Истоки: Нароби
Нароби сидела, подперев голову открытой ладонью и положив локоть на подлокотник кресла. Она правда старалась внимательно слушать, честно, но мужской голос давно превратился в посторонний шум, едва отличимый от помех древних телевизоров, а ее взгляд был устремлен сквозь стоящего перед ней человека на открытую дверь. Солнечный свет струился через отверстия сверху и падал на кафельный пол, украшенный изящными узорами и красочными рельефами. Снаружи помещение окружали большие растения, неподвижные и поникшие под гнетущим летним зноем, проникающим внутрь через открытые двери и окна. Было бы неплохо, если бы работал кондиционер, но биология ее отца была сравнима с таковой у пустынной ящерицы, и он всегда заявлял, что любит сухую жару.
Она же не ненавидела жару и предпочитала ее тем редким случаям, когда ей удалось испытать холодную погоду. Она определенно предпочла бы температуру ниже двадцати градусов.
Нароби отвела руку от лица, положила ее на другую руку и вздохнула, проводя взглядом небольшие пыльные ураганы. Когда это не удовлетворило ее скучающий разум, она выпрямилась, а затем тайком полезла в складки своей одежды в поисках потайных карманов, которые она сама туда вшила, чтобы вытащить небольшую горстку шестеренок, пружин и шайб, которыми она развлекала себя в течение следующих пятнадцати-двадцати минут.
— Спасибо, господин Далло, я обязательно передам ваши опасения Объединенным Нациям.
Встреча подошла к концу, и Нароби подняла голову, быстро спрятав маленькую птичку, которую ей удалось соорудить из безделушек, обратно в карман вместе с оставшимися материалами. Ее отец встал и остался стоять, пока мужчина не покинул комнату, после чего он рухнул на свое место и вздохнул. Двое вооруженных охранников закрыли дверь, погрузив помещение в прохладную тень, хотя жар все еще пропитывал воздух.
Король Исса Конате был высоким, хорошо сложенным мужчиной пятидесяти с небольшим лет, с выбритыми почти до голого черепа волосами. Большая часть его тела была скрыта драпировкой из традиционных тканей, окрашенных в яркие оранжевые, желтые и красные цвета, а его запыленные ноги были обуты в сандалии с открытым носком. Несмотря на цвета, то, что он носил, нельзя было считать показным, поскольку яркие цвета были обычным и предпочтительным стилем в этом регионе. Если бы он был на улице, его можно было бы принять за любого идущего по своим делам гражданина. В их стране снова начался пыльный сезон, и казалось, что от нее просто невозможно спрятаться, особенно когда ее отец настоял на том, чтобы держать двери открытыми.
Он повернулся, посмотрев на Нароби, и она выпрямилась, улыбаясь ему.
Мужчина слегка прищурился.
— Ты ведь опять ничего не слушала?
— Нет… — ее улыбка немного потускнела.
Он вздохнул и протер глаза. Ее отец занял трон в молодом возрасте, вероятно, в середине двадцатых годов, когда-то ближе к концу паназиатской войны. Хотя первоначально переговоры с ОН вел ее дед, теперь именно он отвечал за постепенную интеграцию их маленького кусочка мира во всемирный правительственный орган настолько плавно, насколько это было возможно. Но, конечно, в политике ничто никогда не шло по-настоящему плавно, и преждевременное поседение его волос делало это довольно очевидным.
— Я просто хочу, чтобы ты старалась хоть чуточку усерднее. Всё это пригодится тебе, когда ты займешь мое место.
Она фыркнула и откинулась на спинку стула, постукивая пальцами ног по плитке. Солнечный свет светил сквозь ее платье, на пол, окрашивая его в оранжевый оттенок. Ее любимым цветом был зеленый, но лучше всего ей шли желтый, оранжевый и красный. Ей нравилось думать, что они делают ее похожей на какую-то богиню солнца. Это была праздная фантазия, которую она с детства вынашивала, играя в саду с сестрой и другими местными детьми.
