Кавалер Блюхер⁠⁠

Несмотря на немецкую фамилию, напоминающую любителям военной истории о «Битве народов» под Лейпцигом, немцем Василий Константинович Блюхер (1889/1890 – 1938) скорее всего не был. Происходил он из крестьян Ярославской губернии, его «малая родина» – деревня с помещичьи-идиллическим названием Барщинка Рыбинского уезда. Но, если верить семейному преданию (бытуют и другие версии, одна другой фантастичнее), будущий маршал Советского Союза некоторое отношение к прусскому генерал-фельдмаршалу всё-таки имел: крепостной его прадед Феклист, простой солдат, получил от своего помещика прозвище «Блюхер» за внешнее сходство с командующим Силезской армии союзников по Шестой антинаполеоновской коалиции. Прозвище со временем превратилось в фамилию.

Церковно-приходская школа, работа «мальчиком» в петербургском магазине, затем чернорабочим на фабрике, – вполне типичное начало жизни для выходца из ярославской глубинки. Но уже в 1910 году двадцатилетний Блюхер – участник столичных антиправительственных митингов. Уволенный, он приезжает в Москву и здесь арестовывается за призыв к стачке на Мытищинском вагоностроительном заводе, его приговаривают к тюремному заключению сроком на два года и восемь месяцев.

1914 год, начало Первой мировой войны. Блюхер мобилизован в действующую армию и осенью отправляется из запасной части на фронт, в 19-й Костромской полк 5-й пехотой дивизии (к слову, за сто лет до того этот русский полк входил в состав армии Гебхарда фон Блюхера). Вскоре его, по некоторым данным, производят в унтер-офицеры, награждают (это уже совершенно точно) Георгиевской медалью 4-й степени. Имеются также неподтвержденные сведения о награждении Блюхера двумя Георгиевскими солдатскими крестами. Но военная карьера едва не оборвалась в самом начале: в январе 1915-го под Тернополем Блюхер получил тяжёлое ранение и, проведя в госпитале больше года, был уволен со службы с присуждением пенсии.

В 1916-м Блюхер трудится слесарем на знаменитом нижегородском Сормовском судостроительном заводе, откуда переводится на механический завод Остермана в Казань. В июне вступает в партию большевиков.

После Февральской революции он знакомится в Саратове с Валерианом Куйбышевым и по заданию партии направляется на революционную работу в армию, с трудом попав добровольцем на нестроевую должность писаря 102-го запасного полка, а в августе 1917-го избирается председателем полкового комитета.

В ноябре Блюхер во главе сводного красногвардейского отряда прибыл в Челябинск, где возглавил местный ревком. Он эффективно противодействовал казачьим отрядам атамана Дутова, даже временно занял столицу станичников, Оренбург, и прогнал казаков в Тургайскую степь.

Но, пожалуй, самым известным эпизодом в военной биографии Василия Блюхера стал 1500-километровый поход предводительствуемой им 10-тысячной Уральской партизанской армии, отрезанной от основных сил красных мятежом Чехословацкого корпуса. Победоносный рейд по белогвардейским тылам в августе-сентябре 1918-го сопровождался почти непрерывными авангардными и арьергардными боями. За этот выдающийся успех командующий первым был удостоен республиканского ордена, только что учрежденного Президиумом ВЦИКа.

Правда, с вручением награды вышла заминка. Дело в том, что качество уже отчеканенных экземпляров ордена Красного Знамени не устроило щепетильного Льва Троцкого. Пришлось выпускать новую партию. Прошло более полугода, прежде чем занятый на колчаковских фронтах Блюхер смог получить орденский знак, но уже за номером 114. Лишь в 1937 году ему передали специально изготовленный дубликат ордена № 1.

В дальнейшем в качестве начдива сформированной им 51-й стрелковой дивизии Василий Блюхер принимал участие в разгроме Колчака, в оборонительных боях с Врангелем под Каховкой, завершившихся Перекопско-Чонгарской наступательной операцией, в которой его дивизия предприняла частью сил штурм укреплений Турецкого вала, а двумя бригадами форсировала Сиваш совместно с махновцами.

В 1921 году Блюхер назначается министром Дальневосточной республики. Это экзотическое и недолговечное государственное образование со столицей сначала в Верхнеудинске (Улан-Удэ), а затем в Чите, буржуазно-демократическое по форме, но с большевистским правительством, возникло как «буфер» между РСФСР и Японией, хозяйничавшей в то время в Приморье и на Сахалине. В задачу военного министра входило и противостояние японцам на дипломатическом фронте, и вооружённая борьба с разномастными противниками советской власти, вроде авантюриста-мистика барона Унгерна фон Штернберга.

