстро выскочил в коридор и направился к следующей комнате. Когда дверь отворилась мои глаза молниеносно осмотрели тёмное помещение. В комнате не было ни души, но мебель в ней всё же осталась. Когда тело расслабилось и сделало глубокий вдох в ноздри ударил резкий запах. Фекалии, гниль и запах сырого подвала заставили моё нутро содрогнуться. Я направился к той самой стенке в надежде увидеть вторую часть дымохода, но сделав пару шагов, встал как вкопанный, не ожидая того, что противоположная стенка будет так близко. Комната явно должна быть больше, других дверей видеть мне не довелось, значит где-то здесь должен был быть проход.

Я осмотрел всю стену вдоль и поперёк, пока не наткнулся на небольшой уступ в стене. Выхватив кинжал, подаренный вторым отцом, я вскрыл потайной ход, в смежную комнату. Из прохода в меня ударил ещё более сильный смрад. Колебаться нельзя, я протиснулся вперёд и оказался посреди кромешной тьмы. В центре комнаты виднелся высокий стол, под которым лежали опрокинутые стулья. Слева от меня расположилась полу-пустая книжная полка, идущая вдоль всей стены. Я направил свет в тёмный угол комнаты и взору моему открылась гора мусора, который раньше явно был чем-то съестным, но сейчас вокруг него лишь собралось множество мух. Я сделал медленный шаг вперёд и тут же был предупреждён.

- Не стоит ступать дальше, держа это в руке – голос донёсся с противоположной стороны комнаты, он оказался очень хриплым, я тут же почувствовал, с каким трудом говорящему даётся каждое слово – Я не стану нападать, но и тебе не следует приближаться, держа в руках то, что меня убьёт.

- Ты сын семьи Фраи? – Я сделал пол шага назад – ты заражён ведь так? Если ты всё ещё сохранил рассудок, мы сможем помочь, если ты этого сам захочешь – мне очень хотелось закричать, чтобы позвать Свейна, но с его прибытием мои попытки помочь парню потеряли бы всякий смысл, уж он то не станет церемониться.

- Сгинь! Ваша помощь столь же отвратительна, что и грязные подачки моих родственников – голос стал громче – за вашей лживой доброжелательностью находиться лишь двуличие. Моя мать – лживая сука, каждый день приносит мне еду, которую пичкает снотворным, воняющим дерьмом. Ради чего? Чтобы дать доктору-имбицилу меня осмотреть, но я знаю, что он всего лишь хочет вскрыть моё брюхо, он не хочет верить, что я почти исцелился, никто не хочет!

- От мора не исцелиться, мы оба знаем это! – кажется ситуация начинает уходить из-под контроля – не глупи Фрай, злоба не приведёт ни к чему хорошему.

- Тогда я прибегу к тому, чем пользуетесь вы, святые инквизиторы – к страху!

В миг я услышал скрип половиц и громкий хриплый вздох отринувшего. Тело отказалось слушать любые команды и доли секунды я мог лишь наблюдать. Высокий стол поднялся над землёй, тонкие исхудалые руки, аномальной длины поднимали его выше моей головы. Свет кристалла оставлял на бледной коже уродливые волдыри, но отринувший воспользовался всё тем же столом, чтобы прикрыться от света. Мгновение спустя в мою сторону уверенно шагал монстр, моё сердце стучало в такт его шагам, а в ушах раздавался шум текущей во мне крови. Невероятной мощи удар пришёлся мне в левое плечо, лишь им я успел прикрыться в тот момент. Меня отбросило в стену, светляк и кинжал выпали из рук, а грудь сдавило между столом и стеной. От моментальной и удушающей боли в глазах поплыли круги, я попытался закричать, но на голос не хватало воздуха. Ребро податливо щёлкнуло, шею свело куда-то в бок. Руки машинально вцепились в стол, но сил не хватило даже на предсмертное усилие.

- Слышишь хруст? – голос отринувшего обратился в нечто противное, он словно извивался в воздухе и доносился со всех сторон – хруст костей, звуки тянущихся сухожилий, каждый вздох как последний. Каждый день я испытываю это - боль, от чувства что что-то растягивает твою кожу сжирает изнутри – бормотание всё больше начало походить на визг, режущий слух, но из-за боли все звуки казали более низкими. Я сильно сглупил, спасать было уже не кого, от благородного сына семьи Фраи не осталось ничего, лишь оболочка потерявшая рассудок, ставшая безумцем, нет, ставшая монстром.