— Прости, я… я старалась.
Но правда ли она старалась?
Когда она, наконец, собиралась признаться отцу, что на самом деле это не то, чем она хотела бы заниматься в своей жизни? Что она хотела делать, она не знала, но уж точно не представляла себя политиком. Подавляющее большинство политиков в настоящее время все равно избирались народом. Ее отец на самом деле носил только церемониальный титул, хотя его популярность в Североафриканской Коалиции была достаточно высока, что он был избран демократическим путем, чтобы быть их представителем в ОН, а также номинальным главой.
От нее не ожидалось, что она будет баллотироваться на пост президента, но она была первой в очереди на престол, когда ее отец покинет свой пост.
Нароби взглянула на него, и по тому взгляду, которым он одарил ее, было более чем ясно, что ее заявление его не убедило.
Нароби вздохнула.
— Ладно, я не слушала. О чем он спрашивал?
Отец возвел глаза к потолку и испустил долгий страдальческий вздох.
— Это был представитель САНР. Хотя бы расшифровку ты знаешь?
— «Североафриканский Нефтяной Резерв», — проворчала она. — Я помню. Между прочим, на уроках я все слушаю.
— В перерывах между разборкой ручек и превращением их в баллистические снаряды?
Она пожала плечами и застенчиво ухмыльнулась, нервно теребя болтающийся конец яркого оранжевого шарфа, которым она повязала голову.
— Ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? Скажи это своему учителю, которому в затылок прилетел тюбик с чернилами.
— Это была случайность.
— Конечно, а я королева Нептуна.
— Из тебя получилась бы очень красивая королева.
— Нароби… — он замолчал, а затем сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ее отец никогда не поддавался злости или раздражению, что в разговорах с ней было особенно трудно. — Господин Далло пытается найти финансовую помощь для своего бизнеса. Люди из САНР переживают тяжелые времена, и отчасти это способствует росту безработицы в стране.
— Логично, никто больше не использует нефть.
Он вскинул руки.
— Это я и пытаюсь сказать ему уже многие годы. Как источник энергии природный газ и нефть устарели настолько, что это почти смешно. Их практически вытолкнули во время Паназиатской войны, но они так и не перешли на более совершенные методы. Я говорил, что ему следует перейти на солнечную или любую другую энергию, но нет, он меня не послушал.
Она ждала, пока отец закончит. Сколько она себя помнила, он дрался с нефтяниками. Все знали, что рынок падает, но бизнесмены и местные жители, имеющие отношение к нефти и природному газу, испытывали некоторую гордость. Ей было трудно вспоминать, так как она никогда особо не любила историю, но где-то после третьей мировой, во время великого «перелома», когда многие страны и их экономики полностью рухнули под давлением резкого изменения климата, за которым последовали ядерные осадки, североафриканские государства были объединены одним из ее прадедов в Североафриканскую Коалицию. Раздробленность других стран и их экономик позволила им вытеснить иностранные державы со своих границ, а холодный климат, вызванный дополнительными осадками, уменьшил жару региона и позволил увеличить плодородие участков ранее совершенно бесполезной земли. Они взяли на себя добычу нефти и природного газа и воспользовались возможностью обезопасить все природные ресурсы постепенно расширяющейся территории.
Это вывело СК на невиданные ранее высоты, что дало ее деду большое влияние в мировом сообществе. Он получил неплохую прибыль от четвертой мировой войны, но ближе к ее концу они испытали еще одно сильное изменение климата, которое отправило всю Землю в засуху и вызвало нехватку воды настолько великую, что население планеты сократилось, опасно приблизившись к вымиранию.
СК держалась на волоске во время эпохи пыли, в основном живя за счет того, что нефть и газ снова стали популярными, а их способность продавать дала им возможность выжить, которой не было у многих других.
Все это было очень скучно и связано с историей, и она даже не была уверена, что правильно помнит события. Но если коротко, то некоторые группы населения считали добычу природного газа частью своей истории, и когда нефть начала иссякать, а все остальные перешли на термоядерный синтез и ядерную энергетику, они остались позади.
