К земле обетованной (Анастасия Борг)
Ранним осенним утром одинокий мужчина стоял на каменистом берегу. Казалось, он совсем не замечал, как холодный ветер налетал резкими порывами и беспощадно терзал на нем пижаму. Его взгляд был обращен к морю…
Укрывшись в густой тишине комнаты, она смотрела в окно. Небо сплошь заволокло тяжелыми серыми тучами. Разъяренные волны с грохотом обрушивались на берег и уносились прочь, оставляя после себя лишь мутную пену. На стекле появились первые капли дождя.
Он повернул кран и набрал в ладони холодной воды. Умывшись, взглянул на свое отражение в зеркале.
В коридоре скрипнула половица. Она безучастно обернулась.
- Майк?
Неужели это он? Когда-то преуспевающий адвокат, в свои тридцать четыре он выглядел намного старше. Глаза опухли, губы сжаты в тонкую линию, щеки заросли неопрятной щетиной.
В коридоре никого не было.
Он поднялся наверх, чтобы увидеть ее.
- Доброе утро, милая. Что будешь на завтрак?
- Я не голодна.
- Может, тогда просто выпьем кофе?
Ее длинные тонкие пальцы бережно держали фотографию. На ней молодая пара, чьи лица излучали счастье. В углу подпись: «Париж, 98. Люблю!»
Перед собой он видел ее исхудавшее тело, бледную кожу, синие веточки вен под ней, коротко остриженные редкие волосы - когда-то роскошные каштановые локоны, в которые он любил зарываться по утрам.
В памяти пронеслись яркие фрагменты прошлого.
- Джесси. Он обнял ее.
Фрагменты их медового месяца. Как они гуляли по парижским улицам на рассвете. Танцевали у пустых каруселей. Взбирались по ступеням Эйфелевой башни. Ловили звезды. Мечтали.
- Я боюсь, Майк. Боюсь момента, когда все закончится.
На его плечо капали теплые слезы.
- Не думай об этом. Скоро мы забудем все как страшный сон. У нас еще есть время.
Дни на побережье тянулись очень медленно. Где было вчера, а где уже завтра – границу размыл ночной прибой. Снова и снова он придумывал что-то, что могло бы подбодрить ее или хотя бы отвлечь от навязчивых мыслей. Но все его попытки едва ли заканчивались успехом.
Прошло несколько дней. Погода заметно улучшилась: стих ветер, и на небе сквозь тучи иногда прорывалось солнце – редкое явление в такое время года. Они вышли пройтись вдоль берега.
- Я никогда не спрашивал тебя, Джесси. О чем ты мечтала в детстве?
- Сказать по правде, я до сих пор метаю об этом.
- Расскажи мне.
Удивительно, что он до сих пор хорошо помнил голос врача, хоть с их последней встречи и прошло немало времени. Настолько хорошо, что мог бы воспроизвести им любую фразу у себя в голове.
Чудо, на которое уже не осталось надежды, неожиданно произошло: она улыбнулась.
В тот же вечер они вместе приготовили ужин. Потом она надела свое лучшее платье. Хоть оно и было ей велико, Майк был очарован. Они медленно двигались в тусклом свете луны, и больше всего хотели, чтобы этот момент никогда не кончался. Все было слишком хорошо, чтобы в это поверить. Она прижалась к нему еще ближе и прошептала…
Совершенно любую фразу.
- Моя любовь к тебе не умрет никогда.
Особенно ту, что он лично произнес в тот зимний день, когда крупными мягкими хлопьями падал последний снег.
- Наблюдать за жирафами на закате. Когда солнце медленно уходит за горизонт, окрашивая водную гладь в багровые тона…
Следующим утром его разбудило неугомонное чувство тревоги.
«Джессика!»
- …Наблюдать, как они размеренно гуляют по африканской саванне, едят листья акации, готовятся ко сну. Любое их движение наполнено плавностью и грацией…
Ее постель оказалась пуста. Подушка почти остыла.
- …Это удивительные животные.
Он подошел ближе, чтобы посмотреть, что у нее в руке. Она подняла на него светло-голубые, неестественно огромные на осунувшемся лице глаза, полные отчаяния.
«Мне очень жаль, но… Боюсь, тридцати ей уже не будет».
Он не стал звать ее по имени. Не спеша спустился к берегу. Там среди камней лежали ее ботинки. Казалось, он совсем не замечал, как холодный ветер налетал резкими порывами и беспощадно терзал на нем пижаму. Его взгляд был обращен к морю.
Еще долго он стоял неподвижно и наблюдал, как голодное море то и дело раскрывало свою беспощадную пасть.
- Она всегда была храброй, - слетело с его губ. А может, то был просто ветер.