Я увидел, как сбоку сверкнуло что-то яркое, резвый свист и звук разрезаемой плоти. Давление ослабло, и я свалился на пол, стол, которым меня вдавили в стену упал вместе со мной. Не успел я моргнуть, как увидел, что его поверхность была разделена на двое. В течении пары десятков секунд я видел, как в кромешной тьме танцует святящийся приятный лазурным светом клинок Свейна и лапы непомерно худого и высокого чудища. Рост его был столь велик, что стоял он на корточках, сильно сгорбившись, а длину его рук можно было сравнить с двумя третями моего роста. В голове пришло осознание, почему именно Свейн отправлялся на “обследования” в подобные дома, его лезвие достаточно коротко, чтобы можно было эффективно им размахивать в замкнутом пространстве. Его клинок оставлял в пространстве нити еле уловимого света, которого с опаской избегало чудище. Опрокинув книжный шкаф, отринувший толкнул его вперёд, так, что инквизитору пришлом отступить на пару шагов, теперь вся власть была в руках твари. Длины клинка не хватало, чтобы достать до обезумевшего сына семьи Фраев, а его руки, наоборот, без труда доставали до наставника. Свейну пришлось уйти в глухую оборону, я собрался с силами и схватил правой рукой светляк, что лежал на полу и был засыпан книгами. Жуткое жжение, никак не связанное с жаром кристалла, а больше напоминающее копошение термитов в стволе старого дерева, охватило меня с такой силой, что боль от сломанных рёбер показалась лёгкой царапиной. Я метнул камень в отринувшего, от чего он страшно скорчился. Этой секунды хватило, чтобы Свейн собрался с силами и метнул лезвие прямо в грудь монстру. Отринувший немного пошатнулся и грузно повалился на землю. Сознание отошло на второй план, забрав с собой боль, страх и печали всего проклятого мира...

Глава 2 – Тет-а-тет

- Как здоровье, Даркус? – интерес Первосвященника почему-то сразу показался мне искренними – Сам знаешь, братья из лазарета делают всё, чтобы срок пребывания в нём стремился к минимуму.

Комната самого важного члена церкви Шилфа выглядела очень скромно, настежь раскрытые окна впускали там много воздуха, что я неосознанно сделал несколько глубоких вдохов, ибо устал от застоявшегося воздуха в лечебнице. После второго вдоха я почувствовал боль в груди, раны всё ещё не зажили полностью.

- Спасибо, Отец Сторв, мне стало действительно лучше после пребывания в лечебнице – я сделал воверительный поклон и поднял взгляд на Первосвященника.

- Думаю эта новость для тебя уже давно не является секретом, так что не вижу смысла не поздравить тебя с повышением до полноценного члена серых отрядов Святой Лазурной Церкви. И не вижу смысла не отблагодарить тебя морально и материально – Святой тотчас потянул руку под массивный стол, но я вовремя прервал его своим вопросом.

- Благодарю Первосвященик, но мне хотелось бы знать, что произошло в тот день? Почему Лидер скрывает от меня все обстоятельства? – Я произнёс эту заготовленную фразу очень уверенно, возможно не поняв, что мог пресечь черту дозволенного.

- Я не хотел говорить тебе об этом так скоро, но если ты…

- Настаиваю! – терять было нечего, если меня повышают до полноценного инквизитора, нужно уметь брать своё.

- Что ж, я прочёл отчёт утвердителя в тот день – он протянул мне бумаги, которые, по всех видимости были заготовлены заранее – от чего вполне можно вывести определённые выводы. Мы перенаправили Леди Неррис в нашу лечебницу, в отдел для душевно больных, а отца семейства пришлось посадить в тюрьму за нарушение закона в условиях болезни.

- А работники поместья? – я взял небольшую стопку бумаг в руку и пытался вчитаться в текст.

- Распущенны – Первосвященник немного привстал из-за стола.

- А Свейн, где мой наставник?

- Он умер – Сторв произнёс эти слова с таким холодным спокойствием, что до меня не сразу дошёл их смысл.

В комнате стало темнее, на лбу проявился первых холодный пот, а сердце вновь заколотилось. Я не мог не верить словам Святого, но моя память указывала на обратное, он просто не мог погибнуть, когда отринувший уже пал на землю или он притворялся? Но я ведь видел, как меч прилетел ему прямо в грудь, это рана ведь точно должна быть смертельной.

- Как это возможно, он же победил то существо! – из-за кома в горле говорить было сложно.

— Это так, но в бою он получил рану – укус в левое запястье стал для его организма смертельным! – потеряв терпение, после того как я много раз его перебил, он стал говорить громко и басовито - Конечно, мы не теряли надежды, что болезнь отступит, но как только проявились первые симптомы сумасшествия нам пришлось прибегнуть к правилам церкви – его тон вновь стал предательски умиротворяющим, он не вписывался в ситуацию или это я был слишком эмоционален? – Ты ещё молод Даркус Барг, я понимаю, что тебе трудно смириться с потерями, но после Воя нас всех ждут лишь потери.