Теперь их одолевала резко возросшая безработица, с которой ее отец отчаянно пытался бороться.
Ее эта борьба не привлекала.
Он встал со своего стула, и она последовала за ним, пройдя по декоративным плиткам к небольшой двери в задней части комнаты. Войдя в остальную часть здания, Нароби вздрогнула, почувствовав на своей коже долгожданную прохладу кондиционера. Ее отец не разделил ее оптимизма, но она была счастлива.
Он взял ее руку в свою:
— Я вижу, дорогая моя, что на сегодня лимит твоего внимания исчерпан. Можешь идти.
Она просияла и обняла его, прежде чем убежать, думая только о своей огромной коллекции лего и магнитов.
У конструктора не было возрастных ограничений, и никто не мог убедить ее в обратном.
Она прошла через внутренний двор, украшенный фонтанами и деревьями, и увидела свою мать, сидящую на одной из скамеек. Она тоже была высокой женщиной, из-под красного платка которой торчал большой пучок. По множеству разноцветных бус на ее плечах Нароби знала, что мама отдыхала от танцев. Она любила танцевать и плести бусы в перерывах между борьбой за любое благое дело.
Она поприветствовала мать и направилась к дальней стороне песочно-оранжевого дворцового комплекса. Она как раз шла прямо под забором, когда услышала проклятия с другой стороны и остановилась. Это определенно был не банту — самый распространенный язык в Африке, возникший в результате смешения многих языков. Очередной исторический факт, который она, скорее всего, помнила верно лишь наполовину.
— Да твою же мать!
Да, определенно не банту.
Нароби свободно говорила на английском, банту и арабском языках. Она также немного говорила по-испански, хотя и не в лучшем виде. Из любопытства она встала на низкие перила и выглянула из-за стены, обнаружив на другой стороне караван автомобилей с бело-голубым гербом ОН на боку. Большинство машин были припаркованы, но одна из них, похоже, застряла на жаре. Машина на мгновение заводилась, ревела, а затем снова глохла.
Мужчина на водительском сиденье поворачивал ключ, а какая-то женщина копалась под капотом.
Они оба явно были не местными. Мужчина был невысоким и пухлым, с бледной кожей и водянистыми серыми глазами, в то время как женщина была также невысокого роста, с загорелой оливковой кожей и роскошными черными волосами, собранными в тугой пучок. Оба они были одеты в строгую серую униформу, в которой она узнавала ККОН.
Они попробовали завести машину еще раз.
Женщина снова выругалась.
Наполовину из скуки, наполовину из любопытства Нароби перелезла через стену и спрыгнула с другой стороны, приземлившись в клубы пыли. Она быстренько отряхнулась, сцепила руки за спиной и подошла к машине, заглянув через плечо женщины, пока та опять опустилась к двигателю. Нароби любила транспортные средства и устройства всех сортов: автомобили, телевизоры, холодильники, самолеты. Она разобрала почти все, что принадлежало ее отцу, и тем или иным образом собрала это обратно. В свободное время она смотрела тысячи видеороликов и возилась с любыми механизмами, до которых могла дотянуться.
Сейчас перед ней стоял классический военный ховеркар.
Она почти сразу обнаружила источник проблемы и подошла ближе так, что тень упала на место работы женщины.
— Извините, можно?
Женщина дернулась назад, слегка ударившись головой о капот машины, отшатнулась и потерла голову, повернувшись, чтобы посмотреть на Нароби.
У нее были темно-карие глаза с такой проницательной и расчетливой натурой, какую можно ожидать от солдата.
— А ты откуда взялась? — спросила она, растерянно оглядываясь по сторонам.
Она указала на стену и, воспользовавшись возможностью, скользнула на место женщины, наклонившись под капотом и начав возиться с внутренностями машины. Женщина посмотрела на нее, не зная, что делать, но в конце концов отступила. Нароби встала и высунулась из-за капота, посмотрев на мужчину, который высунул голову из открытого окна.