Отличившийся при взятии хорошо укреплённых белогвардейских позиций в районе Волочаевки, на Дальний Восток Блюхер командировался впоследствии неоднократно. В частности, в 1929 году он служил здесь в должности командующего Особой дальневосточной армией, участвовавшей в скоротечном конфликте с марионеточной Маньчжурией за контроль над Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД). Хотя командарм так и не получил высшего образования, в том числе ни по одной военной специальности, действия армии под его руководством завершились быстрой и убедительной победой на поле боя.

За заслуги перед коммунистической родиной Блюхер неоднократно награждался. В середине тридцатых он уже был четырежды кавалером ордена Красного Знамени, первым получил учреждённый в 1930 году орден Красной Звезды, а затем и орден Ленина – новую высшую государственную награду. Авторитет его как военачальника в ту пору не подвергался сомнению, а наивысшим признанием полководческого таланта стало производство в 1935-м в маршалы Советского Союза. Василий Блюхер оказался в первой «пятерке» вместе с Климентом Ворошиловым, Семёном Буденным, Александром Егоровым и Михаилом Тухачевским.

Георгий Константинович Жуков в книге «Воспоминания и размышления» признаётся: «Я был очарован душевностью этого человека. Бесстрашный боец с врагами Советской республики, легендарный герой, В. К. Блюхер был идеалом для многих. Не скрою, я всегда мечтал быть похожим на этого замечательного большевика, чудесного товарища и талантливого полководца».

«Кто мог бы тогда подумать, – продолжает Жуков, – что… этот прославленный и безгранично преданный всеми фибрами своей души нашей Родине и партии знаменитый Блюхер будет оклеветан и бездоказательно обвинён во вражеской деятельности, а затем и уничтожен».

Закат Блюхера связан с началом политической чистки в РККА. Летом 1937 года он по настоянию Сталина включился в работу Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, отправившего на казнь группу высокопоставленных военных во главе с маршалом Тухачевским (пятеро из девяти членов судебного присутствия были осуждены и погибли в течение следующего года).

Формальным предлогом к устранению самого Блюхера стало неудачное, сопровождавшееся неоправданно большими людскими (3:1) и материальными потерями командование им Дальневосточным Краснознамённым фронтом в столкновении с японцами у озера Хасан. По мнению маршала Ивана Конева, зафиксированному гораздо позднее писателем Константином Симоновым, «Блюхер… был к тридцать седьмому году человеком с прошлым, но без будущего, человеком, который по уровню своих знаний, представлений недалеко ушёл от гражданской войны и принадлежал к той категории, которую представляли собой к началу войны Ворошилов, Будённый и некоторые другие бывшие конармейцы, жившие несовременными, прошлыми взглядами. Представить себе, что Блюхер справился бы в современной войне с фронтом, невозможно. Видимо, он с этим справился бы не лучше Ворошилова или Будённого. Во всяком случае, такую небольшую операцию, как хасанские события, Блюхер провалил. А, кроме того, последнее время он вообще был в тяжёлом моральном состоянии, сильно пил, опустился».

Согласно другим свидетельствам, маршал, прекрасно знавший реалии и специфику дальневосточного региона, до последнего пытался урегулировать конфликт мирным путём, что не входило в планы советского политического руководства.
Как бы то ни было, в августе 1938 года Блюхер был отозван в Москву, где состоялось заседание Главного военного совета РККА, пришедшего к следующим основным выводам:

«1. Боевые операции у озера Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск ДКФронта.

2. События этих немногих дней обнаружили огромные недочёты в состоянии ДКФронта... Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен. В результате такого недопустимого состояния войск фронта мы в этом сравнительно небольшом столкновении понесли значительные потери…»

По итогам заседания Управление ДКФ было расформировано, а Блюхер, окруживший себя, по мнению наркома обороны, «врагами народа», смещён с должности командующего, обвинён во всех неудачах и отправлен с женой на сочинскую дачу Ворошилова «Бочаров речей», где вскоре и был арестован.

Жить ему после этого оставалось совсем недолго. За восемнадцать дней на Лубянке и в Лефортовской тюрьме его, некогда комиссованного из царской армии с инвалидностью, допрашивали более двадцати раз. Допросы, половина из которых проводилась лично Л. Берия, сопровождались избиениями, в результате чего опальный маршал лишился глаза. 9 ноября 1938 года «японский шпион» Василий Блюхер, не выдержав пыток, скончался в кабинете тюремного врача.

Его семья и близкие подверглись репрессиям. Были убиты первая жена, Галина Покровская, вторая жена, Галина Кольчугина, а третью, Глафиру Безверхову, Особое совещание при НКВД СССР приговорило к восьми годам лагерей. Брата-лётчика, капитана Павла Блюхера, то ли расстреляли сразу, то ли он погиб уже в лагере весной 1943 года. Пострадали и дети – старшая дочь Зоя (5 лет ссылки) и младший сын Василин, которому на момент ареста отца было всего 8 месяцев. Судьба последнего до сих пор остаётся тайной. По словам матери, «сын исчез, скорее всего его кто-то забрал, усыновил…».