Сторв вновь воссел на кресло, мои ноги гудели, а голова начала болеть. Я не понаслышке знал, что большинство серых умирали не столько во время боя, сколько от ран, оставленных зараженными, но мириться с этой мыслью мне не хотелось. Его смерть была столь несправедлива, что к глазам начали поступать слёзы, я взглянул на свои свои руки, поскольку почувствовал, как конечности начали неметь, и увидел страшный ожог на правой ладони, оставленный светляком. До меня начало доходить осознание, если бы я не забыл перчатку, священная ткань смогла бы его защитить, отдав мне свою левую перчатку, судьба сыграла над ним злую шутку. Я понял свою глупость, возомнив себя Басом, я был одурачен собственной своевольностью. Мы в самом прямом смысле стали олицетворением несправедливой смерти. Организм почувствовал тошноту, а приятная прохлада улицы стала каплей в море, по сравнению с моим жаром. Святой поднял голову начал смотреть мне прямо в глаза, собираясь сказать заготовленную фразу.

- В своих последних словах он упомянул, что именно ты помог одолеть отвергнувшего, поэтому я имею полное право выдать тебя лезвие. И следуя последнему желанию Свейна из его завещания, которое он написал за три дня до смерти, будучи душевно здоровым – он вновь потянул руку под стол – я выдаю тебе лезвие, Даркус Барг, которое ранее принадлежало твоему наставнику.

В мои руки опустился короткий меч, вдоль лезвия меча я обнаружил выгравированные символы, сложенные в абревиатуру, которую он использовал в качестве мантры “Сквозь мрак человеческий”.

- Я надеюсь, что клинок твоего наставника послужит тебе так же, как и ты служишь церкви, во благо спасения рода людского – Он сделал небольшой поклон – Да направим же взор к небу!

- Да направим же взор к небу! – я повторил эту фразу, не сколько из уважения, сколько из растерянности. В такие моменты мне как никогда хотелось запереться глубоко в подвале и скрыться от всего мирского, стать чем-то другим. Мою душу обжигала вина пред смертью своего наставника, пред смертью Свена – лучшего инквизитора, вызывавшего страх перед каждым жителем Шилфа и перед каждой тварью, что населяла сей грешный мир…

Последующие месяцы для меня прошли быстро, сокрушенный потерей наставника я мог горевать и винить себя ещё очень долго, но Квал на дал мне и возможности задержаться в этом болоте вины и сомнений. Начиная с малого, я патрулировал кривые улочки Шилфа, слушая страшные истории о происходящем в Логутше. После меня вновь начали посылать на “обследования”, в которых я начал проявлять себя куда лучше, чем раньше, даже Квал это отметил. Я понимал, что не мог своими поступками осквернить смерть Свейна, я понимал, что на меня должны были свалиться все его обязанности и именно эта мысль не давала мне сойти с пути.

…

Летний вечер впервые за долгое время был освещён закатным солнцем. Поймав себя на мысли, что я не видел солнечного света уже около трёх недель, потому как все небо было сокрыто черными тучами и даже у собирателей Лазури не было возможностей накопить хоть сколько ни будь света звезды, я шагнул в речной район. Я поправил ожерелье священнослужителя, а вскоре и вовсе спрятал его под одежду, раз уж посчастливилось походить по городу без формы, не нужно лишний раз волновать жителей. Обходя множество кривых построек, сплетённых в несуразный ком, больше напоминающий лабиринт, я очутился у берега Глинвы – бледной реки, проистекающей прямиком с Варлиона. Вода безмятежно уводила небольшой мусор в сторону моря, лишь иногда выбрасывая куски древесины и доски на берег. Ходят слухи что вверх по течению была деревня, которую недавно затопило мощным штормом, по всей видимости, именно она сейчас постепенно сплавляется в море. Я расправил кожаный жилет, за которым была лишь тонкая белая рубашка, отвыкший от солнца мне стало жарко. Следуя вдоль правого берега, взгляд прохожих то и дело сталкивался с моим, я поймал себя на мысли, что у меня начали появляться типичные привычки инквизитора. В то время как уставший и оголодавший народ прятал глаза, то и дело опуская голову вниз, дабы сокрыть свои тайны от чуждого ока, блудливый взор серого то и дело бросался с одного лица на другое. Те, кто особо сильно хотел сокрыть что-то от инквизиции пытался спрятать взгляд куда настойчивее чем остальные.

Я прекратил пялиться на прохожих и ускорил шаг, но случайно столкнулся с обеденным патрулём. Договорённость со властью города изъявляла необходимость патрулировать улицы все сутки, днём проводили обход стражники и войска, а ночью мы – серые. Группа окликнула меня и тут же извинилась, когда увидела амулет в моей руке. Почему сейчас я почувствовал себя столь паршиво? Меня всегда раздражало столь боязливое почтение к серым, показная услужливость не шла в помощь делу, а скорее наоборот отталкивала обе стороны разговора. Хотя, после нескольких месяцев работы я всё больше и больше понимаю их страх перед церковью.