— Попробуй сейчас.
На этот раз ховеркар ожил без проблем.
Женщина уперла руки в бедра, приподняв бровь, и удивленно посмотрела на Нароби, чье платье и руки теперь были запачканы маслом.
— Ну вот, сделала всё, как будто это было легко.
— Потому что это было легко.
— Мне нравится эта уверенность, — женщина улыбнулась. — Как тебя зовут?
— Нароби.
Она следила за глазами женщины, пытаясь понять, говорит ли ей что-нибудь ее имя, но это было проблематично. Это было все равно, что смотреть в каменную стену.
— Ты так хорошо разбираешься во всех машинах или только в ховеркарах?
— Почему ты спрашиваешь? — она скрестила руки на груди.
— Не каждый день увидишь кого-то твоего возраста с таким талантом.
Нароби пожала плечами:
— Я люблю технологии, а они – меня.
— Не сомневаюсь.
Примерно в этот момент она услышала звук шагов и увидела, как двое охранников несутся вдоль стены вместе с ее отцом. На фоне него охранники были похожи на двух разъяренных носорогов по сравнению с газелью, настолько грациозным и быстрым был его бег.
— Нароби, что ты делаешь!?
— Помогаю им с машиной, — пожав плечами, спокойно ответила она.
Ее отец затормозил прямо перед двумя офицерами ККОН, которые теперь стояли бок о бок. Мужчина увидел ее отца, и его глаза расширились, а рука тут же поднялась к виску. Женщина, сохранив спокойствие, поклонилась.
— Король Конате.
Увидев ее, его паника ослабла, и на его лице появилась теплая улыбка.
— Капитан Келли.
Двое ухмыльнулись и обняли друг друга. Нароби в замешательстве стояла в стороне, переводя взгляд с отца на незнакомую женщину.
— Хорошо выглядишь, — сказал ее отец.
— Ты тоже ничего, — она повернулась к Нароби. — Дочка твоя?
— Да, старшая. Иногда она немного импульсивна, — он сопроводил реплику укоризненным взором, и Нароби насупилась.
— Импульсивна? — капитан Келли встретилась с ней взглядом. — Мне кажется, она точно знает, чего хочет. Скажите, ваше величество, ваша дочь всегда так хорошо разбиралась в технике?
Он открыл рот, простояв в замешательстве пару секунд, а затем закрыл его, посмотрев на нее.
— Ну, я полагаю, что да. Она всегда любила что-то мастерить, а почему ты спрашиваешь?
— Она только что починила машину, которую я пыталась завести последние полтора часа. Менее чем за пять минут.
Нароби не собиралась указывать, что поломку было легко исправить, ей нравилась похвала. Машины любили ее.
— Скажи, Нароби, — обратилась к ней Келли. — Ты не думала стать инженером?
Нароби остановилась в замешательстве, а ее отец посмотрел на нее. Она увидела удивление в его глазах и, может быть, любопытство, но ничего похожего на гнев. Он просто хотел знать, что она скажет.
— Я… думала об этом.
— Что ж, раз уж я здесь, почему бы не сделать тебе предложение. ККОН готовится к запуску первого межзвездного космического корабля в ближайшие несколько лет, и скажу вам по секрету, — она наклонилась к отцу Нароби. — Меня выбрали капитаном.
Отец просиял и сердечно похлопал ее по плечу, поздравляя. Она скромно отмахнулась.
— Дело в том, что они ищут людей для участия миссии, создают специальные школы для пилотов, морских пехотинцев, ученых, — она взглянула на Нароби, — и инженеров.
Живот Нароби тут же заполнился бабочками, и она краем глаза посмотрела на лицо отца.
Он выглядел задумчивым и, возможно, немного смущенным, но она не была полностью уверена, что это значит.