Я вошёл в здание Имперского склада, ранее через него переплавлялись грузы от Арнелла и прямиком до Континента, сейчас же он стал пунктом выдачи пищи и прочих жизненно необходимых вещей. Прождав небольшую очередь, я очутился небольшой комнате, пересечь которую можно было за пару-тройку шагов. В одной из стен отодвинулась деревянная дверца и перед моим взором появилось остроконечное лицо. Небольшие усы и слегка приземлённые глаза выдавали в нём жителя южного Ламота.

- Цель прибытия? – протараторил он снисходительным тоном.

- Я за пайками и…

- В выходные дни пища не выдаётся, приходите завтра.

- Стойте! – мне вновь пришлось выставить амулет напоказ, чтобы хоть как-нибудь достигнуть с ним разговора.

- Так вы из серых, обычно ваши коллеги не церемонятся и приходят в своём - меня поразило то, что худощавый кладовщик за стойкой ни сколь не изменил своего тона.

- Я исключение.

- Обменяли келаря на кладовщика? – парень потянулся к стойкам, изображая негодование – На полках пусто, еды немного, так что ничего не могу предложить. Хотя есть пару семей, что заказывали пайки в соседнюю деревню…

- Не нужно, в воры я ещё не записывался! - я вовремя пресёк разговор, который явно клонил не в ту сторону.

- Зря стараетесь, люд к вам лучше относиться не станет!

- Теперь я понял почему тебя называют фуражиром.

- Вас называют не лучше! Если отказываетесь, то предложить мне более нечего.

- Тогда у меня есть запись – я протянул ему небольшое письмо с ровной печатью городского управления.

Пару секунд он вглядывался в печать, а после принялся читать кривой почерк местных юристов.

- Что желаете? Сигареты, алкоголь?

- Мёд и яблоки!

Кладовщик вновь противно скосил лицо и натужно встал, направляясь в другую часть комнаты. Спустя пару минут в моих руках оказалась небольшая деревянная коробка с запечатанной крышкой, проверять содержимое я не стал, парень не похож на самоубийцу.

- И направим мы взоры к небу! – ехидным тоном произнёс мужчина.

Я хмыкнул.

- И вам не хворать…

…

Уж кому не занимать жизнерадостности так это этой девчонке, кажется ничто не способно испортить ей аппетит, хотя оно то ясно, погода сегодня солнечная. Перо непоседливо сидела за столом строго напротив меня, её зелёные глаза постоянно излучали интерес к своему делу и сегодняшний день не стал исключением.

- Ладно, ладно рассказывай, сегодня без особых изысков, но обещаю сюрприз в конце!

- Сюрприз – она удивлённо похлопала глазами и немного приподнялась из-за стола, обведя комнату взглядом.

- Тут не найдёшь, можешь не стараться – я улыбнулся и принялся есть хорошо проваренные овощи.

- Дядя Даркус, не поверите, сегодня нас допустили к практике! – по её виду не сложно понять, что теорию она не выносит.

- И как оно?

- Впечатляюще, я стояла у одного из окуляров и мне даже позволили просчитать траектория его света, конечно расчёт трижды перепроверили, но сам факт уже меняет все обстоятельства. Ты видел размер этих линз, они громадные, удивительно, какого же размера они в аккулатории?

- Не знаю, серых туда не подпускают, думают мы всё сломаем, начав махаться лезвиями направо и налево – всеми силами я старался сохранить лицо серьёзным – у вас ведь так про нас говорят?

Перо засмеялась, так что на сердце стало легче и от этого только хуже, звонкий смех ребёнка, утверждающего, что он уже взрослый бесценен, пожалуй, меня слишком рано начали посещать стариковские мысли! На душу вновь накатила тоска. Я отодвинул еду и ещё раз серьёзно на неё взглянул.

- Ты посещала могилу отца?

- Да, с тех пор, три раза – она опустила глаза и начала кушать.

- Перо, я подумал и пришёл к выводу, тебе стоит обратиться к Квалу на случай, если когда-нибудь я…

- Хватит, папа говорил тоже самое… Перед смертью… Не нужно, прошу!

Я около минуты виновато на неё смотрел, усилием воли я смог отогнать тоску и встал из-за стола.

- Я хорошо поработал в этом месяце, мне присудили небольшую награду сверху, ты же та ещё сладкоежка…

Продолжение по ссылке :3
Собственно, вот она: https://docs.google.com/document/d/12dRCBTbHOYo0RFheYdX_p_88...