В любом случае, у нее не было времени подумать над предложением, поскольку ее отца утащили на встречу с людьми из ККОН, и она была предоставлена самой себе, сидя в своей комнате и конструируя разные штуки, хотя размышляя совершенно о другом. Быть инженером на космическом корабле было бы невероятно интересно, ведь корабли были огромными, сложными и включали в себя новые технологии. От одной мысли о всяких новых механизмах, в которые она могла запустить свои руки, у нее практически текли слюнки. Чем больше она думала об этом, тем больше и больше эта идея казалась ей привлекательной, но, конечно же, всегда нужно было учитывать ее семью.
Что подумают ее мать и отец?
Что подумают брат с сестрой?
И только позже той ночью, когда она встретилась со своим отцом за ужином, они, наконец, затронули тему. Вся семья — ее родители, сестра и брат — сидела и молча ела, пока ее отец не посмотрел на нее и не нарушил тишину.
— Ты ведь не хочешь быть королевой, да?
Прямолинейность вопроса застала ее врасплох. Ее отец был политиком и не был широко известен своей прямотой, это была черта ее матери.
Она открыла и закрыла рот на мгновение, а затем, когда весь стол смотрел на нее, ответила:
— Ну… это не мой первый выбор
Ее брат с сестрой переглянулись. Ее мать совсем не удивилась.
— Я думала, это очевидно, — женщина с нежностью посмотрела на мужа, который почесал затылок.
— Извини, Нароби. Видимо, со всеми делами, я банально забыл спросить тебя саму… наверное, не очень-то хорошее оправдание.
— Ничего, папа, — она улыбнулась, — я понимаю.
Он встал из-за стола.
— Ну, тогда, если это так, то, как твой отец и король, я…
Она поморщилась, ожидая услышать его заявление о том, что ей придется остаться здесь навсегда, несмотря на ее желание.
— Я освобождаю тебя от твоих обязанностей.
И снова она была единственной в комнате, кто выглядел удивленным:
— Правда?
— Да, правда, — он улыбнулся самой мягкой улыбкой, — я не стану заставлять никого из своих детей делать то, что им не нравится.
Ее сестра, сидевшая на другом конце стола, тяжело сглотнула и подняла взгляд.
— Можно я займу твое место?
— А ты хочешь? — удивленно спросила Нароби
— Конечно! — она вскочила и затанцевала по комнате. — Я буду королевой! Я буду королевой!
Их мать рассмеялась и усадила девочку обратно за стол.
— Для начала доешь ужин.
Она просияла.
Ее отец улыбнулся и кивнул, повернувшись к Нароби, взяв ее за руку.
— Конечно, ты понимаешь, что значит? Я ожидаю, что ты будешь лучшим инженером в ККОН, ясно?
Ясно, как день.
И она, конечно, стала лучшей, или, по крайней мере, она так думала. Она поступила в одну из школ с одобрения капитана Келли, закончила с максимальным баллом по всем предметам, после чего у нее появилось немного свободного времени, которое она уделила моделированию, хотя ей не очень нравилось. Она отправилась на «Энтерпрайзе» под командованием капитана Келли в составе одной из групп по сборке шаттлов и тщательно подготовила корабль перед их первой посадкой на Проксиме Б. Она была вынуждена передать свой шаттл молодому пилоту в синем скафандре, который практически влетел в стыковочный отсек, как легкомысленный школьник. Нароби была уверена, что он вмажет ее шаттл в планету со скоростью света, если не быстрее, и в этом случае она точно убьет его.
Когда капитан Келли проходила мимо, она наклонилась и прошептала:
— Не волнуйся, он немного сумасшедший, но летает так же хорошо, как ты разбираешься в технологиях.
Это ее немного успокоило. Если это так, и если капитан Келли ручалась за этого парня, значит, он был чертовски хорош. По крайней мере, она на это надеялась, поскольку пару минут спустя лицезрела, как он забыл пригнуться и ударился головой о раму, пытаясь войти в люк.
Она покачала головой.
Оставалось надеяться, что этому человеку никогда не дадут командовать чем-то больше шаттла.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: